Старые мыслишки, старые цитаты, репостинг и прочая хренотень

«О, как же я восхитителен»

Не о себе, хотя почему бы и нет. Все мы говорим о себе, так или иначе, внятно или непонятно.

О классификаторах и наезжателях, а для краткости — наклейщиках.

Их так много. Любителей клеить ярлычки — ведь так проще. Взять эту картинку с ландышем, ага-ага, взгляд чуть влево. Что там, на горизонте? Гора? Или волшебный замок? Или причудливой формы облако? Или всадник в странных одеждах на не менее странном коне? Или воздушный остров Лапута, где довелось гостить Гулливеру?

Хочется наклеить ярлычок, да? Тянет, нет сил? Без ярлычка-то непонятно, а непонятное — неуютно, страшновато… Вдруг ты сказал одно, а вон тот тип — совсем другое, и мало того, тот тип доказал, что он прав. А раз он прав, то я выхожу дурак?! Ужас. Безобразие.

Есть люди, которые всегда в поиске ответов. Они будут получать удовольствие, разглядывая неясное «нечто» на горизонте, восхищаясь его красотой — и загадочностью, и множеством отгадок… им интересен этот огромный, удивительный, таинственный, непознанный мир.

Есть люди, которые слишком робки или скромны, чтобы искать. Но им тоже интересно! Они тоже с детским любопытством тянутся к «тому неизвестному, на грани горизонта». И они тянутся к первым — к людям-в-поиске. Они тихонько подходят к странникам и с блестящими глазами, мышками пристроившись рядом, слушают их причудливые, не всегда правдивые, но всегда такие увлекательные истории. Они смотрят в огонь — и видят там картины, которые рисует сказитель-фантазер в   запыленной потертой одежде. Они никогда не подпевают барду вслух — но если глянуть на них во время баллады, то вы заметите, как их губы шевелятся.

Они не пишут книжек — но книжки пишутся для них.

А есть люди-наклейщики. Их главная радость — превратить в пыль все песочные замки и объяснить всех драконов и пегасов в небе атмосферными явлениями. Этим людям тайна — хуже СПИДа. В балладе они слышат лишь дребезжанье струн и намеки на то, с кем спит жена барда. Слыша сказителя, они видят лишь, что одет он бедно, нос у него картошкой, голос хрипловат (ага, счастливо повизгивают они, это от водки!) — а ещё они, конечно, уже слышали эту историю, и даже сами ее сочинили в прошлом году, и негодующе вопрошают (громко, не дай бог кто не расслышит), откуда эту их историю спер проныра-сказитель. А когда путешественник ведет рассказ о дальних странах — они шушукаются о его немодной стрижке, нелепой шляпе, а заодно театральным пронзительным шепотом всем объясняют, что странник врет, нет такой страны Нетландии, а вообще эта страна совсем не такая, у них (пронзительно-шепчущих) там богатая тетушка живет, а странник, кстати, и вовсе не странник, а Петька-врун из соседнего дома, а вы слышали, что вчера его девушка бросила, нет, это бросил он, и не девушку, а парня, шу-шу-шу, да-да-да…

Люди-наклейщики — очень занятые люди: они ходят с тяжеленной сумкой, полной бутылок клея, и на всё, что видят, старательно наклеивают ярлыки. Особенно они любят те ярлыки, на которых нарисованы смешные (в их понимании) рожи. Для прикола. А чо. Приколы — их любимое занятие и единственная радость в жизни. Дело в том, что наклейщиков не взяли в кнопочники, и потому они прикалывают всё ко всему специальными кнопками, вырезанными из бумаги. И покрашенными в цвет железа, чтоб как настоящие. Вдруг кто да и поверит.

Люди-наклейщики Очень Любят. Вся их жизнь — сплошная любовь. Они постоянно говорят о любви (истерично при этом хихикая), пишут стихи о любви (которой: нет у них, нет вообще, нет и не надо, потому что любовь зло, а вот Зло — это убиться как здорово), кричат о любви на весь мир… о самой привлекательной и греющей их душеньки любви — к себе-Прекрасным, себе-Неподражаемым,­ себе-Восхитительным­.

