Кто ты, Фортуна? (отзыв на "Проблема выбора") - Katriff

Моя рука сама потянулась к ручке стеклянной двери в маленьком, одноэтажном здании.

— Добрый вечер, — послышался неизвестно откуда женский голос, когда я переступил порог.

— Э-э-э… — растерялся я немного, но, взяв себя в руки, бодро ответил: — Здравствуйте!

Однако, говорившая, видимо не разделяла моего оптимизма, поэтому и не ответила. Я огляделся. Помещение со старомодной мебелью, большими, напольными часами с кукушкой, мерно отсчитывающими время, засохшим цветком в коричневом горшке давно нуждалось в тщательной уборке. Лишь на застеленном зеленым сукном столе не было ни пылинки. Только клетка с чучелом попугая с закрытыми глазами и больше ничего.

— Извините, не будете ли вы столь любезны, объяснить, куда я попал? — глухо прозвучал мой голос в пыльной комнате. — Я думал здесь магазин.

— Выбор, выбор, выбор, — открыв глаза, закричал попугай противным голосом.

Вздрогнув от резкого звука (не ожидал, что попугай настоящий), я шагнул назад и толкнул дверь, собираясь выйти. Но дверь почему-то не открылась.

— Флинт, не пугай гостя, — уже более властно, заговорила женщина, — а вы не стойте на пороге, присядьте на стул возле стола.

Я еще раз осмотрел комнату, пытаясь заметить говорившую. Но мои глаза подтверждали, что я здесь один. «Что со мной происходит? Глюки среди бела дня?» — все-таки, подойдя к столу, я сел на край рассохшегося стула. Стул жалобно хрустнул.

— Выбор, выбор, выбор, — опять забормотал попугай.

— Женщина, вы где? — я занервничал.

— Да здесь …

Тяжелая портьера колыхнулась и из облачка пылинок, заплясавших в потоке солнечного света, образовался силуэт. Дама неопределенного возраста, с кудрявыми волосами, наспех собранными в хвост, в джинсах и в цветастом пончо, медленно подошла к часам. Она облокотилась на часы и затянулась сигаретой в длинном мундштуке, элегантно приподняв руку.

— Ну, что, Флинт, еще один попался, — она грациозно выдохнула колечки белого дыма.

— Вы кто? — просипел я, в горле почему-то пересохло.

— Да я, собственно, Фортуна. Раздаю людям удачу, везение. Ну, особо несчастным могу линию судьбы подправить.

— Мне кажется, Фортуна, богиня судьбы, по-другому должна выглядеть. — Прошептал я, обливаясь холодным потом, и судорожно вспоминая картинки из учебника истории. — Она одета в белую тунику, глаза у нее завязанные, и… красивая, стройная, почти как Венера, такой древний эталон красоты.

— Ну, я тоже эталон, только современный, — хихикнула женщина и закашляла: поперхнулась табачным дымом. — Выгляжу только усталой, круги под глазами. Но не так же просто туда, сюда летать, удачу дарить, везение. Иногда людей это раздражает, особенно тех, к кому прилететь еще не успела. Да и откуда я могу знать, что надо и кому? Пусть люди сами учатся выбирать, чтобы потом не обижаться. Вот однажды подарила женщине удачу: помогла мужчину встретить богатого. Они поженились. Мужчина работал много, старался женщину всем обеспечить, поэтому дома мало бывал. Да и, честно сказать, не очень его туда тянуло. Неуютно у них в доме как-то было, душевной теплоты не чувствовалось. Так женщина меня обвинила в том, что я ее несчастной сделала. Одиноко ей и скучно стало жить! Но ведь два хорошо не бывает! Или в одном повезет, или в другом — это закон. Да и она сначала хотела только — замуж выйти. Я попробовала ей объяснить — с удачей помогла, но дальше ты должна сама что-то делать. Не могу к тебе одной постоянно прилетать. Попробуй в доме порядок навести или работу поменяй, займись благотворительностью. Расширь свои интересы, и появятся новые дела, заботы, знакомые, скучать некогда будет. Значимость приобретешь, муж на тебя по-другому взглянет, гордиться тобой начнет, и жизнь потечет совсем в другом русле.

