Глава 3

— Ну и ситуация, — Настя лежала на молодой зеленой травке в тени деревьев. На мои слова, про то, что земля еще не прогрелась, она махнула рукой. Я развалился на сломленном ветром дереве и поглядывал на подругу. Полнота ее ничуть не портила, черное платье подчеркивала фигуру. Узкие рукава доходили до кончиков пальцев. Вальяжно закинув ногу на ногу, она крутила в воздухе туфлей, держась за каблук.

— Я собираюсь наведаться к нему в квартиру, — проронил я.

— Что? — Настя приподнялась на локтях, заглядывая мне в глаза.

— Иначе меня эти звонки будут будить каждое утро. А ведь ты знаешь, когда я не выспавшийся — я злой.

Девушка залилась звонким смехом. Потом резко посерьезнела:

— Я иду с тобой.

— Что? — я постарался найти признак шутки, но Настя говорила совершенно серьёзно.

— Ты же знаешь, что в таких делах тебе от меня не отделаться.

— Это точно, — буркнул я, и память услужливо подсунула картинку.

«Заходящее весеннее солнце окрашивало горизонт в красный цвет. Легкий ветер шевелил волосы на головах у подростков. Некоторые из них переглядываются, не до конца осознавая, на что идут.

— Это вход, — повёл рукой, в сторону небольшой пещерки в метр высотой, один из парней. Он кажется старше и поэтому умнее и рассудительнее. Легкие шепотки проходятся по компании, но тут же замолкают.

— А теперь еще раз. Зачем мы это делаем? — невысокая брюнетка фыркнула, выступая вперед.

Парень, что показал пещеру, зарычал:

— Настя, не начинай! Ты же первая кричала, что веришь в паранормальное. Вот теперь и удостоверимся.

— И ты думаешь, что там что-то есть? — скептически изогнула бровь девушка.

— Да!

— Паш, а ведь твой дед мог тебе соврать по поводу призраков, — продолжала настаивать на своем девушка.

— Что, Архаина, испугалась? — подбоченился он.

— Ничего я не испугалась! — с легкостью проглотила наживку собеседница.

— Испугалась. Все девчонки боятся темноты, пауков и крыс, — он почти выплюнул эти слова в лицо девушке.

В этой компании она была единственной представительницей прекрасного пола, остальные девчонки отказались лезть непонятно куда, ссылаясь на разные причины.

— Клин, прекращай! — фыркнул я.

— Селезнев, ты хоть не влезай, — По все видимости он получал удовольствие от ситуации

— Ты же с девушкой разговариваешь, — продолжал я.

— Тили-тили тесто, — послышалось со стороны парней.

Настя фыркнула и продолжала сверлить взглядом Пашу.

— Что? — не понял он, проведя рукой по лысой голове.

— Мы идем или как? — елейно протянула она.

— Спорим, ты одна побоишься туда пойти, — кажется, парень вошел в раж и теперь старался зацепить девушку. И это у него получилось.

— На «слабо» меня берешь, — ухмыльнулась она, — Да запросто.

— А тебе? — Паша повернулся ко мне, — Слабо?

Я одарил его улыбкой и подошел к входу.

— Только после вас, — шутливо поклонился Насте.

Девушка ухмыльнулась:

— Ну что вы, какая честь для меня, — пригнулась и затерялась во мраке пещеры.

— Ник!

Я обернулся на имя.

— Лови, — Серега кинул мне фонарик.

— Вы идите или это все было затеяно, что б проверить ее? — повернулся я к Паше.

— Ты идешь? — послышался приглушенный голос Насти из черноты лаза.

— Тебя девушка заждалась, — хохотнул он.

— И все же?

— Я там уже был, — пошел на попятную Клин, — И они все были, кроме Прохорова.

Серега хмыкнул:

— С моей астмой только по катакомбам шастать.

— Ну что, ты бросишь девушку в темных катакомбах одну, — поддел меня Паша.

Я ничего не ответил и протиснулся в узкий лаз.»

— О чем задумался? — вырвал меня из мыслей Настин голос.

