Начало

— Ее тело отправили, в Москву там у нее, кажется, тетка насколько я знаю отношения у них, были плохие, — вздохнув, сказал Кирилл.

— А что с Ромой?

— Он с моими родителями мать уже сбегала в опеку, так что официально он будет жить с нами.

— Так быстро?

— За деньги милая любую операцию провернут, если не за один день, то дня за три точно, — взяв, меня за руку, сказал Кирилл.

— Да деньги решают все.

— Насть в Риге я познакомлю тебя с Дубовским Рустамом Борисовичем он стилист от бога и.

— И он гей? — вздохнув, спросила я.

— Да. Насть это шоу-бизнес тут на это смотрят сквозь пальцы без стилиста нам ни как не обойтись, а его мне посоветовал Яков, с которым я работаю бок обок уже пятнадцать лет.

— Ну, хорошо пусть будет Рустам, — вздохнула я.

Не успели мы выйти из самолета, нас обступили, журналисты пришлось дать интервью.

— А это правда что вы ждете пополнение? — подбежав, к нам с микрофоном спросила блондинка в черных очках.

— Да скоро мы станем счастливыми родителями.

— Анастасия покинет сцену?

— Да, но это будет не надолго, — улыбнувшись, сказал Смольский.

Оказавшись, в гостинице мы перевели дух.

— Я с трудом привыкла, к такому пристальному внимаю со стороны общественности, — взяв стакан томатного сока, сказала я.

— Это горькая пилюля успеха милая ты больше не принадлежишь себе у тебя как у простой смертной ничего не должно болеть, а отмазка: « у меня болит голова» не прокатит, чтобы у тебя не происходило, в личной жизни ты всегда, обязана с улыбкой откатать концерт, — развернув, меня лицом к себе, сказал Смольский.

— Я знаю.

— Тем лучше для тебя милая ну что в душ и на репетицию?

— Да.

— Пока ты будешь, в душе я, закажу в номер салат с тушеным судаком.

— А мы успеем?

— Концерт в 19:00 часов у нас с тобой целый день в запасе, так что можно особо не торопиться ночью летим в Воронеж.

Пообедав, мы тут же преступили к репетиции нашего дуэта: «Очаг любви» затем я спела песню: «Я кошка сама по себе»; « Океан слез»; «Берега любви»; «Одинокая волчица» и многие другие.

— Самородок ты мой, — обняв меня, за плечи, сказал Смольский.

— Я вам не помешал? — зайдя, в номер спросил молодой парень с зеленым ирокезом на голове.

— Нет. Насть познакомься это Рустам.

— Рустам займись ее гримом и концертными костюмами.

— Задача ясна.

— Насть чего хмурая такая?

— Я похожа, на корову концертные платья мне уже жмут, что будет дальше страшно подумать.

— Рустам займется твоими концертными платьями, не волнуйся он у нас универсал.

— Я рада если это так.

— Даже не сомневайся.

Достав золотистое платье Рустам, сделав на мне мерки, сказал, что к вечеру он будет готово.

— Я же тебе говорил, — коснувшись, моей щеки губами, сказал Смольский.

В половине шестого Рустам помог мне надеть платье, затем, сделав, мне грим занялся волосами.

— Вам лучше их распустить.

Зал встретил, меня аплодисментами, так же как и в Самаре был, аншлаг радости моей не было, предела я пела, два с половиной часа после каждой спетой мной песни мне, несли цветы.

Зайдя, в гримерную я, потеряла сознание. В себя пришла на диване.

— Что со мной было?

— Вы потеряли сознание? Вы знаете, что в вашем положении переутомляться нельзя? — вздохнув, спросила женщина в белом халате.

— Знаю, но без музыки я себя не представляю.

— А без ребенка? На кону ваш ребенок, так что делайте выводы.

— Настя ты как? — влетев, в гримерную, спросил белый как мел Смольский.

— Уже все хорошо переутомилась малость, а так.

— Что сказал врач?

— Что нельзя переутомляться. Кир все будет хорошо.

— На кону жизнь ребенка? Настя я прав?

— Смольский с ребенком будет все хорошо поехали лучше в гостиницу через час у нас самолет.

— Твоя беспечность меня умиляет, я, понимаю твое желание блистать на сцене, но на кону наш сын, — сухо прервал меня Смольский.

Сегодня мы впервые с ним поссорились, а ведь все было так хорошо, — вздохнув, посетовала я.

В машине я потеряла сознание, придя в себя, поняла, что у меня открылось кровотечение.

— Кир, кажется, я его теряю, — корчась от боли, сказала я.

— Ринат поехали в ближайшую больницу срочно.

В больнице мне, остановив кровотечение, сказали, что до родов петь мне нельзя.

— Кир мне так жаль, — смахивая слезы, сказала я.

— Прекрати тебе нельзя нервничать, а это он махнул рукой мы как — нибуть переживем, главное ребенок завтра возвращаемся, домой и ты ложишься на сохранение в центр «Мама и малыш» под наблюдение Щукиной Зои Филипповны, — сказал, как отрезал Смольский.

Достав, телефон он, связался с Яковом.

— Тебе придется заплатить неустойку, — прорычал Яков.

— И заплачу на кону жизнь моего ребенка, — донеслось до меня.

Утром я проснулась от телефонного звонка Смольского.

— Ты готова?

— Да.

— Как себя чувствуешь?

— Ольга Сергеевна сказала, что угроза выкидыша миновала, но в столице мне лучше лечь на сохранение какие-то осложнения.

— Значит ляжешь.

— Господи целый год выпадает, так меня забудут и.

— Мы пустим твои видео ролики по телевизору, а песни будут звучать, в хит-парадах, так что тебя не забудут, а писать музыку тебе никто не запрещал впрочем, как и песни, так что дерзай, кстати, я уже подъехал.

В самолете я спала до самой Москвы. Из аэропорта меня увезли в больницу, где поместили в вип палате.

— Как она? — тихо спросил Смольский, повернувшись к брюнетке в черных очках.

— Состояние стабильное, но меня беспокоят, резкие скачки ее давления и у барышни слабая матка более того в положении артистке лучше не петь это, может вызвать выкидыш.

— Вы хотите сказать, что ей придется пролежать у вас до самих родов?

— Да.

— Что ж я знал, что так и будет.

— Кир, я здесь умру, — надувшись, простонала я.

— Не умрешь, я буду, к тебе приезжать за твоими стихами буду писать к ним музыку за то время что тебя, не будет, на сцене мы, напишем новый альбом, а там благодаря, спортзалу и диетологу Гумаровой Алевтине Георгиевне ты быстро скинешь вес, — коснувшись моего живота, сказал Кирилл.

— Как наша будущая мама? — зайдя в палату, вместе с голубоглазым мальчиком трех лет спросила свекровь.

— Все переживает, что выпала из гастрольного графика, — вздохнув, сказал Смольский.

— Ну, ее можно понять музыка для нее все впрочем, как и для тебя.

— Насть я поеду домой начну подбирать мелодию под твою новую песню: «Цена успеха».

— Хорошо.

— Не кисни, прорвемся, запомни дети это цветы нашей жизни.

— Эльвира как там мой правнук? — услышала я медовый голос Чарской за своей спиной.

— Удовлетворительное но она не в духе.

— Оставь нас.

— Вы вернулись к Артуру Степановичу? — улыбнувшись, спросила я.

— Вернулась потому что лучше композитора продюсера мне не найти, а ты детка не паникуй, родишь, диетолог поможет тебе вернуть прежнюю форму и все, зато пока ты взяла таймаут, ты пишешь, новый альбом вернешься на сцену с новым альбомом.

— Вы, наверное, правы.

— Я всегда права, — вздохнув, сказала Аврора.

— Кристине будет это на руку.

— Успокойся, о Смольском она давно позабыла, нацелилась, на Грудзинского Павла Сергеевича, тем не менее, будь на чеку.

— Вы о чем?

— О Вертинской Валерии.

— Кто она?

— Племянница, Критского Игоря Николаевича которую он продвигает на сцену ну и подвигает к Смольскому.

— То, что я у него не одна я с горем пополам смирилась, — перебив Аврору, сказала я.

— И тебя это не коробит?

— Коробит, но, связав, со Смольским не только узы брака, но и подписав, творческий союз, я, давала себе отчет, на что иду моя задача, чтобы моя звезда не погасла, не успев зажечься, — сухо отчеканила я.

— Вижу, девочка выросла, — отойдя, к окну с иронией, подметила Аврора.

— А у меня не было другого выхода.

— Чарская Смольской надо пройти осмотр, — прервав нас, сказала зашедшая в палату медсестра.

— Я уже ухожу, — посмотрев, на часы кивнула прима эстрады.

— Насть, Смольский любит, тебя, но ты имей, в виду все может измениться в любой момент, так что мой тебе совет, не плыви по течению, а то ненароком потонешь.

— Я знаю я приму к сведению.

— Детка вооружен, значит, предупрежден, держи, хвост пистолетом, что я могу тебе еще сказать.

Включив, телевизор я, увидев Смольского в окружении Вертинской на презентации нашего альбома: « Я кошка, которая гуляет сама по себе» я, скривившись, выключила телевизор.

Взяв, себя в руки, я, достав листок бумаги, написала слова к новой песни: «Путь в никуда без покровителя». Достав, телефон я, связалась со Смольским. Услышав, звонкий смех соперницы я с трудом, сдержалась, чтобы не закатить Кириллу истерику, но во время остудила свой пыл, потому что моя истерика может быть ей на руку.

— Настенька как вы там? — перекричав, Вертинскую, спросил Смольский.

— Хорошо поехала, домой, но врачей беспокоят скачки моего давления.

— Что ж ты слабенькая у меня такая.

— Цена красоты, но я звоню, тебе не только по этому я написала, новую песню может, заедешь?

— С Феликсом мы будем у тебя.

— Буду ждать.

Отключившись, я, подойдя к окну, заметила, как подъехал, красный Ягуар из которого вышла рыжеволосая девушка в зеленом платье от Кутюр в ней я узнала Вертинскую.

Увидев, вместо Рустама нового качка, я, тяжело вздохнув, спросила: «А что с Рустамом»?

— Уволился я Олег.

— Ты не в курсе, куда это Вертинская намылилась?

— Так у нее назначена процедура.

— Откуда сведения?

— Олень мой кореш побазарили слегка, — сплюнув, сказал охранник.

— Анастасия ты ли это? — вздернув, нос елейным голоском спросила девушка.

