Глава 5

Лейтенант Пирсон брызгая слюной, орал в микрофон:

— Танго-Чарли, ответьте Дельте! Танго-Чарли ответьте!..

Что творилось около пещеры было никак не разобрать — видимость снизилась до нуля. И хваленая электронная оптика здесь не могла помочь. В воздухе плотным облаком висели дым и пылевая взвесь. А еще, какой-то идиот бросил газовую гранату…Было уже ясно, что группа захвата погибла, наверняка, в полном составе. И этот русский камикадзе вместе с ними. И нету связи с майором, но это, наверно, и к лучшему. Потому что докладывать о таком провале… Пирсон почти физически ощущал, как вместе с потолком пещерного бункера обрушилась его карьера…

А поначалу все складывалось так удачно! Он и его подразделение — двадцать отборных «зеленых беретов» были переброшены в Россию из Прибалтики на усиление группы майора Кэмбла. Работа была непыльная, зато платили за нее неплохо. РУМО — богатая организация. Самые лучшие дни выпадали, когда майор на сутки запирался в хранилище трофейной документации. Подчиненные Пирсона часами пролеживали бока в комфортабельной казарме или отирались у стойки местного бара. За территорию базы не выходили — старожилы местного гарнизона отсоветовали. Не особенно напрягались они, и когда Кэмбл проводил операции по «изъятию» какого-нибудь интересующего его «объекта». Обычно они стояли в оцеплении, окружив городской квартал, отдельную многоэтажку или деревню пока майор со своими суперменами проводил арест. Работа на подхвате за которую платят приличную кучу «зелени» — что может быть лучше?

Ни убитых ни раненых среди ребят Пирсона не было. Местное население не отличалось приветливостью, но под обстрел местных партизан им попадать не доводилось. Да, потерь у них не было. До сегодняшнего дня.

Утром его вызвал к себе майор.

— Вот что, лейтенант, — начал он без предисловий. — вам сегодня предстоит самостоятельная операция. Я, к сожалению, не могу раздвоиться — нам предстоит работенка в другом месте, так что будешь действовать самостоятельно.

Ввожу в курс дела: у меня есть хороший агент среди местных бизнесменов. Недавно он передал мне ценнейшую информацию. Речь идет о русском сверхсекретном военном объекте. Захват его, и всего, что там находится — задача первостепенной важности. Не стоит говорить, что от успешного выполнения этого задания зависит наша национальная безопасность.

Далее. Этот же агент сообщил, что здесь, на побережье, почти у городской черты прячется очень ценный специалист с этого объекта. Офицер, руководивший проектом, он в курсе всех работ проводившихся там. И запомни, лейтенант, — этот человек нужен мне живым! Живым, и готовым к сотрудничеству! Но если он будет молчать — подождите моего прибытия. Не дай Бог, лейтенант, если вы и ваши люди серьезно повредите пленника, применив на допросе ваши старые штучки времен Гуантанамо! Мой агент будет вам проводником: ты неплохо говоришь по-русски, а он кое-что смыслит в английском. Столкуетесь. Для обеспечения операции вам придано звено транспортных вертолетов «Гурон». Сроки тебе даются минимальные. Один час с момента прибытия на захват объекта. Постарайтесь уложиться.

При последних словах майора у Пирсона отвисла челюсть.

— Но, сэр…

— Час, не больше. Вполне возможно, что мне понадобиться твоя помощь. Если что — я тебя вызову; тогда бросай все, грузи своих «горилл» на вертолеты — и ко мне!

— Что в таком случае прикажете делать с захваченным объектом?

— Сунешь в вертолет, выделишь охрану. «Гурон» — машина вместительная, в грузовом отсеке местечко найдется. Только еще раз предупреждаю — не дырявить, ни калечить!

Звали агента Геннадий Фролов. Он прямо-таки лучился любовью к Соединенным Штатам и каждому американцу в отдельности. Был чрезвычайно общителен, по-просту болтлив, и Пирсон решил вытащить из него максимум информации — лишнее знание никогда не помешает.

