Глава 4

«…Мы идем, поднимая пыль из-под солдатских сапог…Или как там, у Киплинга? Цивилизаторы в стране дикарей…Угу…Цивилизаторы…крадущие у «дикарей» технические секреты…Нечего притворяться перед самим собой…»

Кэмбл хлопнул себя перчаткой по шлему — проклятая электроника продолжала «глючить». Правда, система «Рекс» заработала, исправно отслеживая следозапах тинэйджеров, но зато навигационная GPS так и не включилась. Не работала и спутниковая связь, что было гораздо хуже. Майор опасался, как бы птенчики, которых они преследуют не упорхнули. Черт знает, сколько выходов в этой лисьей норе — надо бы подстраховаться, вызвать лейтенанта Пирсона с его «гориллами» — пусть оцепят поляну — но попробуй, вызови!

А без «Рекса», кстати, вполне можно было бы обойтись. Здесь был один-единственный туннель. Он-то боялся попасть в систему лабиринтов, ложных ходов, тупиков и ловушек…Ловушек?!

— Стоять! — заорал он, внезапно поняв, что «забастовка» электроники сыграла с ними злую шутку. Понадеявшись на «Третий глаз»(систему автоматического сканирования), он просто забыл, что «Глаз» глючил в этом проклятом месте, так же, как и другие системы.

Оба американца замерли как вкопанные по его команды. Только русский среагировал поздно: по инерции он сделал еще шаг, и это его погубило. Скрип плиты, уходящей из-под ног, короткий испуганный вскрик, шелестящий звук падения и тут же жуткий предсмертный вопль, от которого майор и его солдаты замерли как статуи с выпученными глазами. А русский все кричал и, казалось, конца этому не будет. Все трое побледнели под своими шлемами, даже Джексон стал серым под стать окружавшему их бетону.

Наконец, крик сменился приглушенным стоном, и наступила тишина.

Первым пришел в себя майор.

— Ну, что встали? — обратился он к своим растерянным подчиненным. — Продолжаем

движение! Первым идет О, лири, за ним — в пяти шагах — Джексон, я — замыкающим!

— Как пойдем, сэр? — угрюмо поинтересовался Джексон. — Проклятый «Третий глаз» приказал долго жить, и я не думаю, что это единственная яма на нашем пути

— Ответ прост: внимательно смотрите под ноги! — зло отпарировал Кэмбл. — Во Вьетнаме наши парни обходились без этих электронных штучек! Считайте это еще одним тестом на профпригодность! Не ходите идти по земле — вбивайте крюки и ползите по стенам как Человек-Паук!

— Все ясно, сэр, — примирительно вздохнул Джексон. — Придется красться осторожно, как мышь, а крюки здесь не вобьешь — кабеля кругом. — Только разрешите скинуть эти бесполезные ведра, сэр. — он похлопал себя по шлему. — Они ведь практически не работают, а если действительно придется ползать по стенам…

— Отставить! — Кэмбл решил приструнить зарвавшегося подчиненного. — Каждый такой шлем стоит сто тысяч баксов! Кроме того, — он усмехнулся. — защитить от пули в голову они еще смогут.

Он и сам не мог представить, насколько дальновидным оказалось его последнее решение.

…Эта дверь открылась быстрее, чем «входная». Когда она начала откатываться в сторону, в помещении за ней зажглись лампы дневного света. Андрей шагнул внутрь и остановился в полной растерянности.

Ему показалось, что они попали в рубку звездолета. Противоположная стена матово отсвечивала рядом огромных «слепых» экранов. Ниже по трем сторонам комнаты тянулась консоль пульта с экранами поменьше. А еще там были терминалы устаревших компьютеров, россыпь клавишей и кнопок, селекторы внутренней связи с допотопными наборными дисками и телефонными трубками и т.д.

— Ух ты! — выдохнул у него за спиной восхищенный Ромка.

— Цыц! — остудил его Андрей. — Не вздумай ничего трогать!

«Мне бы и самому не хотелось бы это делать, а придется!» — подумал он.

— А там огоньки мигают. — Вытянул палец Ромашкин.

— Цыц, говорю! Это автоматический контроль реактора! Иван Ильич говорил…

— Ты его взрывать будешь?

— Что?!!! — Андрей, ошеломленный, оглянулся.

Ромка преданно смотрел на него. Дескать, что я такое сказал?