— Я.

— Тебе крупно повезло, такой лотерейный билет, вытянула, а вот мне кроме как на дядю надеется не на кого, хотя Смольский обещал позаниматься со мной вокалом ты ведь не против верно?

— Вообще-то у него и без того полно работы.

— Настя если я захочу, мой дядя сделает, так что не будет не только тебя, но и Смольского он будет никто и звать его будет ни как! Ты усекла.

— А ну заткнись! — влепив, девице посчечину рявкнула я.

— А вот за это ты мне еще ответишь! — потирая щеку, прошипела Вертинская.

— Валерия Юрьевна вам пора, — обратившись к разгневанной девице, сказала вышедшая в коридор медсестра.

— Иду.

Смольский приехал через час, после того как Вертинская покинула больницу.

— Насть ты как?

— Сносно, — поморщившись, вздохнула я.

— Ты сама на себя не похожа, что с тобой?

— Сегодня у меня была Вертинская.

— Качала права? — покачав головой, спросил Кирилл.

— Что уже клеила тебя или я давно смерилась с тем, что ты увлекающееся натура фиг с этим главное, чтобы твои увлечения не отражались на моей карьере, а тут я узнаю, что из Вертинской будут лепить звезду.

— Ты все поняла совсем, не так, — перебив меня, сказал Смольский.

— А как? Она говорила со мной в таком тоне что я.

— Дала ей затрещину? Знаешь, ничего удивительного я тоже, дал бы, а, учитывая, твое положение все произошло, естественно обещаю, с Критом я все, улажу. Насть я обещал, ему свести его начинающую звезду с Тульским Вадимом Юрьевичем правда ему, придется с ней повозиться, но что не сделаешь ради того чтобы не оказаться на задворках.

— Но ты с ней занимаешься и отдаешь ей свои песни!

— Это ничего ровным счетом не значит, я отдаю ей черновые варианты я же не дурак.

— А если все раскроется? Насколько я знаю, Критский, хотел бы, чтобы раскруткой его племянницы занимался ты.

— Ясный перец только я сразу Игорю Николаевичу сказал, что это даже не рассматривается ну что у тебя там, а то Феликс утомился ждать.

— Вот, — достав наброски песни, сказала я.

— Получилась, немного философская песня, растешь, на глазах я даже, знаю, какую мелодию подобрать.

— Кир, я так хочу петь, а нельзя врачи бояться срыва беременности.

— Воздержись, зато после рождения малыша напоешься вдоволь.

— У нас двойня вчера мне делали, УЗИ я тебе звонила, но твой телефон был недоступен.

— Труба разрядилась! Настька двойня?

— Да.

— Я люблю тебя, — закружив, меня в объятиях прокричал Кирилл.

— Осторожно не урони меня, — засмеялась, я, не веря своему счастью.

— Не уроню ты мое счастье.

— Смольский у нее определено талант по написанию песен, — подойдя к Кириллу, сказал Феликс.

— Она вообще самородок. Насть нам пора хочу написать музыку к трем песням нового альбома: « Море любви» тебе останется только их прорепетировать.

— Быстрей бы уж я тут с ума сойду, — закатив глаза, простонала я.

— Не сойдешь, наберись терпения.

— Смольская на осмотр, — прервав, нас позвала меня медсестра.

— Я сейчас подойду.

— Кир.

— Что?

— А что случилось с прежним охранником?

— Сливал, информацию Мурину о нашей семье, чем мы, живем, что планируем все в этом духе.

— Вот крыса, а ты не думаешь, о том, что Грач может оказаться таким же ублюдком?

— Не думаю, мне его посоветовал один хороший кореш детка пусть тебя это, не волнует, — сменив тему, сказал Смольский.

Решив, что совать нос, куда не следует, не стоит, а уж тем более раздражать человека, от которого зависит, моя карьера тоже не стоит ради карьеры певицы, я заплачу любую цену пусть даже и горькую. Нет прогибаться под Смольского я не собираюсь, но ради благополучия детей закрою глаза на его амурные дела я ни хочу, такой же участи что, была у меня для своих детей, — с грустью смотря в окно, размышляла я.

— Эй, я ты обиделась что ли? — обняв меня за плечи, остыв, спросил Смольский.

— Нет, все нормально просто смена настроения постоянная.

— Это бывает, завтра я, приеду, вместе с мамой она давно, хотела тебя навестить да вот все некогда презентации осеней коллекции.

— Я буду рада.

— Смольская на процедуры, — вздохнув, прервала нас медсестра.

— Иду уже.

— Ух уж эти звезды, — пробурчала, медсестра, хлопая дверью.

Зоя Филипповна посматривала на часы когда я зашла.

— Долго идете, но оно понятно дела, семейные ложись на кушетку.

— Плод развивается хорошо, а вот скачки давления меня беспокоят, так что девочка моя о выписке домой не может быть и речи.

— Но я чувствую себя хорошо.

— Срыв беременности может, наступить в любой момент ты же, хочешь родить своих богатырей?

— Хочу.

— Раз хочешь, наберись терпения.

Вернувшись в палату, я связалась с Рыкачевой.

— Алло, — сонно пробурчала та.

— Я разбудила тебя?

— Есть такое, токсикоз замучил.

— Подожди, ты, что беременна вторым?

— Ну, да это мы с тобой просто резко оборвали связь и давно не созванивались, хотя я слежу за светской хроникой и рада за тебя в следующем году планирую вернуться в салон красоты «Венера».

— Рада за тебя.

— Слышала, племянница Критского Игоря Николаевича положила, глаз на Смольского не боишься, что уведет? — подложив ложку дегтя, спросила Аля.

— Я не исключаю. Аль идя, с ним под венец я отдавала, себе отчет, что все закончиться тут же, как только он остынет, ко мне. Я прекрасно знала, что потеряю не только мужа, но и лишусь карьеры. Вот только сдаваться я не собираюсь я хочу, чтобы наши дети получили, достойное образование, так что окучивать он может, кого угодно и где угодно только бы от этого не страдала моя карьера, и дети знаешь, меня, радует то, что он перекинул девчонку на Тульского.

— Спасибо Тульский за это ему вряд ли скажет, говорят, Вертинская петь, не умеет вообще даже в ноты не попадает.

— Откуда такие сведения?

— От Тульского мы друзья детства.

— Что-то ты темнишь.

— Ну, да был, у нас с ним коротенький роман пока я не заметила, за собой слежку терять адвоката ради продюсера я ни хочу к тому же Рыкачева я, люблю, а этот так для здоровья, — засмеявшись, сказала подруга.

— Дозавтра сейчас у нас начнется отбой, — посмотрев на часы, сказала я.

— Тогда до завтра я к тебе заеду как раз мне завтра к врачу, — зевнув, сказала подруга.

— Тогда до завтра.

Заснув, я проснулась от стука в палату.

— Кто?

— Смольская завтрак, — вкатив, в палату столик с рисовой кашей и фруктами, сказала медсестра.

В половине одиннадцатого ко мне приехала свекровь с бананами и гранатом.

— Как себя чувствуешь?

— Сносно, но врачей беспокоят скачки моего давления, а где Кирилл?

— Он приедет чуть позже пишет музыку к трем новым песням. Знаешь, а ведь когда-то я тоже мечтала, петь только бог, не дал мне голоса, как и у тебя, нет, я могла бы раскрутиться, не имея, голоса, но на тот момент я, была слишком скромной и решила, раз не быть мне певицей отучусь на модельера.

Может, свекровь и не хотела меня обидеть, но все выглядело, так что она хотела поддеть меня мол: «В отличие от тебя я не пошла на сцену через постель». Было, не просто, но я, не дала эмоциям взять над собой вверх портить отношения с матерью мужа не стоит, может выйти, боком тут с Авророй Сергеевной я согласна.

— У нас будут блезняцы, — улыбнувшись, сказала я, прервав паузу.

— Я рада за вас Кирилл уже занимается, оформлением детской и, нанял няню для малышей из агентства: «Нянюшка» Бурцеву Валентину Степановну.

— Я вам не помешал? — подарив мне, букет белых роз спросил запыхавшийся Кирилл.

— Нет, — растрогавшись, пробормотала я.

— Сын на минутку выйдем.

— Ты с Критом все решил? — услышала я.

— Да он рад, что его протеже будет заниматься Тульский, но он попросил меня настроить ее голос.

— А ты не боишься, что Критский, сватает тебе свою племянницу? Кир подумай, о Насте она беременна, я, видела, эту Вертинскую слово нет для нее не, существует.

— Мама ты преувеличиваешь.

— Ты все тот же беззаботный мальчишка пора уже повзрослеть, — пробурчала, свекровь резко, хлопнув дверью.

Мне неприятно, что Кир ставит голос Вертинской, но видимо придется, смириться, главное то, что он сведет ее с Тульским, — остыв, сказала себе я.

— Солнышко твоя ревность к Валерии беспочвенна, — поцеловав, меня заверил Кирилл.

Как же хочется тебе верить Смольский только в предание вериться с трудом, — с грустью подумала я, ставя розы в вазу.

— Может, прогуляемся, пока светит солнце? — прервав мои размышления, спросил Кирилл.

— Пожалуй.

Кирилл прав сегодня стоит, погожий денек и это не смотря на конец октября, — жмурясь, на солнце размышляла я. Услышав, телефонный звонок я вздрогнула от неожиданности.

— Прости мне надо отойти.

— Лера сегодня в 15:45 в студии «Живой звук» у тебя встреча с Вадимом Юрьевичем голос я тебе поставил, так что стартуй.

— Но я думала, что ты будешь заниматься, мной твоя жена беременна и, — услышала я.

— Лер скажи, спасибо, что я вообще свел тебя со своим лучшим другом, — прошипел Смольский и отключился.

— До чего настырная, однако, девица, — вздохнув, проворчала я.

— Зато теперь Криту я ничего не должен, — поморщившись, пробурчал Кирилл.

— Кир, как там наш с тобой альбом: «Океан любви»?

— Написал еще три песни, после того как ты войдешь, в форму мы, преступим к репетиции и записи альбома.

— Видит, бог я больше, не могу находиться в этих стенах еще этот постоянный токсикоз, — поморщившись, проворчала я.

— Как там наши малыши? — коснувшись моего живота, спросил Смольский.

— Пихаются.