Предположение, что мнение наклейщика, или стихи наклейщика, или Мудрые Мысли наклейщика — спорны или вообще неправильны, наклейщик воспринимает с праведным негодованием. Он с чарующей детской простотой убежден, что Его Чих — эквивалент Гласа Господня. Только лучше, ведь Господь — где-то там, а наклейщик — вот он, ваше сокровище. Как так — «не сокровище»?! Да вы дурак и негодяй, а хотя вы просто смешной псих (тут наклейщик — опять с счастливым повизгиванием — мчится за свежезаготовленными­ бумажными кнопками). Постичь, как это выглядит со стороны, и что прикалывает он сам себя, — наклейщику не дано. К его переносице давным-давно приросли солнечные очки, на внутренней стороне которых — крошечные зеркала. Поэтому, куда бы наклейщик ни посмотрел — он увидит только… угадаете, что? Правильно, себя-Потрясающего!

Иногда сквозь зеркала прорывается особенно яркая вспышка извне и мешает наклейщику видеть себя. Тогда он впадает в раздражение и не успокаивается, пока не найдет источник неудобной противной вспышки и не утопит в канализации. Почему именно там? А просто это первое место, которое приходит наклейщику в то круглое, чем он ест. Конечно, наклейщик в принципе знает, что для утопления ещё бывают океаны, вулканы и чёрные дыры, — но в них наклейщик не верит (поскольку из водоемов он видел только лужи, из гор — местную помойку, а черные дыры вообще выдумал тот грязнуля-сказочник,­ вместе с Нетландией, Лапутой и Бермудским Треугольником). Поэтому утопление неуютной искры (если таковая неосторожно далась пойматься) происходит с большой помпой (и множеством бумажных кнопок и счастливого хихиканья) в близкой и понятной наклейщику канализации.

Если искра не поймалась, наклейщик грустит, чахнет, теряет аппетит, сон и друзей/любовников — последних он истошными визгами (в сопровождении заламывания рук, топанья ног и закатывания глаз) гонит на отлов искры, вслед суля, что если не отловят немедленно — наклейщик никогда больше их не осчастливит своей неповторимой персоной, а также не позволит прочесть очередную порцию наклеек. Если друзья/любовники не верят (верят, но не очень бурно; верят, но искру ловить не хотят; верят, но потом внезапно начинают верить не в наклейщика, а в искру) — наклейщик с искреннейшим негодованием кричит о подлости рода человеческого и выкидывает нерадивых друзей/любовников за двери пинками. То, что они и так уже за дверями, наклейщика не останавливает — он любит выкидывание пинками. Оно его стимулирует и дарит желанное чувство «я — Властелин Вселенной».

Наклейщик очень любит быть Властелином Вселенной. На тот случай, если Вселенная не в курсе, что он — ее властелин, наклейщик пишет про это специальные большие наклейки большими красными буквами, где говорится, как он устал быть Властелином Вселенной, какое это тяжкое бремя для скромного от природы наклейщика (слово «скромный» жирно подчеркнуто), и как его, наклейщика, утомила неблагодарность вселенной, которая существует только его, наклейщика, усилиями — и всё равно рыпается и кипешит, дура этакая. Нет, больше он, наклейщик, не вынесет этого груза ответственности — руководить вселенной. Он станет ещё более скромен и уйдет на тихое местечко Серого Кардинала Всея Мироздания. Его давно уже приглашают. И даже умоляют. Но он в силу природной скромности отказывался.

Возлюбите наклейщика, мать вашу… и помоги вам Кольцо Всевластья и Великая Сила, если наклейщик вам действительно мать. Или папа, или братик, или троюродный сосед по дачному участку. А уж если он/она/оно вам друг/любовник/коллега/просто Знает и Завидует — тогда лучше сразу переселяйтесь в Гонолулу. Или на Альфу Центавру. А лучше на Лапуту или в ту далекую-далекую галактику, где бушуют Звездные Войны, потому что даже они более полезны для здоровья, психики и общего тонуса, чем оказаться в зоне воздействия наклейщика.

Извините-простите, вынужден проститься, рад бы поболтать, но опаздываю на электричку в Гонолулу. Пишите письма, не болейте насморком. Ваш Мастер-Отчищатель Отовсюду наклеек.