— Сейчас отключим систему «Морфей». — начал терпеливо объяснять Андрей. — Потом систему «Караульный». Потом…потом освободим З, маха. (Интересно, он там живой еще, нет?) При отключении «Караульного» автоматически запускается процесс заглушки реактора. Не пойдет автоматически, придется отсюда с компьютера самому команды подавать, не дай Бог конечно, и так много возни. И надо будет сразу сматываться отсюда; после того, как реактор будет заглушен, активизируется система самоподрыва.

Андрей перевел дух после такой содержательной лекции и направился к середине пульта, где мигал огоньком ожидания дисплей старичка-компьютера.

Ромка, как привязанный, шел за ним следом.

Андрей уселся в кресло (похоже на зубоврачебное, сидеть было непривычно), посмотрел на клавиатуру и вздохнул. Вездесущий Ромка пристроился около подлокотника.

— Андрюш, а где у этого компа «мышь»?

— Ты у меня — «мышь», — недовольно буркнул Андрей. — Компьютер — военный, старого типа.

Экран выдал: «Введите пароль.»

«Пароль им, понимаешь ли. Ну-ну…»

— Кикимора! — Ромка хихикнул у плеча.

— Ну это-то понятно, — усмехнулся Андрей. — Если проект называется «Леший», то пароль непременно — «Кикимора»!

Он дал команду «Отключить систему «Морфей» и с удивлением прочитал: «Система «Морфей» отключена 30.01.20…г. по причине выработки резерва спецмедикаментов.»

— Хм-м, — откинулся Андрей на спинку неудобного кресла. — Значит, сама сдохла, жаба…Сколько же они его травили?

— Андрюш, смотри! — пискнул Ромка.

Оторвавшись от клавиатуры и подняв глаза, Андрей увидел, что один из больших экранов вдруг ожил. На нем появилась цветная картинка: «Контроль физического состояния объекта.» Что ж, графика довольно приличная.

— Ух ты! — опять прокомментировал Ромка. — Какой смешной!

— Смешной? — удивленно переспросил Андрей. — Почему? Обыкновенный «снежный человек»!

— Голова яйцом!

— Конусом, балда!

— И весь мохнатый!

— Зато ты сегодня слишком раздетый! Без моей куртки дуба бы дал! Ладно…Итак, система «Караульный»…А тут что? — он нахмурился, читая на большом экране: «Объект находится на грани физического истощения: пульс прерывистый, внутривенное давление…температура тела… — Ромашкин, — попросил Андрей. — Свяжись, пожалуйста, с нашим…х-м…другом, посмотри — как он там…

Сознание начало мерцать, угасая. Это было очень некстати, но З, мах ничего не мог поделать — силы были на исходе. Он устал ждать и, хотя, понимал, что его юным спасителям потребуется время, ожидание изматывало, отнимая уйму нервной энергии. Пару раз с ним выходил на контакт младший детеныш: «Держись, мы идем!», и это помогало сопротивляться подступившему беспамятству… Но, Создатель Миров, как долго тянулось время!

Когда кокон черной энергии окружающий его вдруг начал таять, исчезая, З, мах сначала не поверил. Однако, вскоре ему пришлось убедиться, что чувства его не обманывают: обжигающая стена исчезла. Зажурчала, убегая, жидкость, наполняющая камеру. Его тело, опутанное датчиками и трубками, медленно опускалось вниз; вот только сам З, мах этого не чувствовал — он был без сознания. До этого он находился почти в полной изоляции и, когда барьер исчез, информационные потоки, обрушившиеся водопадом, прошло выключили его мозг. Похожее происходит с людьми, которые, будучи слепыми долгое время, вдруг снова получили возможность увидеть свет — они кричат от болевого шока и падают без сознания…

— Ну вот, — Андрей устало опустил руки. — Он свободен. Я дал команду разблокировать запоры на дверях.

— Пошли, — Ромка потянул его за рукав.

— Подожди. — он снова склонился над клавиатурой. — Так…Прошла команда на отключение реактора…Команда принята…Запущена программа остановки реактора…Ой-ей!.. «Внимание! Предупреждаем, что после того, как реактор будет заглушен, автоматически активизируется программа самоликвидации объекта! В вашем распоряжении для эвакуации с территории объекта не более 40 минут!»

— Пойдем давай!

— Подожди…вот схема главного и запасных выходов…

— Да найдем мы тебе выходы! — вдруг серьезно, по-взрослому пообещал Ромка.

— Найдете? — обалдело посмотрел на него Андрей.

— Да, с НИМ и найдем. Пошли давай!

