седьмая часть

***

То, что произошло со Стори Бладену решили не рассказывать, чтобы не тревожить. Он очень заботится о безопасности своих артистов (а тем более, выручать Стори отправилась и его родная дочь), поэтому неровен час, отправится на поиски обидчиков, заявится в академию в компании со Стори, и примется выяснять, кто именно додумался ее украсть. Найдет, скандал закатит, заставит наказать. А студентов жалко, ведь ничего дурного они не хотели. Просто придумали облегчить себе жизнь, дураки.

В Фастнесе балаган расположился в большой многоэтажной гостинице, а в огромных подземных помещениях, которые Йойн назвала гаражами, сумели поместиться все повозки и клетки с животными. В этом городе артисты планировали задержаться надолго. Вернее, надолго в понятии балагана — почти на месяц.

Чтобы покрасоваться перед зрителями, наслышанными об умной птице и его красавице-хозяйки, Мэлло постоянно был вместе со Стори, гордо восседая у нее на плече. Он получал такое количество восхищенных взглядов и комплиментов, что Нурвил заревновала, и завистливо заявила, что если бы хотела, могла бы придумать представления и поинтереснее, но, мол, просто красоваться не любит.

Как-то вечером после выступления, через пару дней после приезда в Фастнес, Стори была в одиночестве в своей комнате. Смотрела в окно на далекие снежные горы, сидя на широком подоконнике. Рядом, на спинке кровати дремал Мэлло, но неожиданно он обратился к ней.

— Зима близко. Ты помнишь?

— Да полмесяца еще. — Не поняла Стори. — Погоди, а о чем ты?

— К зиме ты должна перебраться в Глонкс, помнишь? Твоя мать уже оповестила об этом оборотней, тебя ждут. Как думаешь, что будет, если ты не появишься вовремя?

Стори пожала плечами.

— Оборотни спросят у твой матери, почему ты не явилась, как было обещано, и тогда Торис узнает, что и в Кранное тебя не было. Узнает от Лучлот, к которой побежит в первую очередь. И разозлится. А ты знаешь, что бывает с оборотнями, когда они злятся?

Она поежилась и покачала головой.

— Тем более, что твоя мать старый и сильный оборотень.

— Что ты имеешь в виду?

— То самое, Стори.

— Он намекает на то, Сторичка, что тебе нужно придумать что-нибудь, чтобы успокоить Торис. Например, написать письмо о том, что с тобой все в порядке, и ты решила задержаться в Кранное еще до… до весны. — Пропищала внезапно появившаяся Нурвил. — К примеру потому, что зимой в Глонксе промозгло и ветрено, а тебе хочется тепла и солнца. Зато потом ты останешься с родными… оборотнями, аж до самой осени. Правда, сделай так.

— Или ты решила и вовсе не сообщать о себе родным и навсегда остаться с этим балаганом? Ты уж прости, но я терплю все только ради тебя, но долго терпеть не буду, просто не смогу.

— Да? — хихикнула Нурвил, — а мне казалось, тебе нравятся аплодисменты и восхищенные вздохи.

— Меньше, чем они нравятся тебе, завистница и врушка.

— Ха! Да у меня и без деревенщины всякой их полно. Только мною восхищаются потому, что я умная и красивая. А тебе… ты просто балаганщик, такой же как и все эти оборванцы, с которыми связалась Сторичка.

— И ты раскрылась перед ними. Стареешь, Нурвил…

— На себя посмотри, — сильфида взмахнула копной кудряшек. — У меня-то перьев седых нет.

— Ах та-ак!..

Стори перепалку своих Хранителей не слушала совсем. Ее мысли сейчас были заняты совсем другим — нужно было решить, что же делать: писать письмо маме и папе и продолжать поиски Кнута, бросать это дело и оставаться с балаганом, или пускать все на самотек. Стори не знала, что же ей делать.

— Пиши, Сторичка. Я передам письмо. — Нурвил закончила пререкаться с соколом. — Или же я сама все расскажу Торис и Канэду!

— Нельзя! — Встрепенулась девушка. — Хорошо, я напишу. А ты расскажешь мне, как поживают родители. А заодно разведай, что делает Лучлот. Сумеешь?

— Боюсь, что нет. — Сильфида покачала головой. — Лучлот почувствует меня. Скорее всего, схватит и заставит рассказать, где ты скрываешься. Придется нам оставаться в неведении.

