Истина

Волшебник смотрел за окно и покачивал головой; он никогда еще не видел такой ужасной грозы. Ливень отчаянно бил по стеклам, словно пытался войти в дом. Кривые пальцы молний безжалостно рвали небо, которое чудом успевало заращивать свои раны. Волшебник знал: если утихомирить грозу сейчас, она придет позже, еще более яростная, и потому не спешил вмешиваться.

Он собирался вернуться к книге, которую читал перед сном, сидя в любимом кресле у камина, но тут услышал, что кто-то стучится в дверь. Стук был громкий и отчаянный. Волшебник снова глянул за окно и поспешил к двери — если кто-то в такую погоду решился выйти из дома, значит, у него была для этого очень веская причина.

На пороге стоял промокший насквозь мальчишка.

— Заходи скорее! — сказал Волшебник, отступая от двери, но мальчик не двинулся с места. — Заходи же!

Маленький гость, наконец, переступил порог.

Волшебник тут же прочел заклятье, чтобы высушить его одежду, протянул мальчику полотенце — вытереть мокрые лицо и руки — и отправился на кухню за горячим чаем.

Когда он вернулся, мальчик сидел в кресле, глядя на пламя в очаге. Волшебник поставил поднос с чашками, чайником и вазочкой с печеньем на столик, налил чаю себе и маленькому гостю. Мальчик взял тонкостенную фарфоровую чашку, но вместо того, чтобы пить, спросил вдруг:

— Господин Волшебник, вы поможете мне?

— Конечно, помогу. Но сначала выпей горячего, чтобы согреться.

Мальчик послушно хлебнул из чашки. Ему явно понравился чай, и он сделал еще один глоток, еще… Хозяин дома смотрел, чувствуя, как теплеет в душе, — он очень любил детей.

Маленький гость пил чай с печеньем. Волшебник готов был поклясться, что, идя сквозь дождь и грозу, мальчик не замечал грозы и дождя; по крайней мере, сейчас он то и дело посматривал за окно с удивлением.

— Господин Волшебник, — гость, наконец, поставил на стол пустую чашку, — я хочу стать взрослым.

— Пройдет немного времени, и ты станешь взрослым...

— Нет, господин Волшебник, я не могу ждать! Я должен повзрослеть прямо сейчас, чтобы стать Рыцарем и найти Истину.

Волшебник серьезно и внимательно смотрел на маленького гостя. Он не стал спрашивать, зачем мальчику понадобилась Истина; если человек начинает задумываться о таких вещах, значит, его душа и сердце нуждаются в них.

— Хорошо, я сделаю тебя взрослым, но не так, как это бывает обычно. Ты повзрослеешь, но не вырастешь, станешь Рыцарем, но останешься маленьким мальчиком, и для этого даже почти не понадобится волшебства. Ты отправишься на поиски Истины, и, конечно, найдешь ее и вернешься с нею сюда. И хотя Рыцарем ты, закончив свой путь, больше не будешь, Истина останется с тобой.

Волшебник встал с кресла, подошел к стене и осторожно снял с нее небольшое овальное зеркало в простой раме. С ним он вернулся к чайному столику, и словно бы повесил отражающее мир стекло на невидимый гвоздик прямо над чайником и пустыми чашками. Оно утвердилось в воздухе, как ни в чем не бывало, и начало излучать едва заметное теплое сияние — сродни сиянию неба, просыпающегося на рассвете.

— Твое желание уже исполнилось, — сказал Волшебник. — Взгляни.

Мальчик смотрел на свое отражение в зеркале. А отражение смотрело на него глазами взрослого человека, который обладает ясной душой, сильным духом, имеет лошадь, меч и свою собственную веру в то, как должен быть устроен мир. Маленький гость видел и чувствовал себя взрослым рыцарем; отражение стало им.

— Ищи свою Истину, — сказал Волшебник.

Рыцарь-отражение кивнул и взялся за седло, спеша отправиться в путь.

