Глава 4. Проблемы есть у всех

Вудсайд-авеню был центром и самым оживлённым местом восточной части города. По обе стороны авеню можно было встретить различные магазинчики, супермаркеты, бутики, товары для дома и огромное количество сфер услуг. К обеду прохожих становилось больше, а на дорогах, на каких-нибудь пол часа, возникали пробки. Здесь можно было встретить кого угодно: детей, стариков, женщин, мужчин. Все они шли по своим делам: кто-то на обед, отдохнуть от суетной работы, кто-то наоборот на работу, готовясь к схватке с рутиной, другие мечтали о спокойном вечере, о предстоящим отпуске, чтобы опять иметь возможность убежать от назойливой работы, кто-то быстро шёл один, кто-то размеренным шагом парами или группками, кто с ребенком и реже с детьми. И всех их объединяло нечто одно. Если взглянуть повнимательней в густых тенях, отбрасываемых движущими фигурами прохожих, проглядывались разбитые осколки пережитого и грядущего. В них можно было разглядеть глубокую пропасть проблем. Они явственней выделялись на фоне всего остального. Каждый в той или иной степени был погружен в пропасть этих самых проблем, которые поглощали, засасывали человека, подбираясь зловонной топью до самых ноздрей. Каждый пытался их решить, но решение проблем не останавливало их поток, а как ни странно порождало новую лавину неурядиц. Они были похожи на змиеподобное многоголовое чудовище — Лернейская гидра. Отрубая одну голову появлялись две, отсекая две головы вырастали четыре. Так и продолжается это изнуряющее, бесплодное сражение. В другом осколке можно было увидеть как бултыхающийся в безбрежном океане человек пытается остаться на плаву, но что-то его удерживает. Поднимаясь с самого дна, в него вонзаются острыми крюками железные цепи. С каждой секундой новые цепи всё больше и больше въедались в мягкую ранимую плоть, а затем, удаляя от сверкающего света, утаскивали его в беспросветную морскую бездну страха. И каждый думал, что его проблема, будучи серым пятнышком, подобна чёрной дыре, является самой трудно решаемой и невыполнимой.

По Вудсайд-авеню шёл один человек, который думал, что его положение перевешивает проблемы всех людей на этом авеню, а возможно и во всём городе. Это был Дэниэл Лэндвуд.

Он шёл домой хмурый, засунув руки в карманы, и смотрел себе под ноги.

Это же надо быть таким идиотом. Нет, полнейшим кретином! Такого идиота на всём белом свете не сыщешь. Ты просто настоящий тупица! Как можно было угодить на эту удочку? Сам виноват. Сам же клюнул. Ну, и она тоже хороша. Сирена хренова!

Как выразилась Эшли, что они проведут вместе незабываемое время. И действительно время оказалось незабываемым. Они потратили два часа, заходя в самые разные магазины женской одежды и бутики новомодного белья. Причём Эшли с видом знатока постоянно рассказывала про ту или иную серию, уточняла детали фасона, перекройки, каждый раз спрашивая мнение Дэнни, как-будто перед ней был не парень, а авторитетная модница с пеленок посветившая себя этому роду деятельности. Со слов Эшли все её подружки были заняты (видимо тоже скупали новые поступления одежды, только странно, что делали они это всё не вместе, а скорей всего по-отдельности. Опять-таки зачем? Хотя кто их разберёт. У Дэнни промелькнула мысль, что подобному вопросу можно посвятить целое психологическое исследование, и всё равно не прийти к ясному выводу), поэтому он «достойно» заменил место подружки. Вдобавок, вдоль наслушавшись серенад о новомодном белье (Дэнни и понятия не имел, что можно столько знать про одежду), пришлось ещё и выполнять функцию носильщика. Он не раз думал, что может плюнуть на всё и уйти, но всё же не смог так поступить. Дэниэл чувствовал себя уязвлённым и обманутым, и не хотел это показывать. Всю эту груду коробок и пакетов пришлось тащить ни куда-нибудь, а прямиком на квартиру её парня, благо его не было дома. По пути Дэниэл неохотно стал слушателем и узнал несколько неприятных для него подробностей из жизни Эшли, что ещё раз подтверждало её полное изменение. По крайней мере сделать он ничего не смог. И поэтому ещё больше был зол на самого себя.