Смольский уехал поздно. Утром в журнале «Вся правда вся ложь» я прочитала:

« Известный продюсер Москвы Смольский Кирилл Владиславович время зря не теряет, пока его жена лежит на сохранение он мило проводит время, с Вертинской Валерией Юрьевной может это начало нового романа. Умом я понимаю что, скорее всего Вертинская по своим подмосткам заказала эту статью, а вот сердце бьет тревогу. Я боюсь, не только потерять Смольского как любимого человека я боюсь, что моя звезда, погаснет, не успев загореться.

— Смольская к вам Вертинская.

— Пусть зайдет.

— Пусть он сейчас не со мной, но очень скоро ты ему наскучишь, не как певица, но и как жена он поймет, что из жалкой провинциалки леди сделать невозможно.

— Ты, вместо того чтобы меня оскорблять лучше бы заинтересовала, своего продюсера Смольский с подачи твоего дяди, сделал все, для того чтобы Тульский записал с тобой альбом.

— Тульский мужик, что надо я благодарна Смольскому за это, но это все равно не то, что я хочу, а хочу я быть звездой мирового масштаба.

— Хотения мало даже деньги твоего дядюшки не помогли, тебе ты бездарна, — рассмеявшись, в лицо Вертинской, сказала я.

— За эти слова тебе придется ответить, — схватив, меня за шею зашипела Валерия.

— Руки от нее убрала! — влетев в палату, прошипел Грач.

— Убрал руки я ухожу. Не быть тебе счастливой помяни мое слово, — сжав кулаки, прошипела Вертинская, хлопая дверью.

— Грач, Смольский ничего не должен знать, а то я его знаю, побежит, выяснять отношения с Критом я, ни хочу, чтобы из-за меня у него были проблемы.

— Но, Анастасия Юрьевна.

— Олег, я все сказала, — поморщившись, сказала я.

— Что с тобой? Анастасия Юрьевна.

В себя я пришла в палате.

— Что со мной?

— Ну, слава богу, у вас резко подскочило, давление кровотечение с трудом остановили, если так пойдет, дальше вы можете потерять малышей, — вздохнув, сказала Зоя Филипповна.

— И что мне делать?

— Принимать таблетки от давления мы хоть и так держим руку на пульсе, но пускать ситуацию на самотек нельзя.

— Настя! Как ты? — прервав нас, влетев в палату, спросил взлохмаченный Кирилл.

— Уже все позади, но еще один стресс и врач махнула рукой.

— Зоя Филипповна, я обещаю больше, ни каких стрессов.

— Кирилл как она? — влетев в палату, спросила свекровь.

— Уже все позади, — вздохнув, пробурчал Кирилл.

— Кир оставь нас, — вздохнув, повернувшись к сыну, попросила свекровь.

— Хорошо.

— Настя что ты творишь? Зачем ты выгораживаешь эту выскочку? Ты понимаешь, что могла потерять малышей? — накинулась на меня свекровь.

— Эльвира Сергеевна я бы ее не покрывала, если бы ее дядя не заправлял шоу-бизнесом малейшее ее слово и Смольский станет ни кем в шоу — бизнесе свои правила.

— Что все так запущено? — обессилено сев на стул спросила свекровь.

— Да.

— Но ведь она может быть опасна.

— Не думаю.

— Ты слишком самоуверенна, Насть будь, с ней предельно осторожна, похоже, эта девица, переплюнула саму Крупскую с Муриной.

Я больше не вижу, подвоха со стороны свекрови я, поняла, что будет лучше для меня, если я построю, с ней нормальные отношения Кир, не может разрываться между нами.

— Я прошу, вас ничего не говорите, Кириллу он же полетит выяснять, отношения он вспыльчив, уж я его знаю, — вздохнув, сказала я.

— Тут с тобой не поспоришь, но обещай мне не провоцировать эту девицу надо вообще сказать твоему охраннику, чтобы он пускал ее к тебе.

— Я уже думала об этом.

— Мама что за секреты у вас тут? — прорвавшись в палату, спросил Кирилл.

— Ничего особенного я просто сказала Насте, чтобы берегла себя и наших внуков.

— Я завтра приеду после обеда, — обняв меня, сказал Кирилл.

— Мы будем ждать.

Когда машины скрылись за поворотом я, повернувшись, к Грачу, сказала: «На пушечный выстрел больше не подпускай ко мне Вертинскую».

— Не подпушу, можете, быть, спокойны, но может?

— Мы уже говорили, на эту тему это даже, не обсуждается.

— Рисковые вы.

— Не рискует, тот, кто не пьет шампанское, ради сцены я готова на все, — вздохнув, сказала я.

— Этот шоу-бизнес помойная яма, — поморщившись, сказал Грач.

— Возможно, ты прав, но жить без этой помойной ямы я не могу.

— Смольская не нарушайте режим больницы, — прервав, нас сказала Людмила Андреевна.

— Он так и будет у вас под дверью? — вздохнув, спросила дежурная медсестра.

— Да он мой охранник.

— Хорошо. Молодой человек в арендаторской, есть кофе можете выпить.

— Спасибо, но покидать пост мне нельзя, — повернувшись к медсестре, сказал Грач.

— Так я могу принести, — подмигнув Грачу, промурлыкала медсестричка.

— Олег, вы на посту амуры после работы, — сухо оборвала я голубков, закрывая дверь.

— Анастасия Юрьевна я вас услышал.

— Вот и хорошо.

Как же медленно тянется время, — наблюдая, за дождем за окном размышляла я.

— Смольская к вам приехали.

— Кто?

— Чарская Аврора Сергеевна.

— Пусть заходит.

— Как наша мамочка? — поставив, гранаты на стол спросила прима эстрады.

— Токсикоз просто выводит из себя, а ведь я так грезила о сцене.

— Все еще у тебя будет, хотя признаться с материнством ты слегка поспешила, что ж не беда, зато выйдешь с триумфальным концертом с новой программой: «Океан любви» говорят, Смольский написал, уже четыре песни активно работает, над аранжировками Феликс ему в этом помогает, слышала, Вертинская чуть, не довела тебя до нервного срыва она куда опаснее и изворотливее тех двух, — вздохнув, подметила Аврора.

— И что я должна сделать? Спрятать голову в песок? Для меня это не новость и потом я давно поняла, что в шоу-бизнесе все средства хороши тут, не гнушаться ни чем вплоть до черной магии.

— Девочка выросла, — отойдя к окну, подметила Аврора.

— У меня был достойный учитель, улыбнувшись, сказала я.

— Молодец так держать вижу, девочка отрастила, зубки ты на правильном пути у Смольского, может быть табун любовниц главное, чтобы он не потерял к тебе профессиональный интерес. Насть после родов Алевтина займется, тобой в противном случае вернуться на сцену для тебя будет проблематично Вертинская время зря, не теряет и твоя слава сойдет на нет.

— Я знаю, я готова заплатить, любую цену ради сцены потому как знаю как никто другой что, если я потеряю Смольского, путь на сцену мне заказан как говориться без покровителя путь только в никуда, — тяжело вздохнув, выпалила я.

— Я рада, что ты меня поняла.

— Я понятливая

— Я это заметила, как только тебя, увидела с гитарой на перевес, — улыбнувшись, сказала прима эстрады.

— Чарская Аврора Сергеевна Смольской пора на плановый осмотр, — прервав нас, сказала бесшумно зашедшая в палату медсестра.

— Я уже ухожу.

— Сил моих больше нет, я так хочу домой, — взмолилась я.

— Ты теперь здесь не одна привезли, Рыкачеву ели, откачали, могла потерять ребенка, — прервав, наш разговор, сказала Ксения Сергеевна.

— А в какой она палате?

— Она пока в реанимации под наблюдением врачей ее муж места себе не находит.

— А когда ее переведут в палату?

— Если ничего не случиться то завтра Смольская Зоя Филипповна не любит, ждать я вас очень, прошу, поторопитесь, — вздохнув, скала, медсестра устав отвечать на мои бесконечные вопросы.

— Ну, что я могу, тебе сказать плод развивается, хорошо давление мы тебе нормализовали, но о выписке домой не может быть и речи.

— Я понимаю, — вздохнула я.

— Насть, наберись терпения сцена от тебя ни куда не убежит.

Это как сказать, — вздохнув, подумала я, включая телевизор.

Переключив, на канал МУЗ ТВ я услышала: «В шоу — бизнесе разразился грандиозный скандал между Смольским и Тульским яблоком раздора стал дуэт известного продюсера с начинающей певицей Вертинской Валерией Юрьевной. Ходит, однако, по лезвию ножа таких маневров со своей племяшкой Крит, пожалуй, может и не простить, — вздохнув, подумала я, набирая номер Кирилла.

— Я уже поднимаюсь, — глухо сказал он и отключился.

— Привет как ты? — подарив мне, букет красных роз спросил Кирилл.

— Толкаются, а ты слышала, поскандалил с Тульским.

— Не без этого, что уже пресса раструбила? Насть я пытался прорепетировать с ней этот долбанный дуэт на песню Вадима: «Осенние цветы» но она до того бездарна, что я не сдержался. Я понимаю, что Критский проплатил ему за то чтобы он зажег, ее так вот пусть зажигает, но уже без меня я даже три песни ей отдал только бы откупиться, хотя понимаю, что не прокатит, уже Шиитскому Роберту Станиславовичу, позвонил.

— Это кто?

— Друг детства известный композитор.

— Не боишься наезда со стороны Крита?

— Не боюсь, с ним я уже созвонился, сослался, на различие диапазона и на то, что Лера не привыкла, к фонограмме Тульский лучше ее поднатоскает, чем я сказал, что три песни у нее уже, есть, будет еще композитор.

— Конкурентка, однако.

— Не смеши меня она тебе не конкурентка иду на уступки Криту по понятным причинам последнее слово в шоу-бизнесе за ним потому и приходиться играть по его правилам, — покачав головой, заверил меня Кирилл.

Хочется в это верить, — вздохнув, подумала я, потягивая томатный сок.

— Кир, — позвала я, доставая тетрадь с набросками песни: « Одиночество души».

— Что?

— Я написала новую песню, а вот музыку по понятным причинам не подобрала, — вздохнув, сказала я.

— Ничего мы с Феликсом ее подберем.

— Чувствую, работы после родов и когда я войду в форму, будет не початый край, — улыбнувшись, подметила я.

— Ну а ты как думала медлить, в шоу-бизнесе нельзя иначе окажешься задвинутой в дальний угол или вобше не в удел, — вздохнув, сказал Смольский.

