День четвертый

День четвертый

Полночь на острове совсем не показалась Игорю чем-то сказочно-волшебным. Казалось, вместе с солнцем из этого небольшого клочка земли ушла и вся жизнь. Краски пропали. Вся буйная цветущая зелень, постепенно темнея, превратилась в черные обожженные силуэту, сгрудившиеся вокруг их лагеря. Только ярко-рыжий потрескивающий костер не давал им полностью поглотить жизнь на этом истоптанном пяточке. Сильно похолодало, и Игорь еще теснее придвинулся к костру, иронично решив, что лучше сгореть заживо, но в тепле, чем превратиться в ледышку.

Лагерь затих рано, никаких семейных посиделок у костра и забавных историй из прошлых путешествий. Это был не самый удачный день для них для всех, и даже отец, обычно боровшийся со сном до последнего, за ужином устало зевал и откровенно клевал носом, почему-то сегодня не став поднимать свою излюбленную тему о том, как прекрасен этот покинутый всеми остров.

Игорь не понимал, чего так боится, но какой-то противоестественный необъяснимый страх туго стягивал грудную клетку, укорачивая каждый последующий вздох. Он знал, что все они здесь нежеланные гости и не мог отделаться от ощущения, что их скоро с позором прогонят с этого острова. Он был живым существом. Сидя в полном одиночестве полумраке ночи, Игорь чувствовал его дыхание, оно казалось ему спертым и немного зловонным, как отсыревший чердак, впервые открытый за много десятков лет. Что-то трещало под его ногами, грозясь вот-вот обвалиться, кто-то пискляво шумел по углам, недовольным внезапным лучом света. Кто знал, что могло таиться под этим вековым слоем пыли среди забытых никому ненужных вещей.

Отчасти он понимал беспокойство мамы, что-то в джунглях напугало и его, но чем больше парень думал о произошедшем, тем больше убеждался, что их чуть не довел до истерики какой-то местный зверек, любопытный, но не менее пугливый, чем они сами. А виселица? Могли ли это быть родные Инны? Веревка выглядела старой, потрепанной безжалостными тропическими ливнями и сильными ветрами. А следы возле лагеря? Возможно, он становился слишком мнительным, закрывая глаза на очевидные вещи — они мало что знали о фауне этого острова, разве можно было исключать существование относительно разумных человекоподобных агрессивных обезьян, решивших выдворить их со своего острова? Вышел бы неплохой сценарий для трешового ужастика с морем крови и низкопробных черных шуток.

Вспомнив, Игорь потянулся к фотоаппарату, так и брошенному у костра, по второму кругу просматривая отснятый матерью за сегодня материал. Он ничего не понимал в профессиональной фотографии, зевнув, пролистывая один пейзаж за другим, отмечая про себя, что даже на крошечном дисплее они навевают на него тоску. Задержавшись на последних снимках, парень стал вглядываться в статичную картинку так долго, что та стала двоиться в глазах. То ли виной всему был бликующий экран или от перенапряжения его подводило зрение, но изображение начинало оживать, подергиваясь каждый раз, когда он пытался отвести взгляд. Что-то мелькало среди ветвей, но уловить он это мог только краем глаза. И так на каждой последующем фото. Черное пятно, то расползалось на половину снимка, то сжималось до размеров крошечной точки, но не пропадало полностью. Дефект камеры?

Женщина могла разглядеть в этих зарослях самого дьявола, вся их семья отличалась довольно буйным воображением. Чем дольше Игорь вглядывался, тем конкретней становились образы — мозг сам восстанавливал отсутствующие фрагменты. Отец зря рассказал и эту историю. Зря они вообще сюда приехали.

Парень отложил фотоаппарат в сторону, даже не взглянув в сторону леса, заранее зная, что глаза не успели перестроиться, все еще выискивая чужеродные образы в статичном пейзаже. В своей палатке отец громко захрапел, ему вторил высокочастотный треск и отдаленное уханье — остров никогда не спал. Игорь пошевелил угли в костре, отчего тот разгорелся немного ярче, а в ночной воздух взвились крошечные мотыльки догорающих искр, запах дыма защекотал ноздри.

Какое-то едва уловимое движение, мимолетная мелькание где-то справа от их лагеря внезапно вывело Игоря из этого усыпляющего транса. Он вздрогнул, словно кто-то толкнул его в плечо, и начал озираться — тревога, до этого дремавшая под сердцем тоже встрепенулась, пуская в кровь лошадиную дозу адреналина. Что-то пряталось за этой непроницаемой стеной из тесно переплетенных деревьев. Что-то наблюдало за ним, тем как он испуганно метался в круге света, дающим столь мнимое чувство защищенности, а на самом деле только выставляя его напоказ. Как животное в зоопарке.

Человек или зверь? Парень и не знал, кого стоит бояться сильнее. Он замер, прислушиваясь к каждому шороху, пытаясь выявить тот самый, который выбивался из общей симфонии. Но все выглядело таким «нормальным», вот только внутри все звенело от напряжения — Игорь чувствовал себя загнанным в угол. Можно было разбудить отца и брата, но ему не хотелось прослыть «трусливой курицей». Семья рассчитывала на него.

