Красная Шапочка в стиле разных писателей

Внимание! Под катом многобуков! Ну и юмор будет понятен только тем людям, которые помимо «Курочки Рябы» с «Колобком» сумели осилить и другие книги. Все остальные дальше могут не читать (но на этом сайте вряд-ли такие есть).

  Эдгар По:

На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.

Эрнест Хемингуэй:

Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.

— Вот, — сказала мать.

— Что? — спросила ее Красная Шапочка.

— Вот это, — сказала мать, — отнесешь своей бабушке.

— Ладно, — сказала Красная Шапочка.

— И смотри в оба, — сказала мать, — Волк.

— Да.

Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес; и, кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться.

Ги де Мопассан:

Волк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все еще старается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела.

Виктор Гюго:

Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке…

Джек Лондон:

Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.

Ярослав Гашек:

— Эх, и что же я наделал? — бормотал Волк, — Одним словом, обделался…

Оноре де Бальзак:

Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард — фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.

Оскар Уайльд:

Волк. Извините, вы не знаете моего имени, но…

Бабушка. О, не имеет значения. В современном обществе добрым именем пользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить?

Волк. Видите ли… Очень сожалею, но я пришел, чтобы вас съесть.

Бабушка. Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен.

Волк. Но я говорю серьезно.

Бабушка. И это придает особый блеск вашему остроумию.

Волк. Я рад, что вы не относитесь серьезно к факту, который я только что вам сообщил.

Бабушка. Нынче относиться серьезно к серьезным вещам — это проявление дурного вкуса.

Волк. А к чему мы должны относиться серьезно?

Бабушка. Разумеется к глупостям. Но вы невыносимы.

Волк. Когда же Волк бывает несносным?

Бабушка. Когда надоедает вопросами.

Волк. А женщина?

Бабушка. Когда никто не может поставить ее на место.

Волк. Вы очень строги к себе.

Бабушка. Рассчитываю на вашу скромность.

Волк. Можете верить. Я не скажу никому ни слова (съедает ее).

Бабушка. (из брюха Волка). Жалко, что вы поспешили. Я только что собиралась рассказать вам одну поучительную историю.

Эрих Мария Ремарк:

Иди ко мне, — сказал Волк.

Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость — тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.

— Конечно, — сказала она. — Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.

Волк молчал. Он был с ней согласен.

Виктор Пелевин:

Волк:

— Вот скажи мне, кто ты?

Красная шапочка:

— Как кто? Красная шапочка.

— Нет, это ты думаешь, что ты красная шапочка. Ты думаешь, что надев шапочку красного цвета, ты стала красной. Шапочка, кстати, тоже думает, что она красная.

— Ну, как шапочка может думать? И какая же она, если не красная?

— А ты надень свою шапочку на голову. Есть. Какого она цвета?

— Красная.

— Точно?

— Да.

— А ты ее видишь?

— Нет.

— А почему тогда говоришь, что она красная?

— Я… А! Поняла. Я думаю, что она красная! А раз она у меня на голове, то она тоже так думает!

… Пожилая женщина очнулась и сквозь пелену увидела группу людей в халатах.

— А вот посмотрите, интересный случай, эта женщина считает, что она бабушка Красной шапочки…

Игорь Северянин:

По тропинке межсосенной, что вилась серпантином,

Шла невинная девушка с инфантильным лицом.

Под вуалью двуслойною. В платье бежевом длинном.

Вился локон под шёлковым ярко-алым чепцом.

Весь охваченный грёзами и томленьем неясным,

Со слюной ожемчужненной на изящных клыках,

Увидал эту девушку в милом чепчике красном

Зверь с серебряной шкурою, что таился в кустах.

Зинаида Гиппиус:

Странно сошлись наши пути.

Тёмен бескрайний лес.

Далее врозь нам не идти, —

Кто-то кого-то съест.

Так суждено мне и тебе

Жизнь без страданий — ложь.

Не отступай. Вверься судьбе.

Кто ты? Куда идёшь?

Анна Ахматова:

Зачем открылась я ему,

Зачем дала ответ,

Куда иду и почему,

Кому несу обед?

Я не свою сыграла роль.

Ищу его следы.

И лишь в груди тупая боль —

Предчувствие беды.

Марина Цветаева:

Бешенство волка. Читали те сказки мы!

Шишки на ёлках — серьгами цыганскими.

Был человеком — теперь это прожито.

Был человеком, стал волком… А может быть,

На-век

Ис-чез.

Бег, бег

Сквозь лес.

Дом на опушке — изба на семи ветрах.

Знаем — избушки, старушки… — Кукушки! Ах,

Сколько осталось? Не скажете? Милые?

Мне б ещё малость пожить с этой силою!..

Вот — дверь.

Зво-нок.

Ты — зверь.

Ты — Бог.

Александр Блок:

Россия! (или не совсем?)

Куда ведёшь меня сквозь тьму?

Всё время я кого-то ем.

И сам не знаю, почему.

Старухи нет, и внучки нет.

О, сущность хищная моя!

Воскресну ль я? Увижу ль свет?

Услышу ль пенье соловья?

Солёный привкус на губах.

Какая странная игра!

И только слышен там в лесах

Стук отдалённый топора.

Андрей Белый:

Пожалейте нас, пожалейте.

В лес наведайтесь до зари.

Поиграйте волкам на флейте.

Мы услышим, мы там — внутри!

Нет, не просимся мы на волю.

Не хотим возвращаться мы

К жизни тягостной, полной боли,

Из уютной такой тюрьмы.

Погрустите, но слёз не лейте.

Мы не умерли, мы живём.

Лишь сыграйте волкам на флейте.

Мы услышим. Мы вас поймём.

Саша Чёрный:

Топором вспороли брюшко,

Отрубили волку лапки.

Вот и вылезла старушка.

И девчушка в красной шапке.

Закрывай, дочурка, глазки,

Я прошу совсем о малом:

Ты запомни эту сказку

С поучительным началом.

Дмитрий Мережковский:

Мы умерли, но мы не рождены.

Вновь родились, но мы не умирали.

К чему зовут нас сумрачные сны?

Что возвестят нам новые скрижали?

Мы созданы из волчьего ребра,

На свет явились из утробы волчьей,

Шагнули в завтра прямо из вчера…

Но гаснет свет. Пора рассказ окончить.

Константин Бальмонт:

В таинственном, как лунный свет, Лесу,

В Атлантике, в загадке, в океане,

Переплетаясь с солнцем на поляне,

Тропинка вьётся, слушая осу.

Нарушена Звездою утренней дремота.

Проснулся Волк и чувствует нутром

Как рдеет в чаще, мотыльком

Спешит она. И вот — охота…

Максим Горький

Над деревней Сундуково

Тучи с ветром убегают,

У избушки, над крылечком

Гордо реет птица – кура,

Пестрым валенкам подобна.

Кура реет и гордится,

Что снесла она яичко,

Но яичко непростое,

А сто двадцать пятой пробы.

Бедной Рябе неизвестно

Огорченье прозой жизни,

Ведь в ее яичко метит

Из рогатки мышка-снайпер.

Бомарше

Что же это такое, господа? Все потеряли голову! Просто сумасшедший дом! Старик плачет, старуха рыдает, госпожа Курица грозит утопиться, а мышь заперлась и никого не желает видеть. И почему это драгоценное яйцо так всем понадобилось?

Артур Конан Дойл

— В рассказе, если к нему отнестись беспристрастно, несомненно, есть подозрительные детали. Эта парочка так усердно пыталась разбить яйцо, но оба негодяя разревелись сразу после того, как их просьба была удовлетворена. Не удивляют ли вас эта несообразность, Уотсон?

— Самое странное в этом деле, мне кажется, то, что мышь привязали к креслу и перед смертью долго пытали — я вижу две рваные раны на черепе и несколько изрядных синяков.

— Мне это не кажется странным, Уотсон. Они должны были или убить ее, или сделать так, чтобы она не подняла тревоги сразу же после их ухода.

