Деревня проклятых

Так, забрав символ власти и ввергнув племя в анархию, мы с Вороном продолжили свой путь. Углубившись в чащу, по очереди продирались сквозь заросли. Пока у меня были силы, я шла впереди, раздвигая ветви. Когда уставала, менялись. Это был долгий, монотонный путь, к середине которого у меня стали заплетаться ноги. Когда я, споткнувшись, толкнула в спину шедшего впереди полуэльфа, он скомандовал привал. Ибо было ясно, что до темноты из леса нам не выбраться. Мне даже начало казаться, что мы заблудились. Но провожатый, вроде, никаких признаков беспокойства не выказывал.

Расчистив небольшую полянку, мы развели костер. Ворону повезло убить вполне жирного кролика, так что без ужина мы не остались. Родника поблизости не обнаружилось, но мне удалось собрать достаточное количество воды с деревьев.

После ужина мы сидели у костра, наслаждаясь покоем. По мне, это лучшее время в походе, когда спать еще не хочется, но идти уже куда-либо поздно. В такие моменты я всегда любила смотреть на пламя, гладить его, пропускать, как песок между пальцами. Когда огонь принял очертания гордо выгнувшего шею дракона, Ворон усмехнулся:

— Тебе бы фокусы показывать.

— С этого и начинала, — тепло улыбнулась я.

— То есть?

— Рассказать?

Получив утвердительный кивок, я с удовольствием погрузилась в воспоминания.

Придя в родную деревню и обнаружив, что селяне безжалостно спалили мой дом, я пошла по дороге, куда глаза глядят. Нужно сказать, что глядели они под ноги и были застланы горячей пеленой слез. Поэтому шумный цыганский табор я заметила, лишь уткнувшись лбом в грудь смуглой женщине в красном шелковом платье.

— Ай, красавица! Чаво плачешь? Обидел кто?

Подняв голову, я наткнулась взглядом на златозубую улыбку и прищуренные карие глаза. Монисто на шее и платок на голове искрились в лучах утреннего солнца. От неожиданности я растерялась, не зная, что ответить и огляделась вокруг. Помимо заговорившей со мной женщины вокруг обнаружилось еще двадцать цыганок, разодетых в яркие цветастые платья, а также несколько повозок и даже медведь. Как я не заметила такую толпу, ума не приложу.

— Да не бойся ты, Карэта не обидит! — подскочила ко мне босоногая девчушка лет шести.

Цыганка между тем взяла меня за руку:

— Ай, все вижу, все скажу. Ведьмой тебя назвали, дом сожгли! Идти тебе некуда!

Испуганно отдернув ладонь, я попятилась, вызвав радостный смех остальных цыганок.

— Да не бойся! Мы тут все ведьмы! Айда в повозку, устала совсем! — ко мне подошла молоденькая девушка и, обняв за плечи, увела к телеге. Там еще две улыбчивых цыганки помогли нам забраться внутрь на колючую солому, и табор двинулся дальше.

— Чаво нахохлилась, как воробей? — девушка тепло обняла меня за плечи. — Я — Лаэта. А тебя как звать?

— Лиона, — осторожно ответила я.

— Не бойся, Лиона, — улыбнулась цыганка, протягивая мне яблоко. — Мы друзей не обижаем.

— А я вам друг?

— Вкуси нашу пищу и таковым станешь!

Я посмотрела на все еще протягиваемое яблоко, а потом на девушку. И почему-то поверила. Может потому, что ощутила легкий толчок ветра в спину. Стихии никогда мне не врали. Просто я не всегда имела силы их слушать. Ведь говорить или просить гораздо проще. Но тогда Воздух все-таки достучался до меня. И не зря.

— У тебя из родных есть кто? — спросила цыганка, наблюдая, как я счастливо поедаю яблоко.

— Брат разве что, но я его уже лет пять не видела. Как на службу в столицу уехал, так и все.

Лаэта взяла мою ладонь и, посмотрев на нее несколько секунд, вздохнула:

— Не определен твой путь еще. Так что пока оставайся с нами. Мы по всему королевству гуляем. Али с братом столкнешься, али судьбу свою встретишь. А нет, так с нами и проживешь.

И хотя Воздух мне говорил, что можно не бояться, здравый смысл утверждал обратное. Ведь о цыганках я слышала только страшные сказки, поэтому, не спеша соглашаться, уточнила:

— Чем вы занимаетесь?

В ответ Лаэта рассмеялась.

— Не убиваем, не грабим! Людям радость несем, судьбы предсказываем, песни поем да представления показываем!

Открытый добрый взгляд девушки располагал к себе, ей хотелось верить. Что я и сделала. Ведь, по сути, тогда у меня других вариантов и не было.

Узнав о моих талантах, цыганки очень обрадовались и придумали, как использовать их в представлениях. Ни с музыкой, ни с танцами у меня самой не заладилось. Как сказала Карэта, по моим ушам медведь протоптался, а на фоне цыганок с их пластикой я смотрелась убого. Поэтому моей работой были только фокусы. Жонглирование ножами, кручение зажженных обручей, хождение по канату. Все это имело у публики весьма неплохой успех. Но особенно красивым был наш с Лаэтой номер, когда она играла на скрипке, а я заставляла пламя танцевать. Огонь и музыка сплетались воедино, затрагивая души слушателей, иногда добираясь до самых глубин. С образами я тогда особенно не заморачивалась: просто творила пламенных дев, срисованных с тех же цыганок. Но селянам и это нравилось.

Около года ездила я с табором по городам и селам. Мы всегда останавливались на окраине, ставили шатры, разводили костры. Днем репетировали, ходили на рынок, хозяйничали, а вечером, когда к палаткам стягивалась публика, устраивали представления. Меня всегда удивляло отношение людей к нам. Вечером их глаза блестели от предвкушения зрелища, а после они расходились, с жаром обсуждая его. Утром же на рынке тут и там слышалось недовольное жужжание по поводу наших пестрых шатров. В некоторых селениях нас встречали неприветливо: дубьем и факелами. Но цыганкам как-то удавалось усмирить толпу, и нам давали спокойно пройти мимо.

Однажды ночью после очередного представления я сидела у огня. Спать совершенно не хотелось, потому что после выступления все еще было радостно на душе. Вдруг мое внимание привлек раздавшийся за спиной шорох. Обернувшись, я увидела Карэту, не спеша идущую ко мне. Сев рядом, она закурила трубку.

— Хорошо тебе с нами? — поинтересовалась цыганка, выпустив пару колечек дыма.

— Да, очень! — радостно ответила я.

Карэта сделала глубокую затяжку и, задумчиво посмотрев в небо, спросила:

— Хочешь насовсем остаться?

«Еще бы не хотеть!» — чуть не завопила я, но удержалась, отвтиев нейтрально:

— Наверное.

— Дай-ка посмотрю руку твою.

Взяв мою ладонь, Карэта закрыла глаза и осторожно провела по ней пальцами. Я сидела, затаив дыхание, напряженно вглядываясь в совершенно спокойное лицо цыганки. Но вот он досадливо поджала губы и, открыв глаза, сказала:

— Прояснился путь. Нельзя тебе с нами быть. Другая судьба тебе написана. Много крови будет в жизни твоей. И ты убьешь, и тебя убьют. Но не умрешь ты, а воскреснешь.

Сейчас-то я понимаю, о чем шла речь. Много позже меня действительно подло убили, но я нашла в себе силы встать и жить дальше. Тогда же слова цыганки сильно напугали.

