Великаны

Маленький замкнутый мир. Плоское пространство и время. А мы — по обе стороны от этого мира. Мы — великаны на всю оставшуюся пустоту. И только хрупкий, как паутинка, тоннель соединяет нас там. Мы щурим великанские глаза, пытаясь разглядеть сквозь тоннель наши микроскопические проекции. Проекции на плоскость прошлых жизней.

Я сижу с одной стороны тоннеля. Поднимаю голову — на щеках блестят капли. Что? Ты говоришь слезы! В глубокой древности люди не знали, что можно стать великанами. Им было страшно и одиноко, и тогда они покрывали свое лицо водой?! Они верили, что вода растворит границы их тоннелей?! Какой странный обычай...

Ты стоишь на другом конце тоннеля. Уверена, это ты, но лица не узнаю. Что-то случилось с твоими губами… Говорят, раньше люди могли улыбаться, когда на душе было грустно. Боялись — кто-то заподозрит в них истинные чувства. Сперва делали это из страха. А потом не могли остановиться. И начиналась безумная путаница: все думали, что улыбчивым весело, и никто не догадывался помочь. Так они и умирали — улыбаясь. Будто стесняясь умирать с грустным лицом.

А вон там, видишь, мы застыли друг напротив друга, молчим. И воздух между нами искрит от невысказанных вопросов. «Общение без права получения ответа» — так написано в справочнике по первобытным цивилизациям. Тогда еще не умели говорить без слов. Думали одно, чувствовали другое, молчали про третье. Одни притворялись, что молчат про правду, другие молча соглашались в это верить. Всем было удобно, но постоянно не хватало тепла. Тогда оба молчали про что-то хорошее — каждый про свое. Но можно было мечтать, что хорошее одно на двоих.

Ты смеешься? Тебе смешно смотреть на нас миллиарды лет назад? Странные, глупые, беззащитные существа, сидящие на чемодане со счастьем. Спиной друг к другу. Он нервно отстукивает ритм по дну. Она рассеянно вертит в руках дорожные бирки: Страна Великанов — Тоннель Прошлых Жизней.

Звонок разминется с ответом на пять решающих секунд.

Важные слова застрянут по дороге от сердца к горлу, и останутся там комком, чтобы выплеснуться после бессмысленным куражом.

Искренний порыв будет неправильно истолкован, истолчен памятью до беспамятства и забыт.

Когда один оглянется, другой повернет голову вперед.

И так до без-не-конечности, как в калейдоскопе несовместимых картинок.

Но измени что-то в этой несуразности событий, и мы перестанем существовать. Мы никогда не дорастем до великанов, если не попробуем быть людьми.