Майн Рид

Прекрасная Курица! Кто может смотреть на тебя без волнения, кто может отрицать, что из твоего чрева сыпались золотые яйца, которые возвращают юность и даруют бессмертие?!

В те драгоценные минуты золотое солнце озаряло избу. Его яркие лучи скользили по стенам, освещая ветхую утварь. Светлые тела выползали из тебя и катились по дубовому полу. Они сверкали скорлупой, похожей на броню.

Я часто думал: жила ли в твоем сердце любовь? И если да, то продолжает ли она жить в этом очаровательном окорочке?

От создателей «Годзиллы»

— Так вот где эта тварь отложила свои яйца!

— Мать твою! Ты только посмотри сколько их тут!!!

— О шит! Там что-то шевелится. Замри.

— Да они все шевелятся! Стреляй!

— Бежим отсюда!

Джон Р. Р. Толкиен

В Эрегноре давным-давно жила Волшебная Курица, которая снесла двадцать непростых яиц, золотых яиц, как вы их называете.

Три яйца премудрым эльфам — для добра их гордого,

Семь яиц пещерным гномам — для труда их горного,

Девять — людям Средиземья — для служенья черного

И бесстрашия в сраженьях смертоносно твердого,

А одно — Всесильное — Властелину Мордора.

Яйца эльфов, гномов и людей были со временем перебиты в кровопролитных войнах и распрях. Лишь одно Яйцо Всевластья никак не удавалось разбить. Как ни старался Властелин Мордора — все попытки были тщетны. В результате он обезумел, и яйцо было утеряно.

Владимир Жириновский

Твоей мышке надо по харе давать за такое. Однозначно. Три раза в день. Руки с ушами оторвать, чтоб раз и навсегда запомнила. Довели страну, бюрократы.

Ну а ты что уставился, тебя это тоже касается. Да-да, я тебе говорю! Что морду в монитор вылупил? Работать иди!

Шоу «Слабое звено»

Голос за кадром:

По статистике, самое сильное звено — Дедка. Он активнее других тянул репку, но так и не смог ее вытянуть из-за несогласованных действий остальных членов команды.

Посмотрим, что скажут наши участники.

Дедка:

Я голосую против Мышки. Пользы от нее никакой, только путается под ногами.

Бабка:

А я против Дедки. Тянет он слишком сильно, того и глядишь вытянет. Думаю, пора от него избавиться.

Внучка:

Я согласна с мнением Бабки и тоже голосую против Дедки. Он старый маразматик и пьяница — таким людям нельзя доверять команду.

Жучка:

Я голосую против Дедки, потому что этот негодяй морит меня голодом.

Кошка:

Я тоже голосую против Дедки, вчера он наорал на меня, когда я рыгнула под подушку.

Мышка:

И я голосую против Дедки. Этот гад замучил своими мышеловками — никакого уважения!

Ведущая:

Уважаемый Дедка, вы — с-а-а-а-мое слабое звено! Прощайте.

Дедка (за кулисами):

Вот суки, как репку жрать — так в очередь. Хрен я вам что больше посажу!

Курт Воннегут

У чистой публики, жившей в этой Богом забытой деревушке, дед считался как бы конституционным монархом. Все ему пытались угодить, даже репка в один прекрасный день вымахала размером с атомную подводную лодку.

Дед был глубоко шокирован. Смотреть на этот непристойный и нелепый овощ без смеха он не мог.

Бьют часы, ядрена мать,

Надо репу нам тягать!

Глупый стишок показался деду таким смешным, что он уже не просто хохотал, он визжал от смеха. Он визжал до тех пор, пока не свалился в придорожную канаву.

Деда поместили в частную психиатрическую клинику. Его отвезла туда бабка вместе с внучкой на большой красной машине с сиреной.

Такие дела.

Джеймс Х. Чейз

— С удовольствием помогла бы вам, — сказала она, коснувшись пальцем лба, — дайте подумать. Теперь смутно припоминаю, что встречала подобную девушку. Хорошенькая такая… Да, пожалуй, я ее вспомнила.

Прикидывалась тугодумкой она мастерки, но не настолько, чтобы одурачить меня. Уверен, она вспомнила сразу, как только я упомянул о репе. Почему же мой блеф заставил ее раскрыться?

Она подняла голову, и на мгновение в ее глазах промелькнула злость.

— Та девушка приходилась внучкой одному полоумному фермеру, помешанному на выращивании репы. Кажется, в обед они всей семьей пытались вытянуть одну из этих штуковин. Да, я вспомнила. У них ничего не получалось, возникли затруднения. Я помогла. Да, так оно и было.

Вот где она раскрыла свою чудовищную ложь. Теперь мне приходилось напрягаться, чтобы сохранить бесстрастность.

Я был переполнен собственным триумфом. Я знал того фермера, про него не раз писали в газетах.

— Мэм, вы хотите сказать, что тоже тянули репу? — я задал ей вопрос, на который уже знал ответ, как и то, что этот ответ будет ложью.

Генри Лонгфелло

Вы услышите сказанье,

Как у берега морского

Старый дед закинул сети

По велению старухи.

Гордо взял старик свой невод,

Окунул его в пучину,

Невзирая на ненастье,

Проклиная дождь и ветер.

Изловил старик добычу

Но добычу не простую —

Поднялася над водою

Словно маска Гайаваты,

Чешуёй своей сверкая,

Золотая чудо-рыба.

И взмолилась чудо-рыба:

«Отпусти меня, о старче!

Я за это тебе откуп

Уплачу — твоё желанье

Будет выполнено мною.»

И ответил гордый старец:

«Твоего добра не надо,

Я в богатстве и почёте

Не нуждаюсь, чудо-рыба!

Отпущу тебя я с миром!»

Воротился дед в лачугу

У зелёной тихой рощи

Без охотничьей добычи.

Гневом вспыхнула старуха,

Увидав его с порога,

Услыхавши, что наделал

Дерзкий глупый маразматик.

Покраснела и от гнева,

Бормоча, гудя, как шершень,

Прошипела наставленье:

«Я убью тебя, — сказала, —

Дурачина-простофиля!

Как ты мог своей башкою,

Не заметить, что корыто

Из коры большого кедра,

Протекает через дырку!

Воротись же к чудо-рыбе

И немедленно потребуй

Мне стиральную машину

«Индезит» заморской марки!»

По кустарникам и чащам

Мчался дед обратно к морю,

Прыгал, словно антилопа.

Наконец остановился

Он у берега морского.

Крикнул он: «О чудо-рыба!

Не дает теперь покоя

Похотливая старуха,

Просит выслать бандеролью

Ей стиральную машину!»

И разверзлось сине море,

И сказала чудо-рыба:

«Гордый старец, не печалься,

Но скажу тебе я честно —

Никакая я не рыба,

И тем более не чудо!

Неужель, прожив так долго,

Наплодив с десяток внуков,

С сединою на макушке

Веришь в пушкинские сказки?»

Древнегреческий вариант

Глубоко в пучине моря стоит чудесный дворец великого брата Зевса, колебателя земли Посейдона. Властвует над морями Посейдон, и волны моря послушны малейшему движению его руки, вооруженной трезубцем. Грозен далекоразящий Посейдон в своем гневе, и не знают пощады острые колья его трезубца. Многих поразили они.

Однажды в отсутствие Посейдона хитрый старец Оргазмотрон прокрался в его владения и похитил подаренную Зевсом золотую рыбу, обладавшую великим даром исполнять любые желания. Три дня и три ночи Оргазмотрон повелевал золотой рыбе строить волшебные корыта для своей коварной старухи. На четвертый день золотая рыба испустила дух и была выброшена обратно в море.

Посейдон же, вернувшись во дворец, горько оплакивал свою невосполнимую утрату и поклялся отомстить неизвестному обидчику.

Но Оргазмотрон быстро выдал себя своей надменностью. Опьяненный легкой наживой, с безумной гордостью надсмехался он над деяниями золотой рыбы.