— Вспоминаю наши с тобой блуждания по лабиринту.

Девушка усмехнулась и мечтательно прикрыла глаза, греясь на вступившем из-за облака солнышке.

« — По-моему мы заблудились, — хмыкнула брюнетка, ощупывая каменную стену.

Желтый свет фонарика вырисовывал темные своды пещер, множество проходов и Настю, чья кожа казалась еще бледнее. Да и напоминала она одного из тех приведений, которых описывал Клин. То, что он кого-то здесь видел, я очень сомневаюсь. Хотя не спорю, мы с подругой тут не одни. Но не стоит пугать этим ее, она и так боится, хоть и старается скрыть это за шуточками.

— Замуровали демоны, — улыбнулась Настя, хлопнув по выросшей перед нами каменной кладке.

— Как думаешь, это кто-то построил? — спросил я, наблюдая за тенью, которая шарахнулась от лучика света.

— Я слышала, что всё это, — девушка подняла руки вверх, — было создано для защиты людей в военное время. Но ты посмотри на стены пещер, это не работа человека. В самом начале — да. Там встречались и камни, и кирпичи и все так аккуратненько. Но здесь… Видимо это существовало здесь еще до прихода людей. Это же надо было додумается построить убежище на краю города, да еще и в таких лабиринтах. Если не засыплет землей после первой бомбежки, так заблудятся, — она стряхнула с плеча мелкое крошево и комья сырой земли, — Все бы погибли. А хотя, может, так и было задумало, — хмыкнула она.

— В каком смысле? — я отвел взгляд от темного и узкого лаза.

— Ну, может правительство наоборот хотело, что б люди не выжили.

— Правительство?

— Я имею в виду тех, кто распоряжался данной постройкой, если ее конечно можно так назвать.

— Что-то я в этом сомневаюсь.

Настя пожала плечами и свернула на право. Зачем мы вообще согласились сюда залезть. Показать насколько мы круты? Выпендриться перед одноклассниками? Вот он юношеский максимализм. А ведь мы уже оба поняли, что заблудились, и как отсюда выбираться понятие не имеем. Связь не берет. Остается лишь блуждать. И неизвестно, сколько это продлится. Может, мы вообще отсюда не выберемся. Хотя стоп. Не время паниковать. Тем более со мной Настя. Надо показать пример стойкости.

Девушка маячила в свете фонарика шагах в десяти от меня, когда остановилась перед развилкой. Наверно уже раз двадцатый она спрашивала у меня совета. Вот и сейчас:

— Вправо или влево?

— Выбирай сама, — устало проговорил я.

Девушка как маленький ребенок улыбнулась, и начала вслух вспоминать считалочку:

— Сидел петух на лавочке.

Считал свои булавочки…

Я немного обеспокоено посмотрел на свою спутницу. Настя всегда была странная, и я редко удивлялся ее поступкам. Но сейчас ей, видимо, нужно снять стресс и она не смогла придумать ничего лучше, как одеть маску неадекватности

— А булавкой будешь ты, — закончила подруга, указывая пальцем на левый ход.

Я вздохнул. Наверно я слишком рассудителен на свои семнадцать лет .

— Мне кажется, что мы все больше углубляемся в катакомбы, — поделился я своими наблюдениями.

— А мне, что ходим по кругу, — вздохнула Настя.

Я не стал с ней спорить и проследовал за девушкой. Фонарик мигнул. Если сейчас он сдохнет, паника будет уже и у меня.

Неясная тень шмыгнула по стене вверх. Наверное, опять от света сбежала. Я интуитивно поднял голову вверх, следя за движением неизвестного. Тень замерла над нашими головами, Настя в этот момент завязывала шнурки на кедах. Секунду создание тьмы не двигалось, а потом послышался еле различимый щелчок. Камни над нашими головами заходили ходуном, посыпалась земля. Схватив ничего не понимающую девушку за руку, потащил за собой.

— Что происходит? — девушка не успевала за мной. Сзади слышались стук падающих камней и оседающей земли.