— Я знаю и уже сейчас готова во всю репетировать, но я тяжело вздохнула.

— Твое рвение понятно, но я хочу, чтобы ты родила мне здоровых богатырей, — прервав меня, сказал Кирилл.

— Мы вам не помешали? — прервав, нас спросил, статный кареглазый мужчина в черной шляпе с тростью.

— Нет, Артур Семенович, — улыбнувшись, сказал Кирилл.

— Как наша будущая мама? — поставив гранатовый сок на стол, спросил мужчина.

— Истосковалась по сцене.

— Оно и понятно я сам не мыслю, себя без музыки, правда, я не пою, но творю же все равно, — мужчина задорно засмеялся.

— Артур подожди меня за дверью, — прервав мужчину, попросила Аврора.

— Насть я зайду к тебе чуть позже, — коснувшись губами моей щеки, сказал Кирилл.

— Уф ну наконец-то нас с тобой оставили! — выпустив пары, выпалила Аврора.

— Вы хотели поговорить со мной о недавнем скандале? — хмыкнув, спросила я.

— А ты прозорлива и ты взяла в оборот Смольского, хотя до тебя сделать это ни кому не удавалось, ни Крамской, ни Крупской и уж тем более Вертинской из-за чего она и беситься. Несмотря на то, что Смольскому удалось, все утрясти с Критским зуб Крит на него затаил, за унижение своей племяшки. Так что гайки он еще ему, вкрутит, но и борзеть не будет, Шиитский уже с ней работает уже, излил, мне душу по поводу того какую свинью по дружбе, подкинул ему мой внук.

— В шоу бизнесе нет друзей, есть только коллеги, — вздохнув, оборвала я Аврору.

— Схватываешь, все на лету молодеешь, растешь на глазах.

— Я долго шла к славе и сделаю все только бы ее не потерять, — глухо выпалила я.

— И что заплатишь любую цену? Лишишься, самого дорого, что у тебя есть? — вздохнув, спросила Аврора.

— Если понадобиться да. Если придется, выбирать между любовью и сценой я, выберу сцену главное для меня быть любимой миллионами быть известной не только у нас, но и за рубежом.

— Ты повторяешь мою судьбу, — вздохнув, сказала Аврора, смахивая слезы.

— Вы плачете? Я вас обидела?

— Нет, просто в отличие от тебя на материнство я решилась, слишком поздно отца Саши родила в тридцать восемь лет, его воспитанием занималась, нянька в итоге вырос эгоистичный человек. Насть у нас с тобой схожи судьбы ты как, и я не мыслишь себя без сцены, без поклонников, а о детях вспоминаем, лишь тогда когда они уже в нас, не нуждаются.

— Со мной это не произойдет, о детях я заботиться буду по мере возможности, — вздохнув, возразила я.

— Я тоже так думала, ладно давай, не будем о грустном, — подкрасив губы, сказала Аврора.

— Давайте.

— Как там Рома?

— Ходит в элитный детсад Эльвира души в нем не чает его детская рядом с детской будущих малышей.

— С ним занимается Бурцева Валентина Сергеевна?

— Да.

— Я буду ему хорошей матерью, и разделять детей не буду.

— Вот и правильно Киру и так не просто раскрылась, его тайна мелькать в желтой прессе он никогда, не любил, а тут такое, — махнув рукой, проворчала Аврора.

— Аврора вы скоро? — забарабанив в дверь, спросили мужчины.

— Можете входить.

— Может, прогуляемся, сегодня последний погожий денек на завтра обещали снег? — обняв меня, спросил Кирилл.

— Пожалуй. Кир может тебе удастся уговорить Зою Филипповну отпустить меня на праздники домой?

— Я постараюсь, но ничего не обещаю.

— Сил моих больше нет, тут лежать, — надув губы пробурчала я.

— Я прекрасно тебя понимаю сам не в восторге от наших больниц но, если речь идет о здоровье наших малышей, то я согласен с доводами врача.

— Но встречать Новый год в стенах больницы это слишком, — подойдя к Смольскому, вмешалась Аврора.

— А если ей станет плохо, что тогда?

— Все будет, хорошо вот, увидите.

— Ну, что мне с вами делать?

— Что за крик, а драки нет? — подойдя, к нам спросила Зоя Филипповна.

— Да вот проситься на Новый год домой.

— В принципе мы вобше можем, выписать ее домой курс лечения она, прошла, малыши развиваются хорошо, а чтобы не прыгало давление, пусть не забывает принимать таблетки.

— Когда я могу ее забрать?

— Прямо сейчас.

— Ура! — заликовав, воскликнула я.

— Кирилл Владиславович, но я думаю, что вы прекрасно понимаете, что о музыке до рождения малышей не может быть ни какой речи, — подойдя к Кириллу, уточнила Зоя Филипповна.

— Я понимаю, рисковать здоровьем своих будущих малышей я, не буду.

— Будьте на связи в случае чего я приеду.

— Хорошо.

Оказавшись, в родных пенатах первое что я, сделала, это, позвонила Але.

— Привет тебя что выписали? — сникнув, спросила она.

— Да только что приехали, а ты как?

— Угроза выкидыша миновала, но теперь мне до самих родов тут париться.

— Ну, Аль это стоит того с Соней Августа Васильевна, да и Алиса Георгиевна в ней души не чает.

— Что есть, то есть, да и ко мне она отношение изменила, слушай, а ты завтра ко мне заскочишь?

— Заскочу в первой половине дня завтра как раз мне на осмотр к врачу.

Смольский молча крутил, контракт, когда я к нему подошла.

— У нас проблемы? — устало сев в кресло спросила я.

— Шувалову Якову Борисовичу пришлось, заплатить неустойку за отмененный концерт в Омске Тульский, предлагал мне выступить, с Вертинской, но работать с ней одно мучение и он махнул рукой.

— Кир, это всего-навсего работа тогда по-крайней мере мы не попали на деньги.

— Чего уж говорить ладно проехали, тем более что у Вертинской и так концерт в Омске Тульский все-таки ее раскачал впрочем, я особо не удивлен, ведь, фонограмма творит чудеса.

— Мне показалось или в произошедшем винишь ты меня? — вскипев, спросила я.

— Насть о чем ты? Ну, конечно же, я ни в чем тебя не виню просто в шоу — бизнесе ничто не стоит на месте мы выпали из графика, но это не смертельно.

— Кирилл Владиславович вас к телефону Эльвира Сергеевна, — прервав, нас, сказала Светлана Андреевна.

— Свяжите нас.

— Хорошо.

— Алло.

— Кир, почему нас с отцом не предупредили, что сегодня, выписываетесь? — накинулась свекровь на Смольского.

— Мама все произошло спонтанно.

— Ну, вы даете как Анастасия?

— Хорошо завтра ей к врачу.

— Слышала, вы попали на бабки, — глухо заметила свекровь.

— Бывают в жизни огорчения, но это не смертельно сейчас удача на стороне Тульского, но будет и на на нашей.

— Раньше ты не был, столь беспечным, стремился, к первенству вторых мест не, бывает либо первое, либо последнее.

— Мам на карте жизнь моих будущих детей я был не готов заплатить столь горькую цену ради славы, — перебив тираду матери, крикнул Кирилл.

Опять ссорятся из-за меня, — тяжело вздохнув, подумала я, набросав слова к новой песни: «Моя печаль». Господи как же хочется наиграть мелодию на гитаре либо на фортепьяно, — вздыхая, сетовала я.

— О чем грустишь? — зайдя в гостиную, спросил Кирилл.

— О том, что я вновь яблоко раздора, когда не было меня то.

— То мать все равно диктовала мне свои условия, — перебив меня, сказал Кирилл.

— Просто мне кажется что.

— Не забивай, свою прелестную головку всякой ерундой пойдем лучше завтракать Светлана Андреевна уже, накрыла на стол.

— Пошли.

Позавтракав, я ушла, в комнату меня сморила, когда я проснулась, Кирилла не, было домработница, сказала, что он, уехал в студию. Надев, черные брюки с водолазкой я, надев, пальто вышла из дома. Олег молча курил у машины.

— Куда поедем?

— К Чарским.

— Как скажете.

В машине я связалась с Авророй.

— Настя тебя что выписали? — зевнув, спросила певица.

— Сегодня утром я могу к вам заскочить, а то сидеть, дома сил нет, а без музыки я просто умираю.

— Хорошо, но только ни каких напевов мне это вредно для ребенка классику я тебе поставлю, но не более того, а где Смольский?

— В студии пишет музыку к трем написанным мной песням.

— С ним все ясно ладно жду, мой тоже, умотал в студию завтра у нас концерт.

— Может тогда.

— Репетиция подождет, — прервав, меня, бросила Аврора.

Припарковав, машину недалеко от девяти этажного особняка я, присвистнула.

— Чар не так прост, как кажется под ним сеть подпольных казино, — тихо шепнул мне охранник.

Подойдя к металлической калитке, я нажала на звонок.

— Кто? — гнусаво прогундосил детина.

— Туз это Смольская Чарская ждет меня.

— Заходите.

Осмотревшись, я присвистнула от умиления домик резной работы загляденье внутри мебель девятнадцатого века навесные потолки большая коллекция картин эпохи Возрождения.

— Анастасия Юрьевна хозяйка ждет вас в лоджии, — кашлянув, обратилась ко мне пожилая женщина в клетчатом костюме.

— Спасибо.

— Вам что — нибуть принести? — окликнув, меня, спросила домработница.

— Зеленый чай с жасмином.

— Хорошо.

— Олег подождите меня в машине здесь я в полной безопасности, — повернувшись к охраннику, сказала я.

Чарская потягивала кофе, когда я к ней подошла.

— Беременность идет тебе, — улыбнувшись, сказала она.

В свои шестьдесят три года она выглядит на сорок пять, — подметила я, окинув певицу оценивающим взглядом.

— Ты многим фору дала даже Вертинской такого она ни кому еще не прощала, боюсь, что и ты не исключение Крит уже натравил Лиса на Смолу?

— В смысле?

— Лис крышует шоу-бизнес половина гонорара с концерта идет в его карман в противном случае тебя находят, в канаве менты в доле как говорится, так было и так будет другого не дано.

— Ну, Кирилл что-то говорил, мне, но я, не вдавалась в подробности.

— Тебе и не надо за нас все пусть решают наши мужики на тот они, и есть, — махнув рукой, оборвала меня Аврора.

— Ваш чай.