Услыхал бог Посейдон дерзкие слова убийцы. В страшном гневе взмахнул он своим трезубцем и ударил им о скалу, на которой стоял Оргазмотрон. Надвое раскололась скала. Половина ее со страшным грохотом рухнула в море и увлекла за собой Оргазмотрона. Так погиб он в пучине, из которой похитил подарок могучего Зевса.

Эдуард Лимонов

Закинул старик невод в море и сладострастно раскачивается. И думает старый пердун: «Возьму я рыбину, положу ее на скалу. И бутыль белого вина при мне.»

Эх, ** **** ****! ****** вы все! ***** я **** и старика ******, и его старуху ******, и скумбрию *****, ********* *** ****. *** ***** ****** ***** **** пошел *** ***** **** ****** ***! ***! ***! ***! ***! ***** *** Лев Толстой ***** еще тот, ****, на пару с Пушкиным.

Михаил Булгаков

В первый раз подлетел трамвай, но под решетку Патриаршей аллеи ничего не вылетело.

Во второй раз подлетел трамвай. Лишь ворох прошлогодних листьев забил решетку Патриаршей аллеи.

В третий раз подлетел трамвай. И под решетку Патриаршей аллеи выбросило круглый темный предмет. Скатившись с этого откоса, он запрыгал по булыжникам Бронной.

Это была голова Берлиоза.

В стиле «Пиратов Карибского моря»

Все было как обычно: Наф-Наф отсыпался после вчерашней гулянки, Ниф-Ниф ушел на службу, а Нуф-Нуф прибирался в комнате. Чувство приближающейся опасности не оставляло домовитого поросенка. Задумавшись, Нуф-Нуф поставил на очаг котел с горячей водой. Звон бьющегося стекла привлек внимание поросенка: через окно, нагло скалясь, влезал серый волк.

Нуф-Нуф перевел взгляд с котла с кипятком на оконный проем; его мордашка приобрела обиженное выражение.

— Нечестно! – жалобно хрюкнул поросенок.

— Я же разбойник! – хмыкнул хищник и сделал несколько шагов по направлению к жертве.

Нуф-Нуф отступал до тех пор, пока не уперся спиной в стену. Серый задумчиво ощупал свои челюсти; многих зубов не хватало, а оставшиеся не могли похвастаться своей остротой.

— Ох, не на тебя эти зубы! – прорычал волк и протянул лапы к поросенку.

Движение за спиной зверя привлекло внимание обреченного Нуф-Нуфа; зазвенели разлетающиеся черепки, волк свел глаза в кучу и рухнул на пол. Сзади него обнаружился весьма вовремя проснувшийся Наф-Наф: он озадаченно разглядывал осколки ночного горшка.

Неожиданно дверь с грохотом слетела с петель, заставив подпрыгнуть обоих поросят. В домик влетел воинственно настроенный Ниф-Ниф в офицерском мундире. С первого взгляда оценив ситуацию, он сказал, обращаясь к Наф-Нафу, но глядя почему-то на Нуф-Нуфа:

— Благодарю за содействие в поимке особо опасного преступника!

— Ребята, это был мой гражданский долг! – отозвался, покачиваясь, Наф-Наф.

Нуф-Нуф мученически завел глаза.

Ниф-Ниф поставил копытце на поверженного врага и гордо произнес:

— Этот день вы запомните как день, когда была написана очередная пародия на сказку «Три поросенка»

Братья Стругацкие

Будущим выпускникам Борского Культпросветучилища в качестве преддипломной практики было предложено заняться сбором малых фольклорных жанров – сказок, песен, загадок. Большинство студентов в поисках перлов народного творчества осело по окружающим селам и деревням у знакомых старушек. Один настырный Серый Волк добыл сапоги-скороходы и рванул к дальним родственникам под Тамбов. Он дошагал до отметки «66» и продвинулся бы дальше, но дорогу ему преградила бригада из трех поросят. Под руководством толстомордого барана они деловито ломали кирпичный дом, построенный ими же неделю назад по проекту местного Церетели. Окна в доме были предусмотрены, а вот двери – нет…

Хорхе Борхес

Я — Поросенок. Имя мое никому ничего не скажет. Хижина, которую я построил своими руками, и где скоро умру, стоит на опушке леса. Мой младший брат, когда строил себе дом, заставил меня поклясться, что мы с ним вдвоем уберем всю солому и вырубим лес до последнего дерева. Вчера он постучался в дверь моей хижины и сказал:

— У меня больше нет родимого дома, и я сплю где придется.

Брат мой тоже скоро умрет, а у меня теперь на уме другое: я чувствую, наш старший брат был прав. По лесу рыщут волки. Но волки меня не пугают. Меня пугает смерть. Иногда мне кажется, что мой дом из деревянных прутьев на этот раз не устоит.

Данила Багров

— Вот скажи брат, в чем сила? Разве в соломе?

— В кирпичах вся сила, брат.

— Ну вот будет у тебя кирпичный дом, ну и что?

— Всех прогоню.

— И меня?

Татьяна Буланова

Трогательная пародия в четырех актах.

Действующие лица:

Наф-Наф

Ниф-Ниф

Нуф-Нуф

Молодая свинка с комплекцией Доси

....Am

Наф-Наф!

.......Dm..........E… ....Am

Ещё одна осталась ночь у нас с тобой.

.......Dm..........G7… ..C

Ещё продержится немного домик твой,

… Аm(V)… .Dm.....G

Ещё один последний раз. И на глазах

........C......Am...........Dm .....G

Твоя вонючая изба вдруг упадёт —

..........C.............Am

Как ни крути. А завтра волк

...........Dm.........E… ......Am

К тебе заглянет по пути, но ты не плачь.

Ниф-Ниф!

Так получилось, что тебе я не дала.

Какой же глупой дурой раньше я была.

Как поздно встретила тебя, но этот дом

Пока немного простоит, ну а потом…

Скажу я завтра, а сейчас

Побудь со мной в последний раз, в последний раз.

Нуф-Нуф!

Теперь не думать не смогу я о тебе,

Сама не знаю, как позволила себе,

Чтобы ко мне ты ревновал в тот час, когда

Тем жирным свиньям я шептала слово «Да!»

Но ты впусти, впусти меня,

Ведь знаешь, как люблю тебя, люблю тебя.

(Апофеоз. Все софиты поворачиваются к Нуф-Нуфу.)

Так знай!

Тебя я, курва, не впущу, и не просись!

Так что катись отсюда к чёрту, обломись!

И если встречу я тебя среди толпы,

Ты не свернешь уже тогда с моей тропы:

Я замочу тебя при всех —

Запомнишь, сука, ты навек, на целый век.

Эммануэль Арсан

Идя по прекраснейшему из лесов, которые ей когда-либо приходилось видеть, Красная Шапочка блаженствовала. Она крепко обхватила корзину с пирожками левой рукой, а правой незаметными для посторонних глаз движениями дарила себе радость утонченных ласк. Никто и никогда не доставлял ей такого удовольствия, как эта плоть, вздрагивающая под ее рукой и отдающая поглаживающей руке свое тепло. Пальцы Красной Шапочки дрожали, с каждым их движением все больше пьянила открывшаяся перед ней радость плоти.

Но вдруг в зарослях ежевики мелькнула чья-то тень. Расслабляющая нежность, трепетавшая на ее губах, готова была исчезнуть, но Красная Шапочка поймала себя на мысли, что не желает расставаться с растущим наслаждением. «Это, должно быть, Волк, — подумала Красная Шапочка. — Бедный, несчастный Серый Волк! Ему, наверное, сейчас так одиноко!»

— Эй, мистер Волк! Пойдите сюда! — крикнула она наугад.

И точно! Это оказался Волк, которого она когда-то любила как брата. Серые глаза Волка смотрели умно и понимающе. Они смотрели на Красную Шапочку, словно ожидая чего-то. Веки дрогнули один раз, другой.

Прошло несколько бесконечных минут, пока Красная Шапочка медленно сняла блузку, расстегнула юбку, взялась за трусики и спустила их до колен, потом до лодыжек. Затем, резким движением руки отбросила их в сторону.

