Глава 6 - продолжение

***

Тянущиеся вдоль потолка горящие лампы невыносимо слепили и без того слезящиеся глаза, так что приходилось закрывать их или же поворачивать голову на бок, но и это не слишком помогало: белоснежный кафельный пол и почти такие же светлые стены отражали падающий с потолка свет обратно. Вокруг раздавались голоса, тихое поскрипывание катящихся по полу колес и торопливые шаги сновавшего повсюду персонала. Длинный коридор все никак не заканчивался, если бы не эти черные провалы беспамятства, куда она так часто и внезапно соскальзывала, все это вполне могло бы свести с ума. После одного из таких провалов София собрала остатки сил и схватила руку идущей рядом медсестры, когда та немного задержалась у распахнутой в палату двери, чтобы аккуратно завести туда каталку.

— Мой брат… пожалуйста, скажите что с ним?..

Большие карие глаза слегка полноватой смуглокожей португалки встретились с ее умоляющим взглядом.

— Я не знаю, моя девочка, если ты имеешь в виду того симпатичного мужчину, что привезли вместе с тобой, то он, должно быть, сейчас в операционной, — с этими словами она взглянула на часы, — сомневаюсь, что его успели бы прооперировать за такой короткий срок. Но ты не переживай, у нас хорошие врачи, мы тут всякого навидались и не раз вытягивали бедолаг буквально с того света.

Медсестра сноровисто подвезла каталку к стоящей изголовьем у стены кровати и осторожно промокнула марлевой салфеткой ее пылающее лицо. Женщина была старше ее всего лет на десять, но держалась и говорила так, будто София годилась ей в дочери. Позже ей стало известно, что так она общается со всеми пациентами, включая и тех, кто был гораздо старше ее самой, что особенно подкупало мужчин преклонного возраста. За доброту и теплое отношение Марию Флорес здесь давно успели прозвать матерью Терезой.

— Скоро жар спадет, и тебе станет легче, — ласково проговорила она.

София прикрыла глаза, после того как она в первый раз пришла в себя, ее бил жуткий озноб, казалось, холод проник даже внутрь и теперь пробирал до самых костей, а после все тело словно налилось тяжестью и превратилось в сплошную пылающую поверхность. Терзавшая ее лихорадка вскоре действительно отступила, однако последующие дни, наполненные тревожным ожиданием, отчаяньем и страхом за брата, слились в один бесконечный кошмар и были неотличимо похожи один на другой. Она почти ничего из них не запомнила, затуманенный лекарствами разум выдавал воспоминания лишь краткими фрагментами, единственное, о чем она помнила всегда, так это о том, что должна увидеть его. Смена Марии закончилась еще в первое утро, а у вышедших после нее на дежурство медсестер невозможно было добиться о нем никаких сведений. София вообще не получала о Марке никаких известий, на все свои вопросы она чаще всего слышала стандартный ответ: «Все хорошо, Вам не следует так волноваться». Она понимала, что они с братом находятся в разных отделениях, что больница очень большая и каждый день сюда поступает множество людей, что каждая медсестра отвечает за работу именно в своем отделении. Проблема заключалась еще и в том, что она не знала, в каком из них он мог находиться, когда же она попросила об этом узнать, ей сообщили, что пациент под таким именем вообще не зарегистрирован. Сначала это заверение вызвало у нее настоящую панику, затем она предположила, что он мог назваться и другим именем, правда, слова ее не были восприняты всерьез, ведь никакого другого она просто не знала, да и никто из имеющихся пациентов не искал с ней встреч. Это еще больше усиливало ее тревогу, она беспокойно металась и подолгу не могла успокоиться, обычно после этого в палате появлялась медсестра, София чувствовала, как струится по венам прохладная жидкость вводимой инъекции, и ее сознание постепенно уплывало в блаженное неведенье. Медикаментозный сон мог длиться по несколько часов, в течение которых ее никогда не мучили кошмары, впрочем, обычные сновидения в этом случае тоже не спешили приходить.

