Честно говоря, эти Салфетки в целом разочаровали. На эту тему можно было написать много интересного. Попробую обосновать своё вчерашнее мнение, тем более что оно сегодня не изменилось.
№1.
Вроде и детская страшилка, а цепляет. Хорошо, но есть проблемка с финалом. Недотянуто, сказал бы я, скомкана концовочка слегка. Как будто знаков уже не хватало. Ну и ошибочки по тексту там-сям (пунктуация, написание отдельных слов). Но всё равно хорошо. Настроение есть. И тема присутствует, понятая не буквально, а широко. Мы же тут не сочинение по картинке пишем? Или всё-таки сочинение?
№2.
Перечитал эту миниатюру несколько раз, но так и не понял, «кто на ком стоял». В рассказе слишком много деталей, «растаскивающих» внимание читателя, и не понять, какая из них важная, а какая случайная. (Если все они важные, то миниатюра превращается в нечто не поддающееся расшифровке.) В первой и второй половине рассказа — это одна и та же героиня или разные? Кто такой Гоша? Почему героиня вынуждена быть суррогатной матерью много раз? В конце героиня всё же умирает, по всей видимости (отмучилась, болезная — хоть за это автору спасибо), но в голове остаётся сумбур и ощущение: а что это, собственно, было?
№3.
Вроде и неплохая идея — дочка приходит из будущего к своей матери, чтобы не дать той принять некое народное абортивное противозачаточное и убить её, дочку, в зародыше. Но внутренняя логика рушится напрочь одним-единственным моментом: если в прежней, неизменённой реальности мать приняла снадобье, каким образом дочь вообще появилась на свет? А если так случилось, к примеру, потому что снадобье не подействовало — зачем дочери было магическим образом попадать в прошлое и появляться перед мамой? Она же и так осталась жива. Словом, напустил автор туману, а выводить из него отказался. Поэтому — не топ. Хотя написано, в общем, ровно и не коряво.
№4.
А вот это — отличная мини. Прежде всего она хороша психологической достоверностью образа ребёнка и тем, что автор умудрился раскрыть, в общем-то, слезоточивую тему без лишних розовых соплей и напускного трагизЪму. Всего в меру, в том числе эмоций. А чувство меры — это нынче редкость. Поэтому в топ, на первое место.
№5.
У-у-у, как всё запущено… С первых же предложений на читателя обрушивается грамматический сумбур. Бывают предложения сложносочинённые, сложноподчинённые, а у автора весь первый абзац — это «сложно-в-кучу-сваленные». Полное бесструктурье. Если же это такой художественный приём — отражение хаоса, царящего в голове героини, то в первом абзаце этому хаосу ещё не место — для него пока нет причин, она же ещё не знает правды. Дочитываю концовку (сделанную просто ужасно — а точнее, она вообще отсутствует, текст просто оборван после очередного предложения) и вопрошаю: автор, за что вы угробили очень хорошую идею настолько слабым исполнением? Если бы меньше было морализирования и оценочных эпитетов со стороны героини, более внятная структура предложений и, главное, нормально сделанная концовка — не только в топ, но и на первое место мог бы поставить. А тут только остаётся руками развести…
№6.
Что автору удалось — так это меня ошарашить. С первых же предложений.
Ангелина хотела стать в этой жизни кем то… Она примеряла разные позы, платья, туфли.
Оставив в стороне вопрос, как можно «примерять» позу (скорее уж пробовать), замечу, что в таком исполнении второе предложение вызывает ассоциации исключительно с Кама-Сутрой. Просто потому, что никакие другие не подходят. Но ведь рассказ пока ещё о детстве героини! О времена, о нравы!..
И даже, меняла клички коту, придумывая их по средам. Так как считала среду самым скучным днём.
Единственное удачное место во всём произведении. Только запятая после «даже» не нужна.
Проходило не много времени и ей опять становилось скучно.
Потом шесть школ, которые ей пришлось поменять,
Потом — это после чего «потом»? Такое впечатление, что это предложение выдернуто откуда-то из другого места текста и «впендюрено» сюда. Или что после «скучно» и «потом» что-то вычеркнуто.
Двое детей от француза и корейца.
По два от того и другого? Или один от того, один от другого? Или — Ангелина у нас дама способная, это читатель уже понял — они оба одновременно и от француза, и от корейца?
Под её языком медленно таяла марка ЛСД.
Знаете, бумага не тает под языком. Даже если она пропитана ЛСД.