Щелкнули тяжеленные засовы, в темноту камеры из открытого дверного проема хлынул свет, и это привело его в чувство.

…Их было двое — два неясных худеньких силуэта; один совсем уж крошечный, другой — побольше. Он остановились на пороге камеры, с робостью вглядываясь в полумрак. Строение тел этих существ всегда удивляло Идущего. Трогательно-беззащитные шары голов на стебельках шей, тоненькие конечности, непропорционально длинные и лишенное мощного волосяного покрова туловище — олицетворение почти цветочной хрупкости. Как этот народ, при всей своей внешней беззащитности мог творить порой такие жуткие вещи, для З, маха оставалось загадкой.

Но сейчас он лежал, улыбаясь — эти Безволосые подарили ему свободу, они способны к общению, а младший из них…младший обладает способностями, которыми до сих пор владели только Идущие…А главное — силы к нему возвращались! Магнитное поле планеты подпитывало его энергией. Исчезла мучительная глухота; он снова получил возможность видеть этот Мир во всех его проявлениях. И впереди лежал Путь…Он был счастлив.

Теперь он совершенно ясно слышал мысли своих юных спасителей, понимал, о чем они переговаривались. При первом контакте он проанализировал словарный запас их речи; язык был сложным, но не более того. С удивлением он понял, что произвел на них точно такое же впечатление, как и они на него.

— Это и есть «снежный человек»? — с ноткой разочарования в голосе обратился маленький Безволосый к своему спутнику. — Дохловатый какой-то.

— Цыц, Ромашкин! — прикрикнул на него второй; он сделал несколько шагов, подойдя вплотную; опустился на колени; повернулся к маленькому.

— Просто тощий как скелет. Шку…кожа да кости. Они пытались через эти трубки его питать — витаминами да бульонами…

— Мы…едим по-другому… — через силу произнес З, мах.

— Ай! Разговаривает! — чуть не подпрыгнул маленький Безволосый.

Тот, что побольше, тоже отпрянул в растерянности, однако, тут же успокоившись, ворчливо сказал:

— Конечно разговаривает! Пока мы с ним… контактировали, он, небось, уже и язык выучил. Как вы себя чувстуете? — офицально обратился он к З, маху.

— Не очень…хорошо…

— Ну, это понятно, на такой диете…

— А что он ест? — опять вмешался маленький.

З, мах хотел было ответить, подыскивая слова, но старший Безволосый остановил его жестом: «Отдохните.»

— Он совсем по-другому питается: солнечным светом, магнитными полями и… этими…биополями леса: деревьев там, цветов…

— Вампир, что ли? — обиженно уточнил маленький.

Смысл слов детеныша стал понятен З, маху и, как не глупо, он почувствовал обиду.

— Я…не…вампир…— слова чужого языка давались ему с трудом; такой способ общения был ему внове. — Мы живем внутри природы…вместе с ней…мы не убиваем для еды…хотя можем есть плоды и ягоды…иногда…так, для удовольствия…

— Полежите лучше молча, — с грубоватой заботливостью обратился к нему тот, кто постарше. — Не теряйте силы.

— Скоро силы восстановятся. — З, мах пошевелился, пытаясь сесть. — Сейчас меня подпитывает поле планеты…Земли…

— Ну и хорошо, — старший, слегка поколебавшись, ухватил его за плечо, помог приподняться.

Скривив лицо («Какая богатая у них мимика!» — подумал З, мах.), он повыдергивал проводки, трубки и датчики, торчащие из тела Идущего.

Спросил участливо:

— Вам не больно?

З, мах улыбнулся:

— Терпимо…

Тот тоже улыбнулся, ткнул себя в грудь:

— Андрей.

— З.мах.

— Я знаю. — обернувшись, показал на маленького. — А это — Ромашкин.

— Ромушкин…

Андрей засмеялся, а Ромка, покраснев, сказал обиженно:

— Не «Ромушкин» а Ромашкин. И вообще, меня так только Андрей зовет…А так я — Рома.

— Хорошо…Рома.

Наклонившись к З.маху Андрей спросил озабоченно:

— Ты идти можешь? Я когда реактор заглушил, тут система самоликвидации включилась.

Здесь скоро все гореть и рушиться будет…

З, мах кивнул головой.

— Я понял. Попробую.

Он поднялся на ноги: Андрей с Ромкой помогали. Привычно просканировал окружающее пространство: пустые залы и коридоры, заполненные мертвой аппаратурой и странными механизмами, отметил остывающий энергоблок и набухающие нехорошим вишневым свечением злые точки подрывных зарядов. Вдруг, что-то поодаль привлекло его внимание; оно несло угрозу, и З, мах забеспокоился.