— Подождите здесь, доктор скоро подойдет, — молоденькая медсестра сверкнула белозубой улыбкой и скрылась за дверью служебного помещения.

Флориан опустился на стоящую рядом скамью и облокотился на спинку, стараясь привести мысли в порядок и разложить по полочкам то немногое, что ему удалось узнать. Ждать и в самом деле долго не пришлось, вскоре он заметил высокую уверенно шагавшую фигуру, облаченную в белый халат, и поднялся навстречу.

— Доктор Грандес, доброго дня, — он протянул руку.

— Сеньор Маркес, — подошедший вежливо улыбнулся, — и Вам того же.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

— Как она? — Флориан решил не тратить времени на любезности и сразу перейти к обсуждению первоочередных вопросов.

На лице доктора появилось озадаченное выражение, уже привычным жестом он поправил тонкую оправу очков и положил ладонь на его плечо, предлагая следовать за ним.

— Меня больше беспокоит ее эмоциональное состояние, нежели физическое, — начал он, когда они неторопливым шагом двинулись вдоль коридора. — Она пережила сильнейшее потрясение, на окончательное восстановление может понадобиться довольно много времени, поймите меня правильно, все зависит от психологических особенностей личности и проводимой реабилитации. Процесс восстановления не может быть одинаков для всех, однако всем пациентам, столкнувшимся с подобной проблемой, требуется как можно больше внимания, особенно на первых порах.

Доктор нажал на кнопку вызова, створки подошедшего лифта бесшумно разъехались в стороны, и они шагнули внутрь кабины.

— Нужно помочь человеку переключиться на что-то другое.

— Да, я понимаю, — кивнул Флориан, — именно поэтому я бы хотел забрать ее сегодня, недавно мы с Вами обсуждали такую возможность, и Вы обещали подумать.

— Пожалуй, сейчас наиболее подходящее время, — задумчиво произнес он, имея в виду предстоящие праздничные дни. — Уверены, что справитесь?

— Не сомневайтесь, — тут же подтвердил Флориан, он был вполне готов к тому, что ему придется убеждать и настаивать на своем.

— Что ж, тогда я подготовлю необходимые бумаги, — согласился доктор вопреки его возможным опасениям.

Лифт остановился, достигнув нужного этажа, они снова вышли в коридор, и Флориан поймал на себе внимательный взгляд серых глаз.

— Надеюсь, Вы смогли узнать то, что Вас интересовало?

— Да, благодарю за содействие.

Он вспомнил, как трудно было получить какую-нибудь информацию о Марке, как он постоянно натыкался на одни и те же ответы, будто каждый раз бродил по замкнутому кругу. Однако продолжал стоять на своем и после неоднократного разговора с доктором Грандесом, который, безусловно, не мог ни видеть, как все это сказывается на состоянии его пациентки, все-таки получил зеленый свет.

— Это не плод воображения или праздное любопытство. София — рассудительный, здравомыслящий человек, четко ставящий перед собой цели, я готов это подтвердить, — он твердо встретил взгляд собеседника. — Для нее эти сведения очень важны, поскольку связаны с давней трагической историей ее семьи.

— Понимаю, но и Вы должны войти в мое положение, мы не имеем права разглашать информацию, касающуюся наших пациентов, без особых на то разрешений. Учтите впредь это обстоятельство.

— Я постараюсь… и все же мне хотелось бы надеяться, что мы больше не столкнемся с подобной ситуацией.

— Как знать… Ну что же, идите, — смилостивился, наконец, доктор, — я подойду к вам позже.

Флориан тихо вошел в палату, София спала, поэтому он осторожно придвинул к кровати стоящий у окна стул и, устроившись на нем, накрыл ладонью ее лежащую поверх одеяла руку, затем нежно погладил тонкие изящные пальцы, которые при этом чуть заметно дрогнули. Она медленно открыла глаза, взгляд ее несколько мгновений рассеянно блуждал по комнате, затем вполне осознанно остановился на его лице.