Она послушно повиновалась Волку, когда он попросил ее лечь навзничь, выставив напоказ все, что только можно. Она сделала даже больше: будто предлагая себя, широко раздвинула бедра, ее ноги свесились по обе стороны корней могучего дерева, низ живота подался вперед, завораживающе вздрагивая нежными мускулами под безупречной кожей.

Но Серый Волк не спешил.

— Мне кажется, я люблю твою бабушку, — сдавленно сказал он.

— Бабушку? — переспросила Красная Шапочка.

— Да! Твою сладкую бабушку. Я только сейчас понял, как страстно хочу ее, хочу войти в нее! Во мне все горит. Я так хочу чувствовать себя в ее теле!!! — в возбуждении прокричал Волк и скрылся в кустах.

«Ну что ж, — подумала Красная Шапочка, — годы изменили его, Волк стал каким-то другим. Пойду-ка я лучше к охотнику Гансу, который когда-то лишил меня девственности. Ему сейчас так одиноко!»

В стиле фильма «Смертельная битва»

Красная Шапочка затравленно оглянулась. Все ее атаки были успешно блокированы Анубисом – человеком с волчьей головой. Напротив, перевес в силе воина Шан Тсунга был более чем очевиден. Он уже сорвал красную ленту с волос соперницы, и серией удачных ударов чуть было не пробил ее защиту.

Неожиданно девушка увидела стоящую у кустов корзинку с пирожками. В ее памяти всплыло лицо старого охотника, говорившего: «Пирожки побеждают любой голод. Запомни мои слова!»

Девушка схватила корзину и, раскрутив ее, надела на голову противника. Анубис сдавленно зарычал и попытался сорвать корзину с головы. Но он опоздал. Туловище монстра стало раздуваться, резко увеличиваясь в размерах. Резкий хлопок – и человекозверь перестал существовать.

Но девушка была уже далеко.

— Чистая победа! – заключила наблюдавшая за ходом сражения бабушка.

Газета «Ленинские искры»

Нас всегда согревает мысль, что у поколений революционных борцов, воинов Отечественной войны выросла достойная смена. Задачи невообразимых прежде масштабов мы можем поручить всем молодым людям Советской страны и видим, что им присуще благородное чувство ответственности за всё, происходящее на нашей земле, что во всякое начинание они вносят свой романтический порыв и молодую окрылённость. Молодёжь растёт коммунистически убеждённой, глубоко преданной делу Партии, делу великого Ленина, верной идеалам Октября.

О некоторых добрых делах пионеров и школьников из разных уголков нашей Родины рассказываем мы сегодня.

Есть в нашей стране удивительный край — Забайкалье. Но славится этот край не только своим уникальным географическим положением и необычайной природой. Здесь, среди горных ручьёв и вековых сосен, живёт и работает советский народ на рубежах одиннадцатой пятилетки.

Вокруг небольшого таёжного домика море цветов. Под окном искрят георгины, чуть поодаль астры. В этом доме живёт пенсионерка, Герой Социалистического труда Марья Ивановна Старпёрова, от которой мы услышали рассказ о необыкновенно отзывчивой девушке и ее товарищах.

Марья Ивановна живёт в глухой тайге и не в состоянии ходить в районный продуктовый магазин — старые раны, полученные на фронтах Великой Отечественной, к сожалению, дают о себе знать. Но у неё есть надёжная помощница — пионерка Анна Красношапочникова, которая, невзирая на расстояние и опасности дремучего леса, каждый день приносит в её дом корзину дымящихся пирожков с бурундучатиной, испечённых юннатами местного леспромхоза.

— ОСТАЛЬНОЕ ВЫРЕЗАНО ЦЕНЗУРОЙ —

Слёзы радости светятся в глазах рассказчицы, и нас переполняет чувство великой гордости за членов ученических производственных бригад и школьных лесничеств, за всех юннатов страны. Пусть побольше будет подобных добрых дел! Пусть в каждой школе, в каждом трудовом объединении создаётся трудовая летопись одиннадцатой пятилетки! Пусть вдохновенный труд каждого юного гражданина Страны Советов вливается в труд всего народа!

Говард Филлипс Лавкрафт

Ничто не являет картины столь пугающей и безотрадной, как неказистый деревянный дом, расположенный вдали от проезжих трактов на сыром травянистом косогоре. Сотни лет простоял он так, и всё это время вились и ползли по его стенам побеги плюща, а деревья вокруг разрастались вширь и ввысь. Ныне его почти не разглядеть среди буйных лесных зарослей, и только крохотные оконца иногда выдают его присутствие своим тревожным блеском.

В одном из таких сооружений, ветхом и покосившемся, мне однажды пришлось искать убежище от проливного дождя. Я почему-то с самого начала решила, что этот дом оставлен жильцами, однако, когда я затворила за собой дверь, уверенность моя сильно пошатнулась, я всё более отчетливо ощущала, как во мне растет чувство беспокойства.

Внезапно внимание моё привлекло шуршание в комнате наверху. В первый момент я остолбенела от неожиданности — ведь ещё совсем недавно, когда я постучалась в дверь, мне никто не ответил. Но тут меня осенило, что это, по всей видимости, обыкновенные мыши. Я поднялась на верхний этаж и в одном из дверных проёмов увидела комнату с низкими потолками, тускло освещаемую сквозь два запылённых окошка и обставленную самой простой и необходимой мебелью, из которой выделялась неплохо сохранившаяся кровать, несмотря на толстый слой пыли.

И тут мой взгляд упал на одеяло. У самого изголовья кровати из-под него торчала старческая голова столь примечательной наружности, что я с трудом удержалась от изумлённого возгласа, вовремя вспомнив о правилах хорошего тона. Передо мной лежала седовласая женщина, которая несмотря на возраст и очевидную нужду, была ещё достаточного крепкого и плотного телосложения. Лицо лежавшей вызвало во мне смешанное чувство испуга и восхищения. Огромные голубые глаза её, слегка налитые кровью, глядели остро и испытующе. Когда бы не вопиющая непропорциональность волосатых ушей и плохо скрываемые большие неопрятные зубы, облик этой женщины можно было назвать не только впечатляющим, но и благородным. Однако, эта неухоженность придавала ей настолько отталкивающий вид, что ни лицо, ни фигура уже не могли поправить положение.

Как наружность лежавшей, так и тот непроизвольный страх, который она мне внушала, приготовили меня к какой-нибудь грубости с её стороны, и потому я даже вздрогнула от удивления и ощущения какого-то дикого несоответствия, когда она жестом пригласила меня сесть и сказала радушным раскатистым басом:

— Рад видеть тебя, Красная Шапочка!..

Билл Гейтс

Операционные системы вроде Microsoft Windows 95 продемонстрировали, что люди удивительно тепло принимают новые программные средства.

Возьмем, к примеру, Красную Шапочку. Я уверен, что даже она была бы не прочь поработать с компьютером, оснащенным Microsoft Windows 95.

Обилие информации, интуитивно понятный интерфейс, высокая надежность и новые функции Microsoft Windows 95 просто зачаруют ее. Если ей станет интересно, как устроены устройства Plug and Play, она всегда сможет заглянуть внутрь системного блока и задать любые вопросы службе технической поддержки. Она может стать на час хирургом, оперирующем предстательную железу, или почувствовать себя ударником на каком-нибудь рок-концерте. Ничто не помешает ей отправить электронную почту или поиграть в пасьянс «Косынка» с бабушкой, живущей за десятки километров от ее дома. И все это благодаря тому, что Microsoft Windows через компьютер принесет в ее дом виртуальную реальность.

Другие сферы применения Microsoft Windows 95 сугубо практические.

Как-то раз Красная Шапочка повстречалась с волком и чуть не оказалась в детской психиатрической клинике Сиэтла. Будь в то время Microsoft Windows 95, сколько бы нервов она сэкономила! Соответствующее приложение из Microsoft Windows 95 сразу бы подсказало, в какую психушку ей следует обратиться!

Если через несколько лет она снова встретится с волком, и тот ей сломает пару ребер, она сможет воспользоваться услугами Microsoft Windows не только для того, чтобы найти подходящий госпиталь, но и чтобы оформить нужные бумаги прямо из леса!

