Вверх по течению - Радуга

Задание — картинка.

Мне приснился тонущий город. Улицы-реки наполнялись мутной зеленоватой жижей. Массивные тела-кубы домов беззащитно уходили в землю, которая внезапно из тверди превращалась в склизкий плавун. Люди-муравьи копошились рядом с жилищами, недоумевая, не желая оставлять накопленное, надеясь уберечь привычную оседлость мнимой сплоченностью вокруг.

Я ступала по зыбким островкам проезжих частей, тротуаров, понимая, что место, где еще совсем недавно был мой дом — недосягаемо. Пыталась разобраться: куда же идти, где искать спасение и есть ли оно? Оглядывалась и видела, что обратного пути больше нет — все залито бурлящей водой. За мной следовали немногие, такие же напуганные как я горожане. Кто-то сворачивал и исчезал, кто-то оставался на месте и тоже вскоре исчезал. Странный поток появлялся откуда-то снизу — из глубин и жадно поглощал все без разбора. Холодный и безразличный к стремлениям каждого бороться и выкарабкаться или отдаться и плыть по течению. Я петляла и уворачивалась, пыталась обмануть, вычислить, предугадать. Ошибалась и вязла, металась и паниковала от безысходности. А потом вдруг поняла: нужно просто идти. Идти вверх и ни о чем не думать. И проснулась…

Рассветная серость дышала в спину глухой черноте ночи, оживляя пространство за окном. Сна не было, и хотелось примкнуть к этому тонкому, едва уловимому звуковому фону, невидимому оркестру, который только-только настраивал свои скрипки и валторны в преддверии утреннего аллегро. Дополнить его звучание мягкими аккордами струящейся воды из крана, шелестом закипающего кофе в турке. Неожиданно вступили ударные: постукивая о столешницу, завибрировал мобильный телефон.

«Женя?.. Что это он в такую рань?..»

— Ирина попала в аварию. Она в больнице. В коме.

Голос Евгения был отстраненным. За много лет я впервые услышала, как он назвал жену «Ириной» вместо привычного «Ирка» или «Ириша», будто речь шла не о ней, а о ком-то постороннем. И я не поверила. В голове не укладывалось: «Как?!.» Что-то надо говорить в ответ, узнавать подробности, но что изменится, когда я буду знать все детали?..

В коме — значит, жива. Конечно, жива! Ирка не могла быть другой! Сильная, никогда не унывающая, она плевала на любые препятствия и всегда находила нужные ответы. Я любовалась и завидовала. По-доброму, конечно. Но и не бескорыстно: несла свои проблемы «в жилетку», искала поддержки, даже старалась перенимать ее манеры, отношение к жизни. Но как же фальшиво и нелепо это выглядело в моем исполнении! Чтобы решать свои вопросы я пыталась выпрыгнуть из амплуа статиста и играть главную, как мне казалось, роль — Иркину роль, не зная, каков уготован финал.

Я всегда считала, что у событий есть причины. Все подчинено определенной логике, которую нам дано или не дано увидеть. Глядя сейчас на посеревшее лицо Евгения, на трёхлетнюю Марьянку, укладывающую любимую куклу на подушку рядом с мамой, я не хотела искать логики.

— Что говорят врачи? — наконец, выдавила я.

Евгений вздохнул.

— Никто ничего толком не говорит… «Ждите…»

Ирка лихо водила. Но в этот раз за рулем была не она. Командировка: ночь езды — и ты в столице. Ирка решила отдохнуть, разложила переднее сидение… Боковой удар. Водитель сломал руку…

— Если бы она сама вела… — Женя не договорил, озвучивая то, что я не решалась.

Да, нельзя таким как она выпускать руль из рук… А, может, наоборот — нужно научиться время от времени отпускать контроль, плыть по течению?.. И сейчас она рулит и борется, я это чувствую.

***

Помню, как мы сидели на кухне. На столе скучала едва початая коробка конфет, которую я выбрала в магазине только из-за этикетки: деревянная лодка у берега залитой солнцем реки позвала меня как символ покоя и пугающей неопределенности одновременно. Я отчаянно не знала куда двигаться дальше и решила обсудить это с лучшей подругой.

— Чего ты нюни распускаешь? Поставь себе четкую цель и двигайся к ней. Все просто.

— Легко сказать… А если я не вижу цели? Вот не знаю своей цели — и всё!

— Ты как маленькая, — Ирка смотрела насмешливо. Я ожидала сарказма, но она смягчила тон: — Застилать постель каждое утро — это тоже цель. Готовить завтрак, идти на работу и возвращаться в хорошем настроении — чем ни цель? Скажешь — ерунда? А ты попробуй. И не раскисай при этом. Далеко не всем это по плечу. А ты справишься, я уверена. С помощью этой мозаики будешь собирать себя в кучу ежедневно. И цель появится. Или не появится. Может, не нужна она тебе?..

— Смеешься?

— Нисколечко! Завидую. Ты же как перышко — летишь за ветром. Мне тоже иногда этого, ох, как хочется! Но не могу. Могу только против!

***

Ирка выглядела очень спокойной. Аппарат искусственного дыхания мерно закачивал жизнь в ее тело, датчик сердечного ритма пульсировал на экране проблесковым маячком. На мгновение мне показалось, что огонек вспыхнул ярче, словно вынырнул из тумана, стал совсем близким, ощутимым, но потом снова потускнел.

— Она борется, я чувствую, — произнесла я, и, не дожидаясь реакции Евгения, а, скорее, боясь обронить зерно надежды в холодную почву разочарования, вышла из палаты.

Город тонул в дожде. Ветер дергал из рук зонт, изгибал, проверял на прочность. Такие испытания не для моего зонта. Я спрятала его в сумку — все равно не спасет. Тут нужно то, что удержит меня на плаву…

Я прошла мимо автобусной остановки. Глотала колючие капли, смотрела на тусклое беспросветное небо, силуэты промокших домов, суету прохожих.

Желто-розовый детский мяч несло вдоль бордюра. Волной от проезжающего автомобиля его выкинуло на середину дороги, прямо под колеса маршрутки. Я замерла. Водитель нервно просигналил. Мяч выкатился позади, брызгами из-под заднего колеса его отбросило на газон. Я подобрала.

Мяч был целёхонек. На меня смотрел залепленный грязью розовый слон. Отмою и завтра принесу Марьянке.