Глава 4

Не скажу, что это спонтанное знакомство долго не выходило из моей головы. Едва я села в такси, я тут же позабыла о нем, предавшись собственным мыслям. И вспомнила, только когда из клуба вернулась подруга, причем, она витала в облаках и казалась настолько счастливой, что даже не упрекнула меня за преждевременное бегство.

Значит, посудила я, у неё с этим наглецом складывается все хорошо, несмотря на то, что у меня он по-прежнему вызывает недоверие, сейчас даже больше чем до знакомства. Говорить об этом подруге все равно что биться головой о стену — то бишь бесполезно. Да и нечестно. Было ли у меня хоть малейшее право вмешиваться в её жизнь?

Утро следующего дня принесло Кате плохое известие. Её бабушка, у которой она росла до десятилетнего возраста в деревне и которой уже исполнился восемьдесят первый год, внезапно — хотя как уж внезапно, учитывая возраст! — слегла с приступом и нуждалась в уходе. Подруга быстро собрала вещи и поехала к ней на пару дней.

Через три дня она мне позвонила и, даже не дослушав мое сонное "алло", закидала меня вопросами:

— Мирра, а Алекс не звонил? Почему он не звонил? У него отключен телефон! Мирра, что случилось? Немедленно найди его! А вдруг у него неприятности?

Меня так и подмывало заметить в ответ, что этого наглеца вряд ли страшат какие-нибудь неприятности, так как сам он из их числа, но я благоразумно промолчала. В итоге, Катя взяла с меня клятвенное обещание, что я проведаю его и узнаю, почему он не отвечает на звонки. Она подробно описала мне, где он живет, и сообщила, что вечером перезвонит.

Мне ничего не оставалось, как выполнить свое обещание. К тому же, на встречу с Алексом меня подговорила и другая причина: ясно, что он решил, будто я пыталась покончить жизнь самоубийством, и мне неприятно было так думать. Мало ли, пустит слух или расскажет об этом моей подруге — тогда двумя словами не отделаешься.

Так что, собрав волю в кулак, с обреченностью вздохнув, я быстро собралась. Дом находился на Петровском острове, в весьма элитном квартале. На первом этаже даже сидел привратник, который ни за что не хотел пускать меня внутрь, пока я не объяснила ему все в подробностях. И даже тогда он потребовал показать паспорт, записал все данные в свою книжку, а потом напоследок проводил меня подозрительным взглядом.

«Ну и ну. — Подумала я, поднимаясь на лифте. — Скорее всего, в доме живут не последние люди в городе. Карман Алекса, похоже, не пустует».

Выйдя на нужном этаже, я услышала приглушенную музыку и смех, и по наитию направилась к той двери. Все верно. Квартира Алекса. Неужели там вечеринка в самом разгаре? И это в пять часов вечера?

Но идти в другой раз мне совсем не хотелось. Так что я пересилила себя и позвонила.

Мне открыл Максим, уже навеселе, которому потребовалось несколько минут, чтоб узнать меня. За его спиной показалась полураздетая блондинка.

— Я пришла, чтоб поговорить с Алексом, — приступила я к делу. — Он дома?

— А, Мирра! — воскликнул он и улыбнулся. — Заходи скорее!

Не успела я рот открыть, как Максим затащил меня внутрь. Я оказалась в просторной, богато обставленной квартире. Повсюду царил легкий беспорядок, свидетельствующий о том, что здесь действительно вечеринка, правда, принимали в ней участие только Максим и эта блондинка — больше я никого не увидела. На кухне стояло несколько бутылок вина, грохотала музыка, одежда валялась на полу. Никаких сомнений, чем эти двое тут занимались.

Я застряла на пороге, но Максим велел мне пройти внутрь, указал комнату и сообщил, что Алекса дома нет и мне нужно немного подождать. Тут же было предложено выпить и принять участие в веселье, от чего я, разумеется, отказалась. После этого на меня больше никто не обращал внимания, сколько я ни объясняла, зачем пришла, а потом двое и вовсе закрылись в одной из комнат, и я даже думать не хотела, что там происходит. Мне ничего не оставалось, кроме как направиться в комнату Алекса и там подождать его.

