Не читал, увы ( Мне рассказывали те, кто читал. После рассказов — не хотелось.
У меня вполне сложившееся мнение о людях, которые делают себе имя на чужой славе. Есть такая рыба — прилипала. Живет на том же кашалоте, жрет его объедки… а потом от прилипал этих кашалот болеет и гибнет.
Я читал несколько очень хороших фанфиков. И сам этот жанр для меня — не критерий «отстоя». И прием «всё было не так» — у Пратчетта, например, работает, как конфетка, читать вкусно.
Но у этих любителей выворачивать наизнанку Толкиена — нет. Я не люблю такое выворачивание. И не люблю такого паблисити. И совсем не люблю жестокости ради жестокости. И тем более — жестокости ради разогревания нездорового интереса.
Ну, всё лучше, чем рекламировать посреди детских передач… с водкой это скоро предстоит ) ее рекламу же официально возвращают, если не ошибаюсь. И цену снизят. Пусть люди побольше пьют водку и поменьше думают о том, почему жизнь у нас такая хр… хорошая )))))
Насчет Перумова — в точности мои мысли… Правда, я-то считаю, что очень даже плохо. Он запустил в ход целый процесс, если можно так сказать… «производство подражательной недолитературы». Не просто профанация, а плагиат. Имя сделано на чужом имени. И главное — это выворачивание наизнанку основ. Я не особо «за чистоту морали», а точнее, у меня о морали свои мысли, и они не всегда совпадают с общепринятыми, хотя в основе — надеюсь, да. И меня тошнит от того, что сделал Перумов. Взять и переназвать — свету придать черты мерзости (и название оставить прежним), из тьмы повытаскивать моменты «хорошести» — но оставить всю «темную» суть, но зато сделать ее привлекательной и заслуживающей уважения… а чтоб им было с кем подраться — придумать еще одну тьму, потемнее… чтобы уж совсем с толку сбить. А по сути — он вообще про свет не пишет. Неспособен. В его душе, его личности нет света, и это уже личный опыт. Хотя по его творениям запросто можно догадаться.
Я его произведения определяю как порочные и развращающие, сорри. Вообще это не мои слова, опять же… и например, против секса в книгах я ничего не имею, и насилие допускаю, куда денешься от реальности… Но вопрос — как это всё подать. Вот так, как Перумов, — это отрава для душ. И никто меня не переубедит. С него в нашей литературе началось нечто очень неприятное. И продолжается. Ну его нафиг, даже думать о нем неприятно… )
А Дяченко — лапочки ) правда, для удовольствия их читать тоже не вариант, но у них сильные, талантливые вещи. И они-то уж точно не передергивают и не пользуются приемами дьявола — назвать белое черным, черное милым, а все вместе — одинаковым… и одинаково тошнотворным
она открыла маленький складной нож и слегка надрезала кожу на ладони левой руки: — Клятва крови, Джис. Как в моём фан-мире. Мы их отыщем и отомстим, ты и я. Клянусь.
Глаза её сестры наконец-то блеснули. Она забрала нож и с серьёзным видом проделала то же самое.
Почему — не сразу? Там одно действие, Лэйси разрезает руку. Затем — Джис делает то же самое. Между этими двумя действиями ведь нет других. Слова не считаются, они — не действия… то есть, я же не пишу «сказала то же самое»… и вообще я привожу ее слова. А зачем уточнять «то же, что сестра», если там никого другого, кроме них двоих, не было?
Глаза её сестры наконец-то блеснули. Она забрала нож и с серьёзным видом проделала то же самое.