— Постой! — Волшебник внезапно спохватился, словно забыл предупредить Рыцаря о чем-то очень важном. — Скажи мне, какая она, твоя Истина?

— Истина — это Радость, — улыбнулся Рыцарь, он был красив, потому что счастлив. — А радость — Чаша. Она может быть простой или драгоценной, но я узнаю ее, когда увижу.

С этим он вскочил в седло и поскакал прочь.

Его путь и его поиск не были ни простыми, ни легкими. Не раз дорогу Рыцарю преграждали горы, куда еще не поднимался ни один человек — но он пересекал их; не раз на пути вставали пропасти, у которых, как говорили, нет дна — но он достигал дна и взбирался по отвесной стене пропасти на другую ее сторону. Не раз его пытались остановить непогода, случай или другие люди. Рыцарь потерял в странствиях и коня, и меч, и красоту, а взамен приобрел усталость, которая никого не красит. Но что хуже всего — он начал терять веру в Истину, а тот, кто теряет веру, теряет и верный путь. Может быть, поэтому Рыцаря и занесло в такую глухомань, как эта. Тут была всего одна дорога, да и та вела к трактиру — кривобокому зданию со скрипящей вывеской, на которой была намалёвана то ли лодка под парусом, то ли свеча на ветру.

Рыцаря гнали метель и стужа, и колючим, как зима, было его одиночество, поэтому он поторопился войти и закрыть за собой дверь.

В трактире оказалось людно. Флейтист наигрывал залихватскую мелодийку, кто-то танцевал, кто-то пил, сидя за столиком, расторопная служанка едва успевала подавать напитки и снедь.

— Проходите! — поспешил к нему навстречу невысокий коренастый хозяин трактира, безошибочно узнаваемый по выражению лица — оценивающему и хитровато-невинному. — Здесь всем хватит места!

Увлекаемый трактирщиком — Рыцарь слишком устал, чтобы сопротивляться — он сел за столик.

— Амата! — крикнул хозяин, и тотчас девушка-служанка принесла гостю горячего грога. Аромат от напитка шел умопомрачительный; Рыцарь сделал первый глоток, и блаженство покоя и мира снизошло в его душу.

— Благодарю, — Рыцарь достал из кармана монетку и бросил ее трактирщику. — Ужин и комнату, почтенный.

— Как пожелаете, господин, — с елейной улыбкой кивнул трактирщик. Рыцарь понял, что монетка, исчезнувшая в лапах хозяина трактира, как льдинка в огне, была золотой, но ему не было жаль золотого.

— Амата! — снова гаркнул трактирщик.

Появилась та же служанка с ужином — горячим супом, тушеным мясом, кувшинчиком эля и свежим хлебом.

— Благодарю, — сказал ей Рыцарь. Ему вдруг не понравилось, как это звучит, и он поправился: — Спасибо тебе, красавица.

Девушка покраснела; невысокая, темноволосая, в испачканном переднике, раскрасневшаяся от работы на кухне близ пылающего очага, она не была красива.

Рыцарь не торопился с ужином. Он задумчиво допил грог, и, вертя в руках пустую чашу, рассмотрел ее со всех сторон. Чаша была деревянной и немного неровной, но вид ее почему-то взволновал Рыцаря. Он вспомнил, что когда-то искал Радость, и думал что Радость — это Чаша.

Понимание стиснуло его грудь и тут же отпустило, иначе он так и умер бы, не в силах вздохнуть. Рыцарь искал Чашу-Радость, и нашел ее! Он ощущал это каждой частичкой своей души, омываемой сейчас волнами невыразимого счастья...

— Эй! — окликнули его.

Рыцарь поднял взгляд. Задиристого вида юнец и его свирепого вида товарищ, которые сидели за соседним столиком, с усмешкой смотрели на Рыцаря.

— Ты чего так вцепился в эту скорлупку? — спросил юнец. — Никак стащить собираешься? Так я хозяина покличу, он с тебя за нее, как за золотую, денег сдерет. Или хочешь раздавить чашку в пальцах, да силенок не хватает?