— Хорошо, пусть будет так, — кивнула Стори и отправилась на поиски бумаги и пера.

***

Выступать под открытым небом теперь не представлялось возможности, поэтому на главной площади города был установлен просто гигантский шатер, в котором, на круглой сцене (арене) с легкостью помещались артисты, их животные и реквизит для выступлений, а на многоярусных скамьях удобно размещались зрители, и всем все было прекрасно видно. Единственное, огненные шоу продолжали проводить на воздухе. Оно и понятно — никому не хочется в случае пожара ( а всякое бывает) сгореть в шатре. Да к тому же темнеет сейчас рано, вечера в горах темные и звездные, а огненные шоу на фоне снегов смотрятся о-очень эффектно!

В этот день Стори нервничала больше обычного. Переживания перед выступлениями подкреплялись волнением за реакцию матери и отца на письмо. А вдруг они почуют что-то неладное, вдруг не поверят и решат проверить лично как там дела в Кранное у их единственной дочери? Нурвил должна была вернуться еще утром, но ее почему-то нет… А Мэлло сегодня ночью летал проведать Кнута, и по возвращении сказал, что волк прихрамывает. В общем день Стори был наполнен переживаниями, но не смотря на это представления прошли отлично. Мэлло, Стори и Тауир заслужили шквал аплодисментов.

— И все же неразумно это, — покачала головой Стори. Они с Йойн, Сафодой и Мохри сидели в небольшой кофейне неподалеку от гостиницы. Стори до этого кофе никогда не пила, и ей очень нравилось все: запах, уют и тепло кофейни, хорошая компания и снег, что идет за окном.

— Что? — Не поняли девушки.

— Дожидаться зимы в Фастнесе, и по снегам добираться в горы, чтобы там перезимовать. Почему так?

— Понимаешь, — первой нашлась Фо, — в это время здесь довольно часто бывают бураны, так что разумнее перепурговать в Фастнесе, удобном городе для нашего балагана, и по хорошей погоде двинуться дальше, до места зимовки. Путь не долгий, да и дороги здесь хорошие. Правда, придется подниматься все время вверх, но это не так тяжело как кажется поначалу.

— Кстати, ты была в Оригсе? — Вмешалась Мохри. — Потрясающее государство! Почти все крупные города высечены в скалах, невероятная красота!

— Да, — кивнула Стори, и с наслаждением отпила из чашки, — когда-то я бывала в Дрийси с родителями, но была так мала, что ничего и не помню.

— Вот и посмотришь, и запомнишь.

— И все же я не понимаю почему вы решили зимовать в горах, а не, к примеру, на юге. Это же удобнее.

— Ну во-первых, Бладен с Йойн родом из Стойни, это небольшая деревушка у подножья горы…

— Салид, — напомнила название Йойн.

— У подножья горы Салид. А во-вторых, в таких местах зимовать хорошо тем, что нет конкуренции. Другие артисты предпочитают места вроде южного Йоргана, прохладного Краинра или даже Гивирса. Он хоть и далеко на севере, но добираться туда все же проще, чем в тот же Оригс. Но все же большинство останавливается в южных государствах. Куда не плюнь, везде даются представления. Трудно.

— Мы попробовали перезимовать у моря в прошлом году, — вступила в рассказ Фо, — и знаешь… это было ужасно, мы почти ничего не заработали, а вымотались так, что все желание пропало выступать дальше.

— Почему?

— А ты видела этих южан? — усмехнулась Йойн. — Искушенные всевозможными развлечениями, и придирчивые лентяи, разморенные под своим южным солнцем. У них там чего только нет: и заклинатели змей, и бородатые женщины, и дрессированные обезьяны и крокодилы и слоны. А мы — народ простой, приходилось та-ак изощряться, чтобы привлечь внимание…

— Да уж, приходилось постоянно менять программу, толком отрепетировать не успевали. Знаешь, больше такого никто из артистов не желает. Работали на пределе сил, но почти ничего не заработали. А тут энни попроще, рады нам всегда.

— Ясно…— задумчиво проговорила Стори. — Теперь все ясно. Хм, а напиток и правда вкусный. Может быть, еще по чашечке?

