Начало

Дочь племени сиу

Я точно знала, что у него в рюкзаке. Сухари, тушёнка, пачка рафинада, теплые носки, книжка и карта. Карта Северного Ледовитого океана с жирной линией мар­шрута: Ленинград — Скандинавия — Аляска. Вдоль линии аккуратно нарисованные со­баки с санками. Книжка была — "Смок и Малыш" Джека Лондона, вся истрёпанная, с оторванным корешком. У меня в рюкзаке тоже был Джек Лондон — почти новенький десятый том из собрания сочинений. Я аккуратно завернула его в газету, а потом — в целлофан. Вообще, превосходство моё было неоспоримым, потому что я, слабая женщина, собралась в дорогу ничуть не хуже этих глупых бледнолицых чечако. Сама я белой быть не хотела — индейские скво, загадочные молчаливые красавицы, импо­нировали мне гораздо больше. Вполне могло случиться так, что племя сиу сделает меня своей дочерью. Они будут называть меня Цветком Севера, а узнав получше — Беспощадной Стрелой. Конечно, я отдам им всё золото, добытое мной на Аляске, но сильно задерживаться в его поисках я не собиралась. Мне нужно было как можно быстрее добраться до североамериканских прерий. Но попутчик может оказаться кстати. Он будет погонять собак, а я, любуясь северным сиянием, буду недвижно си­деть в санях и думать о великом Маниту.

Кроме того, белые чечако, жалкие охвостья трусливого шакала, — и-камона-син![*] — не явились к назначенному времени побега. Сай стоял один, скрестив на груди руки, невозмутимый и гордый, и во рту у него торчала трубка (кривой сучок, отло­манный от засохшей смородиновой ветки, но настоящий мужчина не удостоит своим вниманием подобные мелочи). Трубка, видимо, прогорела, потому что Сай выплю­нул её и начал переминаться с ноги на ногу и поглядывать в сторону дома. Уже тем­нело, и ожидаемые с минуты на минуту крики наших матерей могли навлечь на тропу побега проклятия всех индейских богов.

Я вышла из кустов и положила свой рюкзак рядом с рюкзаком Сая.

— Они не придут, — сказала я.

Сай замигал и открыл рот, и я отвернулась, чтобы не видеть его слабость. Ко­нечно, медвежатины он ещё не пробовал, но семь с половиной лет — достаточно зре­лый возраст, чтобы уметь скрывать свои чувства.

— Подслушивала?! Я тебе сейчас...

Я неторопливо выставила перед собой ладонь, почти упершись ему в грудь, и тихо, отчётливо сказала:

— Жалкие чечако испугались твоей тропы, бледнолицый брат. Маниту-синтэзи-ак-нок-тау*. Ты пойдёшь один. Но мне нужен попутчик до Аляски.

Сай посмотрел на меня с сомнением и с ещё большим сомнением уставился на мой рюкзак. Я правильно оценила его взгляд.

— У меня есть пища и оружие, — сказала я. — Нож. Тот самый.

— Дяди Сашин?! — ахнул Сай. — Врёшь ты, Элька!

С молчаливым достоинством я достала из кармана штанов папкин нож — двена­дцать лезвий, костяная рукоятка с изображением оскаленной пантеры… гнев отца упадёт мне на голову, но узнав о моих подвигах...

— Нуша-шух-уни?* Я собираюсь идти через льды, — сказал Сай, не отрывая глаз от ножа.

— Пешком? — спросила я, усмехаясь.

— В Финляндии я куплю собак. Но они не пройдут через льды. Я продам их на берегу океана и куплю новых на Аляске.

Переход через Северный Океан мы представляли одинаково — он заключался в полных смертельной опасности прыжках с льдины на льдину.

— Но ты тоже не пройдёшь через льды, — добавил Сай с презрением.

— Иту-ти-це-ши-ак-ане*. Я прыгаю дальше тебя, — напомнила я.

Сай мрачно посмотрел на меня и процедил сквозь зубы:

— Но упряжку поведу я. Это не женское дело.

Собственно, для этого он и был мне нужен. Беспощадная Стрела смертельно боялась больших собак — может, потому, что была пока ещё Цветком Севера.

— Тико*, — быстро согласилась я. — Пошли.

Я схватила свой рюкзак первой — у Сая был точно такой же, а я не хотела, чтобы они перепутались, ибо великая тайна хранилась в моём рюкзаке, и раскрыв эту тайну, золотоискатель Сай навеки отвернул бы от меня своё мужественное обветренное лицо.

В отделении рюкзака, закрывающемся на молнию, на самом дне, под прорван­ной подкладкой, лежал пупсик с тщательно подобранным комплектом одежды. Пуп­сика звали Катя, у него были настоящие волосы, и был он не менее украденного ножа дорог сердцу будущей дочери прерий.

Двадцать лет прошло с тех пор, как мы бежали на Аляску — я и Сай. Сай — Димка Сайфутдинов, тайная моя, единственная, беспомощная и безумная моя любовь, спря­танная на самом дне, под прорванной подкладкой. Я всегда умела прятать тайны, но Сай, сменивший Джека Лондона — Конан Дойлем, а Конан Дойля — Достоевским, Сай видел все мои тайны насквозь. Только я очень долго об этом не знала.

[1] Смерть бледнолицым (здесь и ниже — возможно, язык великого Виннету) — прим. авт.

* Маниту решит их судьбу.

** Куда ты направляешься?

*** Это ещё не значит, что так думают все.

**** Ладно.