Вот тебе, братец, и деньги на пиво...

Жуткая ночь хохотала потоками ливня. Вековые сосны скрипели и трещали под порывами холодного колючего ветра.

По тонкой ленте старого, заросшего бурьяном тракта, медленно брела одинокая фигурка, закутанного в грязный плащ путника.

Где-то в лесу уныло завыли волки. Путник передёрнул плечами, поплотнее запахнулся в свой, видавший виды плащ, и ускорил шаг.

Вскоре вдалеке показались привет

ливые огни старого придорожного трактира. Яркий оранжевый свет, лившийся из окон ветхого здания, вот уже три века кряду манил усталых прохожих. Над толстой дубовой дверью висела, слегка поскрипывая, старая вывеска. Надпись на ней давным-давно стёрлась, однако если хорошенько приглядеться, то всё ещё можно разобрать название: 'Гномья кружка'...

Тёмная, расплывчатая фигура подошла к небольшому деревянному крыльцу, доски которого слегка поскрипывали под ногами, отворила дверь, и, не снимая с головы капюшона, вошла внутрь...

***

Мы сидели в трактире и просаживали последние гроши, на тёплое вонючее пиво.

На улице бушевала ночь: ветер хлестал по добротным ставням холодными струями беснующегося ливня.

Внезапная вспышка молнии выхватила из непроглядной темноты одинокую фигуру какого-то путника, закутанную в старый промокший плащ.

— Эй, парни, смотрите, к нам клиенты пожаловали! — воскликнул Дацин, тыча пальцем в узкий квадратик окошечка.

— Да, будет нам на что сегодня пивка выпить — обрадовано ответил ему Алвин.

— Вы погодите радоваться, — с лёгким сомнением в голосе возразил им я, — Давайте лучше приглядимся к нему сначала. Ограбить всегда успеем.

— Да ладно, брось Каделл! Чего ты как баба, ей богу? Нас трое, а он один — сказал Дацин, в очередной раз прикладываясь к своей кружке.

— Верно говоришь — ответил Алвин — Втроём, да не скрутим?! Не раскисай, нам сегодня ещё гулять и гулять...

— Ага, а если это одна из тех страхолюдин, что стали нынче рыскать по окрестностям? — возразил я.

— Ты что, веришь в эти бабьи россказни? — спросил Дацин — да не смеши меня. Почудилось кому-то по пьяни, а ты уже в штаны накласть готов...

В этот момент заскрипела дверь, и в комнату тихими шагами вошёл ночной гость. Мои приятели прервали начатый разговор практически на полуслове, во все глаза, уставившись на незваного путника...

Одет он был в какие-то обноски, составляющие некое подобие кожаной брони. Поверх доспеха был накинут ветхий чёрный плащ, в полах которого зияло несколько равных дыр. Голову путника покрывал тёмный капюшон. В правой руке он сжимал, черный, словно смоль посох, верхушка которого была вся изрезана какими-то странными рунами...

Не снимая с головы капюшона, путник подошёл к барной стойке, за которой мирно дремал усатый трактирщик, и тихим, слегка скрипучим голосом попросил себе пива.

Заспанный трактирщик встрепенулся, окинул гостя тревожным взглядом, и отправился в погреб.

Путник тем временем достал какую-то толстую слегка потрёпанную книгу, из своей дорожной сумки, и принялся что-то в ней искать. Спустя несколько минут вернулся трактирщик, с огромной кружкой пива в руке, и с интересом уставился на, углубившегося в чтение, гостя.

— Чего это там у тебя? — спустя некоторое время заинтересованно спросил он.

— Да так, один знакомый одолжил — ответил путник, поспешно захлопывая книгу...

— Ну ладно, не хочешь, не говори, — обиженно буркнул хозяин таверны, и тут же снова поинтересовался — Звать-то тебя как? Куда путь держишь?

— Алсоном люди кличут — охотно отозвался гость, отхлёбывая из своей кружки.

— Ну что ж, будем знакомы. Меня звать Венстон. — ответил трактирщик.

Путник что-то прошепелявил в ответ, и, подхватив свою кружку, двинулся к дальнему столику, где вновь углубился в чтение своей таинственной книги.

Я украдкой вглядывался в его лицо, и порой мне казалось, что когда он хмурится, под самым потолком зала начинает клубиться тьма. Её тонкие нити выползают изо всех углов, щелей, маленьких выщерблинок в прогнивших досках. Они тянутся к одному общему сгустку концентрированной тьмы, вливаются в него, напитывают его силой...

— Эй, Каделл, ты чего? — удивлённо спросил меня трактирщик — Ты куда это там уставился?..

— Да никуда, просто думаю, что пиво у тебя дрянное — нахально ответил я — С него всякая мерзость мерещиться начинает...

— А кто ж тебя просил столько пить — сварливо проворчал старый трактирщик — такой порцией свалить с ног можно, а ему, видите ли, померещилось что-то...