— Можно, — засмеялась румяная Мохри и жестом подозвала разносчицу. — Кстати, за углом есть кондитерская, там такого кофе нет, но зато какие пирожные! Очень советую!

— О да, если кто-то что и понимает в пирожных, то это наша Мохри. — Подтвердила Фо. — Теперь нам просто необходимо туда заглянуть.

— Четыре больших стакана кофе со сливками, — сказала Мохри разносчице. — Оформите нам с собой, пожалуйста.

***

Пирожные и вкусный кофе притупили чувство волнение в Стори. Теперь она, сытая и довольная, ожидала появление Нурвил с меньшим страхом, чем с утра, но все же еще волновалась — слишком уж долго не возвращается Сильфида. Неужели, решила тайком наведаться в Кранной, а Лучлот ее почувствовала и схватила. Что ж, тогда, надеялась Стори, она не раскроет ее местонахождения.

Поздно вечером, когда все уже крепко спали (подъем снова ожидался ранний), Стори пробралась в холодный гараж, отыскала склад, где хранилась провизия балаганщиков, набрала мяса для Кнута и оседлала лошадь. Если ехать быстро, она вернется к утру — Мэлло сказал, что Кнут совсем рядом, пара часов пути по лесу. Стори уже вела кобылу по пустынной соседней улице, когда ее окликнули:

— Стори, ты?

Она вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Хари.

— Куда это ты направляешься, и куда ведешь Добрячку? Неужели, решила убежать?

— Н-нет, — Стори растерялась.

— А что тогда?

— Дело есть.

— Какое же дело, ну-ка расскажи, — Харидур подозрительно оглядел Стори с ног до головы. — неужели ты правда шпионка, и сейчас отправляешь выдавать тайны наших новых номеров? Я слышал, что где-то в этих краях недавно видели балаган Дугалда…

Он обратил внимание на сумку.

— А это что у тебя такое? — Хари рывком отнял ее у Стори. — Мясо? Зачем тебе мясо?

Стори молчала, а парень все буравил ее взглядом. Затем он потряс у нее перед лицом куском мяса, и поднял брови, ожидая ответа.

— Не могу сказать, прости, — она потупила взгляд.

— Говори, Стори! — С нажимом сказал Харидур. — Не скажешь сейчас, я расскажу обо всем Бладену, и тебе придется открыться. Что у тебя за секрет, куда ты направляешься на ночь глядя с сумкой полной сырого мяса?

— Не надо, Хари, прошу! — Взмолилась девушка. — Я правда не могу сейчас рассказать никому, честное слово. Но потом… наверное…

— И не проси.

— Ну Хари, сжалься. Я умоляю…— Стори заплакала, понимая безвыходность ситуации, и парень поморщился.

— Стори, расскажи мне, чтобы я убедился в том, что ты не предательница-шпионка, и твоя тайна не уйдет дальше меня, обещаю.

— Правда? — Всхлипнула Стори.

— Клянусь.

— Тогда… тогда сходи за лошадью. Нам придется передвигаться быстро, особенно на обратном пути.

Стори могла бы убежать скорее, пока Харидур удалился в гараж, но не стала, дождалась его. Парень обещал сохранить ее тайну, а она, с некоторых пор, стала доверять этим балаганщикам. Тем более кому еще, как ни им…

***

Ближе к ночи стало теплее, и лес заволокло туманом. Даже Стори не видела практически ничего в трех метрах впереди себя. Только Мэлло, летящий высоко над кронами, вел Стори и Харидура. Он-то уж точно знал, куда надо направляться.

— Ты все еще не рассказала мне, — напомнил Хари, когда лошади замедлили ход, чтобы пройти сквозь заросли.

— Я лучше тебе покажу. — Стори на мгновение прикрыла глаза — мысленно связалась с соколом — и остановилась. — Приехали. Дальше лучше идти пешком.

Хари послушно спешился, накинул поводья своей кобылы на ветку, поежился и, подняв меховой воротник плаща, выжидающе посмотрел на Стори. Она снова связалась с Мэлло, а затем бесшумно двинулась по кустам.

— Сюда.

Пожав плечами, рыжий направился за ней.

Они тихо шли через кусты. Харидур старался идти след в след со Стори, потому что она, в отличие от него, хорошо видела в темноте, а Стори в свою очередь заботливо придерживала ветви кустов и деревец, чтобы Хари не получил ими в лицо, и в то же время нервно теребила лямки сумки на своем плече.