Госпитальный компьютер сообщит о переломе дежурному травматологу, а тот заранее возьмет с сервера историю болезни. Если врач сделает рентгеновский снимок, его сохранят в цифровом виде на сервере, и любой специалист с соответствующими правами доступа сможет исследовать его в любой момент в любой точке мира.

Вернувшись домой, Красная Шапочка при желании сама посмотрит на этот снимок и послушает комментарии специалиста. Или соберет всех членов семьи и скажет: «Только взгляните, какой перелом! Послушаем, что о нем сказал врач».

P.S. Два последних абзаца — Билл Гейтс слово в слово. Кроме шуток! Добавлено только имя Красная Шапочка.

Масяня

М — Масяня; Х — Хрюндель; Л — Лохматый

М: Слышь, братва! Я тут халтурку новую надыбала — оттянемся по-крупному. Короче так, слухай сюды. Будем ставить «Красную шапочку» на новогоднем утреннике.

Л (падая в обморок): Ой-ё…

М: Короче, я буду Шапочкой. Ты, Хрюндель, будешь Волком, а ты, Лохматый, будешь бабушкой.

Л (падая в обморок): Ой-ё… Ты че, совсем? Она же женщина!

М: Ничего-ничего, крепись, Лохматый.

Х: Э, а там еще эта… Охотник вроде должен быть.

М: Фигня, я обо всем договорилась. Охотника будет играть Гарри Поттер! Короче так, сказку все читали? Или вы дальше Хемингуэя не продвинулись?

Х+Л: Да-да-да. Да, конечно.

М: Ну так давайте репетир-р-ровать! Я типа иду по лесу…

Л: А где лес-то?

М: В твоем воображении, Лохматый! Я иду! Ля-ля-ля! Ля-ля-ля! Ля-ля-ля! Что стоишь, придурок?! Подходи давай!

Х: Кто — я?

М: Ну ты ж у нас типа Волк. Вот и подходи!

Х: Ну, подошел.

М: Ну так говори!

Х: Че говорить-то?

М: И-д-и-о-т! Что Волк должен говорить?!

Х: А-а-а-а-а!!! Э-э… Привет, Масяня! Ой…

М: Какой привет? Ты в лесу, не в чате сидишь! И не Масяня, а Красная Шапочка. Усек? Говори!

Х: Красная Шапочка, я тебя… Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!

Х+Л: Хи-хи-хи! Хи-хи-хи! Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!

М: Ну все, хватит. Поехали!

Х: Красная Шапочка, я тебя… Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!

Х+Л: Хи-хи-хи! Хи-хи-хи! Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!

М: Ну все, хватит! Давайте серьезно!

Х: Красная Шапочка, я тебя… Хи-хи-хи! Хи-хи-хи! Я тебя… Хи-хи-хи! Красная Шапо…

ЗВОНОК МОБИЛЫ

Х: Алё! Ой… хи-хи! Алё? Кто? Куваев?… Да пошел ты в жопу, начальник! Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!

М+Х+Л: Гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы!!!

КОНЕЦ

От создателей «Матрицы»

— Добро пожаловать в реальный мир!

— Я его убила?

— Нет, это программа-имитатор.

— Но почему я осталась жива?

— Ты — номер Один.

— Я теперь знаю кунг-фу?

— Нет, мы по ошибке загрузили тебе программу вождения вертолета.

— Что мне теперь делать?

— Иди к бабушке. Отнеси ей пирожки с протеином. Ты справишься. Ты — избранная!

— Но я не смогу! Я не знаю — как?

— Дверь тебе покажут, может даже откроют. Но войти в эту дверь ты должна сама. И помни: ты — избранная!

Владимир Набоков

Я выяснил, однако, во что они превращаются, эти обаятельные, сумасводящие Красные Шапочки, когда подрастают.

Помнится, брел я как-то под вечер в окрестностях Парижа. Тоненькая девушка прошла мимо меня скорым топотком на высоких каблучках; мы одновременно оглянулись; она остановилась, и я подошел к ней. Голова ее едва доходила до моей нагрудной шерсти.

Мне понравились ее юное тело, которое еще хранило что-то детское, примешивавшееся к профессиональному frbtillement ее маленького ловкого зада. Я осведомился о ее цене, и она немедленно ответила с музыкальной серебряной точностью.

Я подумал: ведь всего три года тому назад я мог видеть, как она, небрежно размахивая корзиной со свежеиспеченными пончиками, несется к своей бабушке сквозь подсед дремучего леса.

Репортаж НТВ

Как нам только что стало известно, в доме бабушки Красной Шапочки прогремел взрыв. С нами на связи наш специальный корреспондент Вася Пупкин. Василий?

— Да, Татьяна, я нахожусь за оцеплением прямо напротив здания с заложниками.

— Скажите, Василий, вы слышали взрыв?

— Нет, никакого взрыва не было. Скорее всего это упала корзина с пирожками Красной Шапочки.

— Удалось ли связаться с кем-нибудь из заложников по мобильному телефону?

— Недавно на связь выходила Красная Шапочка, но к разговору допускались только представители МВД, и эта информация пока засекречена.

— Были ли предъявлены какие-либо требования со стороны террориста?

— Переговоры в этом направлении уже ведутся, но пока ничего конкретного сказать не могу.

— Есть ли среди заложников жертвы?

— Поступила информация, что пострадала бабушка заложницы. Террорист совершил над ней акт проглатывания.

— Это было сделано намеренно?

— Сомневаюсь. Нервы боевика сейчас на пределе, и, если бабушка попыталась бежать, террорист мог проглотить ее непроизвольно.

— Ясно. Спасибо, Василий, оставайтесь на связи.

Ну а мы возвращаемся в студию и после небольшой рекламной паузы продолжим наш репортаж.

Стивен Кинг

Человек-в-красной-шапке шел через лес, и Волк следовал за ним. Этот лес был апофеозом всех лесов: огромный, простирающийся, казалось, на несколько парсеков во всех направлениях, поросший дьявольской травой, навевающей сладкие сны, кошмары и смерть.

Человек-в-красной-шапке завел его для разговора на древнюю землю предков. Волк узнал это место тотчас же: хижина одинокой старухи. Белеющие черепа безразлично таращились на них — лесорубы, егеря, охотники. Здесь череп бабы Яги, убитой во время приема инсулина; тонкие кости кота Баюна, может быть, загрызенного ради развлечения дикой собакой.

Затененные губы Человека-в-красной-шапке дернулись в улыбке:

— Собери дров, Волк. Ведь это место смерти, не так ли?

— Я тебя съем, — сказал Волк.

— Нет, не съешь. Не сможешь.

Человек-в-красной-шапке отбросил капюшон.

Волк молча смотрел на него.

Лицо спутника слегка разочаровывало. Оно было красивым и правильным, без малейших отметин и искривлений, которые бы выдавали человека, прошедшего через ужасные испытания и посвященного в большую, никому не известную тайну.

— Я думал, что ты мужчина, — сказал, наконец, Волк.

— А какая разница? Я почти беспола. Конечно, я могла бы выбрать лицо, которое ты ожидал, но я решила показать тебе то лицо, с которым я родилась. А теперь собери дрова. Я хочу погреть пирожки. И полюбуйся закатом. Ты не скоро увидишь следующий рассвет — эта ночь может оказаться для тебя слишком длинной.

Эдуард Лимонов

Из окна. Идет какая-то в красной шапочке, и кусок блондинистых волос из-под шапочки. «А, идешь из супермаркета — поб***душка! Несешь свой вонючий гамбургер для старенькой грэндматер. А вот мы тебя на ***, на ***! И грэндматер твою, и гамбургер...» — подумал вульгарно и радостно стало от сознания своей мужской силы, обаяния, рассвета и победы над недавними ужасами.

Ф. М. Достоевский

… Красная Шапочка бежит подле бабушки, забегает вперед, она видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Она плачет. Один дровосек берет ее за руку и хочет увесть; но она вырывается и опять бежит к бабушке.