Она располагалась в конце коридора. На всякий случай я постучалась, но, не получив ответа, вошла внутрь. И не смогла сдержать удивленного возгласа.

В комнате царил идеальный порядок. Никаких намеков на бурную деятельность, которой я стала свидетельницей пару минут назад. И даже никаких намеков на то, что здесь вообще кто-то жил: кровать аккуратно застелена, вещи разложены по местам, на полках ни пылинки.

«Невозможно, чтоб Алекс был таким педантом, — не укладывалось у меня в голове. — Он не похож на человека, который настолько аккуратен в своем доме». Хотя, возможно, здесь потрудилась домработница. Или Алекс попросту проводит куда больше времени вне дома. Да и какая разница?

Я увидела книжную полку и подошла ближе. Гёте, Толстой, Сэлинджер, Конан Дойл — эти имена совсем не ассоциировались с человеком, который прожигал жизнь в ночных клубах и мимолетных связях. Скорее всего, книги стояли с единственной целью — производить впечатление, будто их обладатель читает ещё что-то, кроме журналов про авто и футбол.

Странно, в комнате совсем не было фотографий или сувениров. Ни плакатов на стене, ни записок, ни дисков — ничего из списка мелочей, которые чаще всего можно найти в комнате молодого мужчины. А ведь Алекс, по словам Кати, был "разносторонней личностью", значит, здесь должно быть множество интересных вещей, вроде боксерских перчаток, медалей за первые места или кубков за самый лучший гол, а вместо этого строгий унылый порядок… Впрочем, мне не было до этого никакого дела.

Неожиданно музыка за стенами резко прервалась. Послышались голоса. Один из них явно принадлежал Алексу, и это вызвало во мне легкое беспокойство: мне совсем не хотелось встречаться с этим неприятным человеком. Я собиралась выйти в коридор, но тут замерла, так как злой голос пришедшего почти пригвоздил меня к месту:

— Кто это? — очевидно, он спрашивал про блондинку. — Какого черта она здесь делает? Я, кажется, говорил тебе, чтоб ты никого не водил.

Ничего себе тон! Словно пришел Михайло Иваныч из сказки про Машу и внезапно обнаружил, что из его чашки похлебали, на стуле посидели, а на кровати поспали.

— Она сейчас же уйдет, — по голосу Максима я поняла, что он очень растерян и… напуган? — Я просто не ожидал, что ты придешь так рано.

— Сегодня пасмурно. И я не намерен оправдываться. Больше никого не води. Ты же знаешь, как меня раздражает это и что мне всегда хочется с ними сделать…

Кашель Максима прервал его слова. Таким образом он, должно быть, предупредил друга, что в квартире ещё кто-то находится и не стоит говорить о вещах, не предназначенных для чужих ушей.

— У нас гости, — услышав эту фразу, я посчитала нужным выйти наконец из комнаты, но не успела, так как в проеме двери тут же показался мистер Пижон.

Алекс хоть и был удивлен моим присутствием, но больше недоволен — его настроение не располагало на приветствия — так что я сразу же сказала, зачем пришла и что уже ухожу.

Но он не двинулся с места, загородив мне выход.

— А я думал, что пришла твоя подруга, — произнес он сухо, имея в виду Катю. — Уже решил, что она оккупировала не только телефон, но и моё скромное жилище.

— Я как раз по её просьбе. Катя очень переживает, что не может дозвониться до тебя. Ей потребовалось срочно уехать, и она просила проведать, все ли у тебя в порядке. Так что свою миссию я выполнила.

— Передай, что со мной все в порядке.

— Хорошо… Но я так же пришла, чтоб объясниться по поводу того случая на мосту. Ты наверное предположил самое худшее, но я пришла уверить тебя, что не собиралась делать то, что ты предположил, и что это должно остаться между нами, так как это только мое дело и твое предположение ошибочно… — я заставила себя замолчать, сообразив, что уже запуталась в своих словах. Как глупо звучит такое объяснение! Но я почему-то чувствовала себя очень тревожно и неуверенно в присутствии этого человека.