— Халтура, у тебя, а не удача, — ответила женщина на это вместо спасибо.

Не поняла она ничего, а мне обидно мне стало. Удачу я забрала обратно. Пусть попробует без моей помощи обойтись. Какие же вы люди, иногда, бываете эгоисты! Мне ведь тоже не просто, ничего же, никого в этом не обвиняю. Сегодня, вот, не выспалась совсем. Вчера с Пегасом конкурс устроили для Муз. Хотели выбрать самую лучшую и присвоить ей звание Мисс Утренняя Поэзия. Да не получилось! Уж очень Музы своенравные — передрались. Пока разняли, пока успокоили, царапины зеленкой замазали, только прилегла, а тут — на Землю лети. И никакого тебе выбора, только подчинение. Если что не так — сразу лишают привилегий. А заслужить их обратно сложно! Да и вообще, работа у меня нервная: столько грустных историй приходится выслушивать, жалоб. Не хочу, но приходится. Прилетишь потом к себе домой — так тоскливо на душе делается, жуть. И начинаешь расстройство сладким заедать. Поэтому моя фигура давно на песочные часы не похожа, и курить от этого начала. Жалко вас, людей, а всем помочь не могу. Человек должен сам пробовать добиваться желаний. Вот если не получится, тогда я помогу. Иначе он превратиться в вечного нытика и неудачника, который будет только и делать, что ждать, когда я прилечу и удачу ему отмеряю.

Широко открыв глаза, я слушал ее, не понимая, что происходит, но пытаясь сообразить, как отсюда уйти. Наверное, она сбежала из сумасшедшего дома, больная просто. А я ведь мог эту дверь не открывать, просто прошел бы мимо и все. Так нет, открыл! Вот попал, блин!

— Простите, — прервал я ее речь, — мне собственно, ничего не нужно. У меня все есть. Можно я уйду?

Удивленно взглянув на меня, Фортуна задумалась. Потом хлопнула ладонью по часам. Они немного качнулись и потрескавшаяся дверка над циферблатом со скрипом открылась.

— Ку-ку, ку-ку, ку-ку, — выскочила черная кукушка со стеклянными, равнодушными глазками.

Прокуковав, она зевнула, потянула лапки и пропала за хлопнувшей дверкой.

— Видишь, какой поворот твоей судьбы, — вздохнула Фортуна, — у нас строгие инструкции и мы должны их соблюдать, чтобы не обвиняли потом в раздаче везения по знакомству или из жалости. Кукушка прокуковала три раза. Вот если бы два раза — я бы тебя отпустила. А так, думай и выбирай: если сейчас уйдешь — будешь сам, собственными руками, удачу добывать. Если останешься — попробуешь везение в рулетку выиграть. Ничего не поделаешь, таковы новые правила раздачи благ, их совсем недавно утвердили.

— Выбор, выбор, выбор, — заорал опять попугай, и на зеленом сукне появилось колесо рулетки с белым шариком.

Я судорожно сглотнул. Намереваясь уйти, я облокотился на стол руками (от происходящего дрожали ноги), и привстал. Но, вспомнив свою жизнь, задумался. Ведь не то, чтобы я шикарно жил, но и не сказать, что плохо. Достаток есть, жена, работа приличная. Немного, конечно, но зато сам этого добился. Надо уходить, ну ее, эту Фортуну! Подумаешь, больше везти не будет — от добра добра не ищут. Или ищут? Может, рискнуть? Ну, а что, вдруг, жизнь изменится. Интересно же! Закрыв глаза, я вдруг представил себя в собственном магазине. Мой бизнес процветал, и мы с женой решили купить другую квартиру в более благоустроенном районе…

— Скорее, скорее, скорее, — попугай не дал мне пофантазировать, напоминая, что я еще ничего не выбрал.

— Давай! — решительно заявил я. — Шанс изменить жизнь выпадает не часто. Глупо его упускать! Ставлю на пять красные.