— Ирина Семеновна виски со льдом я сегодня дождусь или как? — вздохнув, накинулась певица на домработницу.

— Простите.

Через двадцать минут Аврора поставила мне Моцарта.

— Пусть малыши приучаются в утробе матери к прекрасному, — листая журнал мод «Мадлен» сказала Аврора.

В половине пятого приехал Артур, Борисович сказал, что пора репетировать.

— Я пойду.

— Завтра у меня концерт я бы была рада, тебя видеть, но риск большой, что произойдет срыв беременности я же себе это, потом не прощу, ты лучше смотри по каналу «Россия» прямую трансляцию в 23:00.

— Хорошо.

Выйдя, из дома Авроры я вспомнила о том, что на 17:10 у меня назначен прием к врачу. В машине я связалась с Алевтиной.

— Ну, и куда мы пропали? — обиженным тоном спросила она.

— Аль, я была, у Авроры ну, не могу я подолгу находиться одна в четырех стенах, если бы я могла я бы репетировала альбом, а так не знаю, куда себя деть.

— Ладно, жду тебя.

Зоя Филипповна посматривала на часы когда я к ней зашла.

— Долго ходите как самочувствие?

— Токсикоз мучает, постоянно хочется, сладкого, но я сдерживаю, себя как могу.

— И правильно делаете, а то могут быть проблемы с отечностью.

— Давление в норме плод развивается хорошо.

— А как Аля?

— Тут все куда сложнее у Алевтины ослабла матка, чтобы выносить малыша ей вообще нельзя делать ни каких резких движений в противном случае все.

— Я могу ее увидеть?

— Да конечно она в триста седьмой палате на втором этаже.

— Спасибо.

Когда я пришла Алевтина рисовала пейзаж.

— Решила вернуться к прежнему ремеслу? — улыбнувшись, спросила я.

— Не рисовать я не могу, это выше меня Ромка меня понимает, а как складываются отношения у тебя с пасынком?

— Хорошо завтра поведу, его в парк, да и самой прогуляться не помешает.

— Ему повезло, что попалась такая добрая мачеха.

— Просто в Ромке есть частичка Кирилла, — улыбнувшись, сказала я.

— Неужто ты его любишь? Не боишься, что он в очередной раз увлечется залетной певичкой и все вторая смена?

— Я это не исключаю, я знала, на что шла когда, связывала с ним узы брака, — вздохнув, сказала я.

— Хочешь, сказать в эйфории, не бьешься?

— Не бьюсь, потому что никогда не строила воздушных замков на песке. Аль с рождения я принимаю нашу поганую действительность такой, какая она есть без прикрас, потому что другого не будет.

— Хорошо же тебя жизнь побила, раз ты так рассуждаешь, — почесав в затылке, сказала Алька.

— Я просто стараюсь, не плыть по течению потому как, знаю, что можно и потонуть, а руку помощи тебе никто ни за что не протянет, скорее, утопит, это я, знаю не понаслышке сама через это, прошла, как говориться прошла через тернии к славе.

— К вам можно? — заглянув в палату, спросила холеная брюнетка в сером костюме.

— Да, конечно я уже ухожу.

— Как моя невестка?

— Угроза выкидыша миновала.

— Что ж она такая слабенькая!

Ничего, не ответив, свекрови Алевтины я вышла из больницы да уж ее свекровь штучка еще та хоть она с ней и сюсюкает, но ее поганое нутро видно за версту, — с грустью подумала я, садясь в машину.

— Куда теперь?

— Домой я утомилась.

— Звонил, Смольский, спрашивал, где вы.

— А ты что?

— Что вы у врача просил передать вам, чтобы вы ему перезвонили, весь день звонил вам.

Включив, телефон я набрала Смольского.

— Привет.

— Насть ну что это такое? Почему твой телефон отключен?

— Потому что когда я на приеме врача я его отключаю, потом заболталась с Рыкачевой и совсем забыла о том, что хотела тебе позвонить.

— Насть ну нельзя же быть такой безответственной Рома по тебе соскучился, — читал нотации мне Смольский.

Господи как же я не люблю, когда он, читает мне тирады, — мысленно выругавшись, подумала я.

— Почему молчишь?

— Потому что ни хочу с тобой спорить. Кирюша ну не заводись, обещаю больше так не делать, — взмолилась я.

— На первый раз прощаю.

В машине меня застал, звонок Вертинской только кто, мог дать ей мой телефон загадка, если только Крупская, у которой половина из шоу — бизнеса друзья хоть и говорят что в шоу — бизнесе только товарки по цеху видимо не для всех, — с горечью подумала я.

— Ну, что добилась своего? — из-за таких лимитчиц как ты известные люди попадают на деньги! Он привык играть первую скрипку, а из-за тебя он практически не в удел, когда ты там сможешь выступать, а публика уже тебя позабудет, — чеканила каждое слово Вертинская.

— Ты все сказала? Если да то послушай меня, если ты думала, меня расстроить то напрасно на данный момент я, думаю о будущих малышах, а в шоу — бизнес я еще вернусь.

— Свежо предание да вериться с трудом, — прошипела Вертинская и отключилась.

— Сильная соперница сильнее Крупской с Муриной.

— Да я в курсе, но и я не из робкого десятка.

Дома я, достав пачку таблеток, от давления приняла таблетку.

— Насть что случилось? — вздохнув, спросил Кирилл.

— Насть меня не обманешь, тебе, что звонила Вертинская? Вот неугомонная у нее мания, что я должен быть только ее и все точка, — закатив глаза, простонал Кирилл.

— Девица влюблена в тебя как кошка.

— Не только она Ева с Кристиной тоже только они переключились на другую игрушку Ева на салон красоты «Асоль», у Кристины сольная карьера я свел, ее с Вертинским Виталием Сергеевичем вместе когда-то, работали, потом наши пути разошлись.

— Не знала что ты сводник.

— Насть, а что мне остается делать, если я хочу заниматься только конкретно одной звездой это тобой?!

— Ну, это да.

Взяв, полотенце я, пошла в душ. Несмотря на то, что его профессиональный интерес ко мне не иссяк особо расслабляться мне не стоит, ведь он творческая натура может увлечься новой музой, скажем из Липецка и что тогда? Снова искать покровителя, с помощью, которого я попаду в шоу — бизнес! Ну, уж нет, моя задача сделать так, чтобы Смольский был со мной всегда, — нанеся, питательную маску на лицо, подумала я.

— Настя не задерживайся, пар вреден малышам, — забарабанив по двери, сказал Кирилл.

— Уже выхожу, — вздохнув, пробурчала я.

Когда я вышла то увидела, полную идиллию Роман с Кириллом, играли на фортепьяно.

— Вы с ним так похожи.

— У него хороший голос в пять лет хочу отдать его в музыкальную школу.

— Хочешь, чтобы он пошел по твоим стопам? — обняв пасынка, спросила я.

— Да.

— Валентина Сергеевна уложите ребенка спать, — посмотрев, на часы спохватилась я.

— А ты мне сказку не расскажешь? — надувшись, спросил малыш.

— Я приду к тебе через пятнадцать минут обещаю.

— Ура.

— Ты не слишком его балуй, а то привыкнет, и без тебя засыпать, не будет, не забывай о гастролях, которые нам предстоят, — покачав головой, сказал Кирилл, после того как за малышом закрылась дверь.

— Не забываю, просто я к нему так привязалась.

— Он тоже. Знаешь, больше всего я, боялся, что он тебя не примет.

— Я признаться тоже.

— Хорошо, что все разрешилось само собой.

— Насть четвертого ноября у отца юбилей семьдесят пять лет, будет пол Москвы и.

— Кир говори прямо, — закатив глаза, попросила я.

— Мать хочет отметить это знаменательное событие в загородном доме под Москвой.

— У вас что еще и загородный дом есть? — присвистнув, спросила я.

— Есть.

— Смольский признайся, сколько скелетов у тебя еще в шкафу?

— А у тебя? — на полном серьезе спросил Кирилл.

— Ни одного, о котором ты не знаешь, — сникнув, пробурчала я.

— Прости, я, не хотел тебя обидеть.

— А я и не обиделась, я уже не в том возрасте когда, обижаются.

— Мир? — целуя, меня в шею, спросил Кирилл.

— Ну, мир, мир, что мне с тобой делать? — вздохнув, сдалась я.

— Ну, так что насчет загородного дома?

— Я буду, рада туда съездить, тем более что там никогда не была.

Заснув, под утро я проснулась во второй половине дне от дикого голода. Набросив, халат, я, спустившись вниз на столе, нашла записку: «Я в студии дописываю альбом»

— Добрый день Анастасия Юрьевна свекольник на столе.

— Опять?

— Так распорядилась Алевтина Георгиевна.

— Это еще кто? — закатив, глаза от негодования спросила я.

— Это ваш диетолог она, кстати, уже подъехала.

Увидев, подтянутую блондинку в голубом платье от Версачи я тяжело, вздохнула да у нее, пожалуй, не забалуешь, может она и права разъедаться себе позволить я, не могу в противном случае потеряю не только мужа, но и продюсера и тогда прощай сцена, — сказав, себе стоп подумала я.

— Решила выполнить мои рекомендации? — сев рядом со мной спросила женщина.

— Да потому что сильно набираю, вес и это меня волнует потому что.

— Потому что ты певица и в твоих интересах как можно быстрее обрести, прежни формы? Так.

— Да.

— Тогда я хочу предложить тебе сбалансированное питание для беременных без вреда для здоровья, и ты не сильно прибавишь в весе.

— Я согласна.

— Светлана Андреевна потушите капусту и запеките амура и да у Насти должны быть свеже — выжатые соки.

Шоколад мне заменили сухофрукты и орехи.

Перейдя, на сбалансированное питание я стала лучше себя чувствовать. Разумеется, Светлана готовит, Кириллу отдельно вот и сегодня, запекла мясо в сметанном соусе на гарнир пюре на десерт его любимый клубничный пудинг.

— Анастасия Юрьевна, как только родите немного придете, в себя тут же звоните, мне мы в течение двух недель, приведем вас в порядок, — встав, с кресла, сказала Алевтина Георгиевна.

— Хорошо. Спасибо.

Через тридцать минут после ее ухода приехал Кирилл.

— Как тебе твой диетолог?

— Хорошо она разработала мое меню, и я его поддержала.

— Вижу, спишь и видишь себя на сцене?

— Ты же знаешь ответ, зачем спрашиваешь? — вздохнув, проворчала я.