— Можешь не стараться, я все равно уже давно про это забыл.

— Вот и отлично. Тогда пропусти меня, я пойду домой.

— А, может, ты просто воспользовалась этой причиной, как предлогом, чтобы снова со мной пообщаться? — усмехнулся он, чем совсем вывел меня из равновесия. Моё лицо как назло вспыхнуло, но не от смущения — от злости.

— Ты слишком высокого о себе мнения, — процедила я сквозь зубы. — Пропусти меня!

Он закатил глаза, глубоко вздохнул, но с места так и не двинулся.

— Ладно. Извини. Просто у меня паршивое настроение.

— Рада за тебя.

— Нет, серьезно. Мало того, что твоя подруга не дает мне и шагу ступить спокойно, вечно звонит и пишет, так ещё и с работой полный кавардак. Оказывается, им нужно, чтоб кандидат знал язык в совершенстве, а у меня с этим проблемы.

Он уступил мне дорогу — я рванулась к выходу — и добавил:

— Я хочу порвать с твоей подругой.

Проигнорировать столь наглое заявление было невозможно, я обернулась и увидела, что он пристально смотрит мне вслед. В его глазах не было и намека на шутку.

— Хочешь бросить её? — переспросила я, хотя такой исход казался мне предсказуемым и даже полезным. Я желала Кате другого будущего, нежели быть на побегушках у красавца-ловеласа с пустой душой. Тем не менее, я знала, какой это будет для неё удар. Тем более сейчас.

— Бросить? Если этим словом ты называешь обретение утраченного спокойствия, то да — я хочу её бросить. Она не дает мне вздохнуть свободно, постоянно звонит и пишет!

— Ничего удивительного, ведь она в тебя по уши влюблена, хотя для меня до сих пор остается тайной, как можно влюбиться в такого бессердечного и неприятного человека.

— Что ж, мне грустно это слышать, но я никогда не обещал ей серьезных отношений. Никаких поцелуйчиков при луне, любви до гроба и сопливых ребятишек, — сказал он, пожав плечами, словно речь шла о чем-то незначительном.

В этот момент я почти его возненавидела.

— Но, знаешь, мне в голову пришла отличная идея. Катя говорила, что ты в совершенстве владеешь немецким и английским. А мне это было бы крайне полезно. Так что предлагаю заключить соглашение: ты поможешь мне получить должность, на которую я претендую, а я постараюсь сделать все возможное, чтоб разрыв с Катей прошел для неё как можно менее болезненно.

Я своим ушам не поверила! Мало того, что этот негодяй хочет бросить мою подругу, так ещё и нашел себе в этом дополнительную выгоду!

— Иди к черту! — рявкнула я, уже не скрывая своего возмущения, и вышла вон, хлопнув дверью по всем правилам хорошей ссоры.

Дома, в тишине, за чашкой горячего кофе, я ещё раз прокрутила в голове недавний разговор и снова пришла к выводу, что этот мерзкий, неприятный тип Кате совершенно не пара. И то, что он собирается сделать, пойдет ей только на пользу, хотя и причинит сначала сильную боль.

Мне было её жаль, но я не могла вмешиваться в обычный ход вещей, поскольку это попросту не мое дело. Да, Катя моя подруга, но какая разница, как именно случится расставание? Ей все равно будет больно. А мне будет гадко на душе либо от того, что я обо всем знала, но молчала, либо от того, что я обо всем знала и попыталась смягчить удар. К чему жертвы? Мне больше не хотелось встречаться с этим человеком.

Если бы все было так легко! Я и не предполагала, что все изменит одно странное происшествие.

Это случилось через два дня.