мужчин, которые грязно имели её в извращенной позе
Сколько, пардон, мужчин одновременно может её иметь? Даже двое — уже проблематично. А если добавится третий, то смотреть в зеркало она не сможет ни-как. Просто не увидит его. Что же до остального, то… «грязно» — по-моему, совершенно лишний оценочный эпитет, как и «в извращённой позе». Извращение заключено не в позе полового сношения. И даже, как ни странно, не в отверстии, через которое оно производится. Оно — главным образом в голове у совокупляющихся. А у вас вышло, что есть позы «чистые» и «нечистые». Не позы, автор, а люди и отношения между ними.
, не женщин, которые ласкали друг груда языками.
Не понял, что тут делает «не». Странная структура предложения.
Мировые СМИ писали: «Причиной смерти могла послужить передозировка....»
То есть она начала писать картины и всё же «стала кем-то»? Прославилась? И только потом, спустя годы или месяцы, умерла от передозировки? А если она не успела прославиться, как уже преставилась — тогда какое дело «мировым СМИ» до ещё одной смерти никому не известной наркоманки?
№7.
Хорошо написанный текст, со вниманием к деталям, нестандартное и качественное раскрытие темы. Лишь одно «но» не позволило поставить его на первое место в топ — заезженность, чтоб не сказать избитость, идеи. Впрочем, возможно, я просто недостаточно ощущаю её остроту и актуальность. Вкусовщина, одним словом.
№8.
Да-а… Думал, что после «шестёрки» меня уже ничем не удивить. Но автору удалось.
Во время каникул Даша решила забыть про учебу
Назовите мне хоть одного нормального ребёнка, который во время каникул думает про учёбу? Да я таких даже среди ненормальных не знаю! Даже если ребёнок помешан на науке, он в каникулы будет не учебник читать и о содержании параграфа думать, а копаться в дополнительной литературе, ставить опыты, ловить жучков или за звёздами в телескоп наблюдать. Уж точно не делать то, что требуется по программе.
— Даша, выросла как! — обнявшись, они пошли домой.
Они что, обе одновременно эту фразу произнесли? А если это слова бабушки, то почему слова автора относятся к обеим?
Галерея находилась всего в двух кварталах от дома, и, сколько Даша себя помнила, бабушка работала там.
Местоположение галереи и то, что бабушка там работает очень давно — как одно следует из другого? А если никак не следует — зачем объединять никак не связанные друг с другом мысли в одно предложение?
Даша больше любила читать картины, чем книги. Читать картину можно в разных жанрах и окончание непредсказуемо. Ты не зажата рамками начала и конца книги. Куда интересней раздвигать рамки картин.
А вот это удачно. Свежо и интересно. Несмотря на пропущенную запятую.
Захотелось увидеть лик сидящей.
Лики — на иконах. Стилистически неуместно.
Согласна, твое время и ты должна им сама распоряжаться.
Неудачная структура предложения, я бы поменял «время» и «твоё» местами.
Резюме: идея представляет интерес, но неудачное исполнение не даёт возможности высоко оценить эту миниатюру.
Внеконкурс
Интересная и в чём-то трогательная история, оставляющая, впрочем, простор для читательских домыслов. Как по мне, так «белых пятен» (вопросов без ответа) всё же чуть больше, чем надо. И всё равно неплохо.
Про земляков я краем уха слышал, но руки и глаза не доходили почитать. Теперь почитаю. И первое тоже. Спасибо. И, да, сертификат волшебницы, выданный Эром — подтверждаю.
Безграничное терпение в отношении тех, у кого в руках нагайка, — и, как следствие, полная нетерпимость к тем, кто на тебя не похож (да хоть даже и похож...), но у кого нагайки нет.
Не, я всё понял и воспринимал эту строку как единую с предыдущей. Тут не ломаный ритм в целом, а стандартный анапест, и только в одном месте выбивается. Именно в этом.
Не берите до головы сильно. В отношении стихов я большой придира, эстет и зануда. Может, потому и не пишу их почти.
казаки с нагайками тоже одна из традиционных ценностей, за которые так ратуют
Тут вы, пожалуй, не совсем правы: традиционная ценность есть сама нагайка. Наряду с её сестрицей-плетью и братом-кнутом. Рука, её держащая, может меняться, а вот само орудие — ни боже мой. Хоть ты на алтаре его размещай. Рядом с другим орудием пытки и казни, которое те, кто считал себя последователями убиенного, непонятно зачем сделали предметом поклонения.