— Не прогоняйте меня! — взмолилась я. — Я не хочу крови, я хочу просто жить.

— Не нам выбирать путь свой, — грустно улыбнулась цыганка. — Но не бойся, одна ты на нем не будешь. И не выгоним мы тебя. Сама уйдешь, как время подойдет.

Тепло обняв, а затем, оставив меня осмысливать услышанное, цыганка ушла в свой шатер. Помню, в ту ночь мне снился кошмар: тысячи дорожек-развилок без указателей и без малейшего намека на верную. Я металась меж ними, не в силах выбрать, до самого утра, пока не проснулась.

На следующее утро мы с Лаэтой пошли на рынок. Наш табор стоял у небольшого городка уже несколько дней и как раз собирался сниматься. Накупив себе всяких мелочей, мы шли, не спеша, грызя орехи в меду. Прохожие неприятно косились на нас, но цыганку это лишь забавляло. Весло смеясь, она махала рукой особо любопытным, и те поскорее отводили взгляд. Мы уже дошли до выхода с рынка, как вдруг дорогу нам перегородили два типа весьма неприятной наружности.

— Что девочки, не желаете приятно провести время? — пробасил один из них, обнажив в улыбке желтые редкие зубы.

— Отчего же нет, — подмигнула мне Лаэта. — Куда поведете?

Кавалеры переглянулись и, галантно взяв под руки, повели в ближайший переулок. Убедившись, что никто их не видит, парни прижали нас к стене и уже собирались перейти к желаемому, как вдруг обнимавший Лаэту вскрикнул и схватился за голову. Второй посмотрел на осевшего товарища, затем перевел взгляд на цыганку и тоже упал, сжав ладонями виски. Я с ужасом смотрела, как их плоть стареет прямо на глазах, высыхает, превращается в пыль. И вот уже через пару минут у нас под ногами лежала лишь чуть запорошенная одежда.

— Эх, а назавтра опять из нас чудовищ сделают, — грустно улыбнулась цыганка, обшаривая карманы поверженных. А потом посмотрела на меня. — Ты чаво? Испугалась, что ли? Да ладно тебе! Эти даже без амулетов были!

Признаваться, что испугалась я вовсе не парней, у меня язык не повернулся. Поэтому, натянуто улыбнувшись, я спросила:

— Как ты это сделала?

— Легко и непринужденно, — засмеялась девушка и, взяв меня под локоток, повела прочь.

Когда мы снова вышли на рыночную площадь, меня кто-то окликнул:

— Лиона?!

Я обернулась и увидела здоровенного патлатого мужика в белой рубахе и кожаной жилетке. Не сразу в нем опознался мой братец Эрл.

— Иди, — тихонько подтолкнула меня Лаэта. — Вот и нашел тебя путь твой.

— …так больше и не встречались ни разу, — закончила я свой рассказ и обнаружила, что, увлекшись повествованием, не заметила, как Ворон уснул, положив голову мне на колени.

Окинув взглядом стоянку и убедившись, что защитный контур стоит, я осторожно выбралась из-под полуэльфа и легла рядом, прижавшись к нему. Костер костром, а к утру холодно будет. Да и муж все-таки, привыкать надо.

В ту ночь мне снова снился табор и наши выступления. Наверное, если бы было можно остаться в каком-нибудь отрезке жизни, я бы осталась там. Среди беззаботных цыганок, пестрых шатров и телег с душистым сеном. Но, увы, чаще всего жизнь не выберешь и не остановишь. Время неумолимо движется вперед, от утра к ночи, от ночи к утру. Так было и сейчас: ночь закончилась вместе с дивным, прекрасным сном. Правда, проснулась я не от солнечных лучей, а оттого, что какое-то наглое насекомое шастало по моей щеке. Шлепнув по ней ладонью, я наткнулась на руку Ворона.

— Доброе утро, — улыбнулся мне полуэльф.

Открыв глаза, я увидела, что он лежал на боку, облокотившись на руку, и пристально смотрел на меня. Под его взглядом мне почему-то стало немного неуютно, поэтому я лишь улыбнулась в ответ и поспешила подняться. Полуэльф тоже встал на ноги, попутно попросив:

— Разведи, пожалуйста, огонь, я все-таки нашел неподалеку родник. Сейчас быстро поедим и двинемся дальше.

— Хорошо, — кивнула я, направляясь к кострищу и стараясь не глядеть на Ворона. Не знаю почему, но мне было страшно посмотреть ему в глаза. Не знаю, заметил это полуэльф или нет, но лишь молча взял котелок и ушел прочь.

С огнем я разобралась весьма быстро и, как в любую свободную минутку, закрыла глаза и окунулась в голоса Стихий. Блаженствовать мне удалось не дольше трех минут. А затем в шепот ветра ворвался какой-то посторонний треск. Открыв глаза, я увидела, что кусты передо мной качаются так, будто из них вот-вот выломится нечто ужасное. Резво вскочив на ноги, я на всякий случай встала по другую сторону костра. Через пару секунд на нашу стоянку выбежал мужчина. Его грязная окровавленная одежда свисала лохмотьями на израненном теле. Увидев меня, он истошно завопил, и я отлетела в растущий за спиной куст. К счастью, не долетела, а то бы поцарапалась здорово. Зависнув в воздухе, я наблюдала, как обезумевший воздушник удирает прочь. По-хорошему, надо было догнать его, но мне теряться в лесу совершенно не хотелось. К тому же, судя по его состоянию, как бы не пришлось несчастного прибить. А так, успокоится, да Стихия выведет. Вдруг это только я не могу, взлетев над лесом, сообразить, куда мне идти. Хотя, с другой стороны, бросать раненого человека в лесу одного…

— Что тут случилось? — спросил вернувшийся Ворон.

— Сумасшедший воздушник встретился, — сказала я, опускаясь на землю.

— Не задел?

Покачав головой, я вкратце описала ситуацию. Полуэльф, молча, поставил котелок на огонь и полез в сумку за крупой.

— Может, поискать его? — спросила моя совесть.

Посмотрев на меня, полуэльф спрятал крупу обратно. Похоже, его совесть думала о том же, но была более стеснительной. Быстро собравшись и на ходу перекусив остатками вчерашней крольчатины, мы двинулись по следу, и через пару часов нам попались четкие отпечатки гоблинских лап. А затем мы вышли на весьма утоптанную полянку. После беглого осмотра места драки стало ясно, что несчастного утащили под землю. Ни слова ни сказав друг другу, мы развернулись и двинулись своей дорогой. Не успели. Но хоть попытались. Из леса нам удалось выбраться только к вечеру, усталым и злым. До деревеньки было еще пару часов пути, но продолжить путь было решено завтра. Ибо бесполезная помощь ближнему здорово нас утомила. Устроив стоянку на окраине леса, мы доели остатки хлеба с сыром и весьма быстро уснули, не просыпаясь до рассвета. А там вновь двинулись в путь.

Выйдя ранним утром на широкую утоптанную дорогу, я вздохнула с сожалением. В лесу голос Земли слышался ярче, да и каждый шаг не вздымал клубы пыли. Мы шли по дороге в гордом одиночестве: ни с той, ни с другой стороны ни телег, ни путников, ни всадников не было видно. Что ж, тем лучше. Меньше встреч, меньше неприятностей. На таких отдаленных трактах никогда не знаешь, что встретится.