Я стажировалась в одном лингвистическом центре, преподавала языковые курсы младшим классам. Немного задержалась за работой, составляя программу, и не заметила, как на улице уже стемнело. Конечно, в Петербурге темнеет не так, как, например, в Москве, ведь белые ночи ещё никто не отменил. Однако сумерки сгущались быстро, и пока я доехала до дома, улицами завладела густая синева. Квартира, которую мы снимали с Катей, находилась довольно далеко от станции метро, в глубине квартала, так что каждый раз приходилось идти по тротуару между домами, и зачастую он был безлюден.

В этот раз так и вышло. До моего дома оставалась ещё пара метров, как вдруг меня отвлек от задумчивости какой-то странный шум. Позади раздался невнятный звук шагов. Обернувшись, я никого не увидела. Поблизости вообще не было прохожих.

Меня насторожил скорее не этот звук, а плохое предчувствие откуда-то извне, зародившее в душе дикое желание бежать прочь, поэтому я ускорила шаг и едва не сошла на бег.

Однако это мне не помогло. Из темноты угла выскочил человек, так быстро, что я даже не успела испугаться. Он схватил меня сзади, грубо зажал в железные тиски, и все, что я сообразила сделать, это закричать, а уже в следующее мгновение ледяная рука закрыла мне рот.

«Все. Это конец», — пронеслась в голове неутешительная мысль, приводя мои чувства и мысли в панику. Резкая боль в области шеи придала мне чуть больше сил, но даже их не хватило, чтобы вырваться из смертоносных объятий. Я уже почти распрощалась с жизнью, как вдруг убийца разомкнул руки и исчез, и я услышала странный, наполненный нечеловеческой злостью стон.

В ужасе отшатнувшись, я упала на землю и сильно ушибла голову. В глазах потемнело от боли, я едва не потеряла сознание. Издалека раздался крик, потом послышался звук быстро приближающихся шагов. Надо мной склонилось знакомое лицо. Это был Алекс!

— С вами все в порядке? — Он не сразу узнал меня в потемках. — Мирра? Это ты? Что случилось?

Он помог мне подняться, придерживая за руки.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — с трудом выдавила я, все ещё не в силах осознать случившееся. — Какой-то человек на меня напал… А потом исчез. Ничего не понимаю…Моя сумка! Этот мерзавец украл все мои вещи!

— Хорошо, что он не успел натворить ничего другого. Нужно обратиться в полицию. Чем раньше, тем больше вероятность того, что вора найдут.

— Как странно… — пробормотала я, приводя себя в порядок. — Это явное нападение. И все ради какой-то сумки?

— Бывает, такие люди способны и на более страшные вещи ради гораздо меньшего. Что у тебя было в сумке? Деньги, паспорт?

— Нет. Паспорт остался дома. А вот денег жалко. Не состояние, конечно, но все же. Слава богу, хоть кредитку с собой не ношу.

— А ключи?

— А ключи теперь ищи-свищи, — покачала головой я, расстроившись. — Как я теперь попаду домой?

— Это не самое страшное… Но, Мирра, ты уверена, что не пострадала? У тебя кровь.

Только оправившись от первого шока, я вспомнила о боли в шее.

— Дай посмотрю, — участливо сказал Алекс. — Кажется, просто порез. Ничего серьезного.

Тут подбежала какая-то женщина в халате и принялась возбужденно тараторить. Оказывается, она выходила на балкон, и вся картина ограбления произошла на её глазах. Она уже вызвала полицию и теперь готова дать свидетельские показания.

Женщина говорила это с такой готовностью, словно дома ей было ужасно скучно, а тут случилось некое событие, заставившее ощутить себя довольно важной персоной.

— Я видела, как идет девушка, — рассказывала она позже полицейским. — Тут откуда ни возьмись появился грабитель и стал требовать денег! Девушка отказалась, а вор как схватит её сзади! Кошелек или жизнь! Я тут же поняла, что происходит, и собиралась закричать, но увидела, что бежит вот этот смелый молодой человек! — Она указала на Алекса. — Бежит к месту, как угорелый, но вор успел скрыться!

Нас всех троих уже привезли в ближайший участок полиции, где теперь записывали показания. Слушая свидетельницу, я покосилась на Алекса.