— Флориан…— прошептала она, будто опасаясь, что собственный голос может ее подвести.

Он коснулся губами ее руки.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно… — честно призналась она. — Какое сегодня число, сколько я уже здесь?

— Сегодня рождество, ты здесь третий день.

Она сомкнула отяжелевшие веки и постаралась удержать слезы досады и разочарования.

— Ты не помнишь? — осторожно уточнил он.

София молча покачала головой, грудь словно сдавили невидимые тиски, эти несколько дней представлялись нечеткой, смазанной однообразной картиной в отличие от недавних событий, что врезались в память и неожиданно пронеслись перед мысленным взором точно наспех прокрученная кинолента. Они всколыхнули таившуюся внутри боль, и она тут же задохнулась от выступивших на глаза слез.

— Забери меня домой…

— Я здесь именно для этого, — Флориан сжал в ладони ее дрожащие пальцы, — тебя выпишут сегодня, я уже обо всем договорился и привез тебе одежду.

Она потянулась к нему, и он крепко обнял ее.

— Это ничего, Софи, это ничего, — произнес он, когда она уткнулась лицом в его грудь, — тебе вовсе необязательно обо всем помнить… гораздо труднее забыть.

— Марк… — тихо проговорила она, — я не знаю, где он.

— Его здесь нет, но мы обязательно его найдем… Я кое-что узнал, ты мне веришь?

София подняла на него молящий взгляд.

— Ты должен сказать мне.

— Чуть позже, родная…

— Пожалуйста…

Флориан поглядел в ее исполненные тревогой и надеждой синие глаза, размышляя над тем, как лучше преподнести эту новость, он рассчитывал сообщить ей об этом, когда она немного оправится.

— Он ведь жив?.. — ее ладони легли на его плечи, — скажи мне… он жив?

Он ощутил зарождающиеся где-то в глубинах сознания крупицы сомнения и страха. Что, если он ошибается? Но сразу же отогнал от себя эти мысли.

— Да, я полагаю, что да…

— Ты сказал, его здесь нет, — в ее глазах он отчетливо видел растерянность и горячее желание во всем разобраться, — что это значит?

— Пациент под таким именем здесь действительно не зарегистрирован, но в тот день в одно и тоже время с тобой скорая привезла мужчину, которого по обнаруженным документам записали как Андрес Морено. Позже он смог это подтвердить… вчера его перевели в частную клинику по его же собственному настоянию, причем во вполне определенную, он назвал конкретное место. Я сам видел, как его сюда привезли, ошибки быть не может, это должен быть он.

София чуть помедлила, прежде чем решиться задать следующий вопрос.

— Ты знаешь адрес?

— Да, он у меня есть, — задумчиво проговорил он, — но сегодня рождество и до вечера не так много времени, как кажется.

— Святая Дева… — она все еще не могла поверить в услышанное. — Нам следует поторопиться.

— Они могут не захотеть говорить с нами, в таких местах свои правила.

— Я не отступлюсь, пока хотя бы не попытаюсь.

Флориан почувствовал, как еще недавние опасения разлетаются миллионами крошечных осколков, как спадает с плеч тяжелый груз. Да, они еще не знают, что ожидает их впереди, однако он не мог не порадоваться воспылавшему в ее глазах костру надежды, из его слов она почерпнула для себя только самое главное — ее брат жив, мотивы, заставившие его поступить подобным образом, для нее второстепенны. Эта способность выделить основную суть из любого потока информации и суметь проанализировать ее, не пропуская через субъективный фильтр собственных эмоций, так часто поражала его не только в работе, но и в жизни. Поступок Марка не сломил ее, как он вначале опасался, а поставил перед ней очередную цель: она должна найти его, разобраться в причинах и лишь затем судить о произошедшем.