— За нами идут три Без…три ваших соплеменника. И они несут с собой зло.

Андрей обеспокоено посмотрел на Ромку.

— Да, я знаю, — подтвердил тот и виновато добавил. — Я обрадовался и забыл.

— Ничего…ты молодец. Видеть вокруг сквозь препятствия — большой дар. — З, мах огромной ручищей осторожно огладил Ромкины волосы. — Это значит, в тебе есть Свет. Мы, Идущие, тоже обладаем Светом. Ты сейчас очень молод и многого не умеешь, но со временем, развив свои способности, сможешь многое… Слышать мысли других разумных, посещать иные Миры. Если хочешь — я научу тебя…

— Хочу, — Ромка, задрав голову, доверчиво улыбнулся.

— Далеко они… эти злые люди? — спросил Андрей немного обиженно.

З, мах все понял. Улыбнувшись, приобнял Андрея за плечи:

— Для тебя тоже не все потеряно. Ты способен к мыслеконтакту — значит, в тебе тоже есть Свет, только он пока дремлет. А эти… кто идет сюда…Они там, за толстой стальной пластиной…

— За наружной дверью…

— Ой! — Ромка вдруг побледнел. — Они горят!

— Да, — согласился Идущий. — Один из них погиб, остальные — спасаются от огня.

— На огнеметы, значит, напоролись, — жестко усмехнулся Андрей. — А теперь улепетывают во все лопатки.

— Да, но они вернутся. — озабоченно сказал З, мах

— Пускай возвращаются, им еще с дверью возиться. Слушай, — Андрей повернулся к Идущему. — Ты, если что — не можешь их вырубить?

З, мах удивленно посмотрел на него.

— Ну — оглушить, как тех операторов…которые за тобой следили?

Идущий задумался.

— Их головы… они в каких-то футлярах, которые экранируют мозговые волны. Ну… — он почти по-человечески пожал плечами. — не получится, наверно.

— Ясно. — мрачно кивнул головой Андрей. — Это наверняка американцы. Сомневаюсь, — добавил он жестко. — что у них вообще есть мозги. Не на что воздействовать…

— Мозг есть у любого мыслящего существа. — наставительно заметил З, мах.

Он шагнул, покачнулся, и ребята, подхватив его, с трудом удержали — все-таки вес немалый.

— Мало сил, — пожаловался Идущий. — Медленно восстанавливаюсь. Нужно… минут пять по-вашему, — он умоляюще посмотрел на них сверху вниз.

Андрей пожал плечами.

— Что ж, пять минут у нас есть.

— Расскажи, кто такие — американцы.

— Долго объяснять.

— Расскажи так. — З, мах прикоснулся рукой к голове.

— Хорошо, — Андрей вздохнул. — Только сесть надо.

— Ты не привык, я понимаю.

Они уселись напротив друг друга, ноги убрав под себя, словно медитируя.

Ромка хихикнул.

— Облезлый как наша Муська после купания.

Андрей невольно усмехнулся вспомнив четвероногую любимицу, а вслух строго сказал:

— Пап…Они его поместили в камеру наполненную специальной жидкостью… чтобы понизить уровень сенсорных ощущений… — он в растерянности посмотрел на З, маха.

— Чтобы не чувствовал ничего. — пришел тот на помощь.

— Именно! — обрадовался помощи Андрей. — Чтобы не чувствовал! Сидел бы и не рыпался, понял?

— Понял, — протянул Ромка, хотя было неясно— понял ли он хоть что-нибудь из их объяснений.

Андрей сосредоточился. Опять З, мах был где-то рядом, и это отвлекало, и надо было не обращать внимание на Идущего, помалкивающего в его голове.

Сначала он представил себе шар Земли в виде глобуса. Легким мысленным усилием придал ему вращение: замелькали зелено-коричневые пятна материков, синие просторы океанов. На суше контрасты рельефа сменились разноцветными лоскутьями государств. Многообразие народов, история их развития… Противостояние католическо-протестантского Запада и Православной Руси…Образование Соединенных Штатов как цитадели западно-атлантической цивилизации…Потрясения ХХ века…Мировые войны и золотой дождь излившийся на США…Русские революции и роль заокеанских подстрекателей…Холодная война…Планы атомных бомбардировок СССР…Экономическо-идеологическая экспансия: белозубые улыбки на фоне звездно-полосатого флага: «Живите как мы!»…Ален Даллес, Збигнев Бжезинский, Рональд Рейган… «Я объявляю Россию вне закона; бомбардировка начнется через пять минут!»

