Тайны - Евлампия

— Тайны! Надо же! Тема их вечеринки — тайны! — деланно рассмеялась та самая новенькая в розовом, что не понравилась мне с первого взгляда. Зачем только Гри привела её с собой?

И как назло именно в этот момент перестала играть музыка, и каждый находящийся в комнате услышал. Даже не слова — интонацию: вызывающую, скандальную.

Тишина на пару секунд сковала собравшихся. Двадцать с лишним пар глаз уставились на меня, ведь инициатором вечеринки была я, а значит, мне и предстояло успокаивать гостью.

Чёрт бы побрал умника, который придумал правило разрешающее приводить на собрания новых единиц! Я понимаю, новые лица должны появляться, но не прямиком же с улицы. Для начала будущие адепты должны хотя бы познакомиться с общностью, а уж потом оказываться в самом центре событий. Пусть даже традиционная карнавальная вечеринка событие не первого порядка.

Мы приходим сюда отдохнуть, поиграть, пообщаться, а тут никому неизвестная арзетта — статисточка начинает насмешничать над темой. Можно подумать, её легко придумать, учитывая, что в общности собраны самые разные единицы.

В последовательностях всё намного проще — единица находится строго на своем месте, выполняет предписанную роль и общается с теми, кто когда-то выбрал согласно стремлениям эту же последовательность.

В общности осуществляется случайная выборка, из которой интегрируется качественно новая функция, члены общности отбираются уже согласно этой функции. Но всегда остается это проклятое правило — проверки функции неизвестным. Как будто устоявшаяся общность действительно может кому-то помещать.

Живешь себе, привыкаешь, становишься уже почти одним целым, не единицей, но общностью и тут появляется неизвестный и запускает режим проверки.

Одно сомнение и весь процесс интеграции может дать сбой, общность перестанет выполнять функцию и попросту распадется на отдельные единицы. Несчастные пытаются что-то спасти. Но фактически: повторная интеграция равносильна превращению количественных характеристик в качественные, то есть возможна, но крайне редка. Слишком много для этого требуется энергии. А каждой единице энергия нужна в первую очередь для работы в последовательностях.

Сдерживая злость, неторопливо подплываю, к будущей арзетте, что сейчас изо всех сил старается поднять коэффициент флуктуации. Протягиваю бутылку с шампанским, чтобы наполнить почти опустевший бокал, что сейчас бешено, вращается вокруг своей оси в тонких пальцах той, что пытается отыграть свою роль.

— Разве Вы не считаете тайны интересной темой? — интересуюсь у нахалки.

Голубые с поволокой глаза смотрят на меня насмешливо, как будто роль уже отыграна, интеграция нарушена или направлена в другое русло.

— От чего же? Тема интересная. Но, чтобы ей действительно быть такой, каждый из присутствующих должен раскрыть подлинную тайну, а не придумывать. Вот это было бы интересно и необычно, каждый скрывающийся под маской смог бы проявить необычные свойства.

— Но придумывая, каждый сможет проявить фантазию, — пытаюсь мягко, без споров увести разговор в нужное русло.

Противница, понимает мою уловку и победно улыбается. Улыбка собирает несколько тонких складок в уголках губ. Как ни странно это идет её небольшому, состоящему из сплошных треугольников лицу. Рот, немного напоминающий лягушачий, меняет очертания, увлекая за собой впалые щеки, «твердый» подбородок, торчащие скулы. Лицо неуловимо меняется, становится если не милым, то привлекательным, и, конечно, интересным.

— Зачем проявлять часть себя, нужно показать личность — и с неизвестной никому стороны. Так чтобы окружающие смогли оценить каждую единицу по-новому.

— И что нам даст эта переоценка? — хочется спросить мне, но я сдерживаюсь.

— Хорошо, я вас поняла. Мы должны раскрыть подлинные тайны. Рассказать о себе то, чего никто в общности о нас не знает. И я как организатор должна попробовать сделать это первой.

Все роль статистки отыграна, теперь все внимание достается мне.

— Хочу признаться в том, что эта общность для меня третья, и она стала для меня самой дорогой. Настолько дорогой, что больше всего на свете мне хочется, чтобы она существовала ещё долго, и никакая проверка функций, не смогла бы нарушить её равновесия. Хочу признаться в том, что я только что угостила арзетту отравленным шампанским, чтобы мы не поддавались на её провокации и существовали дальше долго и счастливо.

Через минуту она заснет, и уже никогда не проснется. А в наших силах продолжить нашу вечеринку в привычном русле, не поддаваясь неизвестному фактору. Арзетту никто не хватится, потому что интеграция не перейдет в новое русло, а значит, она будет не нужна.

Ещё хочу добавить, что с моей стороны это обычное милосердие, ибо чуть больше года назад, я была в её положении и знаю, что такое потерять общность. Это очень страшно и больно, поэтому мой, возможно кажущийся кому-то слишком смелым поступок, вполне оправдан.

Благодарю всех за внимание.

Когда моя речь заканчивается, неумелая статисточка уже спит. Опасность позади. Ряды наши снова смыкаются, и вечеринка продолжается в том же русле, что началась.

Остается немногое — вытащить тело и отправить его в дезинтегратор. Что поделаешь на войне, как на войне.