В итоге после долгих и утомительных прогулок, которые он точно не забудет, Дэнни пропустил несколько лекций и зашёл в аудиторию, когда уже началась последняя. Мистер Андервуд, этот высокомерный фикус, при всех отчитал его и в наказание задал подготовить доклад о методике Зигмунта Фрейда. «За прошедшее лето мы уже подзабыли материал, проходивший в прошлом году, поэтому уважаемый мистер Лэндвуд напомнит нам об этом». А ведь он хорошо знал, что Дэниэл терпеть не может Фрейдизм. В прошлом году весь последний месяц был посвящен психоанализу Фрейда. Дэнни сразу его невзлюбил, постоянно возмущался на лекциях и не понимал, как вообще можно было додуматься применять метод основанный на том, что природа бессознательных сил человека насквозь сексуальна; о том что это, так называемое либидо активно с самого начала жизни человека — с младенческого возраста, и все проблемы и неврозы зиждется на почве сексуальности. История этого «психолога-пада», как называл его Дэнни, была мутной и изобиловала разнообразнейшей коллекцией скелетов в шкафу, от которых волосы поднимались дыбом, одно лишь применение кокаина в качестве лекарства, как им самим так и его пациентами чего стоит. Поэтому Дэниэлу хотелось побыстрее сдать экзамен и выбросить всё это из головы. А теперь всё снова!

Дэниэл полагал, что суть этого психоанализа не ограничивается рамками университетского изучения в качестве взгляда на развитие истории психологии, как утверждает мистер Андервуд, а вышла она уже совсем на иные границы.

Дэнни на минуту остановился и стал искать рекламные баннеры и плакаты. Ага, что и требовалась доказать. В семидесяти процентов всей рекламы, присутствовали в той или иной степени женские образы. Вопрос: для чего? Ответ: для того чтобы привлечь этим, или говоря иначе воздействовать на то самое либидо, будь оно не ладно! И это ещё не всё. Как насчёт разговоров? Большая часть разговоров в группе Дэнни, а пожалуй и во всём универе, велась об отношениях; кто куда, кто с кем, кто когда, кто зачем и так далее, и так далее. Мистер Андервуд, этот высокопарный фикус, имеет отношения с несколькими студентками, миссис Филисс, которая была замужем, встречается с преподом по математике, причём делает она это весьма демонстративно, и эту Санта-барбару можно продолжать до бесконечности. А одежда? Ни один писатель живший в веке, да хотя бы в девятнадцатом, не смог при всём богатом его воображении на фантазировать эту оголтелую одежду двадцать первого века. Эта тема лежала за гранью фантастики. Дэнни сразу вспомнил Эшли и с отвращением поморщился. А сэлфи-мания? Дэнни считал, это психологическим расстройством, синдром гипертрофированного нарциссизма. Это постоянное невротическое фотографирование себя любимого с каждого ракурса и каждую секунду. Постоянно, постоянно, фото тысяча триста пятьдесят шестое, фото девять тысяч семьсот восемьдесят третье, постоянно, постоянно! Короче говоря, куда не плюнь, везде вылазит это чёртово либидо! Ладно, парень, остынь. У тебя сейчас пар из ушей пойдёт. Как бы сказал старик Фрейд, твои проблемы произрастают из сферы сексуальности. Поэтому … .

Да пошёл он! И ты пошёл!

Дэнни остановился и сделал несколько глубоких вдохов, концентрируясь только на дыхании.

Кажется у меня действительно сейчас будет нервный срыв.

Он ещё раз вспомнил инцидент с Эшли и поморщился ещё сильнее будто съел кислющий лимон.

Это гипертрофированная всеобщая озабоченность — настоящая болезнь.

Парень прошедший мимо Дэнни, занимавшимся дыхательной гимнастикой, недоумевающе взглянул на него. С другой стороны проходила молодая девушка, которая бросила на Дэниэла равнодушный, ничего не выражающий взгляд.

Ещё одна жертва сэлфи-мании, подумал он.

В общем результат был очевидным — разгром по всем фронтам. Но у Дэнни оставалось ещё одно задание, которое доверила ему мать, и он не собирался облажаться ещё и в этом простеньком деле. Только не сегодня.