Его товарищ подхихикивал, брызгая слюной.

— Дай ее Ёшу, он тебе покажет, что такое сила! — продолжал задираться молодой.

— Мне не нужна ссора, — сказал Рыцарь спокойно и ровно.

Молодой поднялся и окинул взглядом весь зал.

— Эй, кому тут требуется ссора? — громко спросил он. Рыцарь и не заметил, как и когда наступила тишина. — Этому человеку она не нужна, и он отдает ее даром! Подходи-налетай, такой товар пропадает!

Рыцарь поставил чашу на стол и встал.

— Ого-о, — словно только сейчас оценив его мощное сложение, насмешливо протянул юнец, — неплохо, неплохо. Ты никак тролль, господин? Нет? А вот Ёш — он тролль, правда, только наполовину, но ему, по чести сказать, больше мешает человеческая половина, чем троллья.

Он хлопнул соседа по плечу, и Ёш встал, и вправду похожий на тролля — огромный, одетый небрежено и грязно, лохматый, с огромными кулаками и приплюснутым носом. Ёш вышел из-за стола, словно для того, чтобы показать себя во всей красе, и протянул руку к столу Рыцаря.

— Не трогай! — воскликнул Рыцарь.

Ёш остановился и недоуменно посмотрел сначала на Рыцаря, а потом и на своего друга-задиру.

— Трогай-трогай, я разрешаю, — с ухмылкой кивнул задира.

Рыцарь хотел взять чашу, но не успел. Полутролль только казался неповоротливым; чаша исчезла со стола быстрее, чем золотой в руках трактирщика. Мощная лапа Ёша сжалась, тем движением, каким ребенок сжимает ладошку, если ему снится, что в ней игрушка, а потом, протянув руку, полутролль высыпал на стол кучку щепок — все, что осталось от чаши. Рыцарь почувствовал, как теплые волны радости стремительно тают, уходят куда-то за неведомый горизонт. Чаша погибла, и никогда уже ему не ощутить радости, никогда! Он посмотрел в глаза полутролля, маленькие и злые, а потом бросился на него.

Завизжала служанка. Рыцарь нанес первый удар, а за ним второй, получил от полутролля сдачи, но не отступил. Ему доставляло наслаждение молотить кулаками ненавистную тушу существа, навсегда отнявшего у него Радость. Рыцарь бил, падал, получая удары, вставал и снова бил, не видя, что драка стала всеобщей, что засверкали ножи и оскаленные зубы, и не чувствуя, как что-то в нем рассыпается в щепки, точно старая деревянная чаша...

Мальчик плакал у погасшего зеркала. Волшебник не утешал его, потому что утешения не помогли бы, и потому, что у каждого человека бывают мгновения, когда ему нужно лишь молчаливое сочувствие. Но мальчик плакал недолго. Вытерев слезы, он посмотрел на Волшебника и взглядом попросил: «Можно мне попробовать снова?»

Зеркало засияло.

— Ищи свою Истину, — сказал Волшебник.

Рыцарь кивнул и взялся за седло, спеша отправиться в путь.

— Постой! — Волшебник спохватился, словно забыл спросить о чем-то очень важном. — Скажи мне, какая она, твоя Истина?

— Истина — это Красота, — ответил Рыцарь. — Она может быть яркой или едва заметной, но я узнаю ее, когда найду.

Он сел на коня и поскакал.

Его путь не был ни простым, ни легким. Не раз дорогу ему преграждали неприступные горы и пропасти без дна, не раз его пытались остановить непогода, случай или другие люди. Но ничто не могло задержать Рыцаря.

А однажды дорога привела его к Замку, у ворот которого не было стражей. Но когда странник подошел, то услышал голос, спрашивающий его:

— Кто ты?

— Я Рыцарь, — ответил он.

— Просто Рыцарь? — насмешливо повторил голос. — Не самый лучший, не самый достойный, не самый сильный?