— Долго еще? — Спросил Хари, но Стори шикнула, и он повторил уже шепотом:— долго еще?

— А ты что, уже устал? Идем-то всего пять минут. Нет, не долго. Пришли…

Харидур рванулся выйти из кустов, но Стори за руку остановила его.

— Осторожней! И… я первая, а ты иди за мной.

На снегу виднелась темная крови, и у Стори испуганно сжалось сердце: неужели Кнут ранен? Но уже через мгновение все стало ясно — волк охотился. Неподалеку от оврага, где сейчас разместился Кнут (его образ передел девушке Мэлло), она увидела обглоданные кости. Кажется, это ягненок. Должно быть, Кнут украл его из деревни, что находится неподалеку.

— Это что такое?! Стори! — Хари испуганно вертел головой, стараясь получше осмотреться, но в темноте не видел практически ничего. Только вот кровь и кости рассмотреть сумел. — Для кого ты везешь мясо?

— Не пугайся. Но и не расслабляйся. — Она сняла с плеча сумку и развязала ее. Хоть волчьим нюхом она и не обладала, но знала, что Кнут давно уже учуял мясо. А сейчас, когда запах стал еще сильнее, он уже готов приблизиться. Стори вывалила мясо в снег, и жестом отогнала Хари обратно к кустам, и медленно начала отходить и сама:— Сейчас увидишь для кого это.

Стори, острым слухом, уловила шорох тяжелых когтистых лап. Она отошла чуть назад в лысые но густые кусты, и рукой оттолкнула Хари. Затем, когда Кнут, худой и уставший, приблизился к мясу, разрешила Харидуру взглянуть сквозь ветви. Он глядел полминуты, а затем Стори потянула его к лошадям. Надо уходить, пока волк занят мясом.

— Волк! — Громко сказал взволнованный Хари, когда они уже скакали на лошадях обратно в город. — Это волк! Волк с серебристой лентой на лапе.

— Ну да.

— Тот самый, которого ты искала, чтобы убить? За которым охотилась! А теперь подкармливаешь его! Почему?!

— Тот самый, — вздохнув, подтвердила Стори. — Вот только убить я его не хотела. Искала — да. Но совсем для других целей.

— Для каких? Можешь рассказать?

— Мне надо вернуть его в Кранной.

— Волка к Кранной? Ты серьезно? Зачем?!

— Серьезно, — снова тяжело вздохнула Стори, и заставила коня остановиться. Хари так же притормозил лошадь.

— Если я расскажу, обещаешь, что никто больше не узнает?

— Обещаю, — кивнул парень.

Стори мысленно обратилась к Мэлло, севшему на ветви ближайшего дерева.

— Я расскажу ему.

— Дело твое, Стори. Поступай, как знаешь. — Мэлло понимал, что не отговорил Стори, она уже слишком доверяет балаганщикам. Тем более, ей все одно ничего не остается, как открыться.

— Я не эльфийка.

— Чего-чего? — Хари внимательно посмотрел на Стори. В свете луны он увидел серебристые длинные волосы, светлые глаза, бледную кожу и заостренные уши. Нет, ну эльф же, обыкновенный лесной эльф! — А кто?

— Вернее, эльфийка, но лишь наполовину — мой отец эльф. А мама… оборотень.

— Так! — Хари спрыгнул с лошади. — А вот с этого момента, прошу, поподробнее.

***

Когда Хари и Стори вернулись в гостиницу, еще не рассвело, и им удалось поспать несколько часов. Вернее, спал Харидур, а Стори все вертелась в своей постели не зная, правильно ли поступила, рассказав обо всем новому другу. Правда, он тут же предложил свою помощь в возвращении Стори волчьей половину, и долго недоумевал, почему она не рассказала балаганщикам обо всем. Конечно же, Бладен не отказал бы ей в помощи. Надо-то всего лишь поймать волка и отвезти в Кранной — раз плюнуть! Но Стори сказала, что еще не знает, хочет ли возвращаться домой, ведь ей так нравится жизнь с балаганом (а она нравится Тауиру, и кто знает, продолжит ли нравится, когда станет снова нелепой полукровкой), да к тому же нужно дождаться возвращения Нурвил с вестями из дома. А вестей этих Стори ждала со страхом…

Вернулась Нурвил только через два дня. Зато принесла с собой письмо от мамы, и новости от бабушки и подруг (в Кранной она тоже решилась наведаться). Сильфида разбудила Стори рано утром, когда все балаганщики еще спали. Девушка тут же пришла в себя со сна, вырвала письмо из крошечных рук Нурвил (чему последняя была несказанно рада — слишком уж тяжело это послание было для крошки сильфиды), и уселась с ним у окна. Да только вот прочесть его никак не решалась.