Я, наконец, остановился и посмотрел на подругу. Настя оперлась руками о колени и тяжело дышала.

— Нас только что пытались убить.

Девушка бросила на меня удивленный взгляд:

— Это был просто обвал.

— Который подстроили. »

Громыхнуло. Я приоткрыл глаза, небо затянуло серыми тучками, Настя по-прежнему лежала на траве и, кажется, дремала. Тогда у меня еще есть время на воспоминания. Радует, что они есть. Не важно, какие: плохие или хорошие. Ведь человек без воспоминаний — ничто. Пустое место либо же оболочка. Мы не жили, если нечего вспомнить. А лучший показатель интересной жизни — воспоминания, за которые стыдно. Именно тогда понимаешь, что все то, что делал на протяжении своего пути — не зря.

« — То есть ты хочешь сказать, что видишь всякую хрень, что что-то водится и живет рядом с людьми.…И что что-то из разряда вон выходящего пыталось нас только что грохнуть? — повысив голос, поинтересовалась брюнетка.

Я утвердительно кивнул.

— Круто! — Настя подпрыгнула на месте. Ее глаза сияли счастьем в свете фонарика.

— Чему ты так радуешься? — я переключил фонарь в экономный режим, так как свет стал блекнуть и мигать.

— Ну как же, это значит что мы не одни, — улыбнулась она.

— Да, но теперь мы завалены камнями и назад мы уже не вернемся.

— Да ладно, тут, наверное, есть и другие выходы, — воодушевилась брюнетка.

— Как думаешь, мы тут первые? — задумчиво протянул я.

— Сомневаюсь, знаешь сколько сорвиголов.

— Значит, чисто теоретически, кто-то здесь мог и умереть.

— Мне не нравится твоя хищная улыбочка, — поделалась со мной мыслями Настя, но я ее уже не слушал.

Отступив к стене, я приложил ладонь к холодному камню и опустил голову вниз. Раньше этот трюк у меня получался всего раз. Надеюсь, повезет.

— Приди! — мой голос прозвучал, как с того света. Подруга, стоя за мной вздрогнула. Я почувствовал это, точно так же как и дуновение ветра. Оно приближалось.

— Что происходит? — в ее голосе я услышал нотки страха, но сейчас меня это даже веселило. Я насыщался ее страхом и беспомощностью.

— Быстрее!

Ветер усилился, он трепал мои волосы. Представляю, какое зрелище тогда открылось для Насти, но на тот момент меня это волновало меньше всего.

Поток воздуха сбил меня с ног.

— Что тебе понадобилось? — прогремело надо мной.

— Покажись, — приказал я, силясь встать на ноги.

Было ощущение, что на плечи давил мой двойной вес, не давая подняться. Где-то в углу слышался жалобный писк подруги.

— Покажись! — более грозно проговорил я.

Ветер разом утих и надо мной мелькнул белый силуэт.

— Что ты хотел, мальчишка?

— Выведи нас отсюда.

Призрак захохотал, принимая облик невысокого мужчины средних лет с густой растительностью на лице и потрепанным внешним видом. Брюки, порванные в некоторых местах, свисали с него, подвязанные обглоданным ремнем. Рубашка превратилась в подобие половой тряпки. Я от удивления присвистнул. Он на половину материален, как такое возможно.

— Но ты ведь призрак, — с недоумением произнес я, разглядывая его.

— Да, но ты многого о нас не знаешь, мальчишка. А с твоим проклятием ты мог бы исследовать намного больше, а не шугаться от потустороннего для тебя.

— Откуда ты столько обо мне знаешь? — я уже жалел, что призвал его.

— Я знаю о тебе всё. Точно так же как и о ней, — он повернул голову не сто восемьдесят градусов и глянул на скулящую Настю. Она свернулась клубочком у стены и зажмурилась.

— Выведи нас отсюда, — попросил я, потом подумал и добавил, — Пожалуйста.

Мужчина ухмыльнулся, принял облик белого тумана и завис в метре над землей. Подхватив подругу на руки, я поспешил за маячащим впереди белым пятном.»