Лежавшее на обочине тело мы заметили еще издали и, переглянувшись, ускорили шаг. Зрелище было не из приятных. Такой же израненный, окровавленный мужчина, как давешний воздушник. Чуть подвинув разорванный рукав, я увидела знакомое клеймо. Крест четырех стихий, появляющийся, когда стихийник входит в силу. Переглянувшись, мы с полуэльфом, видимо, подумали об одном и том же.

— Как думаешь, что с ним случилось? — спросил Ворон, устремляя взгляд вдаль. Крыши домов за редким частоколом уже можно было различить на горизонте.

— Не знаю, но, думаю, скоро выясним.

— Подожди меня здесь, — сказал полуэльф, отдавая мне свою сумку.

— То есть? — не поняла я.

— Я схожу в деревню, посмотрю, что там. Два мертвых стихийника для этих мест — многовато. Не хочу, чтобы их случайно стало трое.

— Вот еще! — возмутилась я. — Вместе пришли, вместе и пойдем!

И не принимая отказа, я решительно двинулась вперед. Еще один защитник выискался! Кое-кто тоже вечно стремился меня оградить от всего особо опасного, и этот туда же. Полуэльф же, чуть отстав, нагнал меня у небольших кустиков неподалеку от разлапистого придорожного дерева. Когда мы поравнялись с ним, Ворон резко толкнул меня к стволу и, заведя руки за спину, стянул веревкой.

— Ты что творишь?! — завопила я.

— Для твоего же блага, — спокойно ответил полуэльф, раскидывая вокруг амулеты.

Теперь ори не ори, не увидят и не услышат.

— Негодяй!!! — все равно надрывалась я. — Развяжи немедленно!

Откуда только эльфийскую веревку взял?

Не обращая на меня никакого внимания, Ворон забрал меч и быстро двинулся к деревне. Остроухий самоуверенный болван! Вот случится там с ним чего, и стоять мне тут до скончания веков. Или скорее до скончания собственного. Хорошее благо, ничего не скажешь!

Кое-как опустившись на землю, я приготовилась ждать. Но изнывать от одиночества пришлось недолго. Скоро на дороге показались два всадника, едущие в сторону деревни. Они пустили уставших коней шагом, не держа поводья. Как только едущие приблизились настолько, что я смогла различить их лица, во мне смешались радость и страх. Телохранитель и его величество хмуро о чем-то беседовали. Когда они поравнялись с кустами, я услышала обрывок разговора.

— Пусть только явится, убью! — зло бросил величество.

— Главное, чтоб явилась, — грустно ответил Эрл, потирая почерневшую кисть.

— Не придет сама, из-под земли достану! — грозно пообещал Леонард.

Ох, как же хорошо, что контур защищал меня от чужих взглядов! Король был настолько зол, что вполне мог испепелить на месте без всякого кострища. Теперь мне совершенно точно не захотелось возвращаться во дворец, но почерневшая кисть брата могла не оставить мне выбора. Ведь если Ворон прав, и Фей больше не приходит в тот дом надежды, то спасать Эрла придется мне. Раз проклятье на него действует, значит, моя кровь не помогла. Или не взял склянку в поход, или выпил поздно. И тут мне в голову внезапно пришла занятная мысль. Если бы у меня были свободны руки, я бы хлопнула себя по лбу. Мне вдруг стало совершенно понятно, чем был свистнутый полуэльфом камень. Это же символ власти нашего драгоценного величества! На церемонии признания наследника он еще щеголял в белом костюме с этим булыжником на груди! Похоже, я была права. Какой-то недобиток мстит нашему отряду, нападая на каждого по очереди. Меня похитил, хотел подсунуть королю проклятый камень, Эрла заразил…Или как бы не расплодилось в нашем королевстве теневиков! А ну как они новый Орден под шумок организовали. И догадка вмиг потянула за собой воспоминания о прошлом.

Последствия подобной напасти королевство ощутило около восьми лет назад. Тогда серым осенним вечером мы вчетвером возвращались в столицу. Я, Эрл, мечник Лео и стрелок Квен въехали через южные ворота, потратив последние полчаса на совершенно бесполезный спор.

— В конце концов, я принц! И имею право приводить в свой дом кого захочу! — убеждал нас его высочество Леонард.

— Не сомневаемся, — вздохнул Эрл. — Но может, мы лучше в таверне останемся?

— С какой это радости? — принц в упор посмотрел на друга.

— Да не любим мы все эти церемонии, — вклинился Квен.

— Вот-вот. От нашего вида придворные в обмороки попадают, — внесла я свою лепту.

На самом деле у моих друга и брата в прошлом было по несколько грешков, которые суровый король Деодан мог и припомнить. По его мнению, подвиги подвигами, но заслуги от ответственности не освобождают. Мои друзья не всегда были благородными защитниками сирых и убогих. И мошенничали, и воровали. Кто-то даже убивал. Мне-то бояться было нечего, но отрываться от коллектива категорически не хотелось. Принц будет бегать по своим делам, а меня одну в комнате запрет.

— Трусы! — бросил нам Лео.

— Не всем же быть столь отважными, — улыбнулся в ответ Эрл.

— Ну и сидите в своей клопиной дыре! — прорычал король, направляя коня к возвышающемуся над домишками замку.

Посмотрев вслед ускакавшему высочеству, мы не спеша развернули коней к таверне. Так оно лучше будет, если, конечно, удастся найти в это время и погоду свободный столик. Ибо толпа у крыльца небольшого домика с вывеской «У Орена» наводила на определенные мысли. Мы спешились у коновязи и привязали лошадей. Я еще раз с сомнением покосилась на толпу, но Эрл уверенно подтолкнул меня по направлению к входу. К двери мы прошли сравнительно легко: суровое лицо и комплекция брата редко у кого вызывали желание спорить. Под его холодным взглядом добропорядочные горожане опускали глаза и сами старались убраться с пути.

В полутемном зале было душно из-за табака и сгоревшего жаркого. Оглядев помещение, Эрл двинулся к столику в углу у окна. За ним сидел весьма тщедушный горожанин с тарелкой картошки. Ужинал. Дождавшись, когда человек дожует и обратит на него внимание, мой габаритный братец одной рукой схватил его за шкирку и пересадил за соседний столик к двум господам бандитской наружности. Переставив туда же тарелку, Эрл махнул нам рукой.

— А вы говорили места не найдем, — улыбнулся он, едва мы подошли.

Покосившись на мужичка и его новых соседей, решивших, что они вполне уживутся вместе, мы заняли места. В этой таверне нас хорошо знали, поэтому не связывались, и обслуживал нас хозяин лично. Заведение гнома Орена славилось на всю столицу своей кухней, поэтому от клиентов отбоя не было. Готовя мясо по секретным рецептам своих предков, Орен был лучшим в своем деле.

— Здравствуйте, господа и дамы! Рад снова видеть вас под моей крышей! — поклонился нам подошедший гном в белом кафтане, подпоясанным красным поясом. Не по обычаю гладко выбритый, он больше походил на карлика, чем на гнома. Лишь вертикальные зрачки выдавали его с головой.

— Нам все как обычно, — улыбнулся Квен и протянул Орену положенный задаток.

— Сию минуту, все будет! — улыбнулся хозяин, беря монеты.

Проводив взглядом шустро убежавшего гнома, мы от нечего делать принялись обсуждать дальнейшие планы.