— Если таково твое желание, мы так и сделаем, — заключил он.

— Спасибо за то, что дал мне надежду…

Кончики ее пальцев скользнули вверх по его шее и замерли на затылке, она посмотрела ему в глаза и вдруг ощутила в груди знакомый легкий трепет, отчего поначалу даже немного растерялась. После всего, что ей довелось пережить, она и забыла, что это внезапное волнение может быть таким приятным, казалось, с той самой ночи, как они были вместе, успел минуть не один год. А ведь он мог быть рядом всегда, просто она сама держала его на расстоянии, боясь потерять, как однажды Мигеля, остерегалась пробуждавшихся чувств и привязанности, которая могла бы ее ослабить, лишить выработанной таким трудом независимости. Флориан провел ладонью по ее щеке, стирая оставленные слезами влажные дорожки, и медленно наклонился к ее губам, София закрыла глаза и ощутила его нежные осторожные прикосновения, он будто пробуждал ее ото сна, давал возможность вспомнить давно позабытые ощущения. По телу разлилось тепло, внутри постепенно разрастался пожар, его ласковые волнующие поцелуи заставляли ее сердце биться чаще. Она прильнула к нему, крепче прижав к себе, и ее руки заскользили по его плечам и взъерошенным ее дрожащими пальцами густым волосам, в чувственных губах ее сейчас таились страсть и обещание. Когда в дверь тихо постучали, София чуть отпрянула назад, едва переводя дыхание, и Флориан перевел взгляд с ее бледного постепенно заливавшегося румянцем лица на дверь. Доктор Грандес, будучи человеком дальновидным и, несомненно, проницательным, словно бы заранее предвидел этот деликатный момент, поэтому, прежде чем войти, ознаменовал свой приход негромким стуком и выждал несколько положенных секунд, как будто ему требовалось чье-то разрешение на то, чтобы появиться в палате.

София приподняла воротник и с наслаждением вдохнула холодный свежий воздух, голова немного кружилась то ли от нарастающего волнения, то ли от все еще ощущавшейся в теле слабости. Пальцы правой руки в который раз нащупали в кармане нового пальто, где уместились все ее немногочисленные вещи, металлическое колечко брелока, на котором находились несколько ключей — единственная вещь оставшаяся ей от брата. Флориан распахнул перед ней дверцу стоящего на парковке серебристого Opel, она расположилась на переднем сидении и рассеянно подумала, что неплохо было бы отогнать машину Марка в другое более подходящее место.

— Это твои, — он извлек из бардачка пару одинаковых ключей и протянул ей, — от квартиры.

Она подняла на него изумленный взгляд.

— Вчера я сменил замки на входной двери, квартира все это время была опечатана, но я обратился к твоему знакомому из полиции — инспектору Карраско, и он дал добро. Они уже сняли все необходимые отпечатки, так что можешь не беспокоиться. Однако я хотел предложить тебе пожить у меня, в моем доме достаточно места, чтобы ты могла не чувствовать себя стесненной.

София в задумчивом молчании сжала в ладони ключи.

— Это ни к чему тебя не обязывает, — пояснил он, видя ее замешательство, — я не хочу оставлять тебя одну и потом… я дал твоему брату слово, что позабочусь о тебе.

— Флориан, я… — она опустила глаза и растерянно покачала головой.

Ей отчетливо представилось, как она возвращается в пустую квартиру, где все напоминает о недавних событиях, а после коротает в гордом одиночестве долгие вечера, сходя с ума от тревожных мыслей о брате. Она постаралась отыскать вмиг растерявшиеся слова, сердце наполнялось теплотой и благодарностью, к глазам отчего-то подступили слезы, но на губах ее уже расцветала улыбка.

— Почему бы и нет, — поспешила она ответить, когда поняла, что ее молчание затянулось. — Не знаю, как смогу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал.