То есть традиция не в том, чтобы бьющий был одет в определённого цвета форму или имел определённые знаки отличия. Она — в том, чтобы решать все проблемы битьём несогласных. Ну или их убийством. Танками, к примеру, как с энтузиазмом предлагалось выше…
Да-а… Такое ощущение, что текст переведён с какого-то языка, очень далёкого от русского, причём переводил компьютер. Остаётся лишь процитировать подходящий фрагмент из «Кибериады» Лема:
Оффтопик
Когда амплификационные указатели дали знать, что лирическая мощность достигла максимума, Трурль, рука которого чуть заметно дрожала, включил большой рубильник, и почти сразу машина произнесла голосом слегка хриплым, но изобилующим чарующими и убедительными интонациями:
– Общекотовичарохристофорная хрящетворобка.
– И это все? – выждав некоторое время, удивительно вежливо спросил Клапауций. Трурль стиснул зубы, дал машине несколько ударов током и снова включил. На этот раз голос оказался значительно чище; им можно было просто наслаждаться, этим торжественным, не лишенным обольстительных переливов баритоном:
Лопотуй голомозый, да бундет грывчато
В кочь турмельной бычахе, что коздрой уснит,
Окошел бы назакрочь, высвиря глазята,
А порсаки корсливые вычат намрыд!
– По-каковски это? – осведомился Клапауций, с великолепной невозмутимостью наблюдая за той паникой, с которой Трурль метался у щита управления; затем, махнув в отчаянии рукой, тот помчался, топая по ступеням, на самый верх стальной громадины. Видно было, как он на четвереньках вползает сквозь открытые клапаны в нутро машины, как стучит там молотком, яростно ругаясь, как что-то закручивает, бренча разводными ключами, как снова выползает и вприпрыжку бежит на другой помост; наконец он издал торжествующий вопль, выбросил перегоревшую лампу, которая с грохотом разбилась о пол в двух шагах от Клапауция; даже не подумав извиниться за такую небрежность, поспешно вставил на ее место новую, вытер грязные руки мягкой ветошью и закричал сверху, чтобы Клапауций включил машину. Раздались слова:
Три, самолож выверстный, вертяшку сум воздлинем,
Секливой апелайде и боровайка кнется,
Гренит малополешный тем перезлавским тринем,
И отмурчится бамба, и голою вернется.
Очень хорошо. Отлично, я бы сказал. Один сбой ритма я всё же почувствовал («властелин звонких памятных дат» — выделенный ударный слог лишний), но настроение… но идея… но образы. Молодец, автор.
Борис, жаль, что не могу поставить больше плюсов вашей теме. И не потому, что в восторге от «пусек бятых», а потому, что вы вывесили дивную лакмусовую бумажку. И количество минусов, и содержание откликов весьма показательны. Гуманисты такие гуманисты. Достойные представители «самой гуманной литературы в мире».
К сведению минусующих. Тем самым вы поддерживаете избиение беззащитных злоровенными мужиками. И соглашаетесь быть избитыми так же — при изменении направления начальственного ветр
С языка сняли. Добавлю — мало того, напрашиваетесь на это. И не потому, что когда-то избиваемые окрепнут и начнут мстить. А потому что такое отношение — это ваш карт-бланш праву сильного избивать слабого всегда, везде и по любому поводу. А также без оного.
Потом шесть школ, которые ей пришлось поменять,
– Общекотовичарохристофорная хрящетворобка.
– И это все? – выждав некоторое время, удивительно вежливо спросил Клапауций. Трурль стиснул зубы, дал машине несколько ударов током и снова включил. На этот раз голос оказался значительно чище; им можно было просто наслаждаться, этим торжественным, не лишенным обольстительных переливов баритоном:
Лопотуй голомозый, да бундет грывчато
В кочь турмельной бычахе, что коздрой уснит,
Окошел бы назакрочь, высвиря глазята,
А порсаки корсливые вычат намрыд!
– По-каковски это? – осведомился Клапауций, с великолепной невозмутимостью наблюдая за той паникой, с которой Трурль метался у щита управления; затем, махнув в отчаянии рукой, тот помчался, топая по ступеням, на самый верх стальной громадины. Видно было, как он на четвереньках вползает сквозь открытые клапаны в нутро машины, как стучит там молотком, яростно ругаясь, как что-то закручивает, бренча разводными ключами, как снова выползает и вприпрыжку бежит на другой помост; наконец он издал торжествующий вопль, выбросил перегоревшую лампу, которая с грохотом разбилась о пол в двух шагах от Клапауция; даже не подумав извиниться за такую небрежность, поспешно вставил на ее место новую, вытер грязные руки мягкой ветошью и закричал сверху, чтобы Клапауций включил машину. Раздались слова:
Три, самолож выверстный, вертяшку сум воздлинем,
Секливой апелайде и боровайка кнется,
Гренит малополешный тем перезлавским тринем,
И отмурчится бамба, и голою вернется.