Через полчаса они уже были на «ты» и по именам («Генри — Гена!» Ха-ха, вот совпадение!), хлопали друг друга по плечу и, вообще, стали лучшими друзьями. Правда, «Dear friend“ Геннадий все норовил «обмыть это дело», но Пирсон решительно пресек его поползновения, заявив, что «в бар мы всегда сходить успеем».

— Слушай, дружище, объясни, — расспрашивал он русского. — Что за зверя мы должны схватить?

— Черт его знает! — посмеивался тот. — Тут как дело-то было? Я тут одну офицерскую вдову закадрил: баба — блеск! Вот только от муженька осталось у нее два ублюдка…Младший — еще ничего ко мне относится — подарки, то да се, а старший глядит из-подлобья — волчонок, он и есть — волчонок…

— Вау! — сказал про себя Пирсон.

— Пацаны — они и есть пацаны: шепчутся в другой комнате; думают — никто их не слышит, а у меня слух-то о-го-го какой! Все папашу своего ненаглядного вспоминают; я для них — как кость в горле…

«Этот конфликт мне понятен. Ты — ближе к делу!» — чуть не ляпнул вслух Пирсон, но вовремя прикусил язык.

«…И о сослуживце папаши — «дяде Ване» все перетирают между собою. Мол, один, в пещере, раненый; помочь надо; медикаменты нужны, вода пресная…Продукты, мол, свежие необходимы, а то он на одних консервах…Эге, думаю, никак офицерик недобитый неподалеку прячется! И стал я за ними следить…

— Выследил? — не утерпел Пирсон.

— Выследил! Что там было их выслеживать: пацаны ведь, не Штирлицы какие…В пещере он прятался; даже не в пещере, в гроте; прилив почти до самого входа доходит. Я думаю — он раненый, скорее всего — в ногу, если бы — в руку — сам бы выползал по ночам за водою.

«Плевать мне, что ты там думаешь. Раненый, один, в пещере — тут действительно за один час можно управиться, прав майор.»

Как оказалось: он ошибался — «управились» они минут за пять.

Грузовые «Гуроны» быстро перебросили их на берег. Ударные вертолеты Пирсон вызывать не стал — безногий калека — куда он из пещеры денется! То, что русский услышит «Гуроны», его не заботило — никуда он не убежит! Ну услышит, ну откроет стрельбу из пистолета — ну и что? Слава Господу, экипировка у них что надо; пистолетные пули его ребятам нипочем! Бронешлемы с пуленепробиваемыми забралами, панцирные жилеты, ноктовизоры, акустические датчики, спутниковая связь…Правда, у Кэмбла и его робокопов костюмы были покруче; «Терминатор» — это вообще фантастика, завтрашний день; но то — РУМО, а они просто — «приданы в усиление»… За время подготовки ребята сроднились со своими «доспехами»; спецкостюмы стали их второй кожей. Они-то и сгубили группу захвата…

«Dear friend» Гена указал им вход в пещеру и быстро слинял, как оказалось впоследствии, весьма предусмотрительно.

В пещеру Пирсон отправил самых опытных — отделение «Дельта».

— Внимание, охотники! — напутствовал он их шутливым тоном. — Зверь очень ценной породы, поэтому постарайтесь не попортить шкуру! Если ему очень уж охота — пускай постреляет, отведет душу…Кончатся патроны — оглушите и волоките сюда…А, может быть, и сам руки поднимет — не все же у них эти, долбанные, Матросовы…

Парни посмеялись и пошли. А потом стало не до смеха. Сначала раздался грохот сильного взрыва; из пещеры вырвалось дымное облако и накрыло все вокруг; потом там началась беспорядочная стрельба. А еще через пару минут раздался приглушенный хлопок и наружу вырвалось нечто, похожее на дым непревычного цвета. Увидев такое, лейтенант побелел как снег, и дрожащим голосом скомандовал: «Загерметизировать костюмы! Газовая атака!»