— Может, не будем Лео ждать? — спросил Квен, вертя в руках наконечник стрелы, хозяйственно подобранный им в лесу. — Двинемся сами, а он потом догонит.

— Ее-то он все равно на бал потащит, — ткнул в меня пальцем Эрл.

Я никогда не любила, когда решали за меня. Поэтому чисто в пику пробурчала:

— Вот возьму, и не пойду.

— А кто тебя спросит? — усмехнулся брат, даже не глядя на меня. — Ты Лео, что ли, не знаешь? Побежишь, как миленькая! Поверь мне, он тебя так обработает, что поход на бал будет казаться твоей собственной идеей.

— Спорим, не пойду? — надулась я.

Эрл посмотрел на меня и, зевнув, ответил:

— При известном исходе спорить неинтересно. А я знаю, что прав.

Какие эти мужики умные! Вот назло им возьму и сбегу после ужина. Посмотрим, как меня тогда на какой-то там бал потащат. Хотя, по правде сказать, побывать в королевском дворце очень хотелось. В пышном платье пройти по белой мраморной лестнице в сопровождении красавца Леонарда. Посмотреть на короля, попробовать различных деликатесов, увидеть фокусы придворного шута. Говорят, он лучший из лучших. А еще посмотреть на первых красавиц королевства, украдкой сравнив себя с ними. Конечно, придется танцевать, но Лео втайне от остальных дал мне несколько уроков, чтобы не опозорила его перед двором.

— Вот видишь, она уже, небось, мечтает, как платье примерять будет, — ехидно сказал Эрл другу.

Я поспешно вернулась в действительность, убрав с глаз мечтательную поволоку. Тем более как раз принесли еду. Ужин прошел в молчании и закончился довольно быстро. В столице мы планировали пробыть недолго, и брат стремился максимально эффективно использовать это время. Сняв две комнаты, после ужина мы разошлись, кто куда. Вернее, парни направились в более увеселительное заведение, а я поднялась к себе. Дня в седле мне вполне хватило, чтобы уснуть, едва голова коснулась подушки. В то время я очень любила ночи. Из-за снов. Ярких, легких, счастливых. Мне снилась мягкая зеленая трава, кроны деревьев над головой, теплые солнечные лучи, пробивающиеся между листвой, и шершавая ладонь, нежно сжимавшая мою руку.

Тогда сны не сильно отличались от реальности. И это было самое счастливое время. Которое, увы, не могло длиться вечно. Утром хрустальную паутину сновидения безжалостно разбил стук в дверь. С сожалением покинув постель, я впустила стучавшего. Им был личный портной его величества. Оказывается, Леонард велел ему за три оставшиеся дня сшить мне бальное платье. Я-то думала, что просто куплю готовое, а оказывается, «спутнице принца не подобает».

Не обращая внимания на мой растрепанный вид, худенький патлатый мужичок взялся за дело, ловко орудуя мерной лентой и кропотливо записывая цифры. В середине обмерки в комнату заглянул Эрл и, мерзко похихикав, ушел к себе, шустро закрывшись дверью от прилетевшей в него табуретки. Записав все размеры, портной достал из сумки образцы ткани и долго прикладывал их ко мне, отстраняясь и покачивая головой. Я в процесс не вмешивалась, прикинувшись бессловесным манекеном. После часа охов, ахов и качания головой, был выбран темно-зеленый шелк и гипюровые вставки в тон. Набросав эскиз и для проформы получив мое согласие, портной удалился, велев мне завтра в полдень быть дома для первой примерки. Я же, взяв оставленный лоскуток ткани, направилась к обувщику за туфлями, ибо справедливо решила, что походные сапоги даже под длинной юбкой будут не очень.

Неподалеку от лавки мне преградили путь три статных барышни в красивых, но уж больно похожих платьях. Искрящиеся в солнечных лучах корсеты на легкомысленных бретельках плавно переходили в прямые юбки, мягкими складками спадавшими до земли. Платья были сшиты по одной выкройке, но из разных тканей. Поэтому их нельзя было назвать абсолютно одинаковыми. Кроме того, у одной ансамбль дополняла шляпка, у другой перья в волосах, третья же щеголяла эффектной башней из волос. Во всяком случае, ни с чем другим у меня прическа не ассоциировалась. В штанах и походной рубашке на фоне дам я выглядела весьма убого, поэтому поспешила их обойти. Но не тут-то было. Меня окружили, пристально осматривая.

— И эта будет на балу с принцем?! — обратилась к подруге одна из девиц.

— Ой, не говори! — сморщила нос вторая. — Совсем его высочество со своими подвигами из ума выжил. Не сидится ему во дворце, как всем нормальным принцам!

Третья, между тем, обошла меня со спины и двумя пальцами подняла чуть растрепанную косу.

— Фи, какая гадость!

Прикинув, что в тюрьму из-за этих куриц мне совершенно не хочется, я снова попыталась просто уйти, проскользнув в просвет вражеского кольца. Не удалось. Меня больно дернули за волосы и зашипели в ухо:

— Только попробуй появиться на балу! Тебе не поздоровится. И ни принц, ни дружки твои даже вступиться не успеют! А попробуешь нам что-то сделать, тебя посадят за нападение на улице!

Рывком высвободив косу из цепких пальцев ее будущего величества, я мило улыбнулась и все-таки зашагала прочь. Хорошо иметь возможность отомстить, не опускаясь до таскания за волосы. Насладившись истошным визгом за спиной, я даже не стала оборачиваться. И так знала, что шум наделали отлетевшие пуговицы, на которых держались легкомысленные бретельки. Попробуй докажи, что это мой фокус: как сообщил Воздух, пришито там было абы как. Видимо, чтоб удобнее снимать было.

Оставшиеся дни прошли не менее суматошно. Каждое утро меня будил портной, ругаясь как же неудобно, что я не живу во дворце. Ко мне он наведывался по три-четыре раза на дню и в непредсказуемое время. Поэтому из таверны я практически не выходила, добросовестно разнашивая туфли: нарезала круги по комнате или прогуливалась по коридорам. За что, кстати, получила звание «цокающего призрака». Да, без шуточек Эрл не мог.

Пятничным вечером его высочество заехал за мной на карете, запряженной четверкой лошадей. Хоть до дворца и было рукой подать, но «не солидно бальным платьем подметать улицы». Принц ожидал меня в зале таверны, облокотившись на перила и о чем-то весело беседуя с друзьями. Едва я появилась наверху, как разговор стих. Причем, мне показалось, что братец моим видом был впечатлен. Леонард же поднялся наверх и, галантно подав мне руку, повел к дверям. Когда я проходила мимо Квена, стрелок шепнул мне:

— Ты просто великолепна!

На улице его высочество помог мне сесть в карету и осторожно втиснулся рядом: моя пышная юбка, казалось, заполнила все возможное пространство.

— Вернешь к полуночи, — поехидничал братец, собираясь закрыть за нами дверцу.

— И не подумаю! — отмахнулся Лео. — Делать мне нечего после бала по городу разъезжать. Переночует во дворце, а утром вместе отправимся.

— Удачного вечера! — махнул нам рукой Квен.

Кучер прикрикнул на лошадей, и карета тронулась. Глянув в заднее окошечко, я увидела, как парни снова направились в сторону публичного дома. Ну да, если завтра опять в леса, то надо оторваться по полной.

— Зачем ты с Мирой поцапалась? — ни с того ни с сего поинтересовался Леонард.

— Не цапалась я с ней! — поклеп, как всегда, меня возмутил.