Стараясь не поворачиваться спиной к лесу, что было априори невыполнимо, Игорь слегка наклонился, поднимая с земли тяжелую корягу, которую нашел неподалеку от лагеря и припас в качестве оружия. Сейчас она казалась ему до смешного маленькой и легкой, будто игрушечной. У отца в палатке был пистолет «для крайних случаев», но им точно не стоило палить вслепую по кустам.

Шаг, еще шаг. Парень застыл у самой границы леса, там, куда еще доходило тревожное свечение костра, не решаясь двинуться дальше. Да и стоило ли? На долю секунды ему даже показалось, что он сумел кого-то разглядеть — силуэт, вполне отчетливый, медленно прошествовавший мимо в полутора метрах от него. Казалось, тот ходил кругами, возникая то тут, то там, то ли прячась, то ли наоборот, стараясь показать себя. Всего лишь расплывчатый отблеск неспокойного костра. Игорь прекрасно знал, насколько сильным может быть его воображение, и сейчас скорее боялся его, чем реальных вещей.

— Что-то увидел?

Игорь подпрыгнул от неожиданности, инстинктивно, ни секунды не раздумывая замахнулся своей дубинкой и, разворачиваясь, опустил ее туда, откуда, как ему казалось, доносился звук. Слишком поздно он заметил за своей спиной опешившего Лешу, запоздало осознавая, что в прозвучавших словах не промелькнуло ни капли угрозы. Брат, не ожидая атаки, запоздало заметил опускающуюся прямо на его голову массивную корягу, отступая на шаг и, словно в замедленной съемке, поднимая руки, чтобы отразить удар. От серьезных травм его спасло только то, что древесина оказалась отсыревшей и трухлявой, рассыпавшись крупными щепками от столкновения с его плечом. Парень охнул и повалился назад, спотыкаясь о небрежно брошенный у костра чей-то рюкзак. В следующую секунду притихшую ночь всколыхнул его полный боли вскрик — рука парня угодила в тлеющий костер, искры которого быстро перекинулись на тонкую футболку.

Будто выйдя из транса, Игорь бросился спасать брата, подхватив свою ветровку и накрыв разгорающееся пламя, оттаскивая конвульсивно дергающегося парня подальше от костра.

— Что у вас здесь происходит? — Отец, кряхтя, выбрался из палатки, окидывая лагерь мрачным взглядом. — Все живы?

— Ты совсем чокнулся? Убить меня хочешь? — зло зашипел Алексей, стараясь не разбудить женщин, но едва сдерживаясь болезненные стоны. — Он меня едва не поджег!

— Игорь?!

— Он со спины подкрался, — начал оправдываться парень, уже понимая, что крупно влип. — Я не ожидал, вот и…

— Вот и что?

— Он меня ударил дрыной! Чертов маньяк! Это уже вторая попытка убить меня за каких-то пару дней.

— Дай посмотреть. — Отец оттолкнул Игорь и осторожно убрал поплавившуюся в некоторых местах ветровку, осматривая рану. — Это ожог?

— Я свалился в костер.

— Вы оба друг друга стоите. Игорь, принеси аптечку. Только тихо, не буди девчонок.

Рана на предплечье Леши оказалась не такой страшной, как он старался показать — небольшой участок, размером где-то пять на пять сантиметров, стал пунцово-красным и начала пузыриться. Отец, практически закрытыми глазами, устало зевая и тихо матерясь, быстро обработал ожог, плотно перевязав бинтом, и попутно вручил сыну таблетку обезболивающего.

— А теперь оба спать.

— Ты серьезно? — удивился младший, видя, что мужчина совсем не в форме. — Я могу постоять на карауле еще пару часов.

— Чтобы ты еще кого-нибудь покалечил?

— Это вышло случайно…

— Я мог головой в костер угодить…

— Мог не подкрадываться сзади?

— А ты прям «барыня кисейная», куда бы деться.

— Оба. Прочь.

— Пап, давай я с тобой останусь, там что-то было в кустах…

— Игорь, иди спать, тебе нужно отдохнуть, чтобы ничего не мерещилось.

— Давай я тогда останусь, — предложил Алексей, все еще зло поглядывая на брата.

— Какая от тебя сейчас польза? Встретимся утром.

Игорь долго не мог уснуть, застегнув молнию спальника по самое горло и борясь с желанием начать ворочаться с боку на бок или развалиться на кровати звездочкой — обычно это помогало ему уснуть. Он прислушивался, стараясь уловить ровное дыхание отца сквозь глухое потрескивание сучьев в костре. Готовый в любой момент подскочить и броситься ему на помощь. Но по ту сторону все казалось спокойным, разгоревшийся костер проецировал на тентовую ткань высокую грузную фигура отца, который, покашливая, периодически шевелил угли, практически не двигаясь со своего насиженного места.

Кажется, этот остров действительно сводил их всех с ума.