— Многое еще предстоит сделать… — возразил Флориан, лицо его осталось таким же сосредоточенным, однако на душе приятно потеплело от ее слов.

— Перестань, я вполне серьезно, если бы не ты, мне пришлось бы выйти отсюда в больничной пижаме без документов и гроша в кармане.

— Ну, здесь не только моя заслуга, — все-таки улыбнулся он и честно признался: — с выбором одежды мне помогла Ронда. Она и Вивьен навещали тебя на днях, да мы бы и не позволили такому случиться.

При упоминании о коллеге София заметно оживилась, но вскоре вновь посерьезнела.

— Жаль, что я этого не помню…все как в тумане, — вздохнула она. — Нужно будет всем позвонить.

— Конечно, но сначала надо перевезти твои вещи.

Она торопливо приподняла рукав на левой руке, чтобы взглянуть на часы, и скрипнула зубами от досады, когда так и не обнаружила их.

— Лучше поедем в клинику, думаю, нам стоит поторопиться.

Когда они подъехали к месту назначения, Флориан едва убедил ее остаться в машине. София просидела как на иголках десять невероятно долгих минут, прежде чем заметила, как он возвращается назад, и поспешила выбраться из салона. Она подняла на него вопрошающий взгляд, в котором тревога неразрывно смешалась с надеждой, и он молча покачал головой. Она на мгновение прикрыла защипавшие от слез глаза, затем сорвалась с места и решительно направилась к центральному входу возвышавшегося белой громадой здания.

— Нет, Софи, нет… — Флориан успел подхватить ее под локоть, потом вздохнул и обхватил ладонями ее лицо. — Здесь этим не поможешь, спешка лишь усугубит дело, к тому же ты еще слишком слаба, чтобы тратить силы на споры. Лучше предоставь это мне.

— Немыслимо, — пораженно прошептала она, — это немыслимо…

Он смотрел ей в глаза, ожидая возможных возражений, он был уверен, что сегодня они уйдут ни с чем. Персонал частных клиник всегда руководствуется установленным регламентом и пожеланиями своих пациентов, если они не нарушают первого и не предвещают им каких-то особых проблем, здесь гораздо легче укрыться от любопытных глаз. Как только он узнал о переводе Марка, ему сразу стало ясно, что он желал именно этого, но от кого он таким образом намеревался скрыться было загадкой, так же как и его планы, о которых можно было лишь предполагать. Пока он лежал в больнице, поднимая на ноги полицию и бывших коллег, он мог полагаться лишь на его слово, которое Марк, впрочем, сдержал. Хотя так ничего и не объяснил, а только попросил быть готовым прибыть на место по его звонку, куда конкретно и когда именно тоже было неясно. В конечном итоге Флориан перезвонил ему сам и сразу же выехал по названному им адресу, благо он еще с утра отказался от пребывания в больнице, последующее же стало для него полнейшей неожиданностью.

Флориан приоткрыл дверцу машины и положил ладонь на плечо Софии, какое-то время она боролась с охватившим ее отчаяньем и негодованием, потом, не говоря ни слова, опустилась на пассажирское сидение. Он сель за руль, расстегнул куртку и вынул из-за пазухи большой запечатанный конверт.

— Зато мне передали вот это, думаю, это предназначается тебе.

Она взволнованно приняла протянутый ей конверт, что-то объемное, совсем не похожее на сложенный лист бумаги, перекатилось из одного его угла в другой. София быстро разорвала плотную бумагу и встретилась глазами с Флорианом, когда в ее руках оказался собственный диктофон. Она задумчиво повертела его в чуть подрагивающих пальцах, мысленно собираясь с духом, последняя сделанная ею запись точно не сулила приятных воспоминаний, однако она нажала на кнопку воспроизведения и вместо предполагаемого диалога неожиданно услышала голос брата.