— Кошелек или жизнь? — насмешливо шепнул он мне на ухо. — Если бы все воры действовали по такому принципу, от них ничего не стоило бы убежать.

— Кстати, что ты там делал? — спросила я, не сумев скрыть своего подозрения.

Он прекрасно понял мои сомнения.

— Может, я бабник и негодяй, но не до такой степени, чтоб участвовать в грабеже, — отпарировал он сурово. — Я ждал тебя у подъезда, когда услышал крик и побежал на помощь. Причем, понятия не имел, что в роли жертвы окажешься ты.

— Ждал у подъезда?

— Да. Представь себе.

— Зачем?

— Чтобы извиниться за свои недавние слова. И поговорить насчет твоей подруги. Поскольку твоего номера телефона у меня не было, я пришел лично. Дома тебя не оказалось, и я решил немного подождать. Вот и вся история. Но если ты по-прежнему относишься к моим словам с недоверием, то можешь упомянуть об этом в своих показаниях. Я разрешаю.

Несмотря на показное безразличие, мои подозрения, кажется, его задели.

— Извини. Разумеется, я не думаю, что ты в этом замешан.

— Рад это слышать.

После того, как врач осмотрел мои ушибы и порезы, их зафиксировали, приняли мое заявление, сверили показания, и наконец сообщили, что мне можно идти домой. Вот только куда? Не буду же я взламывать собственную дверь!

Угадав ход моих мыслей, Алекс сказал:

— Без ключей тебе домой не попасть. Есть люди, к которым ты можешь поехать? Я могу отвезти. Машина в двух кварталах отсюда припаркована.

Пошарив в голове, я поняла, что ни с кем, кроме Кати, не общаюсь настолько близко, чтоб проситься к ним заночевать ночью. Ведь в милиции мы проторчали около двух часов! Очевидно, мои мысли были написаны на лице, так что Алекс, вздохнув, произнес.

— Тогда поехали ко мне, — и видя мое несогласие, тут же добавил. — Не бойся, насиловать я тебя не буду. Убивать тоже. Понимаю, что у нас отношения не заладились, и я тому виной, но не стану же я оставлять тебя на улице! Совесть потом меня замучает.

— Надо же, у тебя есть совесть, — усмехнулась я и на секунду задумалась.

Несмотря на то, что я не выношу этого типа, что он самоуверен, самолюбив, нагл и прочее-прочее, он тем не менее, услышав крик, поспешил на помощь незнакомому человеку, что в наше время большая редкость, поддержал меня и согласился помочь, — как ни крути, спасительные задатки в нем все же есть. А поскольку мне негде переночевать, до утра можно вытерпеть и такую компанию.

— Хорошо. Но только на эту ночь.

— Не вопрос, — пожал он плечами. — На вторую я и не пущу.

Сошедшись во мнениях, мы покинули участок и молча направились к его машине. Почти ничего не говорили, потому что оба устали и потому что было не о чем.

Сев в его машину — а это был агрессивно-красный "Додж Вайпер" — я не стала утруждать себя мыслями, откуда у него такой редкий и дорогой автомобиль, просто уткнулась взглядом в окно и не заметила, как задремала.

Проснулась я от легкого толчка, и поняла, что мы приехали.

— Пойдем, — Алекс на правах хозяина пошел первым. Поднявшись на нужный этаж, он открыл дверь своим ключом. В квартире все было тихо.

Из своей комнаты выглянул Максим и услышал от своего друга:

— Она переночует здесь. А я у тебя в комнате.

В глазах молодого человека появилось странное выражение растерянности, неловкости и опасения одновременно, но я не стала вдаваться в подробности и уж слишком на этом зацикливаться — просто прошла в комнату Алекса, где мне надлежало провести эту ночь, быстро умылась и, отказавшись от предложения поужинать, закрыла дверь.

В комнате пахло свежестью. Кровать была чистой, словно на ней никто и не спал никогда. Через стены доносились приглушенные голоса двух друзей.

Под этот монотонный звук я вскоре заснула.