— Я просто думал, что ты, воспримешь, эту новость в штыки все-таки беременные женщины он, вздохнул.

— Ничего подобного я сама, чем скорее хочу вернуть прежнюю фигуру и петь, петь до умопомрачения.

— Ты будешь, петь я тебе это, обещаю.

— Завтра уже четвертое ноября, — поглаживая живот, сказала я.

— Отцу я купил золотой подсигар.

— А я золотые запонки в виде ястреба.

— Оригинальный подарок, но думаю, что ему понравиться, — улыбнувшись, сказал Кирилл.

— Кирилл Владиславович все готово, — прервав нас, сказала домработница.

— Спасибо вы можете идти, хотя стоп принесите Анастасии морковный сок.

— Хорошо Кирилл Станиславович.

— Насть я дописал альбом.

— «Океан любви»? — потягивая морковный сок, спросила я.

— Да.

— Я рада.

— Придется, много репетировать, так что поблажек, не жди, — взяв, меня за руку, сказал Кирилл.

— Я знаю и готова репетировать столько сколько нужно.

— Уже поздно Насть завтра у всех нас насыщенный день.

— Ты прав, — зевнув, кивнула я.

Всю ночь шел, дождь со снегом спали, как сурки проснулись от назойливого телефонного звонка.

— Алло, — сонно прогундосил взъерошенный Кирилл.

— Что спите, что ли еще? — вздохнув, спросила мать Кирилла.

— Уже нет, а что?

— Звоню, напомнить, что торжество начнется в 16:35 просим приехать без опозданий.

— Могла и не звонить в такую рань.

— Смотря для кого рань, а для кого середина дня уже половина первого сынок ладно до вечера, — вздохнув, проворчала мать.

— С ума сойти половина первого, — почесав затылок, пробурчал Кирилл.

— Кир, я не знаю, в чем мне идти живот на глаза уже, полез, — всплеснула я руками.

— Рустам сшил, для тебя лиловое платье специально для беременных оно скрадывает твое положение и очень элегантно.

— Все продумал?

— Ну, так я же тебя люблю и это не только слова.

Хорошо поет, но я-то знаю, как его глаза горят при виде Вертинской оно и понятно у нее точеная фигурка сильный стержень, а я сейчас не в удел, — вздохнув, проворчала про себя я.

В половине четвертого приехал Рустам помог мне надеть платье и сделал прическу.

— Тебе идет, — надев мне на шею, алмазное колье сказал Кирилл.

— Льстишь и не краснеешь.

— Отнюдь тебе к лицу беременность.

Через двадцать минут я была готова.

— Погодка сегодня не подкачала, — взяв, в машине меня за руку, заметил Кирилл.

— Это да, — улыбнувшись, кивнула я

Увидев, вдалеке резной десяти этажный дом с балконом я, присвистнула.

— Впечатляет? — улыбнувшись, спросил Смольский, помогая выйти мне из машины.

— Не то слово я смотрю тут и баня есть.

— Тут и бассейн все включено, — улыбнувшись, сказала вышедшая нас встречать, Эльвира Сергеевна.

Зайдя, в дом я осмотрелась. Прихожая отделана под дерево зеркальные потолки ковровые дорожки кухня отделана под плитку бирюза в ванной, кстати, те же тона. Только в гостиной беж в спальне родителей Кирилла бардовые тона ну это скажем так на любителя, — вздохнув, подумала я. Столкнувшись с Крупской, я тяжело вздохнула вот кого я не ожидала увидеть так это ее.

— Насть она дочь подруги мамы, — тихо сказал мне подошедший ко мне Кирилл.

— А Мурина что здесь делает?

— Мурин компаньон моего отца бизнес ничего личного.

— Слава богу, Вертинской здесь нет.

— Она на гастролях в Воронеже. Насть расслабься, твоя ревность до добра, не доведет.

— Кир, прости просто я.

— Это ты меня прости за резкость, — обняв меня, сказал Кирилл.

— Кирилл! Анастасия просим к столу, — прервав, нас, позвала мать Кирилла.

— Идем.

Подарив, за столом запонки свекру я вышла на балкон токсикоз не дает мне продохнуть.

— Тяжело проходит беременность? — подойдя, ко мне, спросила Аврора.

— Не то слово, — поморщившись, буркнула я.

Краем глаза, увидев, как Смольский обнимает, Мурину я с трудом себя, сдержала.

— Мужчины одним словом твоя задача сделать так, чтобы ваш творческий тендем не развалился, отключи эмоции, если хочешь быть знаменитой, — взяв, меня за руку, сказала Аврора.

— Я прекрасно тебя понимаю, но ради сцены я готова закрыть глаза на многое главное, чтобы это ни каким образом не отражалось на сцене. Однажды я брыкнула, когда, помахала, Вербинскому ручкой в итоге осталась без репертуара хорошо, встретила, Артура, по сей день влюбленного в меня, а так пиши, пропало, — вздохнув, выпалила Аврора.

— А не слишком ли горькую цену за певчью карьеру я плачу, — глухо спросила я.

— Такая у нас с тобой судьба девочка моя быть обреченными звездами.

— Я люблю и ненавижу его.

— Он любит, тебя, но как творческая личность он не постоянен, ты ведь знала, с кем связываешь свою судьбу.

— Знала, но я не думала, что будет так больно.

— Ева, а ты не меняешься! — отстранив от себя Мурину, сказал Кирилл.

— Я что тебе игрушка? Я думала что мы.

— А нет, нас есть, я и Настя, — услышала я.

— Подслушивать нехорошо, — вздохнув, осудила меня свекровь.

— Я просто.

— Ты просто боишься его потерять? Детка даже если у него будет армия женщин, он вернется к тебе ты его тыл, — закурив, сказала свекровь.

— Мама! Настя вы где?

— Мы здесь можно тебя на пять сек!?

— Ты что себе позволяешь? Твоя жена и так с трудом вынашивает малышей, а ты обжимаешься с ее соперницей? Может, ты к ней, охладел?

— Я мужчина у меня потребности это просто флирт ничего более! Мама я устал от твоих нотаций.

Взяв, стакан сока я, вышла на балкон. Я знала, что брак с продюсером, принесет мне, сколько счастья, сколько несчастья ведь одной музы для творческих прорывов им мало, но я, и представить себе не могла что это так больно.

— Насть прости, меня я не знаю, что на меня нашло.

— Кир все нормально я все понимаю, — махнув рукой, сказала я.

— Кирилл! Анастасия! — позвали нас гости.

— Идем.

— Насть тебе, какой чай? — повернувшись, ко мне спросила мать Кирилла.

— Зеленый.

— Раиса Михайловна принесите Анастасии Юрьевне зеленый чай с жасмином.

— Хорошо.

— Люди налетайте на шашлыки, — прервав нас, сказал свекор.

— Кир думаешь мне можно?

— Сегодня можно.

Не знала что отец Смольского спец по шашлыкам, — откусив кусочек, подумала я.

Посмотрев на часы, я пошла, укладывать спать Романа сегодня мы решили остаться здесь.

— Насть, а ты куда? — встав из-за стола, спросил подвыпивший Кирилл.

— Укладывать Рому.

— Точно я совсем забыл.

Когда я ушла, гости постепенно стали разъезжаться по домам.

— Он к тебе так привязался, — заметила бесшумно зашедшая в детскую свекровь.

— Я знаю.

— Из тебя получится хорошая мать. Насть ты прости, меня за резкость по отношению к тебе просто наш сын однажды уже, обжегся, потом встретил, Еву мы думали, вот она золотая жила девушка из приличной семьи, да и смотрелись они неплохо, но видимо этого, мало для семейного счастья.

— А Мурина его попытка стать счастливым номер два?

— Ну, это наш деловой финт, ушами который не сработал, — махнув рукой, пробурчала свекровь.

— Однако к Еве он неравнодушен, — вздохнула я.

— Он не к ней неравнодушен, а к ее телу это разные вещи. Настя ты знала за кого идешь замуж за творческую личность, которому для рождения шедевра просто необходима новая муза, прими, это как данность как бы тяжело тебе, не было.

Легко сказать да нелегко выполнить, — вздохнув, подумала я, после того как за свекровью закрылась дверь. Да, Чарская права быть женой продюсера тяжкое бремя и не каждой по силу, но слишком люблю музыку, чтобы отступить, — твердо сказала себе я, выключив ночник сыну.

Смольский сидел, у камина, когда я к нему подошла.

— Как ты? — повернувшись ко мне, заботливо спросил он.

На какой-то момент мне показалось, что его забота обо мне наиграна но, остыв, я взяла себя в руки нашему разладу в семье порадуется Вертинская, а это мне ни к чему, — вздохнув, подумала я и сказала: «Лучше».

— Насть прости, за мое не двусмысленное поведение не знаю что на меня, нашло и.

— Кир, все нормально я знала все твои слабые стороны, когда выходила за тебя замуж главное, чтобы твои легкие шалости не отражались на нашем творческом тендеме.

— Ты что ради сцены готова закрыть глаза на все? — поперхнувшись виски, спросил Кирилл.

— Да потому как лучше продюсера мне не найти, а повторить тот путь, через который я прошла к сцене, еще раз я не готова. Кир тебе хорошо известно, что без богатого спонсора на сцену путь заказан, прости, за откровенность, наболело.

— А ты повзрослела, можно сказать, выросла.

— Пришлось, повзрослеть, когда вопрос о карьере, стал ребром, — глухо выпалила я.

— Наш творческий темден ничто не разрушит, мы с тобой, чувствуем, друг друга, и потом все песни пишутся под тебя, так что тут ты можешь быть спокойна.

— И на том спасибо.

Встав с кресла, я хотела подняться наверх, но чуть не упала, у меня резко закружилась голова.

— Осторожно, — подхватив меня, на лету, сказал Смольский.

— Что-то голова закружилась, — коснувшись подушки, посетовала я.

— Утомилась, за день переутомляться тебе нельзя Зоя Филипповна, предупреждала.

— Ничего мне уже лучше, — взяв стакан с каким-то травяным настоем, который мне сделала Раиса, Михайловна сказала я.

— Не думала, что Раиса Михайловна разбирается в травах.

— Она травница потому мать ее и держит, в основном, лечится народными средствами.

— Здесь так хорошо свежий воздух я бы осталась здесь, если конечно можно.

— А как же детсад Ромы? Ему нужно общение и.

— Что?

