Последнее словоВысокий суд, подсудимый принимает все предъявленные ему обвинения, осознаёт и чистосердечно раскаивается в содеянном, умышленном и даже в том до чего ещё пока не додумался, но мог бы, если бы его во вовремя не схватила суровая, но справедливая рука правосудия, которое неминуемо свершится, и чему обвиняемый искренне потакает и потворствует.
ФИЧА ИЛИ БАГ ?Вероятно, не всякий прием обязан своим происхождением “ошибке” (точнее — является отклонением от нормы).
Разграничению приема и ошибки посвящена статья Л.Н. Мурзина. И приемы, и ошибки “… порождаются одним и тем же механизмом и по структуре являются близнецами”, отклонениями от нормы, но приемы — операции в области антинормы, которые способствуют достижению прагматической цели и оцениваются говорящим положительно, а ошибки — операции в области антинормы, которые мешают достижению такой цели и оцениваются отрицательно. Однако, по мнению исследователя, не все относящееся к прагматической сфере можно отнести к приемам. Главным отличием является отсутствие целесообразности у ошибок и ее наличие у приемов. Кроме того, “… если структура ошибки весьма расплывчата и неопределенна, то структура приема очерчена обычно более четко. Это особенно относится к тем приемам, которые в русской традиции обычно называются фигурами”.
Г.Я. Семен, исследуя парадокс, утверждает, что “появление непредсказуемых элементов для создания выразительности, усиления внимания читателя — нормативно с точки зрения стилистики, предметом изучения которой являются средства создания выразительности, образности, пути воздействия этой образности на читателя. Прием не является отклонением от нормы в стилистике...”. Стилистическим приемом может быть только мотивированное стилистическим заданием и организацией контекста отклонение от нормы.
Если же отклонение от нормы не мотивированно, перед нами не стилистический прием, а речевая ошибка.
Подсудимый просит Высокий суд проявить снисхождение и поверить автору на слово, что мотивировки у него имеются, подсудимый мотивирован читательским интересом, и естественно не надеется заинтересовать своими трудами, потугами и помыслами всё народонаселение, но малую часть его таки надеется.
А проиллюстрировать данное своё намерение подсудимый попробует следующей иллюстрацией
Иллюстрация
Впрочем сама иллюстрация не иллюстрирует, иллюстрирует такой малоизвестный факт: создавая это полотно, Пикассо сделал более тысячи эскизов, набросков, прорисовок. И труды его не пропали втуне.
Подсудимый тоже надеется на не втуне и просит Высокий суд считать представленный на заклание опус одним из «эскизов, набросков» одним только шагом из многих и многих шагов, которые подсудимый надеется шагнуть, а в верном ли направлении шаг подсудимый надеется познать из высокомудрого вердикта.
Подсудимый с волнением и трепетом ждёт окончательного решения суда и верит в его справедливость и беспристрастность.
собственно язык, ой да чо там, Даля откройте или Ожегова — там по каждому почти слову «откуда, как возникло, где используется» — тот самый тезаурус, только на момент написания словаря, да… а если уде брать смысловые комбинации из двух слов: «люблю грозу» — и чо? много вы встретиге тех, кто про май не вспомнит? иили этот… как его… хатуль мадан?
т.н. «ругательства», «жаргон» состоят в основном (на 99 именно из отсылов ми аллюзий, остальные 1% — склония/спряжения/коверканье трёх-пяти общеупотребимых слов (из 99 — 10-15 тоже, но аффтарские, вполне к первоисточнику пути имеющие)
и переводить скажем английскую фразу, в которойупоминается всем англичанам с детства известная Кэролловская игра слов-звукосочетаний, имеющая отсылку скажем к раннему Бернсу… в устах какого-нибудь битника или гангстера это показывает «тем кто в теме» его биографию, происхождение, культурно-социальный уровень и ещё много чего, а для читающего промтнутый перевод — чисто «гы-гы-гы»
а при дубляже или переводе разговора двух интеллигентов, рассуждающих о квантования в переходе арсенида галлия? какой переводчик поймёт, о чём речь? а они, эти… именно так и шпарят, можете мне поверить
вот попрбуйте перевести, к примеру «надо Федя, надо» для тех, кто «операцию Ы» не видел, Шурика-Демьяненко не представляет… а ведь наша речь практически перенасыщена такими вот непереводимыми перлами, которые даже и переводчику, в совершенстве владеющему, но тут не выросшему такие штуки освоить?
и почему мы думаем, что у них это не так? да именно так
именно так оно и работает: мем «проник» разум ищет/видит, он уже в «эту сторону» «работает» и «носитель» видит/отмечает те вещи, которым бы он раньше никакого внимания — ну мелькнуло и мелькнуло…
Подсудимый просит у Высокого суда милосердия и в своё оправдание приводит следующий пассаж из великолепного труда многоуважаемой Г.А. Худоноговой
Разграничению приема и ошибки посвящена статья Л.Н. Мурзина. И приемы, и ошибки “… порождаются одним и тем же механизмом и по структуре являются близнецами”, отклонениями от нормы, но приемы — операции в области антинормы, которые способствуют достижению прагматической цели и оцениваются говорящим положительно, а ошибки — операции в области антинормы, которые мешают достижению такой цели и оцениваются отрицательно. Однако, по мнению исследователя, не все относящееся к прагматической сфере можно отнести к приемам. Главным отличием является отсутствие целесообразности у ошибок и ее наличие у приемов. Кроме того, “… если структура ошибки весьма расплывчата и неопределенна, то структура приема очерчена обычно более четко. Это особенно относится к тем приемам, которые в русской традиции обычно называются фигурами”.
Г.Я. Семен, исследуя парадокс, утверждает, что “появление непредсказуемых элементов для создания выразительности, усиления внимания читателя — нормативно с точки зрения стилистики, предметом изучения которой являются средства создания выразительности, образности, пути воздействия этой образности на читателя. Прием не является отклонением от нормы в стилистике...”.
Стилистическим приемом может быть только мотивированное стилистическим заданием и организацией контекста отклонение от нормы.
Если же отклонение от нормы не мотивированно, перед нами не стилистический прием, а речевая ошибка.
Подсудимый просит Высокий суд проявить снисхождение и поверить автору на слово, что мотивировки у него имеются, подсудимый мотивирован читательским интересом, и естественно не надеется заинтересовать своими трудами, потугами и помыслами всё народонаселение, но малую часть его таки надеется.
А проиллюстрировать данное своё намерение подсудимый попробует следующей иллюстрацией
Подсудимый тоже надеется на не втуне и просит Высокий суд считать представленный на заклание опус одним из «эскизов, набросков» одним только шагом из многих и многих шагов, которые подсудимый надеется шагнуть, а в верном ли направлении шаг подсудимый надеется познать из высокомудрого вердикта.
Подсудимый с волнением и трепетом ждёт окончательного решения суда и верит в его справедливость и беспристрастность.