Полтора часа ушло на проведение дегазации и разборку завалов. На берег вынесли тела. Некоторых из солдат тошнило, они отбегали в сторону — освободить желудок. Майор не появлялся в эфире, и это была единственная хорошая новость. Как он будет докладывать румошнику о блестяще проваленной операции — об этом Пирсону даже думать не хотелось. Чтобы занять мозги, он попытался провести реконструкцию событий. Это было несложно.

…Итак ребята пошли туда, как на прогулку. Это была совсем не пещера, а естественная подземная полость, переоборудованная под бункер. И оружия там оказалось до черта. Всякого. На любой вкус. Эта русская сволочь, услыхав шум вертолетных винтов, успела заминировать вход. Сам он, вооруженный до зубов, засел в дальнем конце помещения. Освещение он, естественно, вырубил. Когда парни — один за другим — полезли через узкий проход вовнутрь, он подорвал заряды. Они остались живы благодаря броне, да и обвал был незначителен — тут русский просчитался. Но тут уже не повезло «дельтовцам». Град осколков и каменной крошки не пробивал шлемы, но зато оглушил их хозяев и вывел из строя всю электронику. Отказали приборы ночного видения, системы наводки, связь, акустика — словом, все! Русский открыл огонь на поражение — в такой тесноте не промахнешься. «Коммандос», чтобы хоть как-то уравнять шансы, поснимали забрала и стали отстреливаться…

Команд они, лишенные связи, не слышали, а посылать подкрепление было бессмысленно — слишком тесно было там внутри. В боекомплект группы «Дельта», помимо всего прочего входили светошумовые гранаты. Вот кто-то из них и решил наконец применить «глушилку», но в темноте и неразберихе перепутал кармашки и вместо нее швырнул газовую…Бинарный газ… «DX»…Проникает в организм человека через поры на коже; обычные средства защиты не помогают…Смерть почти мгновенная, но мучительная. А те пятеро были с открытыми лицами; русский, естественно, тоже — и бункер превратился в газовую камеру.

Погрузив тела на один из вертолетов, и отправив его на базу, он опять вспомнил, что надо доложить майору о случившемся. С кислым выражением лица Пирсон подошел туда, где сержант Робин уже развернул зонтик спутниковой антенны.

— Ну что там, Дэйв, майор откликнулся?

— Пока нет, сэр…Хотя, постойте…есть сигнал! — сержант подал ему телефонную трубку.

— Пирсон, что у вас там?

— Полный провал, сэр, — со вздохом признался лейтенант. — Русский подорвал и себя и моих парней. — он не стал уточнять обстоятельства. — Я потерял пятерых.

Забрало на шлеме было откинуто, он провел рукой по потному лбу: «Ну, сейчас начнется!»

Но вместо проклятий с удивлением услышал усталый смешок Кэмбла:

— По-моему, нам обоим сегодня не повезло, лейтенант. Мы тоже потеряли сержанта О, лири. Попали в напалмовую ловушку. У чертовых русских тут под землей целый город и масса всяческих капканов. Слушайте, лейтенант, мне необходима ваша помощь. Вы уже эвакуировали тела убитых?

— Так точно, сэр.

— Тогда — грузите остальных на вертолеты и быстро ко мне. Тут работа для вас привычная — стоять в оцеплении…

— Сэр, мои люди устали и голодны.

— Покормите их на борту вертолетов! Даю координаты по GPS… Кроме того мы настроим маяк, так что долететь до поляны сможет и ребенок.

— Есть, сэр, начинаю погрузку.

