Глава 4

— Ох, едрить! — выразил эмоции запрокинувший голову начальник отдела.

— От же ж бля…, — почти восхищенно процедил сквозь зубы командир «беркута», наблюдая худую фигуру Зинки на тонком переплете лестницы.

— Твою мать, — почти простонала Зикуська, мельком глянув вниз.

— Отэта бля спектакыль, — прошипел сидевший за рулем черной обшарпанной «волги» рецидивист Кастет.

Рядом с ним сидел другой отморозок по кличке Кева. Оба трудились в эскорте авторитета Пати, сидевшего на заднем сиденье и так же внимательно наблюдавшего за происходящим. Патя — это от фамилии Патьковский. Один из немногих авторитетов, мирно перешагнувших отстрелы 90-х, умно легализовавшийся в законный бизнес и депутатство. Сидеть бы ему сейчас в своем кабинете, да чай с коньячком попивать и лимончиком закусывать. Только вот неувязочка вышла. Его взбалмошная, совершенно неуправляемая доченька отмочила нечто, заставившее уже третий день держать руку на кнопках телефона, практически не спать и держать в постоянном напряге массу разношерстного народа. В этот раз крутила она голову известному в городе бизнесмену. Но… То ли обкурились они там чего-то, то ли какая другая дурь в голову ударила. Как там получилось — понять было сложно. Фактом были последствия — то ли в шутку, то ли по причине серьезной, взмахом охотничьего ножа, коим кромсали они фрукты за ночной попойкой, оттяпала дочурка часть полового члена своему ловеласу. А быстро протрезвев при виде кровищи моментально ретировалась из пансионата на берегу и разбудила отца посреди ночи. С того часа размеренная жизнь Пати завертелась, как барабан стиральной машины. Первым делом, спрятав дочь от всяких глаз подальше, авторитет поставил на уши всех, кто мог быть полезен. Четко сработали все прикормленные в управлении. Каждый шаг, задействованных в органах чинов тут же становился ему известен. Адвокаты и ручные силовики в кратчайшие сроки отработали все связи обрезанного бизнесмена. Задействовали и подготовили тех, кто мог уговорить, надавить, повлиять… в крайнем случае утешить пострадавшего. Хотя… Какое тут на хрен утешение? Патьковского в дрожь бросало от одного только представления, будь он на месте укороченного любовника. За три дня помощники такого накуролесили. Как и чем думали — неважно, но сумятица закрутилась не слабая. Уже подменили нож с пальчиками дочурки и следами крови, уже полыхнул облитый бензином номер в пансионате, превратив в пепел все возможные следы пребывания парочки в нем. Уже распаковала дочка чемодан с купальниками в кипрском отеле — дальше прятать чадо Патя пока смысла не видел. И тут новая инфа — меньше часа назад у мента кто-то стырил оттяпанный фрагмент члена. Насколько бы изменила пропажа ход дела? Это еще вопрос. Это в старые добрые времена четко работало правило: Нет тела — нет и дела. А тут и не тело вовсе. Так себе — хрен замаринованный в спирту. Но все же лучше для Пати, что б фрагмент исчез бесследно. Чем меньше улик, тем неустойчивее обвинение.

К дому Зикуськи «волга» подкатила сразу после прибытия начальника отдела. То и дело на телефон Пати поступали доклады оборотня, затесавшегося в контингент раскручивающий свежее происшествие.

— Она завладела пожарной лестницей и вылезла на пятый. Теперь взбирается на козырек балкона, — коротко отрапортовал телефон.

— Вижу, — коротко рыкнул Патя в ответ в телефон.

Три пары глаз наблюдали, как Зинка выпрямившись на козырьке поднимает лестницу, что бы забраться на крышу.

— Хрена се, бомжиха! — изумленно прошипел Кева.

— Хренеть потом будешь. Чуйка у меня, что главный трюк у нас еще впереди. Свяжись с нашими, пусть прошуршат по подъездам соседнего дома — там все выходы на крышу под замком. Пусть ищут ключи или ломают замки, но что б наши люди были на крыше. И пусть заблокируют входы в подъезды — любым макаром.

— А зачем соседнего?

— Там не больше десяти метров между домами, может эта баба рискнет перебраться по кабелям на соседнюю крышу. Пусть наши ее примут раньше ментов и спрячут.

— Где спрячут?

— В любой квартире. Пусть затаятся и ждут.

— Гы, — выдавил Кева и тут же начал переговариваться по телефону с кем-то из братвы.

— Кастет, откати «тачку» чуть дальше, что б видеть пролет между домами, — скомандовал авторитет.