Дэнни посмотрел на небо, на котором за короткое время уже успели собраться серые облака и поторопился. Не успев пройти и десяти шагов, как на противоположной стороне он увидел знакомый магазинчик комиксов. Присмотревшись по-внимательней он заметил, что на витрине красуется новый выпуск и быстро перебежав дорогу просеял. Да, так оно и есть. Это был свеженький выпуск «Охотник за нечистью». Обрадованный, он ринулся ко входу, но остановился и скользнул взглядом по вывеске: «Закрыто на 10 минут». Дэнни хитро улыбнулся и навалился на дверь. Висевший над входом колокольчик весело зазвенел.

— Эй, Эл! Привет!

Тишина.

— Эл, ты здесь?

Никто не ответил. Внутри никого не было, абсолютно пустой магазин. Дэнни прислушался — ничего, ни звука. Он огляделся и не спеша пошел к стойкам с комиксами. Их здесь было на любой цвет и вкус, от А до Я.

Вау! Опять перезапуск «Человека-паука». Сколько можно проигрывать старую пластинку на разных проигрывателях?

Он взял один из выпусков и принялся перелистывать.

Вдруг Дэнни боковым зрением заметил, что слева от него кто-то стоит. Нет, это был не Эл, и не очередной посетитель, а какая-то неподвижная с размытыми контурами серая фигура. Ни лица, ни одежды видно не было. Сплошное тёмно-серое непроглядное очертание. Дэниэл всё ещё не отводил глаз со страницы и чувствовал, как на него смотрят. И смотрят очень пристально, как-будто изучают. У Дэнни взмокли ладони. Он закрыл глаза и досчитав до пяти сделал глубокий вдох-выдох, а когда снова открыл их быстро повернулся. Но никого уже не было.

Откуда-то из далека послышался шум спускаемой воды. Кто-то опорожнил бачок унитаза. Меньше чем через минуту открылась дверь, расположенная в противоположной стороне, и из неё вышел крупный мужчина средних лет. Он был в джинсах, длинной синей футболке с надписью «Говори всё, что хочешь, мне всё по барабану», и в чёрной бейсболке с логотипом магазина. Мужчина почесал пальцами свою густую щетину и сказал:

— Дэнни, сынок, ты что ли?

— Э-э-эл! — протянул он в ответ. — Я думал, ты отправился перекусить. Закинуть пару бургеров за щёку.

— Нет, куда уж там. Я на диете, — он похлопал свой большой круглый живот как барабан. — Два, максимум три бургера в день и всё. Как сам то?

— Неплохо. Слушай, у вас тут ничего такого не случалось? — Дэнни направился к прилавку за которым уже стоял Эл.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, что-нибудь плохое.

Эл растянулся в широченной улыбке.

— Дэнни, ты меня удивляешь. Это же магазин комиксов. Сюда кроме ботаников, зубрил и всякого рода агамистов, ну, тех у кого нет подружки, никто не ходит. Одним словом, здесь тусуются одни неудачники.

При слове «подружка» Дэнни нахмурился.

Если триумфом личной жизни считается жить с такими красотками, как Эшли, то я пас. Блин! Да выкинь ты уже её из головы и забудь!

— Значит, я тоже неудачник?

— Дай-ка подумать, — нахмурил брови Эл, почёсывая пальцами щёку. — Учишься ты хорошо, так? Выполняешь домашнее задание, помогаешь по дому, и у тебя так и не появился волосатый якорь?

— Чего?

— Ну, якорь, волосатый якорь. — Эл, улыбавшийся во все щёки, с нетерпением ждал его реакции.

Дэнни, стоявший в недоумении, представил, как в его комнате стоит огромный, футов девять в длину якорь, состоящий сплошь из одних волос.

Что это за хрень?

— А-а-а! Я понял. Это фильм ужасов, верно? Волосатый якорь убийца, который душит всех своими длинными патлами.

Эл досадно выдохнул.

— Можно сказать и так.

Дэнни озадачено взирал на Эла, всё ещё не понимая сказанного.

— Якорь — это девушка, подружка или жена, к которому ты привязан и не сможешь особо далеко убежать. Уж, поверь моему опыту, сынок. А волосатый, потому что у них есть волосы, как правило, длинные — на голове. Дошло теперь?

Дэнни секунду другую молчал, а потом разошёлся громким смехом.

