Сказка о янтаре и Морском Дьяволе (Р. Тайгер)

Когда-то на заре веков, когда море точно также омывало наш берег, нашептывая сказки во время приливов, обрушивая соль и пену на прибрежную гальку во время штормов, забирая пот, слезы и жизни моряков, и отдавая взамен свои богатства. Когда гавани были тихи, а лодки ходили под одним парусом, когда не было компасов, а моряки находили путь домой по Полярной Звезде…

У самого берега моря на уступе скалы стояла одинокая хижина. И жила в той хижине одинокая рыбачка. Мужа ее унесло штормом в море и так, и пропал он без вести. То ли к берегам чужеземным прибило его лодку, то ли пучина морская поглотила его, только неведомо то было его жене, так и жила она с двумя маленькими детьми, не ожидая ни хорошего, ни плохого от судьбы. Море было щедрым к ее доле, отдавая полные сети рыбы, да укрывая ее хижину от глаз ушлых морских разбойников, которые иной раз приставали к берегам нашим, да грабили деревни и города, что стояли на берегу.

Случилось как-то женщине уйти к морю, чтобы сети, закинутые с раннего утра, проверить. Потянула она невод, да тяжелым оказался, тяжелее обычного. Пробовала она и так, и эдак, но не шел невод обратно к ней в руки, видать, много рыбы попало в него, вот и не поддавались сети вдове рыбацкой.

Устав от бесплодных усилий, присела рыбачка на камень, что в песок врос у самой воды. Смотрела она в даль морскую, не зная, у кого спросить совета, где искать помощи. И послышался ей голос снизу из воды, что под камнем ямку вымывала.

— Отчего же ты руки опустила? Ждешь ли кого?

— Да вот, присела вздохнуть. Соберусь с силами и снова невод потяну, — ответила рыбачка, а про себя подумала, видать, солнышко яркое напекло ей голову, вот и слышится ей голос чудной.

— А ты войди в воду подалее, и тяни из самой воды. Сети и поддадутся.

— Не могу я в воду зайти. Муж мой в воде этой сгинул, я бы следом за ним и пошла, но дети у меня малые. На кого оставлю, если и со мной беда случится?

— А ты попробуй, а вдруг и рыбу вытянешь, и мужа своего спасешь? — не унимался голос.

— Что ты, муж то ушел в прошлую осень. А нынче уж весна совсем расцвела, где уж искать то его. Но попробую, коли говоришь. Бояться воды, так и без рыбы останемся, а кормить детей да себя надобно.

Женщина поднялась с камня и, подобрав подолы юбок, зацепила их за пояс и вошла в воду аж по самые колени. Потянула она невод, и почти было поддались сети, но что-то видать зацепилось за них, не вытянуть было с первого раза. Она и так, и эдак пробовала, а все не выходит. Подобрала она юбки совсем по пояс и вошла в воду глубже, чтобы крепче ухватиться за невод. Пока тянула, и не заметила, как шторм на море собрался, а волны стали вокруг нее подниматься уже и по грудь и по плечи самые. Ухватила она сети, как только могла крепко и потянула за собой на берег, но вместо того, чтобы поддаться ей, сети стали тянуть ее в море, все глубже и глубже утягивая.

Так и затянула морская пучина рыбачку, и оказалась она на морском дне, там, где живые никогда не бывали, а утонувшим там была последняя постель и последнее пристанище. Но странное дело — не чувствовала она ни того, какой холодной была вода, ни того, чтобы юбки ее и рубашка льняная промокли и отяжелели, ни даже того не чувствовала, как волосы ее распустились из толстой косы и рассыпались по плечам, как у девы морской. Шла она по морскому дну, ощущая волны песка под босыми ногами. И чем дальше она шла, тем светлее становилось все вокруг нее.

Так дошла она до огромного дворца, да не просто дворца из каменных да гранитных глыб. Все стены дворца того были сложены из ярких камней, похожих на застывшие капли смолы, и сверкали и переливались в лучах солнца, спускавшихся на морское дно от самой поверхности моря.