— Моя дорогая Софи, — начал он, — прости за то, что тебе пришлось пережить, я понимаю, какому испытанию тебя подверг, однако у меня имелись на то свои причины. Владелец этой клиники — мой давний друг, вот почему я настоял на своем переводе. После всего произошедшего я вынужден исчезнуть…хотя бы на какое-то время, не хочу подвергать тебя опасности со стороны возможных преследователей, нельзя допустить, чтобы тебя использовали как связующую со мной нить, а также, чтобы у тебя возникли проблемы с законом. Ведь пройдет совсем немного времени, и полиция начнет копать куда тщательней, ты знаешь достаточно, поэтому без внимания тебя не оставят. А пока они заняты решением задачки, которую ты им подбросила… Да-да, я знаю, что ты успела передать им всю информацию, не такова моя сестра, чтобы спасовать перед трудностями.

Он сделал паузу, чтобы набраться сил и продолжил:

— Теперь они с упоением примутся ворошить осиное гнездо, и я со своей стороны постараюсь им в этом помочь, терять мне все равно уже нечего. Знаю, о чем ты хочешь спросить, поэтому сразу скажу — назад дороги нет. Упоминать ли обо мне, решать только тебе, однако, если все же решишься, я попрошу тебя сообщить, что тот, кого ты знала, больше не существует в твоей жизни… Пожалуйста, не пытайся со мной встретиться. Это вовсе не означает, что я намерен поступить с тобой так же, как и шестнадцать лет назад, я верю, судьба не просто так свела нас вместе. И знаешь… если мне удалось вернуться в этот мир, — это что-нибудь да значит. Три минуты двадцать семь секунд я стоял одной ногой в могиле, уверен, именно твое неукротимое желание и искренняя любовь, помимо усилий реаниматологов, помогли мне преодолеть этот порог. Никогда не забуду тех слов, что ты мне тогда сказала…

Марк снова ненадолго умолк, София будто растворилась в звучании его голоса и своих мыслях и по-прежнему оставалась неподвижной.

— Флориан, если ты меня сейчас слышишь, хочу поблагодарить тебя за твое упорство, что не оставил мою сестру в трудную минуту, я знал, что твои изыскания приведут тебя по нужному следу, поэтому и попросил передать эту запись. Простите, что не сделал этого раньше, я смог записать это послание лишь сегодня утром… Софи, я знаю, что последняя здесь запись предназначалась для полиции, однако мне она сказала гораздо больше, к тому же мне не нужно время на поиски виновных, — он хотел было добавить что-то еще, но лишь вздохнул и почти сразу заговорил снова: — Мне придется покинуть Испанию, пока не знаю как надолго… но прежде чем это сделать, я хотел бы с тобой увидеться. Не беспокойся, обещаю, что отныне не стану держать тебя в неведении относительно своих планов, где бы я ни оказался, я всегда найду способ с тобой связаться. Помнишь старый порт Велл? Мы как-то катались там вместе с отцом на лодках, тогда ты еще так разволновалась из-за того, что мы отдалились от берега, что чуть не свалилась за борт.

По его голосу она поняла, что он улыбается, и тоже улыбнулась сквозь выступившие слезы.

— Я буду ждать тебя там ровно через неделю… до встречи в Барселоне.

Послышался тихий щелчок, София поняла, что запись закончена, она прикрыла глаза и откинула голову на спинку сидения. Флориан видел блестевшие на ее щеках слезы, он знал, что ей потребуется какое-то время, чтобы все осмыслить и совладать со своими чувствами. Узнав ее лучше, он научился определять моменты, когда вторжение в ее личное пространство недопустимо, поэтому не спешил нарушить воцарившегося молчания. Они просидели так пару минут, затем она все также без слов взглянула на него.

— Едем к тебе? — осторожно уточнил он, и она согласно кивнула.

София отперла дверь и, переступив порог, внезапно ощутила себя незваным гостем, за несколько дней ее отсутствия квартира словно бы стала чужой, она медленно проследовала в гостиную, окинула растерянным взглядом находящийся вокруг беспорядок и тут же почувствовала опустившиеся на плечи ладони Флориана.