— Не бойся, Сторичка, все хорошо, — заверила ее Нурвил, и Стори вскрыла конверт. Сильфиде-то лучше знать.

«Ну здравствуй, дорогая моя, и очень смелая дочь», так начиналось письмо, написанное таким родным и привычным маминым почерком.

«Нурвил все рассказала нам с отцом, рассказала где ты, что делаешь, как живешь, и о том, что сотворила с тобой твоя бабушка Лучлот. Знай, что я знала о твоем перевоплощении уже давно — сразу после обряда, пока ты находилась в магическом сне, Лучлот приехала к нам в Тирас, и повинилась во всем. Конечно, мы разозлились, как ты и боялась, особенно отец. Он даже сказал, что Лучлот не мать ему больше, но потом смягчился. Мы решили дать тебе право выбора. Конечно теперь, когда ты стала эльфийкой, это звучит смешно, но знай, что мы примем тебя, если ты решишь вернуться в Тирас. И в Глонксе тебя ждут, несмотря ни на что, знай это.

Я знаю, что ты пыталась скрывать от меня свои эмоции, и очень страдала от этого — не делай так больше, милая. Я ощущаю, что ты сейчас счастлива, и если решишь остаться с балаганом, мы поймем. Прошу только об одном: если ты все же выберешь жизнь артиста, дай мне знать. Я, и оборотни Глонкса, найдем Кнута и заберем на его родину. Кто знает, может быть он станет хорошим Хранителем для кого-то другого. Не дело ему скитаться по Иараланду, он ведь необычный. Да ты и сама это знаешь. Ну… теперь все в твоих руках, никто не станет препятствовать твоему выбору, даже Лучлот. По крайней мере, она обещала нам это, а там кто ее знает. Но ни я, ни твой отец, мы вмешиваться не станем — выбор за тобой. Мы любим тебя, милая, а оборотень ты или эльф — неважно. Главное для нас, чтобы ты была счастлива. Не знаю, что радует тебя сейчас: твое новое «я», или твоя новая жизнь, но ведь ты отправилась на поиски Кнута втайне от Лучлот… Мы ничего ей не рассказали, твоя бабушка думает, что ты убежала обратно домой, как узнала Нурвил, а к нам она соваться боится. Так что думай, милая, думай хорошенько. И делай так, как подскажет тебе сердце. В любом случае, ты навсегда останешься нашей дочерью».

Стори положила письмо под подушку, и тяжело вздохнула. Ну вот все и решилось. Решилось, без нее. Теперь бы и самой е решить, как же жить дальше. Хочет ли она снова стать оборотнем и вернуться домой? Или же останется эльфийкой-артисткой с ручным соколом, и продолжит путешествовать с балаганом? А может быть, вернуться в Кранной, где эльфу самое место? Или возвратиться к своей обычной жизни, но уже в образе эльфа? Тогда все двери Тираса будут для нее открыты, появятся новые друзья, поклонники. Она ведь даже в Академию поступить сможет, и станет обучаться магии, как и всегда мечтала! Что же делать?..

Кнут… Она не может бросить Кнута. Мама обещала, что оборотни вернут волка в Глонкс, и сделать Хранителем для кого-то другого, но это для Стори значило, что она навсегда потеряет его — своего самого близкого друга. Она ведь всегда чувствовала, что волчьей крови в ней больше, и чувствовала не она одна: оттого Лучлот и пристроила к ней сразу двух эльфийских Хранителей, чтобы как-то уравновесить привязанности внучки. Кажется, и это не помогло. Нет, Стори очень любит и Нурвил и Мэлло, но Кнут… Он особенный.

— Лучлот думает, — Начала Нурвил, но Стори перебила ее:

— Я знаю, мама написала. Вот и пусть так думает. В любом случае, в Кранной я не вернусь. Не могу видеть эти надменные эльфийские лица.