…Больше всего на свете Кэмбл жалел, что электроника шлемов включилась слишком поздно. Система сканирования местность высветила бы подозрительные полости и отверстия в стенах, и тогда О, лири остался бы в живых. А так — он мгновенно сгорел заживо, не успев даже толком закричать. Какое, к черту, термозащитное покрытие! Против водопада горящего напалма никакой спецкостюм уберечь не смог бы. Их с Джексоном спасло только то, что они приотстали от широко шагающего ирландца, нарушив дистанцию, которую сам же Кэмб и установил. Да здравствуют расхлябанность и несоблюдение приказов! Даже на таком расстоянии от огненного выброса им пришлось несладко, но помогла термозащитная пленка. Они сразу упали на пол, убрав руки под себя, а противопожарная система «Терминаторов» накрыла своих хозяев облаком фреона из специального баллончика. Пришлось срочно уносить оттуда ноги: в спецранце О.лири начал рваться боекомплект. Боеприпасы рвались один за другим, потом сработало еще одно из дьявольских русских устройств, заливая коридор горящим напалмом. Кэмбл принял решение выбираться на поверхность. Как они на обратном пути не свалились в яму, где лежал несчастный Орлов — майор сам не мог себе объяснить. Наверное, подключилась интуиция.

… Тяжело дыша и сняв шлемы («На время! — предупредил сержанта Кэмбл. — сними мы их тогда — лежали бы сейчас рядом с несчастным О, лири!») они развалились на, пускай прошлогодней, но такой мягкой траве.

Майор с недоумением посмотрел на солнце, клонившееся к закату. Потом посмотрел на часы, вделанные в манжет. Господи, прошло уже более двух часов с тех пор, как они забрались в этот мрачный подземный лабиринт! И ничего не сделали: на объект не проникли, тинейджеры от них ускользнули; самое главное — так и не установили: находится ли на объекте плененный Бигфут( Вig Foot — «большая нога» (англ.) так называют в США «снежного человека».) или это хитроумная русская дезинформация.

Он с удовлетворением похлопал себя по боку: как защита «Терминатор» показал себя с лучшей стороны, правда, бортовой «комп» и все остальные этектронные «навороты»… Впрочем, припомнил он, покойный Орлов говорил что-то о каком-то защитном поле…

— Смотрите, сэр! — прервал Джексон его размышления.

Кэмбл повернулся и увидел, что из люка, ведущего в подземелье поднимается нешуточный столб дыма. Там внизу все еще горел напалм; русские, как радущные хозяева не скупились для гостей… И задымлено все — ни зги не видать, а аппаратура сдохла…

И в это время внутренности его шлема, одиноко лежащего в стороне, вдруг засветились огоньками, запиликали электронной музыкой… «Слава Богу, заработало!»

Надевая шлем, он внезапно подумал, что раз системы работают, то, значит, на русском объекте отключили это таинственное поле. Кэмбл скрипнул зубами: проклятые тинэйджэры — это их работа

«Постой-ка! — подумал он. — А не отключили ли они это поле, чтобы выпустить на свободу Бигфута? И если, освободившись, он их не прикончит на месте, то найдя общий язык, они постараются как можно быстрее выбраться отсюда! Как они будут выбираться? — спросил он себя. — Ну, разумеется, не через главный вход! Здесь и нам-то теперь трудно пройти, а уж им — тем более! Значит — через запасной! Где же здесь запасные? — он оглядел поляну. — Да где угодно! Но далеко выход искать не будут — сопляки нетерпеливые — вылезут здесь, в пределах открытого места. Нужна засада на поверхности, — решил он. — Вниз пока лезть не стоит. Необходимо выставить посты по всей поляне, а для этого мне нужен Пирсон со своими гориллами!»

Он повернулся к сидящему неподалеку сержанту:

— Вот что Робби! Электроника опять заработала нормально; я вызову Пирсона с его ребятами сюда, а ты пока покарауль выход…

— Что там караулить, сэр, — меланхолично отозвался Джексон. — Там никто не вылезет: пожар съел весь кислород, угарного газа столько, что можно отравить тысячу человек, температура — плюс сто пятьдесят по Цельсию…

— Но ты все-таки посмотри.

— О, кей, сэр — посмотрю. Заодно, перекушу самую малость, — он зашуршал оберткой шоколада. — Все-таки хороши наши «Терминаторы» — так бы все поджарились.

Майор был вполне согласен: выбросив тогда фреон противопожарная система автоматически перевела их на изолированное снабжение кислородом, защитив от отравления окисью углерода («СО» — угарный газ); если бы отказала и она…

— Ладно, — пробормотал он. — Сейчас узнаем, как обстоят дела у лейтенанта Пирсона.