— Нет, — ответил гость, — не самый достойный, не самый лучший и даже не самый сильный.

— Тогда ты можешь войти, — сказал голос, и ворота Замка распахнулись.

Он ступил во двор, невидимые слуги встретили его и повлекли вперед; прикосновения их рук были как прохладный ветер, а голоса похожи на щебетание птиц. Порой Рыцарю казалось, что он видит легкие скользящие силуэты, но они исчезали так же быстро, как тени от взгляда солнца. Слуги провели гостя в залу, где был накрыт богатый стол; за столом сидела девушка необычайной красоты. Рыцарь, едва увидев ее, вынужден был опустить глаза, чтобы не ослепнуть, — так прекрасна она была. И почти тотчас что-то заставило его поднять взгляд — это прекрасная незнакомка смотрела на него лучистым взором.

— Я Принцесса — сказала она, — будь моим гостем и раздели со мной ужин.

Рыцарь сел и стал есть, не чувствуя вкуса еды. Все мысли его были заняты Принцессой. Он то глядел на нее, щурясь, как смотрят на яркое пламя, то опускал глаза.

— Почему ты смотришь на меня? — с лукавой улыбкой спросила девушка, когда слуги унесли ужин.

— Потому что ты прекрасна, — ответил он искренне.

— Но почему ты опускаешь взгляд?

— Потому что ты прекрасна, — ответил Рыцарь и понял, что оба раза сказал правду. — Прошу тебя, поедем со мной!

Принцесса не спросила, куда и зачем.

— Я поеду с тобой, — улыбнулась она, и от ее улыбки Рыцарь ощутил себя самым счастливым человеком на свете.

Не прошло и часа, как они выехали из ворот Замка, который в то же мгновение растаял, как виденье.

Пути Рыцаря по-прежнему не были простыми, но он старался оберегать Принцессу от тягот дороги.

Однажды Рыцарь и Принцесса сквозь бурю и метель вышли на огонек, что оказался светом в окне трактира. Стучать не пришлось — дверь им отворила худенькая невзрачная девушка, а изнутри трактира послышался голос, от которого, она съежилась и побледнела:

— Амата! Закрой дверь, негодница!

Рыцарь и Принцесса вошли. В трактире было пусто. Ветер на улице тяжело покачивал вывеску, плотно залепленную снегом.

Навстречу гостям тут же вышел тот, кто кричал — хозяин трактира, невысокий пожилой мужчина с неприятным лицом.

— Ах, какие гости! — воскликнул он. — Заходите-заходите! Здесь вы найдете отличную еду и лучшую комнату, какую только можно купить за деньги. Амата! Принеси грогу сейчас же и займись ужином!

Девушка-служанка поспешно убежала.

Рыцарь и Принцесса сбросили потяжелевшие от налипшего снега плащи и сели за столик.

Трактирщик что-то говорил, но Рыцарь слишком замерз, чтобы слушать его. Он бросил ему монету, ожидая, что хозяин немедленно уйдет, получив свое, но тот не ушел. А когда Рыцарь поднял голову, он увидел, что трактирщик пожирает взглядом Принцессу. Это очень не понравилось ему; Рыцарь поднялся, развернув сгорбленные от холода плечи, и положил руку на рукоять меча — только тогда трактирщик исчез.

Ужин был простым и сытным. Рыцарь не привык придираться к еде, но он думал о Принцессе — наверное, гречневая каша с маслом и жареное на вертеле мясо, серый хлеб и эль казались ей слишком грубой пищей.

— Не беспокойся, все хорошо, — сказала она, словно угадав его тревогу, и Рыцарь вздохнул с облегчением.