В ответ принц укоризненно покачал головой:

— Еще скажи и платье ее не рвала, и за волосы не таскала.

Я, открыв рот, уставилась на Лео, он же расхохотался и тихонько вернул мне челюсть на место.

— Это называется сплетни. Привыкай.

Оставив свое «больно надо» при себе, я уставилась в окно. Хотя смотреть там было особо не на что. Только-только начинало смеркаться, поэтому факелы еще не зажигали, а в вечерних сумерках все было одинаково серым. Когда карета остановилась перед крыльцом, и принц вновь галантно протянул мне руку, я глубоко вздохнула и, гордо выпрямив спину, вышла. Итак, занавес поднят, играем даму. Элегантно придерживая подол, легко ступая, я шла по белой мраморной лестнице под руку с красавцем Леонардом. И идущие рядом пары восхищенно на нас смотрели. По крайней мере, мне так казалось.

Мы прошли по длинному коридору мимо колонн и гобеленов к узорчатым дверям тронного зала. Встречавший гостей камердинер в золотистом костюме почтительно поклонился и обратился к принцу:

— Как представить вашу спутницу?

— Лиона де Карэта, — ответила я за принца.

Конечно, по правилам, надо было назваться стихийником, но привычка не раскрываться раньше времени в незнакомом месте сработала быстрее прочих мыслей. И ведь я даже не соврала. Карэта всегда называла меня дочерью, как и весь свой табор. Так что имя «Лиона дочь Карэты» для местной публики вполне сгодится. Теперь пусть все голову ломают, что это за дворянка такая.

— И зачем было врать? — шепнул мне Лео, едва отгремело наше представление, и мы вошли в зал.

— Привычка, — не переставая улыбаться, ответила я.

Огромный тронный зал был полон народа. Слева от вереницы центральных колонн шумели расположенные вдоль стен фонтаны. Слуги в атласных сиреневых ливреях с подносами закусок и бокалами вина ловко лавировали меж гостей. Справа было отведено место для музыкантов, а также поставлено несколько игральных столов. В центре между колоннами была расстелена красная ковровая дорожка, по которой пришедшие гости проходили к королю. Позже она должна была стать местом для танцев.

Согласно правилам этикета, мы подошли к трону. Его величество Деодан в снежно-белом камзоле и черной бархатной мантии на плечах был великолепен. Мне хорошо запомнились его орлиный нос, густые брови и карие глаза. Тогда я отметила про себя, что Леонард не очень был на него похож. Разве что мимикой, манерами. На груди его величества висел прозрачный камень с синими прожилками в красной оправе, а на голове блестел бело-золотой обруч. Изобразив положенный реверанс, я почтительно склонила голову.

— Рад приветствовать тебя в нашем дворце, Лиона, — вполне тепло поздоровался Деодан. Хотя, может, это было положено по этикету?

Выпрямившись, я еще раз улыбнулась его величеству, и Лео повел меня прочь.

— Хорошо держишься! — сказал мне принц, подводя к слуге, несущему поднос с бокалами. — Где научилась?

— Природный дар, — ответила я, беря бокал и отпивая глоток. Незачем было знать принцу, откуда и какие у меня таланты. Да и не рассказывать же, как я закатила Эрлу истерику, сообразив, что совершенно не знаю, как себя надо вести при дворе, а Леонард просветить как-то не подумал. Тогда, вдоволь натешившись, братец отвел меня к знакомой проститутке, бывшей когда-то придворной дамой. Так за умеренную плату меня натаскали на этикет. Хорошо, что учусь быстро, а то бы влетело в копеечку. Да и не привыкать мне различные роли играть. Во времена мошенничества мы с Эрлом кем только не притворялись. Правда, во дворцы нас не заносило.

Пристально посмотрев мне в глаза, Лео чему-то усмехнулся и хотел тоже пригубить напиток, но я перехватила его руку. Размышления не помешали мне почувствовать чуждый для этого напитка привкус зелья. Отобрав у принца бокал, я придвинулась к нему ближе и прошептала:

— С вином что-то не так.

В ответ принц беззаботно махнул рукой и, забрав обратно бокал, весело сказал:

— Брось, тебе показалось! Все проверяется дегустаторами! Это же королевский дворец, а не поместье мелкого барона! Вон, все пьют и живы.

Вздохнув, я снова отобрала у самоуверенного высочества бокал. Когда ж ты научишься мне верить? Надкусив палец, я выдавила несколько капель крови.

— Теперь пей, раз так хочется!

Отпив глоток, Лео усмехнулся:

— Лиона, ты жуткий перестраховщик! Расслабься, давай повеселимся! Пошли, потанцуем.

Поставив бокал на поднос проходящего мимо слуги, принц увлек меня на середину зала. Однако мне было не до того. Кружась в вальсе, я постоянно просматривала округу, ища угрозу. Если все четыре Стихии говорят, что что-то происходит, глупо им не верить. Я же слышу! Тревожно шелестит вода в фонтане, нервно дрожит пламя свечей в люстрах и светильниках, явно ощущается холодный ветерок, еле заметно подрагивают камни пола.

— Еще раз наступишь мне на ногу, весь вечер простоишь в одиночестве у стенки! — зло прошипел принц, отвлекая меня от осмотра.

— Ага, — ответила я, замечая крайне подозрительного типа у колонны.

Он тоже не торопился пить вино. Оглядевшись и убедившись, что его никто не видит, он бросил что-то в бокал, и лишь затем отпил.

— Видел? — спросила я, прижимаясь к принцу спиной в положенном танцевальном па.

— Что видел? — спросил тот, картинно морщась от очередного наступления на свою нецарскую ступню. Или я действительно такая тяжелая? Хотя шпилькой-то, наверно, действительно больно. Не ответив, я выполнила положенный прогиб, не отрывая взгляд от субъекта. Когда же в очередной раз моя шпилька прицелилась в многострадальную ногу, принц ловко отдернул ее, шепнув:

— Лиона, говорю тебе, ты заработалась. Надо уметь расслабляться. Пойдем, лучше выпьем еще вина, пока ты меня калекой не сделала.

Видимо тогда его высочество не знал, что стихийники не пьянеют. Но спорить я не стала, и едва закончилась музыка, мы прошли в левую часть зала и остановились неподалеку от подозрительного типа. Взяв с подноса пару бокалов, Леонард протянул один мне, а второй нарочито быстро поднес к губам, не давая мне возможности «испортить напиток». Но выпить принц так и не успел. Улыбаясь во все свои белые зубы, к нам подплыла Мира. В темно-красном платье с глубоким декольте, не по моде узкой юбкой и разрезами подола чуть ли не до талии. Даже не удостоив меня взглядом, девушка обратилась к принцу:

— Ах, ваше высочество, вы же не откажете мне всего в одном танце?

Покосившись на меня, Лео мило улыбнулся красотке:

— С удовольствием, — и, сунув мне бокал, увел Миру в центр зала.

Подавив неприятное чувство, я отпила вина и заставила себя безразлично оглядывать танцующих. Однако взгляд сам собой возвращался к одной-единственной паре. Хотя ничего интересного там не было. Они просто красиво танцевали, как и все прочие. Высочество мило улыбался, слушая красотку, и не сводя с нее глаз. Но, пара что надо. Оба высоченные, идеально сложенные. Легко и изящно кружили они в танце. Мда, мне до такого было далеко. Оставалось только смотреть и натянуто улыбаться. Однако долго любоваться происходящим мне не дали. Тот самый подозрительный тип вдруг оказался рядом и, защелкнув на моем запястье браслет, взял под руку. Эх, видимо заметил, что я на него пялилась. Браслет парализовал голосовые связки, стеснил движения и лишил меня магии. В довершении этого в бок ткнулось что-то острое.