— Ник?

Я открыл глаза, надо мной, наклонившись, стояла Анастасия Олеговна собственной персоной.

— Выспался? — хохотнула она.

— А то, — я поднялся с бревна, растирая онемевшую руку, — Зато никто не разбудил предложением заглянуть к мертвому другу.

— Ну как сказать, — ухмыльнулась Настя и, схватив меня за куртку, потащила на остановку.

***

— Нет.

— Да.

— Нет!

— Да!

— Настя, ты слышала, что я сказал! Мы туда не пойдем!

Прохожие оборачивались на странную парочку, сорящуюся прямо на улице.

— Тебе же будут продолжать поступать звонки! — рявкнула подруга, — Да и сам ты был не против!

— Зато будильник заводить не нужно будет, — фыркнул я, — Мы не пойдем туда! Я передумал!

Через дорогу виднелся дом Сереги. Настя оглянулась на возвышающуюся девятиэтажку, мимо нее с шумом пролетали машины.

— Я не верю, что ты не хочешь туда зайти, — вздохнула девушка.

— Хочу. Но после катакомб у меня пропало всякое желание сталкиваться со всем мистическим. Даже если это мистическое само меня находит.

Брюнетка вздрогнула при упоминании каменного лабиринта. Потом хмыкнула:

— А я так и не вспомнила. Как мы выбрались оттуда. Последнее что сохранила моя память, твой дикий крик «Приди!» или что-то в этом роде.

— Я сам не хочу это вспоминать, — поёжился я на холодном ветерку. Солнце почти село за дальние дома, окрашивая горизонт в красный свет. Все как в тот день, когда я пошел на поводу у Клина.

— И всё же, — выжидательно посмотрела она на меня.

Я тяжело вздохнул и медленно пошагал к лавочке в тени дуба. Настя поспешила за мной, туфли она все еще сжимала в руке, отказавшись надевать «ненавистные шпильки».

— Тогда на мой зов явилось приведение. Настя, я таких никогда не видел, не до того случая, не после. Он был будто жив… наполовину. Он мог принимать облик человека и быть материальным, но в то же время он просвечивался, и сквозь него была видна стена пещеры. Его тело так же пропускало свет фонарика, но … я не знаю, как это передать. Это существо показало мне кратчайший путь к городу. Ты тогда была права, мы блуждали по кругу. Лабиринт был круговым. И мы углублялись вовнутрь. Как ты и говорила, выходов было несколько.

Девушка внимала моим словам, пытаясь нарисовать в воображении картинку катакомб.

— А кто их тогда построил? — спросила она.

Я пожал плечами.

Настя очень натурально зевнула:

— Ладно, домой мне пора. Слишком насыщенный день.

Я утвердительно кивнул и предложил проводить подругу. Жила она на своей старой квартирке, которую так и не продала, уезжая из города. Сейчас это было ей на руку.

— Ты надолго к нам?

— Не знаю, если получится найти работу, то тут и останусь.

— Театральное, — хмыкнул я.

— Я знаю, что ты не одобряешь мой выбор. Но, тем не менее я закончила его с отличием.

— Актриса, — фыркнул я.

Девушка пропустила мои слова мимо ушей.

— Вот и пришли.

Я попрощался с подругой у подъезда ее дома и побрел к себе. Эти ее расспросы про лабиринт были так некстати. Но все равно она так и не узнает, что лабиринт что-то скрывает, что-то в самом его центре. Там куда не пустил меня призрак и под строжайшим запретом приказал не соваться туда больше. Угораздило же меня призвать стража.

Проходя мимо дома Прохорова, интуитивно поднял голову вверх. Небо, затянутое тучами не пропускало блеска звезд и луны. Лишь только свет из окон домов освещали дорогу. Фонари тут отродясь не водились, поэтому и считали, что по району ночью лучше не шататься. Но я никогда не прислушивался к мнению других. Именно потому, что они другие. Не такие как я.

Мигнул свет на пятом этаже, качнулась занавеска. Все бы ничего. Но это была квартира Сереги.