После ужина они поднялись по лестнице, чтобы занять отданные им комнаты. Хозяин сам показывал дорогу со свечой в руке. Принцесса была поселена в прекрасной комнате — стены, обитые розовым шелком, мягкий ковер на полу, изящная мебель резного розового дерева. Рыцарь был сонный и усталый, он с трудом держался на ногах и надеялся, что через несколько минут сможет, наконец, лечь и отдохнуть. Но вместо того, чтобы предложить свободную комнату на том же этаже, трактирщик заставил его спуститься и повел куда-то вниз, по скрипучей узенькой лестнице. В голове у Рыцаря мутилось, глаза то и дело застилала пелена. Узкая лестница закончилась у небольшой двери, трактирщик отворил ее огромным железным ключом и вдруг толкнул Рыцаря в темноту, что была за дверью. Рыцарь скатился по лестнице, упал, больно ударившись об пол, и тотчас словно провалился во тьму.

Очнулся он от холода. Из какой-то щели ужасно дуло, пол, на котором он лежал, был ледяным. Рыцарь попытался встать; голова гудела, тело не слушалось, слабое, как после тяжелой болезни. Пояс с мечом и все, что лежало в карманах, исчезло. Кое-как утвердившись на подкашивающихся ногах, Рыцарь огляделся; кажется, это был подвал — клетушка с земляным полом и стенами, и массивной, обитой железом дверью. Он с трудом преодолел несколько шагов до двери и толкнул ее — заперто. Рыцарь постоял, прислушиваясь, но снаружи было тихо. Он собрался с силами и ударил в дверь плечом. Последнее, что отпечаталось в его памяти — как трактирщик столкнул его с лестницы. «Наверное, он опоил меня чем-то, чтобы ограбить, — подумал Рыцарь и тут же вспомнил, как хозяин трактира смотрел на Принцессу, и ощутил гнев, — если он прикоснулся к ней хоть пальцем, я не пощажу его!».

Дверь не поддавалась, но гнев не позволял остановиться, и Рыцарь бился о нее снова и снова, пока не услышал, как снаружи отодвигается засов. Он отступил, тяжело дыша. Дверь открылась — за ней стояла девушка-служанка с маленьким подносом, на котором были миска с супом и хлеб.

— Вам нужно поесть, — сказала она.

— Принцесса! — воскликнул он. — Где она?

— Я не знаю… — служанка не успела закончить.

Рыцарь бросился вперед, сбив девушку с ног, и, услыхав, как она вскрикнула, падая, на мгновение ощутил себя бессовестным злодеем. Но нет, никаких сомнений! Прежде всего ему нужно найти Принцессу!

Он взбежал вверх по лестнице, к комнате Принцессы. Дверь была открыта, хозяин трактира с видом победителя стоял перед девушкой, замершей у окна.

— Волей или неволей, — говорил трактирщик, — но ты будешь моей женой...

— Никогда! — воскликнул Рыцарь, входя в комнату. — Никогда она не будет тебе женой!

Трактирщик повернулся к нему. Рыцарь был выше него, моложе и сильнее, но хозяин трактира словно и не заметил этого. Он подался назад, угрожающе подобрался, точно хищный зверь перед прыжком, и сунул руку под фартук. Рыцарю было все равно, что он там прячет: трактирщик посмел обижать Принцессу, он должен заплатить за это! Сжав кулаки, Рыцарь бросился на него. Но хозяин таверны оказался необычайно проворным — он избежал удара мощного кулака Рыцаря и нанес свой — вынутым из-под передника коротким ножом. Мгновением раньше, чем почувствовал боль от раны, Рыцарь услышал крик Принцессы, которая бросилась к нему. Трактирщик попытался оттолкнуть ее, но в руке его все еще был нож. Кажется, хозяин трактира сам не понял, как случилось, что рука его вдруг опустела, а клинок оказался в груди девушки. Рыцарь успел подхватить падающую Принцессу, но она уже не дышала. Это было больнее всего — больнее его собственной раны, всех потерь на этом пути, одиночества и отчаяния. Красота умерла, и ничто не могло вернуть ее к жизни. Сквозь пелену душевной боли Рыцарь посмотрел в глаза трактирщику и прошептал:

— Убийца...

Но трактирщик не слышал его.

Мальчик молчал, но его взгляд был красноречивей всего на свете. «Ты разрешишь мне сделать это снова?»

