Я так думаю. Я так вижу. Надеюсь услышать.
СЧЕТ ОТКРЫТ
Держит ночь в ладони слабой месяц тонкий восковой.
В предвкушении водяной.
Тихий плачь русалки слышен:
« Вот уже на ладан дышит ночь последняя весны,
Веки бледные красны»…
Предрассветною молитвой в травы росами пролиты звезды,
Обесцветив небо.
Топь вздохнула: «Каплю мне бы».
Обреченно, с тихим всплеском, бросив взгляд на перелески,
В зазеркалие реки, поцелуй послав с руки, ночь до времени уходит…
Пташки ранние находят ключик золотой скрипичный,
Проявляя слух отличный, бьют хрустальные рулады.
Мы принимаем как награду, кукушкой вновь открытый счет.
И все ликует. Жизнь течет!
Отечество нуждается в защите.
Из века в век таков был этот мир.
В истории России не ищите,
Как враг устроил в честь победы пир.
Всегда Россия празднует победу!
Всегда на высоте чертям назло!
У нас такие сыновья и деды…
Завистники пусть скажут: повезло.
Но мы-то знаем, дело не в везении
В любви к Отчизне, в мужестве, отваге.
Мы помним цену праздникам весенним!
Мы помним над Рейхстагом флаги!
Солдата русского с размахом смерть косила.
Земля стонала, впитывая кровь.
Из боя Родина в ладонях выносила,
Ей помогали Вера и Любовь,
Живи, сынок, вся троица просила,
И защити страну свою, родной…
И воскресали и вставали с новой силой
На бой за Родину, священный бой.
Всем нашим воинам мы говорим, спасибо!
За мужество в лихие времена.
Мы верим в вашу стойкость, в вашу силу
На вас, мужчины, смотрит вся страна!
Имела, братцы, неосторожность пожаловаться на отсутствие критики в адрес моих опусов. Советы пошли. Низкий поклон. Поступали предложения вызвать кое-кого на бой. Я приглашаю всех, скопом. Сейчас. Кому не лень. Выслушаю всех и каждого. А потом, когда выскажется последний из желающих, или повешусь, или… (тут возможны варианты). Отдаю на растерзание.
То, что предлагаю, читается быстро, легко.
writercenter.ru/library/jumor/pesa-scenarij/prishelcy-sredi-nas/
Здесь, я так понимаю, все считают себя писателями. Так вот просто: по клавишам стучишь и, на тебе — буквы! Когда их несколько — слово! А несколько слов — предложение! А несколько предложений — произведение! Произвел, значит. К чему это я. Достаточно часто в обсуждениях той или иной темы имена такие как Толстой, Кафка, Достоевский звучат как-то уничижительно. Друзья, именно — друзья, не торопитесь быть похожтми на Моську, что на слона лаяла. Если я не принимаю какого-то классика, то понимаю — не мой автор. И сожалею, что не могу постичь такую величину. Не поминайте богов писательского Олимпа всуе. Когда великие имена, выплевываются в шелухе: "… я типа… это… вааще"… Кто из авторов, выбравших для общения из всего «великого и могучего» только это, может причислять себя к писательству не как к лузганью семечек на скамейке, а как к способу самовыражения? В Библии (не дословно): мы то, мы такие (заметте, не что едим), а что говорим. Вот если кто-то хочет, чтобы его поняли, чтобы он не чувствовал себя одиноким, чтобы хотелось прочесть его нетленку — следите за речью, именно за ней. За печатной в том числе. И не будет ощущения глобальной непонятости, глобального