Глава 1.

Я все бегу и бегу, даже тяжесть в моих ногах не позволяет остановиться и передохнуть. Высокие деревья в лесу окружают меня со всех сторон и как будто пытаются меня поймать своими кривыми и костлявыми щупальцами. Вокруг темнота, но только густой и расплывчатый туман впереди дает надежду на спасение. Я стремлюсь к нему, несмотря на шум и голоса, преследовавшие меня позади. Мне страшно, но я не позволяю этому страху меня поглотить.

Вот я уже почти у цели, остались какие-то 10 шагов, как сбоку я чувствую прерывистое дыхание. Поначалу кажется, что это у меня одышка от бега, но нет. Кто-то еще здесь есть. Или что-то. Я потихоньку, медленно, миллиметр за миллиметром поворачиваю голову вправо, как картинка резко меняется.

Теперь я в доме. Точнее в комнате, но она такая маленькая и какая-то неуютная, как будто находишься на чердаке или в кладовке. Тут также повсюду темнота и только идеально круглая и яркая луна освещает стены и пол. Эта комната мне кажется довольно знакомой и какой-то родной, но вместо того, чтобы пройтись по ней и осмотреться, я поворачиваюсь к двери, дергаю ручку и она со скрипом открывается. Оказывается, я на втором этаже, повсюду мрак и чувствуется ужасный запах чего-то тухлого. Не замедляясь, шаг за шагом спускаюсь вниз и только в этот момент луна позволяет мне увидеть следы крови. Как будто медведь прошелся с кровью на лапах и оставил следы на каждой ступеньке. У меня прерывается дыхание и я чувствую жар по всему телу. Ступаю осторожно, с опаской, но тут меня останавливает какой-то звук внизу справа. Беру себя в руки и продолжаю спускаться, пока не замечаю чью-то тень, которая стоит и не шевелится. Вот я уже внизу, поворачиваю направо и осознаю, что попала на кухню. Она была попросторней той комнаты наверху, но сейчас ни это меня волновало. Передо мной стоял чей-то силуэт и он очень высокий. На полу и на стенах были брызги крови, ка будто художник от скуки и злости разбрызгал кисточкой холст темно-красной краской. Стало по-настоящему жутко, я боялась пошевелиться и сделать хоть один вдох. Это продлилось буквально 5 секунд, пока силуэт не стал потихоньку оживать и медленно поворачиваться в мою сторону. В эту секунду мое сердце стало отбивать какой-то сумасшедший и бешеный ритм, ладони начали потеть и тут я заметила нож у него в руках. Он развернулся всем своим телом и уже занес нож над головой. С мрачной и садисткой улыбочкой проговорил: ’’Во мы и встретились’’. Мой крик сразу вырвался наружу и я проснулась.

Я тяжело дышала, вся была в поту, что даже подушка намокла. Осмотрелась вокруг: на шкаф слева, который я недавно прикупила, часы на тумбочке с правой стороны, которые показывали 2:35 и Джастина, который мирно спал и видел уже десятый сон. Я с облегчением выдохнула, обратно легла, повернулась на бок и закрыла глаза. Почувствовала движение сзади и как рука Джастина обняла меня и придвинула к себе поближе. Только как бы я не пыталась уснуть, сон не приходил.

***

На сегодня у меня была назначена встреча с моим психотерапевтом, которого зовут Джереми. Это был добродушный и веселый мужчина лет сорока, высокого роста и с серо-зелеными глазами. В клинике все его любили и уважали, он со всеми здоровался и желал хорошего дня. Все считались его друзьями и даже если он был кому-то неприятен, то он все равно улыбался, как будто назло. У него всегда была одна и та же прическа-зализанные волосы назад, очки в темной оправе, один и тот же костюм, только вот галстуки он очень часто любил менять-от узора в полоску до узора в горошек. Он никогда не грубил или терял терпение, со всеми пациентами вел себя очень терпеливо и уважительно. Два года назад, когда мы только встретились, первый вопрос, который он мне задал был: ‘’У вас есть питомец? ’’. Тогда мне это показалось очень странным и неуместным, но за два года я уже привыкла. Доктор Джереми считался одним из самых лучших психотерапевтов в Далласе, поэтому именно его мне выбрали для дальнейшего лечения.

Вот я уже зашла в огромную и современную клинику, до которой мне ехать буквально 20 минут, улыбнулась и поздоровалась со всеми, кого встречала по дороге. Меня тут уже все знают и приняли к себе в семью, как родного человека и за это я им очень благодарна. На часах уже 11:50. Как раз вовремя. Я очень пунктуальный человек и никогда не позволю себе опоздать хоть на минуту.

Здесь всегда чисто, люди любят работать здесь и могут даже оставаться спать. Они как пчелки. Работают не по дням, а по часам.

Стою напротив двери с табличкой, на которой номер кабинета 220, а под ним имя и фамилия доктора. Я тихонько стучу в дверь, приоткрываю и спрашиваю, можно ли войти, но вижу только спину доктора. Он стоит и разговаривает по телефону, смотря в огромное на всю стену панорамное окно. Я, чтобы не мешать, тихо захожу в кабинет и присаживаюсь в кресло напротив. Пока доктор на кого-то кричит со словами: ’’Сколько раз говорить, чтобы вы наконец-то нормально вели отсчеты!… ’’, я осматриваюсь вокруг. Сколько раз я захожу в этот светлый кабинет, но тут никогда ничего не меняется: от кожаного дивана светло-коричневого цвета до книг на полках о том, как избавиться от собственных страхов. На рабочем столе доктора всегда был идеальный порядок, что иногда заставляет меня задуматься, нет ли у него своей уборщицы или няньки, ведь с таким количеством бумаг как у него трудно привыкнуть к чистоте и порядку. Но видимо это не про доктора Джереми.