— Секи ее, секи! Что стали! — кричат голоса.

Один из дровосеков намахивается в другой раз, и другой удар со всего размаху ложится на спину несчастной бабушки. Она вся оседает всем задом, но вспрыгивает и дергается, дергается из всех последних сил в разные стороны.

— Живуча старая ведьма! Топором ее, чего! Покончить с ней разом! — кричат кругом.

— Эх, расступись! — неистово вскрикивает самый рослый дровосек и вытаскивает железный лом.

— Берегись! — кричит он и что есть силы огорошивает с размаху бедную старушонку. Удар рухнул; бабушка зашаталась, осела, хотела было дернуться, но лом снова со всего размаху ложится ей на спину, и она падает на землю. Дровосек становится сбоку и начинает бить ломом зря по спине. Бабушка протягивает ноги, тяжело вздыхает и умирает.

— Вы не ту старушку доконали, убивцы! — кто-то кричит в толпе.

— Креста на вас нет! — кричат из толпы уже многие голоса.

Но бедная Красная Шапочка уже не помнит себя. С криком пробивается она сквозь толпу к бабушке, обхватывает ее мертвое, окровавленное лицо и целует его.

Дмитрий Нагиев «ОКНА»

ДН: Сегодня у нас в студии не совсем обычный человек. Но я более чем уверен, многие из вас хотя бы заочно с ним знакомы. ИТАК, дорогие друзья, поприветствуем! Красная Шапочка!!!

Ничего, если я буду называть вас просто Шапочкой?

Ну-сс, дорогуша, будьте так любезны, поведайте нам, что же привело вас сюда?

КШ: Дело в том… Хм… Я хочу сказать, что моя бабушка — зоофил!!!

ДН: Ах! Ой-ой-ой… Как интересно!!! И откуда у вас такая уверенность?

КШ: Ну… Мы типа эта… Живем мы с мамой одни… В коммуналке на Литейном… А бабка в старом доме в Сосновом Бору. Хм… Ну вы знаете… И вот однажды эта дура позвонила в три часа ночи, сказала, что умирает и хочет перед смертью попробовать шаверму.

ДН: Да что вы говорите?! Шаверму? В три часа ночи? Интэрэссно…

КШ: А что делать? Хоть Сосновый Бор, а недвижимость хоть какая…

ДН: Понимаю-понимаю… Значит, вы сломя голову понеслись к бабушке, а там…

КШ: А там — он! Да!!! Представляете?! И эта старая курва с ним в одной постели!!! С волком!!!

ДН: Ну зачем же так. Может, он просто зашел к ней, скажем, лампочку починить.

КШ: Это в ее-то старой жопе лампочку? Че я совсем дура? Не отличу, где жопа, а где лампочка?!

ДН: Нда-сс… Уважаемая, вот что я вам скажу… Нам стоило огромного труда притащить сюда бабушку, но мы сделали это!!! Итак, встречайте!!! БАБУШКА! Поаплодируем ей!!! Присаживайтесь, Рафаэлла Иммодиумовна.

КШ: ЭТО ВААЩЕ НЕ МОЯ БАБУШКА! Чего вы мне суку какую-то левую подсовываете?!

ББ: Это я-то сука левая? Люди, не верьте ни единому слову этой проститутки! Она в ту ночь приперлась в сиську пьяная, обкуренная, вломилась в дом и облевала мне всю прихожую. Тебе лечиться надо, слышь, ты, БИИИП! малолетняя!!! Да я тебя сейчас за такое!

КШ: Ай-ой!!! На-ка выкуси! Сама получи, БИИИП!

ББ: Да что ты БИИИП! Молоко на губах…

КШ: Ты на себя посмотри, БИИИП! лохматое!!!

ДН: Я попросил бы… У нас здесь все-таки цивильная…

КШ + ББ: Да пошел ты на БИИИП!!!

ДН: Все! С меня хватит! Секьюрити, вы что там, спите? Вышвырните отсюда этих истеричек!

Итак, уважаемая публика, у каждого из вас есть ровно 10 секунд, чтобы высказать свое мнение по этому поводу. Время пошло!

Зритель 1: Ну, на мой взгляд, Олег Романцев сделал все возможное…

ДН: СТОП! СТОП! СТОП! Слышь, имбецил, отдел спортивных новостей этажом выше! Тащите тех двоих назад, снимаем заново!

Роджер Желязны

Через некоторое время подошла Красная Шапочка и села рядом.

— Я вижу, ты добавил к своему гардеробу любопытные украшения, — промолвила она, осторожно дотронувшись до моих ушей. — Они у тебя действуют?

— Понемногу. Мне так гораздо лучше тебя слышать.

— Интересно, из какого Отражения ты их достал, или это что-то связанное с Лабиринтом?

— Да. Перед своим исчезновением Дворкин рассказал, как это делается.

— А что стало с твоими глазами? Кажется, они не только восстановились, но даже стали слишком выразительными для такого пройдохи, как ты, принц Волквин.

— Это, чтобы тебя лучше видеть, дорогая, — сказал я, не к месту вспомнив древнюю сказку, услышанную когда-то в Отражении по имени Земля.

Красная Шапочка рассмеялась и грязно выругалась.

— Ты знаешь? Ты все поняла? — удивился я.

Она кивнула.

Демон-ветер уносил нас к востоку от солнца.

Роберт Хайнлайн

— Осторожно! Волк!

Кусок железа врезался в переборку прямо над головой Красной Шапочки с такой силой, что не промахнись мерзавец — раскроил бы череп наверняка. Красная Шапочка резко пригнулась, оттолкнулась ногами от пола и, пролетев несколько метров по коридору, выхватила нож.

— Ушел? — спросила Красная Шапочка.

— Ушел, — ответила Бабушка. — Я видела, как он нырнул в люк. Кажется, у него было четыре ноги.

— Четыре или две — нам теперь все равно не поймать негодяя, — сказала Красная Шапочка.

— А я бы была не против поймать его, чтобы потолковать кое о чем, — воскликнула Бабушка. — Возьми он на два дюйма ниже — быть бы нам в Конвертере.

Филип К. Дик

Подняв глаза к закатному небу, Красная Шапочка увидела крошечный огонек, описывающий широкую дугу к западу. «Нацистская ракета, — подумала она. — Летит к побережью. В ней полно всяких шишек. А я здесь, внизу».

Все-таки на душе спокойней, когда ракеты нацистов проносятся над головой, а не садятся поблизости.

А кого они считают Хозяином? Волка, который, говорят, на ладан дышит? Или Бабушку? Ходят слухи, что эта старуха, разбитая параличом, доживает свой век в одном из санаториев Рейха. Сифилис мозга — память о нищей жизни венской шлюхи… Черное долгополое пальто, грязное исподнее, ночлежки…

И что самое жуткое — вся нынешняя Германия порождена этой сухоточной. Сначала она создала партию, потом — нацию, потом — государство на полпланеты. Об этом знает весь мир, и тем не менее любой бред рехнувшейся старухи считается откровением мудреца.

Источник: city.is74.ru/forum/showthread.php?t=49325

Умберто Эко

16 августа 1968 года я приобрел книгу под названием «Детские и домашние сказки» (Ляйпциг, типография: Абеля и Мюллера, 1888). Автором перевода значились некие братья Гримм. В довольно бедном историческом комментарии сообщалось, что переводчики дословно следовали изданию рукописи XVII в, разысканной в библиотеке Мелькского монастыря знаменитым членом Французской академии семнадцатого столетия Перро, столь много сделавшим для историографии периода Людовика Великого. В состоянии нервного возбуждения я упивался ужасающей сказкой и был до того захвачен, что сам не заметил, как начал переводить, заполняя замечательные большие тетради фирмы «Жозеф Жибер», в которых так приятно писать, если, конечно, перо достаточно мягкое. Как читатель, вероятно, уже понял, речь шла о Красной Шапочке.