— Сейчас мы, мило улыбаясь, идем к королю, — прошипел мужчина и повел в указанном направлении.

Я лихорадочно соображала, что делать. Леонард в мою сторону даже не смотрел, полностью поглощенный созерцанием выглядывающих из лифа буферов партнерши. Вечно от этих женщин одни неприятности! Как не вовремя эту дуру принесло!

— Попробуешь подать охране знак и все, кто пил вино, умрут, — между тем инструктировал меня подлец.

Приглядевшись к лицу типа, я тихо охнула. Без солнечного света опознать было сложно, но тень, несомненно, угадывалась на бледном лице. Надо же, теневик в королевском дворце! Знать бы, что именно он подсыпал в бокалы. Блефует или нет?..

Король все также сидел на троне в противоположном от нас конце зала. Чтобы не привлекать внимание, мы шли медленно. И это было хорошо: выгадывалось время на подумать. Хотя, что толку? Без магии, полупарализованная, в платье и на каблуках я чувствовала себя неуклюжей и беспомощной. И Лео, зараза, мило улыбался заносчивой девице в змеиного цвета платье. Я лихорадочно стала вспоминать непонравившийся мне привкус в вине. Дедушка Фей учил меня разбираться в зельях, причем, и теневой природы тоже. Ведь было же что-то знакомое, что-то забытое…Забвенье!!! От пришедшего воспоминания я воспряла духом. Блефуешь, голубчик! Ничего ты гостям не сделаешь: от отшибленной памяти еще никто не умирал. Похоже, теневик решил убить короля и сделать так, чтобы на утро никто об этом не вспомнил. Поняв, что присутствующим мгновенная смерть не грозит, я нагло остановилась. Острие ножа больно ткнулось в бок.

— А ну пошла!

Угу, конечно. Так как мы стояли за колонной, на нас никто не обращал внимания. Четыре рыцаря королевской охраны истуканами стояли по бокам и за троном. Интересно, а зачем ему нужна я? Ответил мне на это сам король. Блуждая взглядом по залу, он наткнулся на меня и приветливо махнул рукой, приглашая подойти. Ну конечно! Спутницу принца охрана подпустит достаточно близко. Ее сопровождающий почтительно остановится поодаль, усилит действие браслета, и пока все отвлекутся на мою рухнувшую персону, метнет нож.

Представленную картинку видеть в реальности категорически не хотелось. А у нее были все шансы на воплощение. Если бы не один просчет: я все-таки воин, поэтому приставленный к боку нож был недостаточно весомым аргументом. Во всяком случае, он не помешал мне упасть, повалив при этом теневика. Не ожидал, зараза: ножик выскользнул и звякнул об пол. К счастью, охрана среагировала мгновенно, живым щитом окружив короля, и в этот момент в руках у некоторых гостей и прислуги появилось оружие. Вот тебе и проверенные люди, и родословные! Это куда ж королевская охрана смотрела?! Большинство публики под действием зачарованного вина происходящего не замечали, кружась в танце и бессмысленно таращась остекленевшими глазами. Быстро оглядевшись, я заметила Лео, в темпе вальса увлекающего свою спутницу ближе к трону. Мол, не вижу, что происходит, просто танцую, куда нравится.

Лежавший подо мной теневик, попытался подняться на ноги, но я из последних сил вцепилась в него мертвой хваткой. Чтобы освободиться, ему теперь придется ослабить браслет. Двенадцать вооруженных человек двинулись на четверых охранников, закрывших короля и уводящих его за трон. Интересно, какой умник догадался одному из них вручить пику с королевским штандартом? Бедняга же ей и драться-то толком не сможет! Однако на рыцарей мне смотреть было некогда: у меня шла своя битва. Теневик ослабил браслет и попытался стряхнуть меня со своих ног. Но тут к нам, наконец, добрался Лео, убив негодяя его же ножом.

— Ты чего улеглась? — бросил он мне, однако, увидев браслет на запястье, сплюнул и, не тратя на меня время, включился в бой, подло напав на одного из атакующих сзади и отобрав меч.

Четыре рыцаря элитных войск, согласно правилам, прикрыв короля, отступали к запасному выходу из зала. С парадного входа уже вбегала дворцовая стража. Принц, ловко орудуя отвоеванным оружием, бился аж с двумя лжегостями. И все должно было закончиться хорошо, если бы не случайно пропущенный нож. Один из теневиков подло подкрался со стороны выхода, куда вели короля, и метнул в него кинжал. Охрана, зачем-то обряженная в шлемы с опущенными забралами, не успела среагировать, и Деодан, захрипев, мешком осел у их ног. Банальная мелкая оплошность, ценою в жизнь. Разобравшись с нападавшими, Леонард лишь мельком взглянул на труп отца и сразу же принялся раздавать указания. Короткие, полные злобы фразы разносились по залу. Но вряд ли кто-нибудь, кроме меня, знал, что они за собой скрывали.

Через какое-то время мы вчетвером сидели в кабинете его нового величества. Леонард вертел в руках камень власти, остальные молча смотрели на него. Наконец, подняв на нас глаза, новый король обрисовал ситуацию:

— Заменены на двойников известные люди королевства, заменена прислуга! На личных телохранителей короля были нахлобучены шлемы «для солидности»! Была попытка опоить помимо гостей еще внешнюю охрану! Нам невероятно повезло, что она провалилась! Поздравляю, пока мы шастали неизвестно где, у нас под носом, оказывается, вырос Орден теневиков!

— Что ж, бывает. Теперь надо просто дочистить гадов, — пожал плечами Эрл, не обращая внимания на тон последней фразы. — Известно, сколько еще недобитых осталось?

— Откуда? Думаешь, они мне свои списки предоставили? — также зло усмехнулся Леонард. — Мы даже живыми никого не захватили: все, кто был, проорали что-то пафосно-религиозное о вечной жизни для кого-то там и наложили на себя руки. А вернее, заклинанье мгновенной смерти. Так что сколько этих тараканов еще в городе осталось, неизвестно.

— Можно пройти по подвалам, — осторожно предложила я. — Скоро рассвет, сами они не рискнут вылезти. Их же на солнце сразу видно будет.

— Да, так и делаем, — Леонард откинул камень и поднялся. — Защитные амулеты выданы стражникам на воротах и командирам патрулей. Больше не хватило, но хотя бы сколько-то точно лояльных, уже хорошо. Выходы из города перекрыты, солдатам приказано убивать любого, кто ступит за черту. Так что прочесываем город, вытаскиваем всех людей на улицу и ждем рассвета. На каждую группу по одному стихийнику.

Без лишних слов мы отправились на работу. Всем все было ясно. Поделив город на четыре части, мы возглавили группы патрулей и методично прочесали дом за домом. Тех, кто оказывал сопротивление, уничтожали сразу. Остальных выводили на улицу и ждали, на чьих лицах под лучами солнца проявится тень. Чтобы не только стихийники, но и все прочие люди смогли увидеть предателей. Мой отряд, убив около двадцати теневиков, двигался к центру. Наша работа была почти закончена, как вдруг я увидела, что из одного из окон буквально вывалился Квен. Упав на спину, стрелок, не целясь, стрельнул в проем из арбалета. Прыгнувший вслед за ним теневик рухнул на парня уже трупом. Бросив свой отряд, я кинулась к другу.