— Нееее, ты не прав… — вмешался в разговор Дацин, очень любивший порассуждать на затронутую тему...

Их беседа Мне порядком надоела, и я решил вернуться к своим наблюдениям, от которых меня столь бесцеремонно оторвал подвыпивший трактирщик.

Однако когда я снова обратил свой взор в сторону таинственного незнакомца, тот уже убрал свою книгу, и теперь внимательно изучал меня своим колким взглядом.

В конце концов наши взгляды встретились… И вот тут-то мне стало уже не по себе. Мой взгляд наткнулся на невидимую преграду, которую почему-то не смог преодолеть. Как будто кто-то повесил плотную, но прозрачную ткань, скрывшую кусок комнаты, в котором сидел незнакомец. Нет, визуально всё осталось почти без изменений, разница заключалась лишь в том, что путник теперь вместо книжки держал в руке кружку пива, да и тёмные сгустки, собиравшиеся под потолком, куда-то пропали.

Ндаа, видимо я действительно перебрал немного.

Пойди воздухом подышать что ли.

— Эй, ты куда? — воскликнул трактирщик, удивлённый моей отлучкой.

— Воздухом подышать, — слегка дрожащим голосом ответил я — голову от пива проветрить.

— Ааа, ну это дело нужное — с лёгкой усмешкой бросил мне вслед Венстон.

***

Дождь заканчивался, потоки грязной воды стекали с крыши трактира прямо на двор, превратившийся в жидкое бурое месиво. Лёгкий ветерок слегка трепал мокрые верхушки деревьев, стряхивая с них алмазные гроздья водяных капель.

Где-то на востоке занималась заря, разливая по небосводу свои первые, самые мягкие лучи утреннего солнца. В воздухе пахло свежестью и прохладой...

— Красиво, правда? — донёсся чей-то голос из-за спины.

От неожиданности я чуть было не полетел кубарем с крыльца.

— Да не дёргайся ты так! — вновь раздался голос за спиной, — Я не кусаюсь.

— Кто знает, кто знает… — тихо сказал я, оборачиваясь к своему собеседнику — судя по тому, что мне померещилось внутри трактира, ты и чего похуже сотворить можешь.

— Ааа, так ты видел — полуутвердительно сказал незнакомец — Удивил, удивил, нечего сказать. Ну тогда у меня для тебя есть весьма интересное предложение.

— Я слушаю...

— Ты вообще понял, что произошло там, в трактире? — лукаво прищурившись, спросил мой собеседник.

— Нуу, ты что-то там колдовать начал вроде бы… — неуверенно ответил я...

— Иш ты, колдовать… — саркастически воскликнул мой собеседник. — я тебя спрашиваю о том, почему никто из постояльцев ничего не заметил.

— Все заняты своими делами были… — огрызнулся я — И вообще что ты ко мне пристал со своими вопросами-расспросами. Может быть, мне совсем не хочется с тобой общаться.

— Все свои массски можешь оставить себе — гневно прошипел незнакомец — я вижу все твои мысссли насквозь. Тебя заинтересовало то, о чём я говорю, но ты боишься...

— Если ты ещё хоть на шаг подойдешь ко мне — воскликнул я, выхватывая кинжал...

В этот момент его силуэт начал окутываться ореолом первозданной тьмы. Руки его удлинились и истончились, став похожими на выбеленные ветром кости, черты лица преобразились до неузнаваемости, а точнее просто куда-то исчезли. Из-под капюшона на меня смотрела непроглядная чернота...

Хотя, наверное, это мне всё показалось, потому что в следующее мгновение видение рассеялось, и немного раздражённое лицо незнакомца вновь вернулось на своё законное место.

Ни говоря не слова, я спрятал свой кинжал в потёртые кожаные ножны, и старательно игнорируя взгляд путника, твёрдым шагом направился обратно в трактир.

***

Внутри было всё по-прежнему, за исключением того, что пиво, наконец, таки добралось до головы Алвина, так что сейчас мой приятель сладко посапывал, уронив 'своё чело' на старую, запачканную жиром и грязью, деревянную столешницу. Дацин сидел рядом, и со скучающим видом ковырял соломинкой в зубах.

Присев за стол, я первым делом схватился за кружку, однако, посмотрев на жёлтую пенистую жидкость, плескавшуюся в ней, брезгливо отставил в сторону.

— Что, не лезет? — грустно усмехнулся Дацин, провожая глазами кружку — вот и у меня та же история. Пил-пил, а тут хлоп, влетела одна шальная мысль ко мне в голову. Зачем… Зачем всё это?

Пиво это дрянное, таверна, грабежи… Устал я, понимаешь, устал. Надоело так жить.

— Ну ты брат выдал! — удивлённо сказал я, откинувшись на спинку стула — Чего же ты в таком случае хочешь?

— Другой жизни, понимаешь… Людям помогать… Мир посмотреть, в конце концов… — печально ответил он.

— Да ты дружище пьян. Иди-ка проспись или воздухом подыши — авось полегчает.