Габриэль Гарсия Маркес

Пройдет много лет, и Волк, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер когда Бабушка съела столько мышьяка с тортом, сколько хватило бы, чтобы истребить уйму крыс. Но она как ни в чем не бывало терзала рояль и пела до полуночи. Через две недели Волк и Красная Шапочка попытались взорвать шатер несносной старухи. Они с замиранием сердца смотрели, как по шнуру к детонатору полз синий огонек. Они оба заткнули уши, но зря, потому что не было никакого грохота. Когда Красная Шапочка осмелилась войти внутрь, в надежде обнаружить мертвую Бабушку, она увидела, что жизни в ней хоть отбавляй: старуха в изорванной клочьями рубахе и обгорелом парике носилась туда-сюда, забивая огонь одеялом.

Борис Акунин

Эраста Петровича Фандорина, чиновника особых поручений при московском генерал-губернаторе, особу 6 класса, кавалера российских и иностранных орденов, выворачивало наизнанку. В избушке вязко пахло кровью и требухой. Подле его начищенных английских штиблет покоилось распростертое тело девицы Бабушкиной, Степаниды Ивановны, 89 лет. Эти сведения, равно как и дефиниция ремесла покойной, были почерпнуты из детской книжки, аккуратно лежавшей на вспоротой груди. Более ничего аккуратного в посмертном обличье девицы Бабушкиной не наблюдалось.

Михаил Зощенко

… А вот еще дамочку я знаю. В Лесном переулке проживает. Гражданка Красношапникова. Очень миленькая из себя и колготки носит.

Как-то через лес ей идти пришлось. Бабушка ейная в гости позвала. С собой корзинку имела — редикюли-то из моды нынче выходят. А там — молоко, пирожки. Может и горячительного чего. Водка, скажем. Или кальвадос.

А у леса Волков жил. Никчемный мужичок. Он был алкоголик. И безнравственный. Он недавно продал свои сапоги и теперь ходил в галошах на босу ногу.

Так вот натыкается Красношапникова на него и говорит:

— Удивляете вы меня между прочим, гражданин Волков, и что вы себе думаете! Не отдам я вам водки!

Тут Волков как-то сникает и падает духом. Он расстраивается очень. Тает на глазах и смотреть не на что. Он собственно мыслил порвать с пошлым прошлым, ступил босой ногой на путь исправления. Он спешил сделать гражданочке Красношапниковой сильный комплимент по поводу миловидности внешнего вида.

И натыкается на такое с ее стороны хамство. И оно отбрасывает его в евонной эволюции на неопределенное время назад.

Вот так сказывается невоспитанность граждан на уровне этики нашей молодой республики.

Тошно аж. Тьфу!

Даниил Хармс

Два лесоруба пошли на охоту

А бабушка рыла подкоп под забор

К. Ш. пирожки побросала в болото

А волк с перепугу попал под топор

Есенин

Дай, Волк, на счастье лапу мне,

Такую лапу не видала с роду.

Давай с тобой полаем при луне

На тихую, бесшумную погоду …

Дай, Волк, на счастье лапу мне,

Пожалуйста, голубчик, не лижись.

Пойми со мной хоть самое простое.

Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,

Не знаешь ты, что жить на свете стоит.

Бабушка и мила и знаменита,

И у неё гостей бывает в доме много,

И каждый, улыбаясь, норовит

Ей пирожков отдать, ну хоть немного.

Да, ты по-волчьи дьявольски красив,

С такою милою доверчивой приятцей.

И, никого ни капли не спросив,

Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.

Мой милый Волк, среди твоих гостей

Так много всяких и невсяких было.

Но та, что всех безмолвней и грустней,

Сюда случайно вдруг не заходила?

Она придет, даю тебе поруку.

И без меня, в ее уставясь взгляд,

Ты за меня лизни ей нежно руку

За все, в чем был и не был виноват.

Поль Верлен

Я — Шапка Красная периода упадка.

Покуда тени кипарисов коротки,

В корзину горестно слагаю пирожки:

Так мать моя велит и дряхлый дух порядка.

Уж издали томит звериных глаз загадка.

Пусть волчий серый мех влечет сердца других —

Волков я не люблю, претят мне взгляды их,

Но смерть отрадней, чем постылая кроватка.

Ужель сегодня дней моих не прекратят

Объятья волчие? Ведь Шарль Перро печальный

Меня хоронит сказкой погребальной.

Пусть наземь пирожки банальные летят —

Я все же не одна: здесь дровосек нахальный

И бабка старая с ухмылкой инфернальной.

Фрейд

Навязчивое стремление Красной Шапочки относить пирожки бабушке, скорее всего, продиктовано желанием искупить вину, за нанесенный ранее моральный вред бабушке. Лес — совокупность высоких деревьев — ярко выраженный фаллический символ, вполне естественный в фантазиях молодой девочки. Нет никакого волка. Волк в данном случае, ни что иное, как неосознанная сторона КШ, ее вытесненные сексуальные фантазии, которые рвутся наружу. Таким образом, диалог Волка и КШ имел место лишь в воспаленном воображении Красной Шапочки, над бабушкой издевалась сама Шапочка, под контролем неосознанных желаний, в финале, после упорной внутренней борьбы и начальной формы самоанализа — помните это «почему такой большой нос» итд. побеждает Волк. Лишь благодаря вмешательству опытных психоаналитиков — образ охотников в видении, удалось вытащить на свет личность девочки.

Красная Шапочка в новостях.

Одинокая девочка подверглась нападению не установленных лиц. Как всегда по субботам, Красная Шапочка вышла из своей квартиры и направилась к бабушке. Ее путь пролегал через лес. В последнее время правительство леса ничего не может поделать с разного рода формированиями. Жертвой одной из таких группировок и стала беззащитная девочка.

Говорит офицер полиции: «Около 17.00 члены группировки «Волк» обманом заманили ее в дом, где уже находился расчлененный труп бабушки. После чего попытались разделаться с ней. К счастью, мимо проезжал наш экипаж, и мы услышали крики, доносящиеся из дома. По горячим следам были задержаны все участники данного преступления. Ведется следствие.»

Лев Николаевич Толстой

Тихим, летним утром природа благоухала всеми запахами весны. Глубокое, голубое небо озарилось на востоке первыми лучами просыпающегося солнца. Баронесса Красная_шапочка взяла корзинку с пирожками и вышла в лес. На ней было одето чудное булое платье, украшенное чистыми слезами бусин жемчуга. На прекрасной головке красной шапочки была модная шапочка, итальянской соломки, прекрасные белые руки были обтянуты изящными перчатками, белого батиста. На ногах были обуты туфельки, тончайшей работы. Девушка вся светилась в лучах раннего солнца и порхала по лесной тропинке, как сказочный белый мотылек, оставляя за собой флер прекрасных француских духов.

Граф Волк имел обыкновение просыпаться рано. Не пользуясь услугами денщика, он поднялся, оделся по-обыкновению скромно, и приказал запрягать. Легко позавтракав, он выехал в лес.

Венедикт Ерофеев

Красная Шапочка смотрела на трясущиеся руки и свалявшийся серый хвост.

— Так что же ты здесь по лесу так и шляешься как по&банный?

— Так разве ж я по&банный! Просто немотствуют уста…

— А у меня красненькое есть в корзинке.

— Красненькое? Холодненькое?

— Конечно. И херес наверное остался. Грамм 800.

Волк схватил корзинку, ловко выдернул из нее одну из бутылок и откупорил ее одним ударом о березу. И немедленно выпил. После этого сожрал Красную Шапочку и пробормотал: „Чтобы не сблевать. А все эти писательские анекдоты — от дряблости воображения, от недостатка полета мысли; вот откуда эти нелепые анекдоты… “

Патрик Зюскинд

И тут широко раздутые ноздри Волка втянули тот едва уловимый запах, который испускает сухая прошлогодняя хвоя соснового леса в предместьях Сен-Жермен-де-Февр, щедро политая мочой лося и глубоко прогретая жарким полуденным солнцем апреля, но на этот раз запах говорил — нет, кричал! — о том, что его целостность нарушена какой-то aura vaginalis, принадлежащей молодой особе в шапочке цвета киновари. Пройдя еще десять километров, Волк сумел отстранить свое чутье от запаха хвои и составил достаточно полное представление о том, что за вонючка он будет после того, как он украдет запах Красной Шапочки и ее смердящей бабушки.