Волшебник кивнул на зеркало.

—… А какова она, твоя Истина?

Рыцарь задумался, положив руку на седло.

— Я не знаю, — признался он, наконец, — я даже не знаю, что буду делать с ней, когда найду.

Он вскочил седло и поскакал прочь.

Его путь и его поиск не были ни простыми, ни легкими — пропасти без дна, и горы, на которые никто не поднимался, люди и случайности. Однажды перед ним предстал Замок, но странник не стал заходить туда. Как-то раз ему привиделся невдалеке прекрасный Сад, но Рыцарь не смог достичь его и потому решил, что это всего лишь видение. Однажды над его головой пролетел дракон, но путешественник видел много драконов, и не стал преследовать существо, не угрожающее ни ему, ни миру.

Он уже начал терять веру в себя, когда дорога привела его к трактиру, легко узнаваемому и без вывески. Дверь его была открыта.

Рыцарь вошел внутрь; в трактире сидело лишь несколько человек.

— Амата! — крикнул трактирщик, улыбчивый господин немолодых уже лет. — Грогу и ужин нашему гостю!

Амата, некрасивая девушка в вышитом белоснежном переднике принесла ему грогу в простой деревянной чашке. Рыцарь отхлебнул и, подняв глаза, посмотрел на девушку.

— Спасибо тебе, — сказал он.

— Да что вы, — за нее ответил Трактирщик, — не за что, не за что, господин!

Рыцарь удивленно посмотрел на девушку — она потупилась.

— Амата немая, — объяснил трактирщик.

Девушка покраснела. Она ушла, и пока Рыцарь допивал горячий грог, принесла ему ужин. Это был самый вкусный ужин на свете — простые блюда, приготовленные с большим искусством. Рыцарь ел, и все время искал глазами Амату, почему-то ему хотелось снова увидеть девушку. Наконец, она появилась вместе с трактирщиком.

— Амата проводит вас, господин!

Девушка по-детски взяла Рыцаря за руку и повела за собой по лестнице на второй этаж. Комната, которую она показала гостю, была небольшой и очень уютной — вышитые занавески на окне, искусно сплетенный из цветных нитей коврик, застеленная теплым покрывалом кровать, шкаф и столик с ажурными салфетками. Амата повела ладонью, словно обращая внимание Рыцаря на все это, и посмотрела в глаза, как бы спрашивая одобрения.

— Очень красиво, — сказал он, — спасибо тебе.

Девушка кивнула с улыбкой и тут же вышла, закрыв за собой дверь.

Рыцарь очень устал, он немедленно лег в постель и мгновенно заснул. Ночью ему снилось что-то прекрасное, наверное, счастье, потому что, когда проснулся, он все еще был счастлив, а сердце его сладко сжималось. Но, начав задумываться над причиной, Рыцарь мгновенно потерял ощущение счастья. Он вздохнул и поднялся — нужно было ехать дальше, ведь странник так и не нашел свою Истину и даже не узнал, какова она.

Трактирщик накормил его ужином, взял с гостя одну серебряную монету и отсчитал сдачу медью.

— А где Амата? — спросил Рыцарь, видя, что хозяин сам подает ужин.

— Амата заболела, господин. Она подкидыш, ее оставили под дверью моего трактира студеной зимней ночью, и я не сразу нашел ее, так что девочка чуть не замерзла. Она долго болела и, хотя потеряла голос, но поправилась. С тех пор каждую зиму болезнь возвращается — и каждый год Амате все хуже и хуже.

Рыцарь поднялся из-за стола.

— Я не разбираюсь во врачевании, — признался он, — но можно мне взглянуть на нее?

Трактирщик не спросил, зачем. Он привел его в небольшую комнатку, такую же уютную, как та, что снимал Рыцарь. Амата лежала на постели, лоб ее был бледен, а щеки рдели нездоровым румянцем.