— Пока ты собираешь вещи, я могу помочь тебе с уборкой, — предложил он.

Его слова помогли ей выйти из ступора.

— Не стоит, я лучше вернусь сюда позже и сама приведу все в порядок, — она обернулась. — Пожалуй, пойду сварю кофе. Предлагаю подождать меня на кухне, пока я собираюсь.

— От кофе я точно не откажусь, — заметил он с улыбкой.

Флориан старался не упоминать о Марке, видя, как болезненно она переживает разлуку с ним и как старательно пытается держаться, он обязательно поговорит с ней о нем, но только когда она сама будет готова, теперь впереди у них будет время, много времени. За окном постепенно сгущались сумерки, София обхватила непослушными пальцами горячую чашку и постаралась отогнать от себя сжимавшую сердце тревогу и тоску. Она не хотела снова потерять брата, мысль о том, что после его отъезда она еще очень долго не увидит его, а может, и вовсе никогда больше не встретит, не давала покоя. Ей отчаянно не хотелось, чтобы он превратился в вечного беглеца, подобного Исмаэлю Кампосу, постоянно живущего со страхом разоблачения. Она тосковала по нему все эти годы, но еще больше тосковала теперь, твердо зная, что не сможет изменить его решения, ибо в противном случае ему неминуемо придется понести наказание за все совершенные деяния. Лучше бы она снова на него злилась, как было еще совсем недавно, лучше бы ненавидела, но ненавидеть не получалось… уже не получалось, что-то неуловимо изменилось в ней в тот вечер. Утраченная с годами связь была восстановлена, она вдруг отчетливо поняла, что неспособна от него отвернуться и будет ждать, несмотря ни на что, но сейчас она ощущала себя натянутой до предела цепью, чьи прочные звенья вот-вот грозили разорваться, и все ее естество неистово сопротивлялось этому.

сопротивлялось этому.

София торопливо допила кофе, затем поднялась и вернулась в гостиную, где сначала уложила разложенные по столу вещи в стоящую рядом сумку, с облегчением обнаружив лежащие среди них ключи от своей машины, после чего перешла в спальню. Все здесь тоже напоминало об учиненном погроме, она взгромоздила на кровать раскрытый чемодан, но после того, как пару раз споткнулась о разбросанные по полу вещи, не удержалась и принялась их собирать. Она быстро разложила все по своим местам, поставила обратно вывороченные из стола ящики и потянулась к лежащему на нем ноутбуку. Однако вместо того, чтобы упаковать его в чемодан, включила его, бросив краткий взгляд на время в углу монитора, вышла на новостной канал и выбрала краткий обзорный выпуск. Она тут же ощутила теснящееся в груди беспокойство и, чтобы занять чем-то руки и мысли, начала укладывать вещи в чемодан, почти машинально заостряя внимание на каких-либо важных услышанных моментах.

— Дипломатические источники отметили, что президент Российской Федерации Владимир Путин заинтересован в сохранении целостности Испании в условиях поиска сближения с ЕС в экономических вопросах на фоне украинского конфликта, — заговорила ведущая четко поставленным голосом. — Кроме того, по информации издания Republica, Испании отведено важное место в масштабной коалиции против ИГИЛ, которая может быть создана РФ вместе с США и странами Европы во главе с Францией и Германией. По этой причине российская сторона намерена поддерживать тесные отношения с испанскими дипломатами и призывает к соблюдению суверенитета страны и ее территориальной целостности.