Горбачев, Шеварнадзе, Ельцин…Развал СССР и экономический кризис… Ваучерная приватизация, ГКО, дефолт и обнищание…Ирак и Югославия — удары крылатых ракет… «МакДональсы», «Кока-кола», «Голливуд»… «Оранжевая» революция на Украине, «революция роз» в Грузии, «голубая» революция в России…Кальянов и Хаканэда: «Мы провозглашаем второй этап демократической революции…» Неистовая Новгородская: «Русский народ должен покаяться перед всем человечеством…— обратясь в сторону от микрофона. — Это быдло исправят только пулеметы!»…Удары «Томагавков» по русским городам…Ввод войск NATO «в помощь новому демократическому правительству»…Лицо Ивана Ильича: «Подарок от америкосов…Ты должен освободить ЕГО…»

Андрей очнулся — Ромка, беспокоясь, обхватил его за плечи.

— Долго я был без сознания?

Ромка отчаянно замотал головой.

Андрей посмотрел на Идущего — З, мах сидел неподвижно, закрыв глаза. Тоже отключился? Но вот мохнатая фигура пошевелилась.

— Я понял, — прогудел З, мах, оживая. — Они агенты энтропии…

— Чего? — не понял Андрей.

— Жизнь во всем многообразии Миров (Вы его называете Вселенной.) основана на борьбе с энтропией — смертью. С момента создания в природе постоянно идут процессы разрушения, упрощения и выравнивания температур. Например: здания, вами построенные, разрушаются со временем, распадаясь на отдельные блоки; скалы под действием морского прибоя превращаются к кучи морских окатышей, гальки; живые организмы стареют и умирают, после смерти они распадаются на более простые органические соединения — аминокислоты и т. д. Даже такие гигантские объекты, как звезды и галактики не вечны. В окружающем нас мире более нагретое тело всегда отдает тепло менее нагретому, идет процесс выравнивания температур. Когда-нибудь все процессы, идущие во Вселенной прекратятся; разницы температур не будет; все сложные структуры распадутся на элементарные составляющие. Процесс накопления энтропии завершится и это будет означать всеобщую смерть.

Посмотрев на притихших ребят, З, мах продолжил:

— Но в природе есть единственная сила, которая законов энтропии не признает и борется с ней по мере своих скромных сил. Это — разумные существа. Любая цивилизация — великая преграда на пути энтропийных процессов. Особенно хорошо это видно на примере ваших собратьев. Река размывает берега — вы строите дамбы; пожар уничтожил лес — сажаете новые деревья. А ваше искусство! Из набора простых красок и натянутого на раму холста ваши художники творят прекрасные картины; из разноцветных ниток ткутся ковры с очень сложным рисунком…

— Откуда ты все про нас знаешь? — требовательно поинтересовался Ромка.

— Общение с вами, с вашим разумом, с вашей памятью дало мне это знание. — ответил З, мах. — Точно также и вы получили знания о моем народе. Просто у вас еще малый опыт общения, и вы не можете брать информацию, даже когда ее вам предлагают. Но продолжу…

В вашем Мире сложился целый букет различных культур, можно даже сказать, цивилизаций, которые во взаимном общении обогащают и дополняют друг друга. Это уникально. Но вот эти американцы… Я убедился, что за те двести с небольшим лет, что насчитывает история этого народа, их успехи в развитии культуры были довольно скромные. Впрочем, это можно объяснить молодостью их нации. А дальше начался еще более странный процесс: вместо того, чтобы поднимать уровень культуры как можно выше, они пошли по пути упрощения, огрубления, создав так называемую «массовую культуру», которая рассчитана на примитивные запросы. Вдвойне плохо, что они навязывают свои вкусы всему остальному миру. Куда бы они не пришли, другие культуры умирают; вкусы становятся проще и грубее, а процесс перехода от сложного к более простому — это типично энтропийный процесс. Сознательно или нет — но они являются активными проводниками энтропии, ее агентами, что ли… Но самое главное — я не увидел в них души…

— Души? — изумился Андрей.