В воздухе появилась рука. Она ловко раскрутила колесо и запустила шарик по кругу. Фортуна затянулась сигаретой, а я напряженно следил как шарик, гремя, перемещается из сектора в сектор. Рулетка замедлила ход и белый вестник удачи, подпрыгнув последний раз, замер на черном секторе с цифрой двадцать три.

— Не повезло, — Фортуна стряхнула пепел на пол.

— Давай еще раз! — прохрипел я, кашляя: сильно запершило в горле. — Восемь красное!

— Можно еще раз, — равнодушно протянула Фортуна, — по инструкции дается три попытки. Бесплатно, между прочим.

Рука вновь закрутила колесо и отправила шарик бежать. Шарик разогнался так быстро, что у меня зарябило в глазах, и… закачался на черном секторе цифры тринадцать, словно сомневаясь в своем выборе. Стало больно рукам: не заметил, как от напряжения вцепился в край стола и пальцы побелели.

— Не судьба, наверное, — заметила Фортуна, — домой сегодня с везеньем прийти.

— Красное тринадцать, — стиснув зубы, проговорил я, — чертова дюжина, говорят, приносит неудачу. Может, мне она принесет везенье?

Рука, повиснув на мгновенье в воздухе, снова запустила колесо рулетки. Я закрыл глаза и замер, напряженно прислушиваясь. Прогремев, шарик остановился. В тишине слышался лишь стук часов, да попугай встряхнул перьями. Я приоткрыл веки — шарик лежал на цифре тринадцать, но черного сектора.

— Не везет, не везет, — нахохлился несносный Флинт.

— Да заткнись ты! — заорал я, — Не может такого быть! Нет!

Я вцепился в рулетку и попытался свалить. Рука тут же схватила меня за ворот пиджака и подняла, повернув лицом к двери. А появившаяся нога в черном ботинке, пинком выбросила меня в услужливо открытую Фортуной дверь…

— Миш, а Миш, ты что уснул, что ли? — кто-то тряс меня.

Я осторожно огляделся. Жена моя, Катерина, стояла рядом, протягивая чашку кофе.

— Да не заснул, задумался просто!

Схватив чашку, я вскрикнул. Горячо! Не в силах вытерпеть сильное жжение, я ойкнул, пролив кофе на себя и на пульт, который лежал на коленях.

— Вот, черт, не везет! — поставив чашку, разозлился я. — Теперь пульт работать не будет, новый надо покупать.

— Никто не виноват, что у тебя руки растут не оттуда, откуда надо, — язвительно заметила жена, — не путай лень с невезением. На прошлой неделе без премии остался. Разве невезение в этом виновато? Сам же проспал и опоздал на работу. С табуретки упал. А почему? Поленился починить, она и развалилась. И так можно перечислять бесконечно. Надоело, понимаешь? Может, сегодня повезет — мне, и ты сходишь в магазин за хлебом? Или черствый будем есть?

— Вот пойду и куплю, — обиделся я и, бросив пульт, пошел к шкафу переодеваться, — зря ты говоришь, что я ленивый. Просто действительно не-ве-зет!

— Да, через два дома от нас магазин круглосуточный недавно открыли, «Фортуна» называется. Туда не ходи. Я была там один раз, мне не понравилось. Продавщица какая-то странная, смотрит как на воровку. Хлеб купила, а он на другой день плесенью покрылся. Дойди лучше до универсама, — приказала жена, пихая мне в руку пакет и деньги.

Торопливо сбежав по ступенькам, я выскочил на улицу и зашагал по тротуару. Но пройдя немного, остановился. «Может, пирожных купить Катерине, чтобы не злилась? В универсаме они точно есть и всего-то десять минут пешком до него, — озадаченно рассматривая стеклянную дверь магазина под яркой вывеской «Фортуна», подумал я, но потом махнул рукой: — Да какая разница! Магазины все одинаковые. Просто выдумала Катерина эту историю про хлеб, чтобы меня подольше дома не было. А сама с подругой по телефону болтает. Знает, что меня это раздражает! А хлеб надо просто уметь выбирать». Я еще немного потоптался, сомневаясь, но идти дальше было лень, и моя рука сама потянулась к ручке двери….