Через открытую дверь спальни София заметила, что Флориан вопреки ее увещеваниям принялся наводить порядок в гостиной, на губах ее мелькнула легкая улыбка, она хотела было его остановить, однако, видя его старания, предпочла не вмешиваться и не лишать его возможности помочь. К тому же управлялся он довольно ловко, так что, возможно, ей и не придется возвращаться сюда только ради уборки. Она подумала, что перед уходом было бы неплохо повидаться с сеньором Антонио, ее сосед наверняка недоумевал от всего произошедшего и волновался за нее, а еще как можно скорее связаться с отцом, должно быть, он уже не раз звонил ей, ведь она должна была приехать к нему еще сегодня утром. Теперь ей придется выдумывать какой-то благовидный предлог, чтобы оправдать перенос своего приезда, сообщать о случившемся по телефону нельзя ни в коем случае, но и при встрече все это будет звучать ничуть не лучше, она вообще не представляла, что будет говорить ему и станет ли упоминать о Марке. Что она скажет ему: что ее брат долгие годы был на стороне террористов, что она обрела его лишь для того, чтобы затем снова потерять? Стоит ли бередить старые раны, не лучше ли пощадить чувства отца и поведать какую-то более безобидную легенду? Она вздохнула и устало прислонилась лбом к раскрытой дверце шкафа, так много вопросов, на которые им еще предстоит найти ответы. Внезапно голос ведущей отвлек ее от своих размышлений, и София прибавила громкость, чтобы убедиться, что не ослышалась.

— …группе специальных операций GEO за последние несколько дней до наступления рождества удалось предотвратить около пяти террористических акций в Мадриде, организованных членами «Исламского государства». Для своих целей террористы намеренно выбирали самые многолюдные места в разных частях города. Без внимания не осталась и испанская медиагруппа PRISA, вчера днем из-за подозрения на бомбу работники холдинга были срочно эвакуированы, напомним, в здании находятся редакции газет El Pais, Cinco Dias и El Huffington Post. Обнаруженный на территории рюкзак с несработавшим взрывным устройством был доставлен саперами в ближайший комиссариат. Эксперты обнаружили в нем заряд взрывчатого вещества с детонатором и кабелем, а также лежащий отдельно мобильный телефон. Особый интерес для специалистов представляет детонатор, поскольку именно его тип может указать следствию на изготовителей взрывного устройства.

Она выронила из рук взятую с полки стопку одежды и заметила остановившегося на пороге Флориана, который тоже явно прислушивался к звучавшему сообщению. Он встретился с ней взглядом и, когда она шагнула к нему, приобнял ее за плечи и усадил на кровать.

— В связи с угрозой возможных терактов подразделения полиции и Гражданской гвардии по-прежнему находятся в состоянии повышенной боевой готовности, власти просят граждан проявлять бдительность и сохранять спокойствие, в целом ситуация находится под контролем…

София уронила голову на его плечо, и он коснулся губами ее виска.

— Никто не пострадал, — тихо произнес он, желая ее успокоить.

Она кивнула:

— Знаю, но… мне страшно… так хочу, чтобы все это поскорее закончилось.

— Мы справимся, обязательно справимся…

Они поглядели на экран и каждый из них подумал о том, как долго будет длиться это безумное противостояние, удастся ли сберечь свою родину, культуру, некогда хранимые предками ценности от постороннего посягательства и кровавых распрей.

— К другим новостям… Король Фелипе выступил сегодня с рождественским обращением к испанцам. В своей речи он уделил особое внимание прошедшим 20 декабря парламентским выборам и призвал политиков к поиску компромисса. Напомним, что формальную победу на выборах одержала правящая Народная партия, однако ей не удалось набрать числа голосов, необходимого для создания большинства.

Теперь на экране появилась запись прямой трансляции, где молодой король предстал перед миллионами своих подданных. «Политический плюрализм, проявленный на избирательных участках, говорит о расхождении во взглядах, — отметил он. — Это значит, что необходимо проводить политику диалога, стремиться к заключению соглашений и поиску компромисса, чтобы эффективнее решать проблемы граждан. История показывает, что нарушение закона и навязывание чьих-то идей остальным испанцам приводит только к обнищанию и изоляции. Сейчас нам очень важно сосредоточиться на том, что нас объединяет»…