— GPS работает нормально, — сказал пилот. — А ваш майор, по-моему, спятил…

Лейтенант в недоумении уставился на жидкокристаллический экран. Вот он — сигнал радиомаяка. И тем не менее, с огромной поляны, к которой они подлетали, поднимался столб дыма.

— Решил подстраховаться? — усмехнулся пилот. — Боялся — не найдем?

— Не знаю. — Пирсон сам был в недоумении. — Он, правда, говорил, что электроника давала сбои…Вот и развел огонь…

— Угу, — кивнул шлемом пилот. — А, может быть, они подстрелили какую-то дичь и сейчас готовят на огне жаркое…

…Лес расступился в стороны; открытое пространство росло; не поляна, а настоящее поле, про которое русские поют в своих песнях.

— Поле, русское по-о-ле… — отчаянно фальшивя, пропел лейтенант.

— Это на каком еще языке? — удивился пилот.

— На русском. Надо знать язык местного населения, приятель.

— Мне все равно где летать, в кого стрелять и кого бомбить, — равнодушно ответил вертолетчик. — А с местными бабами я и на пальцах объяснюсь. — он хохотнул.

…Источник дыма стал виден яснее, но вопросов у Пирсона только прибавилось. Никакого костра не было. Была дыра в земле, откуда и поднимался дым. Неподалеку сидело двое — майор и его единственный подчиненный, оставшийся в живых. Были они черны как черти, вылезшие из ада. Сначала лейтенант подумал, что они просто выключили маскировку своих чудо-костюмов, но, как оказалось, это была просто копоть.

Он хлопнул вертолетчика по плечу:

— Сажай свою колымагу, парень.

Тот послушно повел свою машину вниз. Неподалеку шел на посадку второй «Гурон».

…Выскочив из приземлившейся машины, лейтенант пригибаясь, чтобы не задело лопастью, подбежал к сидящим на земле и отдал честь.

Кэмбл повернул голову и молча кивнул. Забрало шлема было поднято, и Пирсон заметил, как сдал майор. — Прибыли в ваше распоряжение, сэр.

«Все оставшиеся в живых», — хотел добавить он но промолчал.

— Хорошо, — сказал Кэмбл устало. — Задержите вертолеты, лейтенант — они нам понадобятся. Пусть только переставят их туда, поближе к опушке. Там начинается тропинка ведущая к дороге в город, ее необходимо перекрыть. Возможно, нам понадобится огневая поддержка. Я жду гостей, и не хочу, чтобы мы их упустили…

— Это из-за двух мальчишек такие предосторожности, сэр? — удивился Пирсон.

— Может быть они вылезут из-под земли не одни, — загадочно ответил Кэмбл. — Мы, к сожалению, туда сейчас пройти не сможем, — он мотнул головой в сторону дымового столба. — Там все еще горит напалм. Они тоже возвращаться этой дорогой не будут — поищут запасной вариант. У вас есть миноискатели?

— Да, сэр. Комплекс «Мангуст».

— Тут могут быть мины, надо их обезвредить. Я придам вашим людям Джексона в помощь: в каждом «Терминаторе» есть сканер, позволяющий видеть замаскированные полости. Главное — пусть они найдут люк! Остальных людей расставьте по периметру: никто не должен выбраться с этой поляны, повторяю — никто!

Выполнив распоряжения майора, лейтенант позволил себе расслабиться. Поисковая группа под руководством чернокожего подчиненного Кэмбла методично обшаривала поляну. Другие солдаты, вытянулись в редкую цепь вдоль опушки.

Пирсон оглянулся вокруг. Вечерело. Даже здешнее, по-северному неторопливое солнце начинало падать за горизонт, в невидимое отсюда море. Небо из голубого превратилось в синее, и по нему плыли пронзительно-оранжевые облака. Лес под лучами заходящего светила тоже повеселел, расцвел изумрудными пятнами хвои и золотистыми стволами берез. Даже мертвая прошлогодняя трава ожила, превратясь из буро-безжизненной в золотистую, придавая окружающему таинственный неземной колорит.