— Эл! Ну, ты и выкинул! Жёсткая метафора. — Всё ещё смеялся Дэнни.

— Долго же до тебя доходило, а ещё отличник. Вот поэтому, мы нарекаем тебя титулом высшего неудачника. — При этих словах Эл достал из-под прилавка длинный бумажный свёрток и используя его как меч во время церемонии посвящения в рыцари, коснулся кончиком свёртка сначала правого, затем левого плеча Дэнни.

Вдоволь насмеявшись Дэниэл спросил:

— Я видел новый выпуск «Охотника за нечистью». Давно вышел?

— Позавчера.

— Где он? Показывай. — Дэнни сгорал от нетерпения.

— Ага, как новый комикс так ты сразу здесь, а как навестить старика Эла, так это нет. — Он добродушно посмотрел на Дэнни, давая понять, что не обижается.

— Да ладно тебе. Я вообще случайно проходил и увидел рекламу на витрине.

— Ну, вот, про это я и говорю. Где ты пропадал весь месяц, сынок? — Эл развернулся к стойке с надписью «Новинки» и принялся искать.

— Нигде. В основном дома. — Просто ответил он.

— Кстати о нечисти. Вышел новый графический роман «Жизнь Салли», интересует?

Он развернулся держа в руках толстый комикс. На обложке был изображён демон с очертаниями женского тела и лукавой улыбкой. Дэнни насупился и произнёс:

— Нет. Хватит с меня на сегодня демонес.

Эл ухмыльнулся и продолжил поиск.

— А, вот и он.

Дэнни схватил комикс и сел на кожаный диванчик орехового цвета, стоявший около прилавка. Он любил этот комикс не только за захватывающий сюжет, красочные картинки и увлекательные головоломки. На обложке, главный герой в специальном тёмно-сером костюме укрощал очередную нечисть. Его сосредоточенный взгляд, стройные черты лица и выразительный изгиб бровей напоминали Дэниэлу его отца. Каждый раз погружаясь в чтение Дэнни видел на страницах своего отца, и переживал события так, будто он был вместе с ним. Да и увлечения его отца чем-то были схожи с пристрастиями главного героя.

Дэниэл отбросил комикс на журнальный столик стоявший перед ним и обхватил ладонями своё лицо, будто пытался что-то удержать.

— Дэнни, сынок, ты в порядке?

— Да, норм, — он взъерошил волосы не слишком то заботясь о ровном проборе. — Просто не выспался.

Сколько раз за день он уже упоминал это слово, пятнадцать или двадцать? Несколько раз маме, раза три Эшли (снова она!), два раза мистеру Андервуду, раз пять своим одногруппникам, кому-то ещё, и теперь. Да, сейчас он это ощущал более явственно — слабость в совокупе с усталостью порождали апатию. И дело было не только в недосыпании. Что-то ещё, здесь присутствовало что-то ещё, но что?

— Как твои исследования, Дэнни? — Поинтересовался Эл. Он единственный кто называл увлечение Дэниэла исследованиями.

— Нормально, — он помолчал какое-то время и добавил. — Хотя нет. Никак.

— Отчего же?

— Я уже несколько месяцев ничего не делал. Вообще ничего, понимаешь?

— Понимаю. Я думаю тут одно из двух: либо ты уже дошёл до конца, либо тебе просто нужен перерыв.

Дэнни молчал. Ему было тяжело признаться Элу, что он оставил дело отца, просто забросил всё на высокую полку и забыл.

— Эл, почему происходит то, что происходит?

— Ты о чём, сынок?

— Когда тебе нужна поддержка например, а близкого человека рядом нет. И ты думаешь, зачем вообще всё это нужно?

Эл понял в чём дело. Он обошёл прилавок и сел рядом с Дэнни.

— Знаешь, моя бабушка часто повторяла, всё происходит тогда, когда должно произойти. Постой-ка, не то. Всё что произошло, было неизбежным, иначе этого бы не произошло.

Дэнни молчал, обдумывая услышанное.

— То есть этого нельзя было никак избежать?

— Получается что так. Очень многое в этой жизни от нас не зависит.

Теперь молчали оба.