— Ты как? — спросила я, помогая приятелю столкнуть тело.

— Он мне чем-то в лицо плеснул. Не вижу ни хрена! — Квен остервенело тер глаза.

— Подожди, дай посмотрю.

Убрав его руки, я увидела расширившиеся зрачки, буквально заполняющие весь глаз. Ни радужки, ни белков уже видно не было.

— Живо ляг! — скомандовала я, прокалывая себе палец.

Пара капель крови, вроде, смогла остановить одержимость. По крайней мере, глаза пришли в норму. Проморгавшись, Квен, шатаясь, поднялся.

— Видишь что-нибудь? — спросила я, подставляя приятелю плечо для опоры.

— Как в тумане. Это что теперь навсегда? — ужаснулся стрелок.

— Не должно, — неуверенно ответила я. — Но, если что, можно будет попробовать несколько зелий. Пошли к месту сбора. Хватит с нас на сегодня подвигов.

Поддерживая товарища, я повела его к главному крыльцу дворца. Естественно, мы были первыми. Усадив Квена на ступеньки, я случайно взглянула в ближайший переулок и заметила скрывшуюся в нем чернолицую фигуру. Пропустили-таки! Бросив друга на произвол судьбы, я кинулась за теневиком, игнорируя возмущенный вопль товарища. Если хоть одна крыса сбежит в вычищенную часть города, считай все труды прахом.

Переулок заканчивался тупиком, и единственным путем бегства был спуск в подвал. Глубоко вздохнув, я двинулась туда, чиркнув огнивом. Во время охоты Стихии не призывались, поэтому сил у меня было достаточно. С пламенем в одной ладони и мечом в другой я начала спускаться вниз. Мягкие походные сапоги бесшумно ступали по каменной лестнице. Чутко прислушиваясь к малейшему шороху, я различила всхлипы и шепот в глубине помещения.

— Не переживай! Мы отомстим и закончим начатое! Вот увидишь! Даже вдвоем нам это по силам!

Всхлипы резко прекратились.

— Кто-то идет! — прошептал другой голос.

Учуяли-таки! Раз фактор внезапности был потерян, я перешла на бег, вынырнув из-за угла с готовым огненным щитом. Удачно: выплеснутое зелье испарилось в пламени. Сформировав из щита сгусток, я швырнула его наугад и тут же нанесла удар мечом, тоже особенно не целясь. Как ни странно, попала и туда, и туда, но вместе с осевшими на пол телами на меня рухнул потолок. Как же хорошо, что под ногами был земляной пол: я успела провалиться в него, оставив на поверхности лишь голову. Что ж эти гады перед смертью наколдовали-то?! Рухнувший потолок подвала рассыпался на весьма внушительные булыжники. Один из них завис в десяти сантиметрах от моего носа, но к счастью, за что-то зацепившись, больше падать не собирался. Повезло. Оглядев шаткую конструкцию, я решила не шевелиться. Тем более, силы Земли на самостоятельный откоп не хватало. Что ж, меж щелями проходит воздух, значит тихо сидим и ждем, когда кто-нибудь из своих найдет. Братец уж точно обо мне не забудет. И действительно, где-то через час, когда я уже начала подумывать о самодеятельности, над развалинами разнесся его могучий голос.

— Льон!!

— Здесь я! — как можно громче проорала я в ответ.

— Еще раз! — судя по звуку, Эрл был чуть ли не надо мной.

— Оглох, что ли?!

Один из лежащих надо мной камней откинули, и я увидела Эрла с Леонардом.

— Догеройствовалась? — как всегда взялся за воспитание братец. — Вот не буду тебя вытаскивать, чтоб запомнила, как бегать в одиночку!

Не обращая на его слова никакого внимания, я пристальнее оглядела пейзаж за спинами спасателей. Судя по всему, рухнул только пол первого этажа. Потолок же остального здания был над головами пришедших ко мне друзей. Значит, без проблем откопают. Если бы дом рухнул целиком, не факт, что меня бы вообще нашли. И хорошо, что я была тут одна. На то, чтобы утянуть под землю кого-то еще, у меня бы не хватило сил. Эрл между тем начал осторожно разгребать завал, стараясь не уронить его на меня. Леонард же, видимо, решив, что не королевское это дело — камни таскать, оставил нас наедине. Скоро к брату присоединились еще трое солдат его величества.

К концу дня за ворота города было стащено около сорока трупов. Леонард собрал имеющихся в столице землевиков и стихийников, и мы общими усилиями погребли эту кучу в братской могиле.

Так как от ворот до таверны было гораздо ближе, чем до дворца, мы все вчетвером пришли туда. Чрезвычайное положение было отменено, и в зале собирались горожане: обменяться впечатлениями, сплетнями и послушать рассказы очевидцев.

Столик у окна нам уступили без разговоров, а Орен живо принес вино и закуски. Так как из-за суматохи он сегодня ничего не готовил, то пришлось обойтись лишь бутербродами. Весьма вяло поужинав, мы, как и прочие посетители, обсудили происшедшее.

— Как думаете, всех мы добили? — спросил Лео, сминая пальцами маленький хлебный шарик.

— Судя по услышанному мной, да, — ответила я, катая в ладонях бокал.

— Надо было мне с тобой пойти! — в очередной раз сокрушался Квен.

— Угу, и осталось бы от тебя мокрое место. Мои навыки на других не работают, — утешила я стрелка.

— Оставь ее, — махнул рукой Эрл. — У нее как с детства ума не было, так и не нарос. Даром, что маг.

Огрызаться совершенно не хотелось, тем более в чем-то братец был прав. В критических ситуациях у меня всегда срабатывают сначала эмоции, потом мысли. Ведь, по-хорошему, никуда бы из этого подвала они не делись. Можно было позвать солдат и сделать все аккуратно, без шума и пыли.

— И что теперь? — наконец озвучил Квен давно назревший вопрос.

Было ясно, что нашему отряду — конец. После официальной коронации его величество Леонард будет безвылазно сидеть в столице, а нам придется или искать нового мечника, или разбегаться.

— Да ничего. Во дворце тоже полно работы найдется, — пожал плечами Лео. — Мне нужен личный телохранитель и начальник стражи. Через полгодика женюсь, тогда и королеве то же самое понадобится.

Последняя фраза больно резанула слух. Ну да, конечно. Одно дело по лесам бродить, а другое — на приемах всяких блистать. Хорошо уметь управлять водой: не потекут по щекам предательские дорожки.

— То есть ты уже за нас все решил? — усмехнулся Эрл.

Король пристально посмотрел ему в глаза:

— Знаешь, мою мать убили из-за какой-то мелкой дворянской обиды. Отец кого-то там лишил земель, и разобидевшийся владелец в отместку убил его жену. Я не могу гарантировать, что она, — Леонард кивнул в мою сторону, — не попадет под такую же раздачу. И при всем желании я не смогу всегда быть рядом.

Мда…с расплывающейся улыбкой справиться было гораздо сложнее, чем со слезами. Чтобы братец не заметил моей счастливой физиономии и не отыгрался по полной, я уткнулась в бокал. В этом был весь Лео. Он никогда ни о чем не просил, а просто ставил перед фактом. Хотя насчет полгодика, это он погорячился — официальный траур не меньше года. Но это уже были мелочи…

— Что ж, значит считаем, что мы повзрослели, и не солидно нам более по трактам мотаться, — весело заключил тогда братец.