— Да, души. Мы с вами очень разные — внешне и внутренне; но в каждом из нас живет тонкоматериальная полевая структура: сочетание эфирного и ментального тел — Душа, как говорят ваши теологи. Именно по ней, как по незримому чертежу-каркасу строится наше физическое тело. После смерти физическое тело распадается, а Душа уходит в другой Высший Мир. Вселенная тоже строилась по энергетическо-информационной матрице…

— Строилась?! — чуть не закричал Андрей.

— Да, у всего разнообразия Миров-Вселенной есть свой Создатель…Все мы называем его по-разному: Бог, Абсолют, Космический Сверхразум — не суть важна… Главное, в каждом из нас есть частица той сущности, из которой состоит ОН сам… Способность сопереживать чужому горю, помогать другим, защищать слабых, творить прекрасное — все это у нас от НЕГО…

— Значит, твори добро — и приблизишься к Богу… — тихо проговорил Андрей.

Он был оглушен, выбит из колеи: услышать такое — и от кого!

— Не все так просто, — возразил З, мах. — Главное — как мы определяем для себя понятие Добра; тут главное — не ошибиться. А зло… его главная первопричина — эгоизм! Забота о своем благополучии, о своих удовольствиях, о комфорте своего физического тела…Все это ослабляет и даже убивает наши тонкоматериальные тела — Душу, закрывает канал общения со Сверхразумом, перекрывает путь в Высший Мир...

— Андрюш, я кушать хочу! — прервал монолог Идущего Ромка.

— Горе ты мое! — вздохнул Андрей.

Скинув с плеч рюкзак, он достал из него термос с чаем и пакет с бутербродами. — На, лопай по-быстрому, пока есть время. Только смотри — не подавись! — глянул на З, маха. — Тебе не предлагаю.

— Я питаюсь по-другому, поле планеты подпитывает меня прямо сейчас, мне не надо заботиться о еде…

— Но здесь-то ты чуть не умер с голода, — возразил Андрей и, покраснев, добавил. — Слушай, З, мах, ты не держи зла на наших родичей, за то что они тебя поймали! — вспомнил лицо Ивана Ильича. — Один из них, если хочешь знать, нас сюда и послал! Сам он не смог, потому что…

— … Был ранен, — докончил за него З, мах. — Не беспокойся, ты уже рассказал мне о нем во время нашего последнего контакта.

— Он просил, чтобы ты простил их. — пробубнил с набитым ртом Ромка.

— Что ж, наличие совести, способность признать ошибки и желание исправить их — признак исцеления души. Я чувствую: он к вам хорошо относился, и тем не менее послал сюда, понимая, что это опасно…

— Он нам вместо отца, — подтвердил Андрей и, вдруг, испугавшись, спросил. — Почему ты сказал «относился»?

— Я помню его; в свое время я пытался наладить мысленный контакт с этим Без… человеком, но тогда ничего не получилось, хотя какая-то мысленная связь между нами осталась.(«Я бы почувствовал, если бы он освободился.» — вспомнил Андрей слова Ивана Ильича) Сейчас я попробовал его увидеть, но он… погиб.

— Как?!!! — крикнул Андрей, а Ромка чуть не выронил кружку, уставившись на З, маха круглыми глазами.

— Его убежище было атаковано соплеменниками тех, кто недавно пытался прорваться сюда.

— Гады…Не прощу… — Андрей потемнел лицом

Ромка шмыгал носом, глаза у него покраснели.

— Нам нужно уходить отсюда, — продолжил Идущий. — Ты отключил защитное поле, и теперь те, кто убежал от огня вызовут помощь. Скоро их здесь будет очень много. — Он встал, протянув руку, помог подняться Андрею.

— Ромашкин, ты закончил? — спросил Андрей.

— Угу.

— Тогда складывай все в рюкзак, и пойдем. — Он подождал, пока братишка запихнет термос, и закинул лямки рюкзака к себе на плечи.

«Эх, Иван Ильич, Иван Ильич, — он по-мальчишечьи шмыгнул носом. — Взять бы «калаш» с подствольником, — подумал со внезапной злобой. — И порезать бы всех этих звезднополосатых гадов длинными очередями!»

И тут же вспомнил про Ромку: а о нем кто позаботится?

— Надо искать запасной выход из этой берлоги, — сказал он З, маху. — Если верить плану этого этажа…

— А зачем нам план? — подал недовольный голос Ромка. — Пойдем, я покажу где выход!

— Настоящий Идущий! — одобрительно заметил З, мах.

Андрей покосился на него неодобрительно, пробурчав:

— Человеком быть тоже не плохо…Надо торопиться, а то — поджаримся…

— Веди, Сусанин! — сказал он ромашкину.