— Ну вот, ты меня не понял — чуть не плача в собственную пустую кружку выдавил из себя Дацин.

Я собирался уже залепить ему пощёчину, но тут мой собеседник поднял голову, лукаво подмигнул мне, и вновь принялся хныкать...

Дагор меня задери… Он притворялся! Да так искусно, что даже меня одурачил! Что уж говорить о незнакомце, для которого этот спектакль должен выглядеть ещё натуральней...

В этот момент, путник, расплачивающийся с барменом за выпивку, повернулся, и уставился на меня холодным, как вечные льды Нордфолка, взглядом.

Я сделал вид, что всеми силами пытаюсь утешить своего собеседника, однако странник лишь слегка качнул головой, как бы отрицая происходящее, не глядя, кинул на стойку пару золотых монет, и направился к выходу из трактира...

***

Деревья шелестели свежим утренним ветерком. Бодро журчал чистой водой маленький лесной ручеёк, на дне которого резвились и играли серебристые рыбки. Где-то в траве сухо застрекотал одинокий сверчок. Стая больших красногрудых птиц сорвалась с веток, и разлила по всем уголкам старого леса свою утреннюю песнь. Над верхушками сонных деревьев показался ярко оранжевый краешек солнечного диска. Начинался новый день...

— Значит так, Дацин, сиди в кустах и не высовывайся. Если дело не выгорит, и этот тип решит побороться за свои денежки, выскочишь и оглушишь его дубиной — командовал Алвин — Каделл, идёшь со мной на дорогу. Если 'переговоры' сорвутся, действуй по обстоятельствам.

— Эй, погоди, а почему это я в кустах?! — возмутился Дацин.

— Потому что из нас троих ты — самый сильный. — ответил ему Алвин — Если он этот странник трус, он и так выложит всё, что у него есть, если нет, то у нас могут начаться проблемы. А вот тут уже ты выскакиваешь из кустов и все их решаешь одним ударом дубины...

В ответ Дацин презрительно сплюнул на землю и направился к придорожным кустам, бормоча себе под нос грязные ругательства в адрес 'дагорова пустослова'.

Проводив его взглядом, Алвин тихонько дёрнул меня за рукав, показывая, что лучше всего будет, если я встану чуть поодаль от него, но на видном месте...

Ждать пришлось недолго.

Спустя несколько минут после того как возня и ругань перестали доносится из кустов, из-за поворота вынырнул тёмный силуэт ночного гостя...

— Что вам нужно, почтенный? — спросил он Алвина, после того как тот весьма недвусмысленным жестом преградил ему путь.

— Да вот захотели тебе напомнить, что за охрану тоже платить полагается? — презрительно усмехнувшись ответил Алвин.

— И сколько ты хочешь? — удивленно приподняв бровь, спросил странник.

— Твой кошелёк, и всё, что в нём есть — сказал Алвин. демонстративно поигрывая кинжалом.

На эту фразу путник ничего не ответил. Он лишь посмотрел в глаза моему другу...

Дальше началось что-то невообразимое.

Помню лишь как Алвин начал медленно оседать на омытые дождём камни тракта, а потом моё тело захлестнула волна необоримой слабости. Откуда-то из кустов с диким криком вылетел Дацин и замахнулся своей огромной дубиной...

Тут моё сознание пронзила вспышка нестерпимо яркого света, следом за которой медленным пологом опустилась спасительная темнота...

***

Очнулся я уже поздним вечером. Солнце медленно скатывалось за горизонт, окрашивая своими лучами верхушки деревьев в кроваво красный цвет.

Где-то рядом со стонами и ругательствами вставал с холодных камней Алвин.

Всё тело болело и ломило от усталости. Голова раскалывалась так, будто ей долго стучали об чугунный горшок. Глаза слезились и болели от нестерпимо яркого солнечного света...

Превознемогая слабость в теле, я кое как встал, и осмотрелся вокруг.

Первое, за что зацепился мой слегка стеклянный взгляд было обгорелыми останками человека. Слегка приглядевшись, я без труда распознал в них Дацина...

Кто-то осторожно тронул меня за плечо. Это был Алвин.

Он тоже смотрел на обгорелые останки тела нашего бывшего друга...

— Что это было? — в конце концов выдавил из себя разбойник.

В ответ я лишь отрицательно мотнул головой, давая ему понять, что сам не в курсе того, что здесь произошло.

Мы немного постояли молча над трупом поверженного товарища, а потом медленно двинулись в обратный путь.

Настроение было паршивое. Ведь если разобраться то в случившемся виноват именно я. Подозревал ведь… Видел… Однако предпочёл промолчать.

Проходя мимо трупа, Алвин неожиданно нагнулся и поднял из пепла какой-то маленький блестящий предмет. Это была новенькая, сверкающая отполированными гранями, медная монетка.

— Вот тебе, братец, и деньги на пиво… — тихо пробормотал он себе под нос, глядя на красноватый блеск металла, — Кровавые деньги...