Воспоминания о безвозвратно потерянном окончательно ввергли меня в уныние. Привязанная к дереву, одна на обочине пыльной дороги. Да еще кисти ныть начали: Ворон то ли случайно, то ли намеренно перетянул веревку. От боли и безысходности я занялась воспоминанием всей нецензурной лексики. Это было гораздо веселее, чем переживать счастливое, но безвозвратно потерянное прошлое.

Вернулся полуэльф где-то через час, уставший и донельзя печальный. Его вид заставил меня забыть все заготовленные ругательства. Ни слова не говоря, Ворон отвязал меня и повел в противоположную от деревни сторону.

— Что там? — не удержавшись, спросила я.

— Пошли вон в тот лесок, расскажу, — хмуро ответил супруг.

Зайдя в небольшой бор недалеко от дороги, мы развели костер и Ворон начал свой рассказ.

«Когда я подошел к частоколу, моя рука снова почернела. Стоявшие на воротах мужики с дубьем в таких же ладонях, невесело окликнули:

— Что, тоже не свезло?

— Да, — осторожно согласился я. — Мне нужен Фей.

— Он всем тут нужен, — с нервным смешном ответил один из стражников. — Но говорят, уж месяц как его не видели. А обычно каждую неделю захаживал.

— Иди во-он к тому дому, там наш старшой поселился, — махнул рукой второй. — Он тебе все расскажет.

В указанной хижине за столом сидел смуглый черноволосый мужчина лет сорока. Рядом с ним сидели трое израненных юношей и одна девушка. Все четверо были привязаны к стульям. Посмотрев на меня, мужчина кивнул на стоящий перед столом стул. И едва я сел, поинтересовался:

— Тоже на этой проклятой ярмарке был? Или по дурости тронул кого?

— Ага, — на всякий случай ответил я.

Грустно усмехнувшись, мужчина продолжил:

— А я вот к камушку прицениться решил, все на свет его разглядывал. Хорошо, хоть до дому не доехал, жену не обнял! Повезло, что на торжище стихийники были, объяснили и сразу нас всех к Фею отправили.

— Я не понимаю, о чем речь, — почти честно сказал я.

Зло стиснув кулаки, собеседник ответил:

— Паскуда проклятый камень продавать привез! Пока покупатель с стихийником не подошел, его кучу народа перещупать успело! И неизвестно, сколько уже по королевству разъехались, прежде чем ворота закрыли и стали разбираться, в чем дело. Теперь, кто до черноты этой дотронется, — кивнул на мою ладонь мужчина, — тоже почернеет.

Я мысленно присвистнул, прикинув масштабы случившегося. Ярмарка камней и кристаллов — ежегодное событие, на которое стекаются жители со всех концов королевства!

— Тут нас осталось тридцать человек, — словно прочитал мои мысли мужик. — А перебили и того больше.

— Кто?

— Жители, — вздохнул старший. — Когда поняли, какое счастье к ним прибыло. Первых десятерых они пустили, скрипя зубами, а когда больные все шли и шли, испугались. Когда же кто-то случайно заразился, за дубье схватились.

— А это кто? — кивнул я на пленников.

— Оставшиеся стихийники, — снова вздохнул мужчина. — Когда один из них отказался давать свою кровь и решил уйти, проклятые обезумели. Попытались его остановить, завязалась драка… Мне и еще нескольким сознательным удалось спрятать этих здесь и навести подобие порядка. Теперь я собственноручно выдаю каждому нуждающемуся по паре капель.

— И что дальше?

— А ничего, — махнул рукой собеседник. — Мы сидим и ждем Фея, надеясь, что он просто задерживается.

В этот момент в помещение вошли еще двое. Обернувшись, я застыл от изумления: это были лично его величество со своим телохранителем.

— Кратко и четко, что происходит? — обратился король к главному.

Пересказав ему то же самое, что и мне, мужчина поднялся и, взяв нож с окровавленной миской, пошел к пленникам.

— Что вы делаете? — спросил Леонард.

— Вашему телохранителю и этому парню нужна кровь, — буднично ответил мужчина.

— Нет! — в один голос заявили мы с его величеством.

Соображения короля мне были неизвестны, но стихийники имели столь жалкий вид, что можно было подумать, ему их жалко. Как и мне.

Мужчина пожал плечами и положил предметы обратно на стол. Король с телохранителем между тем отошли в сторонку и о чем-то шепотом заспорили. Наконец, придя к единому решению, они повернулись к связанным.

— Продержитесь четыре дня. Я доберусь до столицы и вышлю сюда людей, — сказал стихийникам Леонард.

Затем обратился к главному:

— Из деревни никого не выпускать, поступающих больных принимать без разговоров.

— А что же дальше? — спросил тот. — Вдруг Фей действительно никогда больше не придет?

— Я лично решу эту проблему, — туманно ответил король.

На этом они попрощались и собрались уходить. Но мне было важно кое-что сделать. Поэтому я нагнал их во дворе.

— Ваше величество! В лесу недалеко от столицы есть разбойничий лагерь. Там тоже могут быть проклятые.

— Откуда ты это знаешь? — пристально посмотрев мне в глаза, спросил король.

Я был не в том положении, чтобы врать. И из двух зол выбрал меньшее.

— Это мои люди, я за них отвечаю. Они живут в холмах, в глубине леса. Их убежище охраняется амулетом. Он в корнях растущего на пригорке дерева. Вот амулет, он укажет путь.

— Так ты тот самый Ворон в Тени? Так сказать, негласный король определенных слоев общества? И ты запросто готов сдать свой народ власти? — усмехнулся Эрл.

Мифы…как же я от них устал! В моем доме никогда не было убийц и отпетых разбойников. Мы никогда не убивали, даже тех, кого следовало бы. Конечно, в драках случалось всякое, но не более того. Однако реальным бандитам было выгодно прикрываться моим именем. Поразмыслив пару секунд, я ответил, тщательно подбирая слова:

— Я слышал, что наш король справедлив и милосерден. На нас нет тяжких грехов. Если вы не найдете моих людей, они погибнут. А так есть хоть какой-то шанс.

— Посмотрим, — ответил его величество, забирая амулет и направляясь к своей лошади.

Едва они уехали, я поспешил выбраться из деревни, пока до стражи на воротах не донесли приказ короля.»

Выслушав рассказ Ворона, я задумалась. Как это ни цинично звучало, но сложившаяся ситуация была мне на руку. Насколько я знала Леонарда, сейчас он со всей возможной скоростью доберется до столицы, снарядит сюда нескольких стихийников, заставит патрули искать не только меня, но и возможных больных. Причем, второе будет важнее. Король прекрасно знает, что кроме Фея, только я могу приготовить нужное противоядие. Поэтому можно рассчитывать, что свои личные обиды он отложит на потом. Ведь главное, это благо народа. Во всяком случае, есть шанс, что, явившись лично пред очи его величества, я не получу смертный приговор сразу. А в сложившихся обстоятельствах это ой какой плюс.

Однако нужно все-таки выяснить, куда делся дедушка Фей. Только надо торопиться. Не зная, как быстро действует проклятье, я не могу рассчитать, сколько у меня времени. А ну как братец окочуриться успеет к моему приезду? Этого же я себе точно не прощу.