У пруда

У пруда

Ну вот, наконец и настоящая весна пришла. В лесу уже все пообсохло и можно теперь спокойно присесть на взгорке под сосной возле оттаявшего пруда, на совершенно сухую опавшую хвою, достать термос с чаем, бутерброды, свежий огурчик, и насладиться заслуженным обедом на вольном воздухе.

Целый год я жду этой поры, дожидаюсь наконец, и нарочно иду к пруду. Сажусь на нагретую хвою, падаю спиной к сосне, закрываю глаза и слушаю.

Сначала слышно только птиц и шум атмосферных масс над головой. Затем постепенно ухо привыкает, настраивается и слышит уже и более тихие звуки.

Вот началось: сначала справа, а потом и слева за моей спиной проявляется некое шуршание. Чьи-то малого размера, ровные, уверенные шаги по сухой прошлогодней листве. Вот правый дошел до пруда, за ним левый. Секундная пауза и один за другим: «Бульк, бульк!» в воду. Будто лесные гномы пришли купаться.

А это вовсе и не гномы. Это жабы.

Открываю наконец глаза. Вон еще шлепают, и справа, и слева, поближе и подальше от меня. Со всех концов парка и из ближнего леса, сотнями устремлялись жабы в оттаявший пруд.

Сел я на корточки у одной на пути, выставил ей палец навстречу. Поднялась жаба на все четыре прямые лапы свои и стоит, качается: изыдоша коркодили лютые звери из реки.

Пришлось уступить: зверь сей грозен бе.

Расскажи кому летом, сколько у нас этой жабы живет — не поверят.

Летом Их Величество и не увидеть. Летом лесная жаба живет затворницей. Ни пышных пиров не задает, ни выезда их милость не держит. Шумных собраний и хорового пения, как соплеменные лягушки, не приемлет.

Великая, но скромная, мудрая, но простая, днем сидит себе безмолвно в сыроватой келейке своей, подремывает. Ночью выходит из нее на луну и звезды посмотреть, да потрапезовать, чем Бог послал.

Не то дело весной! Жаба на нерест идет.

Позабыв свою степенную неторопливость, презрев приличия сана, широким, с оттяжечкой, загрёбистым махом перепончатых лап, быстро ползли жабы. С ходу одолевая препятствия, напролом, не разбирая дороги, иногда подсигивая вперед от азарта и упиваясь своей неслыханной скоростью, текли они в сторону пруда, достигали его и булькали в него.

А я сидел, глядел на них и думал. Вот сейчас, прямо перед моими глазами, крутилась какая-то очень важная сторона лесной жизни. Вроде бы понятная, но все равно недоступная какая-то, земноводная.

Вот и пруд потихоньку оживает. Обжабление водоема идет полным ходом. Пройдет немного времени, и маленькие жабёныши отправятся каждый в свой дальний путь, прочь от родимого пруда. Разбредутся они по всем уголкам леса, будут лето на воле летовать, а зиму в норах зимовать. Через несколько лет, они вырастут, и однажды весной поманит их забытая родина. И потекут жабы на нерест. И как бы далеко они не были — только домой, в свой пруд, где родились.

Впрочем, слишком я в эту жабу ушел, надо чай допивать, да на работу топать. Прямиком через лес не пойду. Пойду по тропинке, чтобы не задавить кого ненароком.