В душе Пирсон всегда считал себя поэтом. В юности он даже всерьез увлекался писанием стихов. Но кому сейчас в Штатах нужны стихи, кроме кучки нью-йоркских снобов? Пришлось поступать в Вест-Поинт — так настаивали родители.

Он даже раньше был влюблен в загадочную страну по имени Россия. Это была его вторая тайна. Давным-давно, еще учась на филфаке, он зачитывался Достоевским и Чеховым. И «Анну Каренину» обожал, хотя американские интеллектуалы Толстого не жаловали — слишком русский. Так же, как и Пушкина. Да, гении, и к царям своим были в оппозиции, и недостатки русской жизни в книгах своих показывали — но вот не любила их западная интеллигенция. Может быть потому, что не говорили о изначальной порочности русского народа, не собирали в своих героях все мыслимые пороки, не смотрели на Европу как на землю обетованную. Это-то и раздражало: вроде умные люди, а, поди ж ты — никак не хотят считать свой народ неполноценным, а западные нации — верхом совершенства!

А вот для Пирсона тогда русский национальный характер обладал какой-то необъяснимой притягательностью: бесшабашность и удаль, мечтательность, сочетающаяся, зачастую, с полной житейской непрактичностью…Герой русской сказки — Емеля сидел на печи, не желая слезать и только ради этого сделал свою печь самоходной. Нищий учитель Константин Циолковский, лишенный слуха, грезил о ракетных поездах и эфирных поселениях…Может поэтому они и в космос первыми полетели, думал Пирсон, потому что скучно им было заниматься, как другим народам, грабежом колоний, куплей-продажей или биржевыми спекуляциями….

А теперь он, попавший наконец-то в страну своих юношеских мечтаний, был разочарован. Он искал и не находил тот народ, образ которого заранее создал в своем воображении… Куда же делись эти былинные богатыри, мудрые старцы-отшельники, страшные лохматые разбойники, гениальные изобретатели, великие путешественники «за три моря»? Русские выглядели молчаливыми, покорными, заискивающими или злобствовавшими втихомолку…Словно внутри у них задули свечу. И только один русский калека не обманул его ожиданий — тот, который сегодня ушел в небытие, забрав с собой пятерых его лучших солдат.

А природа, вот, не обманула: это холодное море, это высокое небо, бесконечный простор тайги, не по южному яркие краски завораживали…

«С какой культурой мы, американцы, не соприкасаемся, — с невольной грустью думал Пирсон. — Везде мы все переделываем на свой манер. Доллары, жвачка, джинсы, «МакДональсы» — все это притаскиваем с собой и насаждаем — пусть везде будет, как у нас, в Штатах! Где могучая Германия, страна стальных машин и химии, ракет и первоклассной оптики? А куда делись неистовые самураи, с их кодексом «Буси— до», мечами, истребителями «Зеро», суперлинкорами «Ямато»? Куда исчезли невозмутимые британские джельтмены — строители империи — хозяева полумира?.. Мы сломали дух этих гордых народов; их страны превратились в заповедники для американских туристов; потомки гордых воинов и творцов превратились в тупых потребителей…»

Задувал холодный ветер. Солнце садилось, тени становились все длиннее.

— Сэр, — прозвучал голос в наушниках. — Кажется, мы нашли этот запасной выход.

Пирсон хотел ответить, но тут вклинился майор:

— О, кей, парни. Ничего не трогайте — ждем гостей! Они должны вот-вот появиться.

— Слушай, З, мах, а почему ты не зеленый? — вдруг спросил Ромка.

— А почему я должен быть зеленым? — удивился Идущий.

— Ты сам говоришь, что питаешься солнечным светом, как трава или, скажем, деревья. А они ведь все зеленые!

Андрей обадлело смотрел на них. Они стояли друг напротив друга не шевеля губами: мысленно, значит, разговаривали. А он их обоих прекрасно слышал!

