Из зеркала - Зотова Марита

ВНЕКОНКУРС

ПРОЗА

И, быть может, ахеянку в пышной одежде лаская,

Пряжкой златою себе поколола нежную руку?

(Гомер, «Илиада», песнь V, 420-425)

Зеркало — солнце, вскипевшее раскаленною лавой, застывшее на наковальне под молотом кузнеца, бронзово-жаркое солнце. Алфея берет зеркало в руки, смотрит, оправив волосы, ныряет взглядом в точено-блескучую, нетронутую волнами гладь. В зеркале — она сама, изящный завиток волос под покрывалом, янтарные капли бус, стекающие на грудь.

— Уж не сама ли богиня любви сотворила — меня, подобной себе? — шепчут губы ее, и отраженье смеется в ответ, и бронзой отливает в зеркале румянец на ее щеках. — Уж не сама ли Пенорожденная спустилась с вершины Олимпа, чтобы вдохнуть в меня жизнь?

Зеркало — пламя кузнечного горна, взятое в плен меж молотом и наковальней. Алфея вертит зеркало в пальцах — там, на обратной стороне его, в тончайшей сети, точно пойманные бабочки, бьются в объятиях двое: мужчина, чьи плечи, мощные, как у быка, силятся разорвать золоченую сеть, и женщина, прекрасная и полногрудая, с мольбою вскинувшая взгляд свой — туда, где у самого края рамы, тяжело опираясь на молот, мрачно смотрит косматый, хромоногий кузнец.

— Сколь же многие любили и желали тебя, прекраснейшая из прекрасных… — вздыхает Алфея, — и сколь же многих любила ты. Нет, как могу я, ничтожная смертная, даже помыслить о том, чтобы встать вровень с богиней?.. Ах, если бы увидеть воочию ее красоту!

Зеркало — лед и огонь, слитые воедино в черной утробе кузницы. Точено-гладкая рукоять его скользит в ладонях Алфеи, и женщина на рукояти, длинноволосая, крутобедрая, манит, воздевая призывно руки, и бронзой светятся острые соски ее на обнаженных грудях.

— Ах, если бы увидеть тебя воочию, о, обольстительнейшая из всех богинь!

Зеркало — остывающий жар раскаленного горна, в дымком, огненном мареве плавится бронза в ладонях Алфеи. И рвется в клочки золоченая сеть, и громом гремят золотые кимвалы, и, в ослепительной наготе своей, в жемчужном венчике на черных кудрях, она является перед Алфеей — прекрасногрудая Афродита, прельстительница жен и мужей.

— О чем ты хотела просить меня, смертная? — шевелятся губы ее, нежные, точно розовые лепестки. — Зачем молила ты о встрече со мною? Уж не стрела ли Эрота язвит твое робкое сердце?

— Твоя красота поражает вернее стрелы, — Алфея отводит взгляд — от лилейно-белой груди ее, от бронзово-твердых сосков, подобных наконечникам стрел. — Возможно ли не восхищаться тобою, Цветущая?

— Тогда покажи мне свое восхищение, — жемчугом перекатывается в ушах Алфеи божественный голос, — я не терплю сомневающихся и боязливых. Ну же! Смелее!

…Дыханье ее веет яблочно-сладким, и сладок на вкус поцелуй, когда, уронив с волос покрывало, Алфея впивается в губы ее, точно в сочно-зрелое яблоко. И теплые, словно солнцем нагретая бронза, ладони ее скользят под хитоном Алфеи, ныряют в складки его, будто в пенные волны, и стоны ее подобны чаячьим крикам над пеной морской, и Алфея стонет в ответ… пока, острое, как осколок разбитого зеркала, не врезается что-то под грудь, не рвет кожу до красно-кровавых царапин.

— Ах, эта твоя острая пряжка! Ты поранила мне руку, ничтожная смертная!

Алфея смотрит — на маково-красные капли на мраморно-белом полу, на темным, грозовым гневом искаженное лицо Афродиты. А потом — божественное лицо проясняется, гроза уходит, сверкнув напоследок беломолниевой вспышкой.

— Но что эта рана в сравнении с сердцем твоим, израненным самою любовью?.. Прощаю тебя, смертная… — точно в мутью подернутом зеркале, лицо ее тает, смывается бронзово-рыжим, до слез ослепительным солнцем, потоками хлынувшим через окно, — прощай…

…Алфея протирает глаза, берет зеркало в руки, смотрит, оправив волосы, ныряет взглядом в точено-блескучую, нетронутую волнами гладь. В зеркале — она сама, изящный завиток волос под покрывалом, янтарные капли бус, стекающие на грудь.

— Странное мне было видение — будто сама Афродита явилась ко мне, сошла с вершины Олимпа, легко ступая по облакам. Будто любила меня прекраснейшая из Зевсовых дочерей, а после… — шепчут губы ее, и отраженье смеется в ответ, и острой стрелою Эрота горит на груди золоченая пряжка, и маково-красною каплей сияет кровь на ее острие.

___________________________________________________________________

Афродита — древнегреческая богиня любви, рожденная из пены морской. Одним из атрибутов богини было зеркало, а символами — розы, лилии, яблоки, маки. Имела множество возлюбленных как среди богов, так и среди простых смертных, покровительствовала однополой любви. Именно к этой богине в своих стихах взывала известная лесбийская поэтесса Сапфо.

Будучи замужем за Гефестом, Афродита изменяла ему с богом войны Аресом. Обманутый муж, подозревая неладное, изготовил прочную золотую сеть, разместив ее тайно над ложем богини. Эта сеть упала на любовников во время свидания, поймав их в ловушку. Этот и другие сюжеты с Афродитой, наряду с прочими любовными сценами, зачастую использовались древними греками для гравировки обратной стороны зеркал, изготовляемых ими из бронзы.

Приведенный в качестве эпиграфа отрывок из «Илиады» Гомера — это язвительные слова богини Афины, сказанные ею Зевсу касательно раны, полученной Афродитой. Получила она ее, правда, не на ложе любви, а в бою — Афродита спасала своего сына, троянского героя Энея, которого намеревался насмерть поразить ахейский герой Диомед, чью руку направляла богиня Афина. Афина же и дала Диомеду возможность нанести рану самой Афродите.