У ворот дворца стояли стражники — наполовину до торса люди, а наполовину морские коньки, и в руках у них были трезубцы и сети, а на головах шлемы с гребнями.

Рыбачка хотела свернуть, к чему ей ходить в тот дворец, ей бы дорогу назад, к берегу, отыскать, да живой к детям своим вернуться. Но стражники, увидев ее, подплыли ближе и преградили дорогу назад трезубцами. Один из них указал женщине на ворота дворца, чтобы она дальше шла.

Повиновавшись немому приказу стражников, она вошла во дворец и ахнула бы, да вода как будто голоса ее лишила. Так и осталась она стоять в изумлении. Не красоте дивилась она — янтарь и драгоценности, хотя и сверкали всеми цветами радуги, но не радовали ее взор. Нет. Но удивилась она тому, что увидела она хозяина дворца, восседавшего на высоком белоснежном троне, вырезанном из морских кораллов. Никогда она не могла себе представить, каким был морской бог, забравший ее мужа. Сколько не думала о нем, не могла найти образ чудовища, оставившего ее детей сиротами, а саму ее вдовой.

— Проходи, не стесняйся, — заговорил с ней Морской Дьявол, и указал рукой рядом с собой, тотчас же четверо стражников таких же, как у ворот дворца, поднесли для женщины такой же белоснежный стул, вырезанный из кораллов, как у их господина.

— Зачем же ты и мужа моего и меня забрал? — спросила женщина, присаживаясь на стул, — Кто теперь о моих детях позаботится?

— Прости, не подвластны мне людские характеры. Когда пускаются в море в шторм, что мне делать? Я пытался спасти твоего мужа. Снарядил и ветры, чтобы дули ему в парус, да обратно его лодку гнали, и рыбу всю распугал, чтобы сети его были пустыми. Но он все одно — упрямец был. А когда погиб, неужто, ты думаешь, я не горевал? Ведь до его гибели, так часто я видел тебя у берега на рассвете, когда мужа ты провожала, и на закате, когда встречала его. И пела ты песни красивые, и весела была. А после, не осталось ни песен, ни улыбок твоих. Горе мне, что не сберег я твое счастье. Мое счастье с ним навсегда связано было.

Слушала его рыбацкая жена и удивлялась каждому слову.

— Отпусти меня, — попросила она Морского Дьявола, глядя в его синие глаза, — Пусть отца забрал у мальцов его, но не оставляй их без матери. А как вырастут, я сама приду к тебе, коли велишь.

— Нет, не придешь, — вздохнул Морской Дьявол, — Тому я не верю. Обещания людские они как волны моего моря — набегут на песок, да и унесутся прочь, не поймаешь, не догонишь. А тебя я заманил не затем, чтобы оставить у себя. Но попросить хочу. Песни твои хочу слышать снова, хоть и безрадостной стала твоя жизнь. Не обещай мне песен. Но знай, каждый вечер на закате, когда ты будешь приходить за сетями с рыбой, за песни твои будешь находить в песке вот эти прекрасные камни. И сколько будешь приходить к морю, столько и камней будешь находить. И не будешь знать нужды, ни ты, ни дети твои, ни их дети, на многие, многие колена.

Сказал это Дьявол Морской и ударил своим огромным трезубцем об пол. Зазвенело все, заискрилось. Захлестнуло женщину в водоворот и завертело, закружило. И вынесло ее на гребне волны морской прямо на берег к камню, у которого она сидела. А когда пришла она в себя и открыла глаза, то увидела над собой звездное черное небо с месяцем ярким, а волны тихонько шелестели в гальке перед ней, лаская ноги и руки ее.

С той самой поры женщина каждое утро закидывала сети в море, а к закату приходила, и с песнями вытаскивала сети, полные рыбы. Дети ее подросли и стали сами рыбаками. Ходили они в море, но каждый раз возвращались невредимые, а коли собирался шторм, то слушались они ветров морских и не искушали судьбу. На берегу том и поныне можно найти драгоценные подарки Морского Дьявола, которые он приносит из моря каждый вечер к закату. И даже после смерти той женщины, и поныне.