У кого-то март — это солнце и пробуждение земли, а здесь — еще один зимний месяц. И деревья в снегу, и на набережной нет пока гуляющих пар, молодежи на роликах, ярких кафешек и звуков шансона. Чисто, безлюдно, хрустко от инея. Хорошо, хоть и холодно. Громада Музейного центра нависала над водой, как «Титаник», раздумывающий о перспективах речного судоходства.
Олег навалился грудью на обледенелый парапет и напряженно всматривался в правый берег. Над незамерзающей водой Енисея поднимался белесый пар, но силуэт на том берегу был виден отчетливо. Лемниската. Массивный знак бесконечности — лежащая на боку восьмерка, — чернел на фоне заиндевевших кустов, притягивая взгляд.
Современное искусство — очень простая вещь. Это он понял уже давно. Если под существование какого-то предмета подвести грамотную концепцию, наполнить его идейным содержанием, то он автоматически станет не просто предметом, а арт-объектом, представляющим культурную ценность. Если, к примеру, на снегу лежит … ммм, продукт жизнедеятельности человека, то это безобразие и бескультурье. А вот если то же самое поместить в витрину, снабдить табличкой типа «След человеческий», а витрину выставить на всеобщее обозрение в рамках экспозиции, посвященной антропогенному воздействию на окружающую среду, то к гадалке ходить не надо — «безобразие» сразу станет «инсталляцией».
Тамара осуждала его за такой примитивный подход к современному искусству. Олег не спорил особо, — чего спорить с культурологом? — но мнения своего придерживался твердо. Пусть он не художник, а всего лишь рекламист, но под любую ерунду такую концепцию подведет — мама не горюй! Вот и получается, что мир, со всем его безобразием — собрание ценных экспонатов. Мысль оптимистичная, но пустая — в копилку демагогов. Нормальному человеку с ними не по пути.
Бетонная «восьмерка» на другой стороне протоки, казалось, смотрела на него с укоризной. Очередная музейная биеннале закончилась, лохматые приверженцы современного искусства разъехались, а ее бросили в кустах что-то символизировать. Над медленным течением реки, в зыбких лапах тумана и кружеве деревьев, на пустынном берегу, где зимой никого не бывает, эта фигура вдруг показалась ему исполненной глубокого смысла. Восьмерка, алгебраическая кривая, родственница древнего уробороса словно приостанавливала время вокруг себя. Исходящие от нее суровые позывные шептали о бесконечности и неизменности самой жизни. Пройдет несколько лет, он будет другим, а может, и не станет его вовсе, но вода также тяжело будет ворочаться у набережной, влажный пар осядет на деревьях, и кто-то, как он сейчас, будет закрывать от хиуса лицо и ждать.
Странно, но даже закоренелым реалистам иногда начинают мерещиться знаки. Может, и правда, Вселенная разговаривает с нами? Именно сейчас, когда до встречи с Тамарой, до его предложения и ее решения остается несколько минут, перед ним вдруг вырастает знак бесконечности. Но как его понимать? Может, это символ бесконечного поиска, и она ответит отказом, чтобы не нарушать планы Вселенной? Или, наоборот, — знак бесконечности и неизменности их чувства… Все зыбко, как морозный туман над рекой.
По лестнице знакомо застучали каблуки, бордовое пальто осветило белую набережную. Он порывисто обернулся и, внутренне замирая, пошел навстречу, чувствуя, как ободряюще темнеет за спиной лемниската всего: зимы, природы, жизни и, даст бог, любви.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.