«Вот и я научился,» — подумал он.

— Я хоть не зеленый, зато лохматый, — загадочно сказал З, мах. — Видишь, какая у меня густая шерсть?

— Ну и что? — ответил Ромка. — У нас на Земле все обезьяны лохматые!

— Ромашкин — получишь! — пообещал Андрей. (Тоже мысленно, проверить хотел,)

Ромка прекрасно услышал.

— А что я такого сказал?

— На ваших… обезьянах шерсть другая, — терпеливо объяснил З, мах. — У меня каждая шерстинка — вроде антенны; они энергию улавливают — солнечную, планетарного магнитного поля, биополей растительных сообществ…

— Про антенны — понятно, — рассудительно сказал Ромка. — Непонятно только, почему она рыжая!

— Я не знаю, — признался З, мах. — Может быть, потому что я, в основном солнечным светом питаюсь? Поэтому-то мне и дали имя — Идущий-по-Солнцу.

— А что, есть такие, которые по другому питаются? — вступил в разговор Андрей.

— Есть. Например, О, ор Шагающий-в-Темноте. Он, в основном подпитывается энергией магнитного поля планеты, а жары и яркого света не любит, поэтому Путь свой продолжает ночью. Так вот у него шерсть черного цвета.

Андрей слушал его мыслеречь и сразу спросил:

— Ты не любишь его?

— Трудно любить О, ора Шагающего-в-Темноте. Он редко контактирует с кем-нибудь; больше всего на свете любит одиночество. Если бы ваши сородичи пытались бы поймать его, а не меня… Он не стал бы думать, стоит ли ему убивать других разумных существ, чтобы защитить свою свободу…

— Он, что, злой? — спросил Ромка.

— Скажем так — недобрый. Но, — поспешно прибавил З, мах. — Он никогда не убивает ради удовольствия, не убивает своих сородичей…

— Не то, что мы. — мрачно докончил за него Андрей.

…Свет потолочных ламп вдруг потускнел.

«Реактор заглушен.» — подумал Андрей про себя.

Он вспомнил старый американский фильм «Чужой».Там в финале была похожая ситуация. Там тоже астронавт Рипли включила систему подрыва и надо было срочно покидать обреченный корабль — только выглядело все гораздо драматичнее… Крутились тревожные проблестковые маяки, завывала сирена, а безжалостный голос автомата без конца повторял: «До взрыва остается три минуты! Экипажу срочно покинуть корабль!» Жуть, короче…

Здесь же все было по-будничному просто. После того, как дисплей компьютера выдал: «Запущен режим остановки реактора.», сразу выскочило предупреждение: «Внимание! В момент, когда реактор будет заглушен, вступит в действие команда на самоподрыв объекта! Минимальное время на ликвидацию персонала — 30 мин.» И все! Никаких дурацких сирен! Полчаса, конечно — это не пять минут, но надо поторопиться…

Андрей с раздражением посмотрел на эту сладкую парочку — идут, болтают…Перешли на прямой мыслеобмен и сами того не заметили. Отсюда, сзади он не мог их слышать — так, отголоски отдельные доносятся… Спелись. А ты — третий лишний.

— Ну, и далеко отсюда выход? — грубо поинтересовался Андрей у двух спин, маячивших перед ним в глубине коридора.

Оба разом, как по команде, остановились и посмотрели на него. На Ромкиной рожице появилось виноватое выражение. Забавно, но физиономия Идущего изобразила тоже самое. Косматые брови приподнялись, уголки рта изогнулись — ни дать ни взять школьник, застуканный учителем при попытке сунуть нос в чужую тетрадь.

— Ой, Андрюш, а мы тут… — начал было объяснять Ромашкин.

— Ладно, — прервал его Андрей. — Где выход?

— Тут недалеко — шахта сообщения с поверхностью. — своим глухим голосом вступился З, мах. — Только она закрыта металлической пластиной…

— Люк? — догадался Андрей. — Закрытый? Или…

З, мах совсем по-человечески передернул плечами с видом: а я — знаю?!