— Нам пришлось сменить няню.

— Не подошла Роме?

— Да слишком резкая мать обратилась в агентство «Нянюшка +» ей порекомендовали Рубину Марину Сергеевну, так что завтра она придет, на собеседование во второй половине дня прости, что вопрос решился, без твоего участия, но ты лежала в больнице.

— Ничего главное чтобы на сей, раз, все было, удачно мне бы, не хотелось, чтобы у нашего сына была злая нянька.

— Я тебе обещаю, так не будет.

Заснув, под утро я проснулась от звонкого смеха Романа. Набросив, халат я, зевая, прошла в ванную.

— Значит, сегодня вы уезжаете? — вздохнув, спросила свекровь.

— Придется ведь сегодня во второй половине дня приедет женщина на собеседование.

— Точно сын я совсем забыла, — вздохнув, пробурчала свекровь.

Взяв, полотенце я, скрылась в ванной, когда я вышла, Рустам был уже у меня в комнате.

— Сделайте мне легкий макияж.

— Хорошо.

Достав, черную водолазку, я, надев, брюки села возле зеркала через десять минут я была готова. Видит бог, как я, устала от этой бесформенной одежды, но ничего не поделаешь.

— Рома ты позавтракал? — подойдя к сыну, спросила я.

— Да мама.

— Насть, а ты сама завтракала? — отложив, журнал в сторону, спросил Кирилл.

— Нет.

— С тобой все ясно. Раиса Михайловна наложите, Анастасии Юрьевне рисовой каши, обратившись к домработнице, сказал Кирилл.

Порой мне кажется, что он говорит со мной как с неразумным ребенком и это раздражает вдвойне, — мысленно вспылили, посетовала я.

— Раиса Михайловна принесите мне томатного сока, — обратившись к домработнице, сказала я.

— Мам, а сегодня в сад я не иду?

— Сегодня нет зайка сегодня к нам, придет возможная твоя новая няня.

— Она не будет злой? — насупившись, спросил малыш.

— Нет сладкий мой злых мы, брать на работу не будем, — улыбнувшись, заверила я сына.

— Насть, мы с Ромой подождем тебя в машине, — встав из-за стола, сказал Кирилл.

— Хорошо я не долго.

— Особо не торопись, время еще есть.

— Насть в среду у меня будет, показ новой коллекции, приходи, буду, рада тебя видеть, — подойдя, ко мне, сказала Эльвира Сергеевна.

— Спасибо за приглашение буду рада прийти, тем более что у вас утонченный вкус вы прирожденный модельер.

— Без связей мужа я ни куда бы не продвинулась, ладно, не буду тебя задерживать, — перебив меня, сказала свекровь.

Дома мы были, в половине третьего в половине четвертого приехала рыжеволосая женщина в сером костюме представилась Рубинной Мариной Сергеевной.

— Марина Сергеевна мы ждем, пополнение, так что на вашем попечение будет трое детей. Светлана Андреевна, покажет вам вашу комнату она находиться, рядом с детской Романа недалеко от его детской расположена комната будущих малышей, — поставив, печать на договоре, сказал Кирилл.

— Зарплата написано в договоре между вами и агентством «Нянюшка +» 25000?

— Да плюс премиальные.

— Марина Сергеевна Роман каждый день ходит в музыкальный кружок плюс настольный теннис.

— У вас растет вандер кинг.

— Мы знаем.

— Светлана Андреевна, — позвала я домработницу.

— Что Анастасия Юрьевна?

— Покажите Марине Сергеевне ее комнату.

— Пройдемте, — вздохнув, пробурчала женщина.

— Ну, вот с няней определились, теперь у меня не будет болеть голова о том, где ты и не, переутомилась ли.

— Смольский я беременна, не больна.

— У тебя сложная форма беременности несколько раз была, угроза выкидыша тебе даже петь, запретили из-за риска.

— Любишь ты сыпать соль на раны, — вскинувшись, пробурчала я.

— Прости, я, не хотел тебя обидеть просто хочу, чтобы ты поответственнее относилась к своему здоровью.

— Я и так выполняю все предписания врача, Смольский хочешь ознакомиться? — достав новую песню, спросила я.

— Когда ты успела?

— Сегодня ночью.

— Парусник любви? Знаешь, я, могу наиграть мелодию.

— Наиграй слушать, мне можно петь, к сожалению нельзя для меня это настоящая пытка.

— Милая моя я прекрасно тебя понимаю, но что я могу, сказать, наберись терпения, — взяв, меня за руку, сказал Смольский.

— Так ты наиграешь мелодию?

Сев за фортепьяно Смольский наиграл ту мелодию, какую я себе представляла.

— Здесь мы с тобой схожи, если бы я могла я наиграла ту же мелодию на гитаре.

— Ничего у тебя еще все впереди а песня будет, бомбой только сначала, выпустим «Океан любви».

— Сама собой.

Заснув, у него на плече я, проснулась от тянущей боли в низу живота.

— Кир! Кажется, я его теряю, — корчась от боли, застонала я.

— Без паники, набирая номер Зои Филипповны, сказал Смольский.

Мне повезло, что Зоя Филипповна живет недалеко от нас и что центр «Мама и малыш» находиться через дорогу. Машина была через пять минут.

— Что ж вы так?

— Ничего не предвещало беды, — разведя руками, сказал взъерошенный Кирилл.

— Кровотечение мы ей остановили, но еще малейший стресс и малышей мы не спасем, — покачав, головой сказала Зоя Филипповна.

В центре мне выделили ту же палату.

— Я здесь до родов? — вздохнув, спросила я.

— Да девочка моя и порадовать тебя нечем у тебя слишком скачет, давление колись, что, произошло?

— Приревновала мужа к бывшей пассии, и я махнула рукой.

— Можешь, не продолжать ух уж эти мужчины выходит от звезд шоу-бизнеса тоже мужичье гуляет?

— Еще как, — вторила медсестра.

— Как бы там ни было все проблемы ты должна оставить на потом ты должна думать, прежде всего, о малышах, — вздохнув, сказала Зоя Филипповна.

— Вы правы, я, обещаю больше не рисковать здоровьем малышей.

— Пройдем, на осмотр я посмотрю тебя.

— Низ живота тянет?

— Немного.

— Вот это плохо придется тебе голуба моя полежать под капельницей.

— Лариса принеси в палату Смольской капельницу.

Утром ко мне приехал Кирилл сказал, что Новый год отметить разрешили в моей палате.

— А разве так можно? — глухо спросила я.

— За деньги можно все даже звезду с неба достать.

— Ну, тут ты явно загнул, — засмеявшись, сказала я.

— Я слышал, ты едва, не потеряла ребят! Ты как?

— Угроза миновала.

— Насть прости, меня за то, что заставил нервничать и.

— Смольский я люблю тебя такого, какой ты, есть, сама виновата, слишком уж я себе тебя обрисовала.

— Я обещаю, страдать больше ты, не будешь, — коснувшись губами моей щеки, прошептал Кирилл.

Свежо предание да верится с трудом, — вздохнув, подумала, про себя, тая в объятиях любимого.

— Кирилл! Почему не позвонил? — с порога накинулась на Кирилла свекровь.

— Ты была в не доступа.

— Насть ну ты как?

— Угроза выкидыша миновала я здесь теперь до родов.

— Ну, что я могу, сказать, раз надо значит надо малыши стоят того.

— Простите Смольской пора принять таблетки.

— Мы уже уходим.

Вечером ко мне зашла Аля.

— Привет снова к нам?

— Ну, да.

— Как отношения со свекрухой?

— Знаешь по— моему лед тронулся тьфу— тьфу как бы не накаркать, — вздохнув, сказала я.

— У меня, по-моему, тоже мамаша Ромы поняла что лучше жены ей ему не найти ну кто еще будет терпеть вечное нытье здорового детины по поводу неудач.

— Зачем тебе он?

— У него туристическое агентство «Айсберг» приносящее не плохой доход, да и как мужик он меня устраивает, а нытье можно и потерпеть, слава богу, он не рядовой мужчина при деньгах да при нужных связях.

— Смотрю за деньги ты и черта лысого готова полюбить?

— Готова. Насть, не ты ли готова была ради сцены раздвинуть ноги перед любым? — Аля била наотмашь.

— Я, но я не люблю, об этом вспоминать как, вспомню, так хочется, стереть с себя эту грязь только вот уже, не сотрешь.

— Зато ты любима и узнаваема публикой, а через что ты прошла к сцене знать ни кому не обязательно.

— Это да Смольский об этом давно позаботился, комар носа не подточит.

— Девочки по палатам, — прервав, нас сказала Анисьева Ольга Тимофеевна.

— Уже расходимся.

Вернувшись, в палату, я, раздевшись, легла спать. Только сон ни как не шел. Из головы не выходила Кристина с Евой виснувшие на Смольском. Я отдаю, себе отчет, что он принадлежит не только мне, но и поклонницам даже в коей мере бывшим пассиям ради того чтобы остаться на плаву я готова заплатить любую цену, — почти вслух сказала я. Как же быстро летит время завтра уже тридцать первое декабря, — засыпая, подумала я.

Утром я проснулась от настойчивого стука в дверь.

— Анастасия Юрьевна завтрак, — вкатив, в палату столик с гречневой кашей и котлетой на пару, сказала Мария Сергеевна.

— Чего грустим? Новый год встретите вместе с любимым все договорено.

— Знаю, просто, не люблю больницы.

— Понимаю, кто их любит, но в противном случае близнецов вы, можете просто не доносить.

— Знаю потому и мирюсь.

— Ради здоровья малышей можно и потерпеть, кстати, через сорок минут я принесу вам витамины и таблетки от давления оно у вас повышено, — убрав препарат, измеряющий давление сказала медсестра.

— Хорошо.

После ее ухода я связалась, со Смольским из-за орущей музыки я с трудом его расслышала.

— Ты где?

— В студии дописываю музыку к твоей новой песни.

— С Наступающим Новым годом тебя как там Рома?

— Хорошо пишет музыку, говорит на нескольких языках у него развитие восьмилетнего ребенка.

— Я сломала, всю голову, думая над тем, чтобы ему подарить.

— Я подарю ему фортепьяно у ребенка должно оно быть своим.

— Я полностью тебя поддерживаю просто для трех лет это.

— Сын у нас уникальный. Насть я приеду к тебе в 18:45.

— Будем ждать с нетерпением.

Бросив телефон, на туалетный столик, я, набросив, на плечи шаль, вышла в коридор.