— За всё то время, которое я здесь проработал, я прочитал все эти комиксы. И даже больше этого. И я заметил одну интересную вещь. Во всех историях в жизни главного героя происходит что-то ужасное: какая-та трагедия, потеря близких например. И это, как правило, меняет его в лучшую сторону. Ты же помнишь историю Бэтмена?

Дэнни кивнул.

— Так вот, если бы он не потерял своих родителей, кем бы он стал?

Дэнни задумался и ответил:

— Обычным человеком?

— Не просто обычным человеком. Он стал бы скучным и абсолютно плоским персонажем. Ещё одним богатеньким сосунком, который живёт на всём готовом. Одни лишь занудные приемы, да однообразные совещания. Стал бы ты тогда читать такие комиксы?

Дэнни представил: если его жизнь перенести в комиксы где показали бы как он играет в компьютерные игры, ходит на учёбу и обратно, выполняет однообразные рутинные дела и всё в подобном духе, и ещё иногда шарахается от прохожих, то ни один человек не согласился бы читать эту скукотищу, поэтому он энергично помотал головой.

— Правильно. Я тоже.

— Значит, смерть его родителей стала причиной того, что он изменился в лучшую сторону?

— Так и есть. Я бы сказал, что эта трагедия раскрыла его потенциал, о котором он сам и не подозревал. Конечно, он глотнул горечи, но это сделало его тем, кем он стал — героем. Героем, который борется со злом и защищает слабых.

Дэнни призадумался, произошло ли в его жизни что-нибудь этакое? По-моему, кроме дополнительных трудностей ничего нет. На мамины плечи легла нелёгкая ноша по обеспечению семью, оплата, счета, воспитание двух детей и куча всего. А Бобби? Он вообще почти не видел своего отца и не знает, что такое отцовское внимание и забота. А сколько всего перенёс сам Дэниэл. Поэтому, если взглянуть объективно, то …, постойте-ка. А как же та вещь? Та самая. Она ведь появилась после всего этого, может это оно и есть?

— Понимаешь о чём идет речь, сынок?

— Да. Иначе говоря у плохого есть свои плюсы.

— Я бы ещё сказал, что что-то плохое помогает нам найти то, чего мы до этого не знали. Помогает увидеть другие вещи, вот. Поэтому большинство героев стали такими из-за того что они прошли через что-то страшное. Такова жизнь.

Дэниэл пристально присмотрелся в лицо Эла. Если бы все продавцы комиксов были такими же, или все учителя, да вообще все люди. Такими вот рассудительными, пытающиеся понять сложные повороты жизни, найти правильное решение, то жизнь на земле была бы в много раз лучше. Конечно, внешне Эл был далеко не сказочным принцем, даже рядом не стоит. Можно сказать совсем наоборот — отталкивающим, каким-то неказистым, прям таки горбун из Нотр-Дама, правда без горба. Но кто сказал, что правда должна быть скрыта за внешним лоском и обманчивым блеском? Дэнни казалось, что Эл — этакий Гендальф, сидящий в святилище знаний, только вместо конусной шляпы у него бейсболка, а вместо посоха — комикс.

— Эл, признайся, в твоей жизни такое было?

Эл призадумался.

— Да. Помню, первый раз такое случилось, когда наша собачка по кличке Чак померла. Переехала машина. Тогда я …

Раздалась мелодия звонка. Дэнни вытащил смартфон и с опаской провёл пальцем по сенсорному экрану. На другом конце раздался недовольный голос его матери:

— Дэнни, где тебя носит? Почему ты до сих пор ни дома?

Дэнни досадно простонал и стукнул ладонью об голову. Он и позабыл об этом, совсем позабыл.

— Мам, я рядом, уже иду.

— Мне звонили грузчики, сказали, что подождут ещё минут десять и уедут. Так что, бегом домой!

— Всё, бегу. — Он сбросил вызов и вернул телефон обратно в карман.

— Всё нормально?

— Да, надеюсь, что нормально. Слушай мне нужно срочно бежать. Позже увидимся, хорошо?

Только сейчас он заметил, что магазинчик погрузился в полумрак, потемнело и за окном. Раздался настолько оглушительный раскат грома, что Эл с Дэниэлом подпрыгнули на месте. Нахватало чтобы ещё пошел дождь, подумал Дэнни. Он поспешно попрощался с Элом и выбежал на улице, где уже начал покапавать дождик.