— А где эти… преследователи?

— Они ушли. — З, мах тщательно подбирал слова. — Там был огонь… один из них погиб…огонь еще не погас… остальные вернулись на поверхность.

— А нам этим путем не выбраться?

— Ничто живое там не пройдет. Огромные температуры…шахта заполнена дымом…

— Ладно. — согласился Андрей. — Пожалуй, это и к лучшему — не сунется никто.

— Они ждут нас на поверхности. — З, мах поднял ручищу, указывая на потолок. — И их стало много.

— Я тоже чувствую. — тихо подтвердил Ромка.

— Ну и что делать будем, бояре? — нахмурившись, спросил Андрей, скрывая растерянность.

Положение становилось безнадежным. Скоро здесь все рванет. Там, откуда они пришли, бушует пожар. А наверху ждет засада. Может быть, и есть другие выходы — здесь тоннели должны тянуться на километры — да только времени их искать не остается… Здесь есть водопровод… Андрей поначалу ухватился было за эту мысль. Раз есть водопровод — значит, должна быть и канализация. Люки, коллекторы, трубы, по которым стоки должны были сливаться в какую-нибудь ближайшую реку…А если все сбрасывается в какое-нибудь подземное озеро: сунешься — нырк, и готово!

— Слушай, З, мах, — прозвучал в голове Андрея Ромкин тонкий голосок. — Ты ведь умеешь… ну, переходить из одного Мира в другой?

— Умел, — прогудел в ответ Идущий.

— А прямо отсюда уйти сможешь?

— Не знаю… смогу, наверное, если сил хватит.

— Так — уходи. Тогда они тебя никогда не поймают!

З, мах внимательно посмотрел на Ромку, потом перевел взгляд на Андрея.

Андрей отвел глаза.

— Да, пожалуй, это — выход. Нам они, наверное, ничего не сделают.

Идущий качнул головой в отрицательном жесте.

— Я так не думаю. Это очень нехорошие Без… люди; они вас живьем не выпустят. — добавил твердо. — Я без вас не уйду.

— Жаль, что мы через Миры ходить не умеем. — грустно сказал Андрей. — Вот, разве что, Ромашкин мог бы…

Но Ромка, подскочив, обхватил брата руками. Уткнулся носом в бок.

— Никуда я без тебя не пойду, понял?!

Андрей погладил его по волосам.

— Дурачок…

— Я попытаюсь отвлечь их, — вдруг сказал З, мах. — А вы бегите!

Ромка в испуге обернулся.

— Тебя тоже нельзя пускать! Они тебя убьют!

— Не думаю, — возразил З, мах. — Наверняка они захотят заполучить меня живым. А поймать Идущего совсем не просто. Мы можем искривлять основу Мира — Пространство — Время, можем становиться невидимыми. Когда я буду уверен, что вы — в безопасности — я уйду через мембрану в другой Мир…

«Что-то сомнительно мне это, — мрачно подумал Андрей. — Нет сейчас у тебя сил для всех этих фокусов… Отец с Иваном Ильичем год готовились к твоей поимке, чтобы живым тебя взять; а там наверху — обычные «зеленые береты»; они не изучать, они убивать обучены; просто от страха палить начнут…

З, мах, наверное, услышал его мысли, потому что попытался ободряюще улыбнуться.

— Послушайте! — вдруг пискнул Ромка из под мышки Андрея. — А может быть З, мах позовет кого-нибудь из своих? Ну, на помощь?

— Ну, что скажешь? — обратился Андрей к Идущему.

Тот облапил ручищей подбородок — ни дать ни взять — роденовский «Мыслитель», помолчал секунды две.

— Можно позвать…

— Ура! — завопил в восторге Ромка.

— Мне нужно время, на то, чтобы позвать, — извиняющимся тоном сказал З, мах. — Хотя, это может оказаться бесполезным — никого из наших не окажется поблизости.

— Время… — задумчиво сказал Андрей. — Его-то как раз у нас мало…