Прошло 5 минут и доктор стал прощаться с собеседником. Никогда не видела его настолько злым и обеспокоенным, но не буду лезть в душу с расспросами. Как только он повернулся и заметил меня, сразу же улыбнулся и воскликнул:

— О! Мисс Виктория, доброе утро! Простите, что вам пришлось все это выслушивать, но порой попадаются такие неопытные люди, что приходится повышать голос. Как давно вы ждете?

Пока он все это проговаривал, его взгляд был каким-то рассеянным и метался по рабочему столу, как будто пытался что-то найти, но когда его взгляд перешел ко мне, он стал прежним доктором Джереми.

— Все в порядке. Совсем недолго.

Когда я закончила, то не могла не ответить на его широкую улыбку.

Он кивнул несколько раз, потом стал перебирать бумаги, одновременно продолжая диалог:

— Как вы себя чувствуете? Что-то вас тревожит?

Мне всегда было комфортней говорить с человеком, не смотря прямо ему в глаза: либо, чтобы он не смотрел на меня и был чем-то занят, как сейчас доктор, либо мне самой приходилось отводить взгляд после 3 секунд.

— Я чувствую себя хорошо, — как-то тихо и неуверенно начала я, — ничего не тревожит. Вот уже работаю над новой книгой.

Джереми молча меня выслушал, до сих пор что-то ища, но как только нашел, сразу же переметнул свой взгляд ко мне.

— Это очень хорошо, мисс Виктория.

Выдерживаю 3 секунды, после чего смотрю в пол.

— Вы пробовали те методы, которые я вам рекомендовал? Поехать к морю, позаниматься йогой…

— Нет. Нет еще. Но как только найдется время, то обязательно займусь этим, доктор.

Я подняла взгляд обратно, чтобы проследить за реакцией Джереми, но тут же пожалела. Он смотрел без улыбки и как-то сочувственно, как будто кто-то умер и он соболезновал.

— Послушайте, — спокойно стал он объяснять, — чем раньше вы начнете предпринимать хоть какие-то меры, искать пути, которые вам помогут, тем прогрессивнее будем двигаться дальше, понимаете?

Да, понимаю. И всегда понимала, но это не так легко сделать.

— Я понимаю, доктор, и я нашла свой метод, который, думаю, к чему-то приведет.

Джереми от изумления и любопытства поднял свои густые и широкие брови. Ждал моего ответа.

— Это дневник. Я вам не говорила раньше и даже не знаю почему, но ведение дневника успокаивает меня.

Все это я говорю слишком быстро и тихо, от этого признания краска появляется на моих щеках.

Мы с доктором сидим и молчим долгое время. Никто не знает, что вставить и боится разрушить эту тишину. И тут его успокаивающий и умиротворенный голос снова звучит:

— Знаю, каково это бояться столкнуться с тем, чего не знаешь и не понимаешь. Боишься открыть ту сторону, которая все время находилась под замком и ты пытался избежать ее или спрятаться, но на все равно неожиданно она возникает и не отпускает тебя.

Все эти слова и само признание потрясают меня, так как доктор никогда о себе ничего не рассказывал, особенно вот такие личные вещи. Я долго на него смотрю, не моргая, пока он не продолжает:

— Но никогда я еще страху не позволял мною управлять и вам не позволю, — уже более громко и уверенно заявляет доктор. Неожиданно он снимает свои очки и начинает их тщательно протирать. Я пытаюсь что-то ответить, но из меня не выходит ни одного звука. Я в растерянности и смущении, но Джереми сам все видит и помогает мне:

— Вам все труднее и труднее бороться со своим страхом, но я поэтому и здесь, чтобы помочь.

Тут он уже снова улыбнулся и мне сразу стало спокойней. Я знаю, что еще не все сказала и не во всем созналась, но это мучает меня каждый день, каждую ночь, поэтому я все-таки нахожу силы и признаюсь:

— Доктор, есть еще кое-что такое, что меня тревожит и пугает.

Минута молчания.

— Это мои сны.

И я с облегчением выдохнула. Посмотрела на Джереми, но на его лице не было того замешательства или шока, которого я ожидала, как будто он заранее догадывался.

— И что же это за сны?

Тут я ему стало рассказывать сон, который мне снился почти каждую ночь. Они немного отличались друг от друга, но единственное, что оставалось был: лес, много крови и человек с ножом.

После всего этого рассказа мне стало легче. Доктор внимательно и, не перебивая, меня слушал, ни одна эмоция не проявлялась на его лице, как будто эту историю я пересказывала уже миллионный раз.

Завершив мой монолог, я резко замолчала и ждала реакции или слов от Джереми, но он все молчал. Я уже стала беспокоиться, может, что-то не то сказала, но мои мысли прервал его голос:

— Спасибо за признание и доверие. Сны являются частью нашей памяти и порой моменты из прошлого, либо воспоминания появляются в наших снах в определенной форме. Я рад, что вы поделились этим со мной. Теперь вы будете мне рассказывать каждый ваш сон. Договорились? — Улыбаясь, спросил доктор.

— Договорились.

С улыбкой ответила я.