— Смольская вы куда? — подойдя, ко мне, спросила Архипова Альбина Васильевна зам Зои Филипповны.

— Хочу навестить Рыкачеву.

— Она на процедурах, но вы можете ее подождать.

Аля пришла через сорок минут.

— Давно ждешь?

— Сорок минут не больше.

— Как ты?

— Зоя Филипповна сказала что, скорее всего у меня будут преждевременные роды.

— Как у тебя с Романом?

— Хорошо он хороший отец и хороший муж.

— У меня такое ощущение, что ты что-то не договариваешь.

— Он падок на бабье, но ради благополучия детей я закрою глаза на его шалости жить в нищете я ни хочу.

— Тут мы с тобой подруги по несчастью я тоже готова заплатить любую цену только бы остаться на плаву со Смольским, потому что отдаю себе отчет, что без него у меня не будет ничего, а пройти тот путь, через который я прошла, еще раз я, не готова не морально ни физически.

— Вижу, ты готова заплатить любую цену только бы петь? — вздохнув, спросила Аля.

— Совершено, верно.

— Тогда крепись и не закатывай Смольскому скандалы, этим ты только можешь его отдалить от себя на радость Вертинской, — вздохнув, посоветовала Алевтина.

— Алло клиника Чижевского слушает.

— Девушка я мог бы поговорить с Акулиной Ларисой Павловной?

— Минуточку.

— Алло.

— Лариса Павловна это Смольский нужна ваша помощь моей матери нужна пересадка на сердце.

— Приезжайте.

— Спасибо.

— Сын спасибо, — прослезившись, сказал свекор.

— Отец, а как иначе она моя мать, — вздохнув, прервал отца Кирилл.

— Кир, я поеду с тобой.

— А как же дети?

— Кирилл мы с Артуром отвезем их домой, — прервав нас, сказала Аврора Сергеевна.

— Спасибо.

— Я тоже поду с вами, — подойдя к нам, сказал Ринат Владиславович.

Когда мы приехали, каталка была, уже возле больницы брюнетка в очках вместе с девушкой лет двадцати, посадив, Эльвиру Сергеевну в каталку, увезли в реанимацию, а Кирилл поднялся на второй этаж в бухгалтерию.

Раньше меня это коробило, более того приводило, в ужас у меня в голове, не укладывалось ведь раньше медицина, была бесплатна. Благодаря бабушке мужа я быстро прозрела, более того, поняла, что без богатого покровителя или знакомого ты мало того, что не попадешь в шоу— бизнес, даже если поешь как сирена, но и не устроишься на работу. Слава богу, мне ломать голову над этим не надо, — мысленно рассуждала я, с грустью смотря в окно.

— Ты домой звонила? — прервав мои размышления, спросил Кирилл.

— Нет еще.

— Так позвони еще неизвестно, сколько мы тут пробудем, — отойдя к окну, проворчал Кирилл.

Вздохнув, я, взяв телефон, позвонила, домой трубку, сняла Светлана Андреевна.

— Светлана Андреевна как там малыши?

— Марина Сергеевна их покормила, они, спят, Рома репетирует.

— К ужину запеките утку в вином соусе и запеките картофель.

— А ваше меню?

— Потушите рыбу, сделайте рис с овощами.

— Хорошо.

— Ну, что позвонила? — закурив, пятую по счету сигарету, спросил Кирилл.

— Позвонила, малыши спят, Рома репетирует новую песню.

— Смышленый не по годам, а ведь ему только четыре года.

— Он весь в тебя, — улыбнувшись, сказала я.

Нас прервала вышедшая из реанимации Раиса Павловна.

— Ну что? — подбежав к женщине, спросил взъершенный Смольский.

— Мы ее прооперировали, операция прошла хорошо теперь надо только ждать, если все будет, хорошо завтра мы, переведем ее в палату.

— Я могу ее видеть?

— Нет, она спит.

— Когда я могу позвонить?

— Ближе к вечеру.

Пока мы были, в больнице погода резко, испортилась, подул ледяной ветер пошел дождь.

— Ну и погодка мать ее, — поежившись, пробурчала я.

— Начало мая, что ты хочешь, — пожав плечами, пробурчал Кирилл.

Увидев коренастого блондина лет, сорока пяти я тяжело вздохнула, охрану Смольский, меняет как перчатки.

— Насть познакомься, это Буров Илья Борисович твой новый охранник он, прошел диссантуру, так что о твоей безопасности голова моя болеть не будет.

— Анастасия Юрьевна.

Дома, приняв, душ, я, надев лиловое платье, прошла в детскую малыши, увидев меня, протянули ко мне ручки.

— Ну, как они?

— Сегодня тише.

— Они просто к вам привыкли.

Взяв, малышей на руки я, повернувшись, к няньке сказала: «Подогрейте смесь».

— Как наши малыши тут? — зайдя в детскую, спросил Кирилл.

— Вот буду кормить.

— А что нянька их не покормила?

— Кормила, но они хотят еще.

Покормив, малышей я, положив их в кроватки пройдя в комнату надев спортивный костюм, пошла в спортзал. За день я сбросила три килограмма.

— Не терпится преступить к репетиции? — бесшумно зайдя в спортзал, спросил Смольский.

— Не то слово я жить без музыки не могу.

— Я тебя понимаю.

— Может, отрепетируем хоть одну? — вздохнув, спросила я.

— Ну, давай я сам устал от застоя.

— Ты только Феликсу позвони.

— Само собой позвоню.

Пока он звонил, Феликсу я, переоделась в бежевый брючный костюм. Заколов волосы наверху я спустилась вниз.

— Тебе идет, — сунув, телефон в карман сказал Кирилл.

— Кирилл Владиславович Феликс Степанович приехал.

— Принесите нам по чашке кофе с коньяком Анастасии Юрьевне зеленый чай с жасмином.

— Хорошо Кирилл Владиславович.

Феликс был одет как всегда с иголочки в серый костюм и белоснежно белую рубашку.

— Ну, что преступим? — сев за аппаратуру спросил он.

— Пожалуй.

— Кир может, начнем репетировать, как следует чего тут с одной песней делать? — вздохнув, спросила я.

— А ты права, тем более что Тульский не дремлет, оказаться на задворках, мне не улыбается.

— А я тебе про что.

Первую песню: « Очаг любви» мы распевали в дуэте со Смольским полчаса.

— Еще раз, — повернувшись ко мне, сказал Кирилл.

— Вот теперь другое дело, — кивнув, сказал Феликс.

— Записали? — сняв наушники, спросила я.

— Да, но на этом мы не остановимся, поехали.

Записав альбом: «Океан любви» мы выдохнули с облегчением.

— Ничего втянешься, — подав мне, бокал томатного сока сказал Кирилл.

— Я в этом даже не сомневаюсь.

— Насть альбом мы записали, так что можно пустить культовую песню: «Очаг любви» по радиостанциям как говорится раскрутить ее, а там и гастроли.

— Начнем с Уфы?

— Да.

— Быстрей бы уж, — вздохнув, пробормотала я.

— Все будет, наберись, терпения набирая, номер Туниской Регины, сказал Кирилл.

— Регина как сама?

— Слежу, за последними новостями слышала, восходящая звезда, возвращается в шоу— бизнес.

— Да и я бы хотел, чтобы ты поработала над ее пиаром

— Неужто эта девочка тебя так зацепила? — услышала я, выходя из ванной.

— Я сам был, в шоке ранее провинциалки, были, для меня инструментом временного пользования Курскую с Муриной я, раскрутил, но их амбиции меня достали, до чертиков, пришлось показать кто в доме хозяин.

— Крут ты, однако на расправу, — хмыкнув, подколола Смольского журналистка.

— Значит, на твою развернутую статью в прессе я могу рассчитывать?

— Можешь кстати как Эльвира Сергеевна?

— Перевели в палату, но я еще не звонил.

— Ты не меняешься Смольский, — вздохнув, пробурчала Регина и отключилась.

Судя, по сему между ними, был бурный роман, — вздохнув, подумала про себя я, потягивая зеленый чай. Взяв, трубку я, связалась с Кардиологией Чижевского.

— Кардиология Чижевского слушает.

— Девушка у вас лежит моя свекровь: Смольская Эльвира Сергеевна как ее состояние?

— Удовлетворительное сердце прижилось так, что вы можете ее навестить.

— Спасибо.

— Насть ты звонила в больницу? — выйдя в лоджию, тихо спросил Кирилл.

— Да.

— И что сказали?

— Что состояние у нее удовлетворительное можно навестить.

— Тогда давай собираться в половине третьего у нас запись на телевидении.

— Началось, — закатив глаза, простонала я.

— Детка, а что ты хотела быть звездой не так уж и просто как может показаться на первый взгляд.

— Я знаю просто я немного выпала из всего этого.

— Ничего втянешься.

Взяв, телефон я связалась с Алисой.

— Алис мне нужен визажист.

— Насть ты еще молода, свежа твое лицо безупречно.

— Тем не менее, я хочу выглядеть безупречно.

— Хорошо я буду через десять минут.

Достав, бардовое расклешенное платье я, надев, его с облегчением вздохнула, благодаря методике Скворцовой Алевтины Сергеевны я, сбросила более двадцати килограмм.

— Анастасия Юрьевна Арефьева приехала, — просунув, голову в дверь, сказала домработница.

— Пусть идет прямиком в мою комнату она, что не знает где моя комната?

— Знает но.

— Пусть поторопиться через час нам выезжать.

— Хорошо я ей передам.

Через пять минут зашла Алиса.

— Что будем делать с волосами?

— Распустите их по плечам и залейте лаком.

— Хорошо.

Через двадцать минут я была готова. Через пять минут пришла машина, и мы поехали в больницу.

— Вы к кому? — подняв, глаза от журнала, спросила молоденькая девушка в очках.

— Мы к Смольской Эльвире Сергеевне.

— Поднимитесь на второй этаж палата слева.

— Спасибо.

Свекровь читала новый журнал мод: «Вег» когда мы зашли.

— Как вы? — поставив, розы в вазу, спросила я.

— Слава богу, оклемалась, — вздохнув, сказала свекровь.

— Мама ты всех нас напугала.

— Я сама ни на шутку испугалась.

— Как малыши?

— Потихоньку растут.

— Слышала у вас скоро гастроли.

— Это правда, первый тур Уфа потом Саратов, Керчь.

— Не боишься надолго оставлять малышей?