Машина задом плавно прокатилась метров пятьдесят и замерла.

Непонятно, как Пате удалось предвидеть дальнейший ход событий, но его предвидение оправдалось. Зинка, выбравшись на крышу дома, сразу метнулась к проезду между домами. Откуда могли знать окружившие внизу дом люди, что тремя годами ранее именно таким способом уходил от задержания ее сын. От дома к дому была протянута катанная «шестерка» — проволока, к которой крепился жвак различных кабелей. Тут все в кучу и кабельное телевидение, и компьютерная сеть. Вначале каждое новое подключение крепили жестяными полосками, а позже пластиковыми кабельными стяжками. Не долго думая, Зинка извлекла из карманов куртки две видавшие все помойки в округе кожаные перчатки. Еще секунды и она зависла на пучке кабелей. Куда ушла боль в ребрах? Куда испарился алкоголь из головы? Лишь раз, бросив взгляд вниз, она шепотом произнесла: «Херня! В каньоне было повыше». Быстро перебирая руками и согнутыми ногами по связке кабелей она, без какой либо боязни, двинулась к крыше соседнего дома.

— Ну, ты Патя голова! — прошептал восхищенно Кастет, наблюдая продвижения Зинки.

— Быстро в соседний дом, на крышу, — командовал старший опер, не убирая телефона от уха.

Мокрая крыша дома на мокрой улице почти в центре города.

— ------------------------------------------------------------

— Я на крыше. Она уходит на соседний дом. Там вроде наши люди, — докладывал молодой опер по телефону своего более молодого коллеги. Тот — молодой лейтенант, только прибывший по распределению, бегал за своим новеньким телефоном по пятам и, наверное уже проклинал свой выбор профессии.

Минутой назад пострадавший опер расстрелял замок на люке, ведущем на чердак и теперь, все еще держа табельный пистолет в правой руке, держал связь с начальником. Именно эта фраза — «Там вроде наши люди …» и дала фору по времени подручным Пати. Как только беглянка добралась до стены, двое схватили уставшую Зинку под руки, подняли и потащили к выходу на крышу над одним из подъездов. Лишь минутами позже начальник рявкнул в трубку:

— Какие наши люди? Кто отправлял людей на крышу?

Молодой опер не нашел, что ответить. Неожиданно телефон отключился и продолжения фразы, состоящей из сплошного мата, опер уже не слышал.

Криминал отработал ситуацию гораздо эффективнее в отличие от силовиков. Дверь в подъезд, через который уносили Зинку, блокировали изнутри два амбала. Они попросту ее держали руками, не давая войти разношерстной ментовской братии. Перекрыты были и люки выходов на крышу в соседних подъездах. Кто завалил выходы хламом найденным на чердаке, кто попросту стоял на самих люках, в то время, как снизу их силились поднять. Лишь после того, как Зинку втолкнули в чью-то квартиру на втором этаже, руководивший захватом беглянки, стал по очереди отзывать людей, давая координаты места сбора.

Не считая Зинки, в квартиру ввалились двенадцать человек. Хозяин квартиры после полученных ударов в пах и живот бесчувственно лежал на ковре посреди комнаты. Зинку усадили на табурет на кухне. На ее просьбу «выпить горяченького» кто-то шустро сообразил горячего чая на всю братию. Но чаевничать долго не пришлось. Ожил телефон — шеф придумал новый финт. По его сценарию вся толпа должна пойти на прорыв из подъезда. Ничего, что парней повяжут. Предъявить нечего — потом отпустят. Лишь бы рот на замке держали. А тем временем один из братвы вместе с Зинкой должен был спуститься со второго этажа с обратной стороны дома. Прорыв из подъезда должен был отвлечь оцепление. Все удалось, как нельзя успешно. На углу дома, перекрыв проезд, оставалась лишь машина ДПС с двумя упитанными, скучающими под музыку любимого радиоканала инспекторами. Они лишь следили за дорогой, дом и все, что в нем происходило их интересовало меньше всего. Уход Зинки прошел мимо их внимания. Беглецы спустились по плетям винограда, плотно обвившего стену с лоджиями почти до четвертого этажа.

Все то, что происходило во дворе, жильцы окрестных домов запомнили надолго. Одиннадцать человек, плотной массой смели троих в форме у двери подъезда. А вырвавшись на свежий воздух бросились в рассыпную. И? И ничего. Вернее никого — никого не взяли. Приказ был ловить бабу, а тут выскакивает шобла амбалов, валят на землю ППСников и мигом растворяются за ближайшими домами.