— Здравствуй, — сказал Рыцарь, — я слышал, ты заболела. Ты поправишься, обязательно поправишься, вот увидишь! Я видел много больных, и все они всегда выздоравливали!

Девушка слабо шевельнула бледной узкой ладонью, что лежала поверх одеяла, и Рыцарь протянул руку и взял ее ладошку в свою.

… Он не уехал, а остался и стал помогать трактирщику, хотя это совершенно не рыцарское дело. Но помогал он не только в трактирных делах — Рыцарь ухаживал за Аматой и все чаще мысленно называл ее так, как подсказывало ему сердце, не произнося ничего вслух. Девушка то начинала поправляться, то снова сдавалась на милость болезни, слабела так, что теряла сон и аппетит. Рыцарь научился догадываться, что ей нужно — принести ли лекарство, развлечь ли чудесной сказкой, или просто молча посидеть рядом. Он научился готовить, чтобы радовать девушку всякими вкусностями, потому что пожилому трактирщику было тяжело одному готовить для многих. Хозяин трактира не распоряжался Рыцарем, как слугой, но просил о помощи, как друга, и Рыцарь был рад помочь другу. Лекарь, постоянно навещающий Амату, выходил от нее то хмурясь, то улыбаясь, но однажды он вышел с лицом, которое словно закаменело.

— Что случилось? — с замирающим сердцем спросил Рыцарь.

— Она умрет, — ответил лекарь.

— И ничего нельзя сделать? — в отчаянии, придающем силу надежде, воскликнул Рыцарь. Лекарь посмотрел на него.

— Есть одно средство, которое наверняка поможет. Тут недалеко стоит Замок, ты, конечно, видел его, когда шел сюда. В Замке живет Принцесса Счастье, и там же, в ее владениях, есть чудесный родник, носящий то же имя. Если ты наберешь из него воды в простую деревянную чашку и принесешь девушке, она поправится. Но никогда и никому еще Принцесса Счастье не давала чудесной воды...

Рыцарь, едва дослушав, схватил со стола деревянную чашку и бросился к своему коню. Он скакал день и ночь, чтобы достичь Замка и, наконец, достиг. У ворот его не было стражей, но когда он подошел, то услышал голос:

— Кто ты?

— Я Рыцарь, — ответил он. — Пожалуйста, впусти меня, не загадывая никаких загадок, — у меня нет времени разгадывать их!

— Войди, — разрешил голос из Замка, и ворота отворились.

Едва он ступил за порог, как невидимые слуги повлекли его вперед, прикосновения их рук были, как прохладный ветер, а голоса похожи на щебетание птиц. Слуги привели его в залу, где был накрыт богатый стол, а за столом сидела девушка необычайной красоты. Рыцарь, едва взглянув на нее, вынужден был опустить глаза, чтобы не ослепнуть.

— Я искал тебя, — произнес он, не поднимая глаз.

— Ты меня нашел. И что ты теперь будешь делать? — спросила Принцесса Счастье.

— Я буду просить. Позволь мне наполнить чашу из твоего родника!

— Я думала, ты попросишь совсем о другом. Но зачем тебе моя вода?

— Вода нужна не мне, а одной девушке. Ее зовут Амата...

— Девушке? — перебила Принцесса Счастье. — Мне нет дела ни до каких девушек, как бы сильно они ни хотели стать счастливыми.

— Пожалуйста, будь милосердна! — с мольбой в голосе попросил Рыцарь.

— До милосердия мне тоже нет дела. Меня называют Счастьем, а счастливые люди безжалостны ко всем остальным, и это правильно.

— Тогда разреши рассказать тебе об Амате!

Принцесса подумала и согласилась. И Рыцарь поведал ей о тех простых и замечательных вещах, которые окружают каждого человека, но которых он не замечает, пока рядом с ним нет другого человека. В каждом его слове была искренность; он говорил об Амате, словно она была с ним сейчас и никогда не покидала его. Принцесса Счастье то грустила, то улыбалась… А когда он закончил, почти ослепший от ее красоты, ибо, только глядя в лицо Принцессе, мог рассказывать, она сама опустила глаза.