Сэмюэл Беккет

Я нахожусь в комнате бабушки. По правде сказать не знаю была ли она мертва, когда я прибыл сюда? В том смысле, чтобы уже можно было похоронить. Итак, я видел, как Красная Шапочка и Волк медленно шли навстречу друг другу, не подозревая об этом. Они шли по дороге удивительно пустынной, без каких бы то ни было изгородей, канав или обочин. Почувствовав приближение другого, они подняли головы и изучали каждый каждого добрых пятнадцать шагов, пока не остановились грудь в грудь. Они повернулись лицом к морю, вознесшемуся высоко в гаснущем небе, там, далеко на востоке, и что-то сказали друг другу. После чего каждый пошел своей дорогой.

Он сказал мне, чтобы я написал отчет. Была не полночь. Не было дождя.

Ильф и Петров

В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошла молодая особа лет двадцати восьми. За ней бежал беспризорный Серый Волк.

— Тетя! — весело кричал он. — Дай пирожок!

Девушка вынула из кармана налитое яблоко и подала его беспризорному, но тот не отставал. Тогда девушка остановилась, иронически посмотрела на Волка и воскликнула:

— Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где бабушка спит?

Зарвавшийся Волк понял всю беспочвенность своих претензий и немедленно отстал.

Борис Виан

Зашла в лес поутру, чувствовала себя неважно: в лесу ни души только толпа вчерашних охотников (вернее сказать, вчера они были охотниками, а сегодня так, начинающими пованивать трупами). Один из них, видимо, был еще жив. Он подполз ко мне, попытался сказать что-то, но видимо отсутствие нижней челюсти на привычном месте (он держал ее в руке) мешало ему сделать это.

Наверное, имело смысл облегчить его страдания, но ничего серьезней корзины с пирожками у меня с собой не было. Да и недолго осталось бедняге.

Перепрыгнув через очередного неудавшегося истребителя грозы Тулонского леса, я неожиданно застыла на месте… Мне знаком этот цвет… Цвет горящих маков, цвет стыдливо пахнущих роз, цвет женских секретов…

Кишки какого-то бедолаги, намотанные на молодую березку, цветом напомнили мне дорогой подарок моей grandmaman — шапочку.

Кастанеда

Я подошел с ней и хотел сказать о том, какая у нее красивая шапочка, но она заговорила первой:

— Рыхлые края и плотный центр, — сказала она, указвая на шапочку. Ее замечание настолько совпало с тем, что я собирался сказать, что я подскочил.

— Только что собирался сказать тебе о шапочке.

— Значит, я тебя опередила, — сказала она и засмеялась с детской непосредственностью.

Я спросил, не может ли она ответить мне на несколько вопросов.

— Что тебя интересует?

— То, что ты сказала мне вчера днем о пирожках очень взволновало меня. Никак не могу понять, что ты имеешь ввиду?

— Конечно ты не можешь этого понять. Ты пытаешься думать об этом, а то, что я сказала, не совпадает с твоими мыслями.

— Я пытаюсь об это думать, потому что лично для меня это единственный способ что-нибудь поесть…

Франсуа Рабле

В лесу волк, обратясь к красной шапочке, полюбопытствовал, из какого она края и откуда и куда путь держит. К. Ш. ответила:

— Государь! Я из Сен-Жну, что в Берри. Иду я к Бабушке, в Сен-Себастьян, что близ Натта, то там, то здесь устраивая привалы.

— Так, так, — молвил Волк. — А зачем вы ходили в Сан-Себастьян?

— Я ходила туда единственно за тем, чтобы отнести Бабуше пирожков, чтобы подкрепиться, наестся, наполнить свой живот для избавления от чувства голода.

— Что? — воскликнул Волк. — Это лжебабушки распространяют подобные суеверия? Это все равно как у Гомера на греческое войско насылает чуму Аполлон, а другие поэты выдумывают сонмище разных Вейовисов и злых родственников. Так же вот в Сине некий ханжа поучал, что святой Антоний палит огнем, святой Евпаторий насылает водянку, святой Гильда — сумашествие, святой Жну — … …

Милорад Павич

Красница Шапич выросла на окраине дремучего леса, в котором испокон веков охотились юные девственницы, поэтому грибы и ягоды из этого леса никто не покупал и не продавал, это считалось грехом.

Родилась она крепкой, звонкоголосой, с одним мужским ухом и одним женским, так что понимала ровно половину из того, что ей говорят; она была такой быстрой, что могла взглядом освежевать коня на скаку, а на воскресной молитве зашпиливала булавкой себе губы, чтоб нечаянно не выкусить какое-нибудь слово из вторника.

А жила Красница Шапич с матерью вдвоем в доме, который можно было назвать музыкальным: при его постройке архитектор вместо чертежа воспользовался нотной записью старинной песни «Хвалилася хваленая девица», ныне утраченной. Если ловцы песен забредали в эти края, Красница отрезала им серпом яйца.

Когда яиц набралась полная корзина, ее мать покачала головой, вытянула руки, снова убедилась, что ногти на левой растут гораздо быстрее, чем на правой, пересчитала ногти своими толстыми, как подушки, губами и сказала дочери:

— Запомни: в смерти, не то что в жизни, выдох важнее вдоха. Смерть себе выбирай тщательней, чем одежду или друга, потому что смерть, как и всякое другое имущество, может перейти по наследству к кому-нибудь из твоих потомков. Возможно, ты умрешь той же смертью, что я или твоя бабушка. Иди отнеси ей эту корзину.

В это время Вучко Волчич видел их обеих во сне.

Александра Маринина

Настя Каменская задумчиво отхлебнула кофе.

— Воля твоя, Юр, не нравится мне поведение этой старушки. Сам посуди: живет себе бабулька тихо, как мышка, и никаких с ней проблем. Но как только она переписала свой домик на внучку, тут же к ней является таинственный визитер, и старушка резко меняет все повадки, образ жизни и даже внешность!

— А визитер точно был? — спросил Коротков.

— Да, его вспомнили соседи! Когда наш Мишаня их опрашивал по делу об исчезновении внучки, несколько человек показали, что слышали ночью, как к бабушке постучали и она ответила «Дерни за веревочку, дверь откроется!» И с той самой ночи бабушка стала громче топать, повадилась выть на луну и даже лаять. Соседей в гости пускать перестала. А те, кто видел ее в окно, отмечают, что лицо под ее обычным платочком вроде бы стало каким-то волосатым.

— Возможно, это гормональное расстройство на почве нечистой совести, — вмешался Лесников. — У нас подобное было с учителем, помните дело о близнецах?

— Да, похоже, — вздохнула Настя и закурила. — Но вот ведь какая еще задачка: документы-то у внучки поддельные! Бабушка указала адрес, по которому эта внучка не проживала ни временно, ни постоянно. И паспортные данные липовые.

Таким образом, то, что никакой внучки никогда не было в природе, можно считать доказанным. Следующий вопрос: существует ли бабушка?

Юлиан Семенов

Охотник только что получил сообщение из центра дешифровки о событиях на конспиративной явке бабушки в Берне. Он снова достал из сейфа личное дело Красной Шапочки.

«Истинная арийка. Характер нордический, стойкий. Безукоризненно выполняет служебный долг. Беспощадна к врагам рейха.»

Эта подойдет — подумал Охотник — эта подойдет. Он нетерпеливо нажал кнопку вызова.

— Битнер, пригласите ко мне Красную Шапочку. И где, где пирожки! Я вам сказал три, а не два! Это не ерунда, это совсем даже не ерунда, дружище Битнер. Особенно в таком деле!

А тем временем Волк спал. Он спал глубоко и спокойно, но ровно через 5 минут он проснется. Эта привычка выработалась с годами, а сейчас он мирно спал на дороге Берн-Берлин…

Источник: kayrosblog.ru/post131028549