Глава 4 Долг – служить народу, но разве это служба?

Надежда искрился от возбуждения и постоянно повторял про себя: «Я смогу исполнить свой долг! Я буду служить людям и исполнять их желания, как и прежде!». Его счастью не было предела. Кристалл вместе с другими другие предметами раскопок повезли, по наставлению профессора Вильсона сразу в музей, на выставку древних неисследованных цивилизаций.

Маленькое сердечко Надежды безумно колотилось в груди, он не видел людей несколько тысяч лет, и сейчас его принесут к целому собранию людей. Его волнение быстро росло; артефакты, привезённые из экспедиции, было решено отправить в тот же день на выставку.

Кристалл поставили на подставку, стоящую в центре залы, чтобы все могли подивиться на огромный светящийся драгоценный камень и оставили до открытия.

— Я волнуюсь. — Наконец, поделился своими чувствами Надежда, нервно мечась из стороны в сторону в своём хрустальном домике.

— Зря прыгаешь, дружок. — Самодовольно усмехнулась Страж. — Поверь, здесь никто не станет просить тебя о чём либо.

— Врёшь! — Отчаянно по-детски воскликнул Надежда. — Они обязательно будут загадывать желания!

— Увидим. — Многозначно ответила Страж, представляя себе, чем встреча с людьми могла для них обернуться.

Стрелки на часах показала полдень. Шум в соседних залах всё нарастал, люди стремились быстрее попасть на премьеру выставки древнейшей цивилизации. Надежда затрепетал от счастья, когда люди обступила стенд с ним, однако воодушевление быстро прошло. Как и предсказала Страж, они просто глазели на него, по-видимому, даже не подозревая о его даре. Люди толпились и с выпученными от удивления глазами хотели получше рассмотреть это чудо света.

Через несколько дней выставки он уже привык к толпе, тупо глазевшей на него, и немо возмущался весёлости Стража, которая бесшумно и легко кружилась по комнате, напевая всеми давно забытые мотивы детских песенок:

Птичка в клетке сидит, смеётся.

Птичка горе своё скрывает.

Так свободы она не добьётся,

Только дух её покидает.

Милая птичка, почему ты не плачешь?

Ведь твоя боль сильнее тебя.

Ты своим смехом меня печалишь,

Прошу, не огор…

— Страж! — Крикнул Надежда, не вытерпев больше её слов. — Прекрати! Я больше не вынесу этого!

— Неужели я так плохо пою? — Весело спросила Страж, подплыв к кристаллу. — Ведь это милая детская песенка.

— Может быть, для кого-то это и мило, но я не могу вынести этот кошмар. — Возмущённо ответил Надежда.

— Тихо, тихо… — Примирительно попросила Страж. — Зачем же так возмущаться.

— Я надеялся, что у меня наконец то будет шанс помочь людям, сделать для них что-нибудь доброе, а тут...

— Ну и чего же ты от них ждал? Ты для них не больше чем просто баснословно дорогой камень… — и тут у Стража возникла жуткая идея. Она улыбнулась, лаская кристалл своей ледяной призрачной рукой:

— Но, если ты так хорош собой, то может я смогу с этим что-нибудь сделать.

— Что ты имеешь ввиду? — Недоверчиво спросил он.

— Просто хочу помочь тебе в исполнении долга. А то, боюсь, ещё погаснешь ненароком.

Надежда не мог верить своим ушам. Страж в последнее время вела себя всё более странно: «Может, она всё же не ненавидит людей, а только притворяется, чтобы защитить меня?», — с надеждой думал он: «Ах, если бы это было так!». Он согласился на её предложение почти не раздумывая, до счастья теперь казалось рукой подать можно.

«Да, посмотри на людей», — в свою очередь думала Страж, довольная своей коварной идеей: «Я найду тебе таких людей, что ты уже никогда не захочешь видеть ни единого человека, или, клянусь, я изменю своё отношение к ним, если среди всей их своры найдётся, хоть один, достойный звания Человека».