— Пойдем, — сказала Принцесса. Она взяла Рыцаря за руку и привела в маленький внутренний дворик. Посреди дворика журчал родник, вода в нем бурлила и кипела, но от нее веяло неизбывным холодом.

— Набери в чашу, сколько сможешь, но постарайся сам не касаться воды.

Рыцарь послушался. Он осторожно зачерпнул из чудесного родника, кончиками пальцев ощущая жгучий холод. Вода в чашке немедленно покрылась тонким ледком, иней выступил на деревянных боках. Принцесса — Рыцарь с удивлением заметил слезы на ее глазах — подошла к нему и склонилась над чашей. Слезинка упала на лед, и тот мгновенно растаял — вода в чаше, прозрачная и чистая, отражала теплое небо осени.

— Благодарю тебя, — сказал Рыцарь и, стараясь не пролить воду, поклонился той, что оказалась так щедра.

— Не за что, — вздохнула Принцесса Счастье, она больше не плакала, но и улыбка ее была грустной. — Нет ли у тебя ко мне другой просьбы?

Рыцарь, который мысленно уже был в пути, задумался.

— Пожалуйста, будь так же щедра со всеми, кто к тебе придет, — сказал он.

Принцесса Счастье снова вздохнула.

— Я обещаю тебе это. А ты пообещай, что не забудешь меня.

— Я никогда тебя не забуду, — улыбнулся Рыцарь, — невозможно забыть того, кто показал тебе, что истинная красота всегда добра, а истинная доброта — красива.

Он попрощался с ней и пустился в обратный путь. Рыцарю пришлось идти пешком, чтобы не расплескать воду, конь его послушно шел следом.

Странник спешил, как мог. Возле дверей трактира его встретил хозяин заведения, у которого было очень печальное лицо.

— Я опоздал? — спросил Рыцарь, замирая от страха.

— Нет, ты успел, но теперь поспеши к той, что дождалась тебя.

Путешественник поднялся в комнату к Амате.

Девушка очень исхудала за то время, пока его не было.

— Любимая, — сказал Рыцарь нежно, — ты поправишься. Я принес тебе воду из родника Счастья.

Он поднес девушке чашку; Амата разомкнула иссушенные болезнью губы и сделала глоток. Должно быть, вода из родника была удивительной на вкус, потому что девушка все пила и пила, и не могла оторваться… А когда Амата слабой рукой отодвинула чашку от своих губ, она была наполовину полной.

— Любимый, — тихо попросила она, — выпей тоже!

Рыцарь, потрясенный тем, что она, прежде немая, заговорила, подчинился. Вкус воды и в самом деле был удивительным. С каждым глотком словно пелена спадала с его глаз. Он искал Истину, не зная, какова она. Он видел перед собой красоту, с которой не могла сравниться даже ослепляющая красота Принцессы Счастье, и не узнавал ее. Он жил с радостью в сердце все это время и вот, наконец, понял, что по-настоящему счастлив только рядом с этой девушкой.

Конечно, Амата выздоровела, а потом Рыцарь спросил, поедет ли она с ним. Старый трактирщик собирался закрывать свое заведение.

— Я поеду с тобой, — ответила Амата, — я хочу, чтобы мы никогда больше не расставались.

Рыцарь ответил ей не словом, а улыбкой, которая иногда значит больше, чем все слова.

Мальчик улыбался.

— Ты счастлив? — спросил его Волшебник.

— Я счастлив, — ответил маленький гость. Оба они не заметили, как пролетела ночь, и гроза кончилась. — Теперь я знаю, что Истина — это любовь. И мне нужно возвращаться к тем, кто меня любит, чтобы они не волновались за меня.

Он поблагодарил Волшебника и ушел, осторожно затворив за собой дверь. Но Волшебник долго еще слышал его шаги, перекликающиеся со стуком копыт лошади, которая увозила Рыцаря и его девушку.

30 июня, 2 июля. 2009 г.