— Значит, ты передумала…

— Что?

— Возвращать Кнута.

— Нет, отчего же! — Вот уже и Нурвил решила, что Стори отказывается от волчьей половины. Неужели, со стороны кажется именно так?

— Сама только что сказала, что в Кранной не вернешься. А обрядное место ждет тебя именно там. И Ииша и Эдеам…

— Вернусь только ради того, чтобы провести обряд возвращения! Подруги ведь мне помогут? Ты говорила с ними?

Нурвил перелетела на плечо Стори, и легко опустилась на него.

— Они ждут тебя, штудируют фолиант Канэда. Эдеам рассказала все своему Амнилу, и он обещал помочь незаметно провезти Кнута до обрядной площадки. Ну а сам обряд проведут они с Иишей. Все у них получится, — Нурвил вздохнула. — Сама-то ты этого точно хочешь?

— Да, кивнула Стори. — Я решила. Я хочу. Но не сейчас. Весной. Эту зиму я хочу провести особенно, хочу провести ее с балаганом. А Кнута буду так же подкармливать, Хари поможет мне в этом, и никому не расскажет. А весной… я попрощаюсь с ними. Я решила…

***

Харидур помогал Стори подкармливать Кнута все то время, пока балаган находился в Фастнесе, и ей даже показалось, что волка мало-помалу удается приручить. Мэлло и Нурвил, конечно же, сказали ей, что на это надеяться не стоит, да Стори и сама знала. Сколько волка не корми…

— Как думаешь, кто сильнее — эльфы, или оборотни? — Спросила Харидура Стори, когда они в очередной раз возвращались из леса в город после кормления Кнута.

— Почему ты спрашиваешь? Просто так, или все же чуешь войну? Но ведь твоя мама сказала, что не станет…

— Просто так, честно.

Честно ли? Если мама обещала, слово свое она сдержит. Но вот можно ли доверять Лучлот? Она уже раз предала свою внучку, да так, что расхлебывать приходится до сих пор. Не развяжет ли она войну, узнав, что Стори нарушила договор, заключенный мамой и бабушкой? Но она же нарушила его первой. Можно ли считать, что тем самым и расторгла?

— Ну-у… если брать обычного эльфа— задумчиво протянул Хари-, или горного, к примеру — он бы еще посостязался с оборотнем. Они в большинстве своем все хорошие воины. Но не лесные, нет. А оборотни мощны всегда — молодые, полные сил, или же старые — опытные. Эх, а вот я всего лишь слабый человек…

— Хотела бы и я быть просто…

— Стори! Ты что, и человеком еще хочешь быть? — рассмеялся рыжий. — Не жирно, нет?

— Не жирно, и не смешно ни чуть. И совсем не это я хотела сказать. Ты не слабый, Хари. Ты очень сильный и смелый. И ты знаешь, кто ты.

— И ты знаешь. Ты — полуэльф-полуоборотень. На мой взгляд, прекрасное сочетание. Хотел бы я посмотреть на тебя в твоем истинном обличии. Ты ведь вернешься к нему, так ведь?

Стори всхлипнула и отвернулась. Тогда Хари схватил поводья ее лошади, и остановил свою.

— Эй, подруга, посмотри-ка на меня.

Она повернулась, и в рассветном свете увидела улыбающееся веснушчатое лицо своего друга.

— Хватит страдать. Если кто-то и не принимал тебя в твоем этом Тирасе, то знай, что теперь ты с нами, и мы будем любить тебя любую. И Кнута примем, как только ты вернешь его. Так что давай-ка не дури, и вези волка в Кранной. Я помогу тебе, эльфийские друзья помогут тебе, весь балаган поможет тебе. Оборотни ничего не узнают, а твоя бабка не сможет помешать. Ну так что? Вернем тебе себя?

— Вернем, — улыбнулась Стори, и пришпорила кобылу, — но чуть позже!

Сначала хочется насладиться нежным отношением Тауира. Сейчас слишком уж все у них хорошо, слишком жаль расставаться с чувством, что ты кому-то нужен, что кто-то защищает тебя и беспокоится. Эх, только бы не влюбиться…

***

День, а вернее раннее утро, когда балаганщики вошли в Дрийси, выдалось морозным и сухим. Тонкий пласт снега приятно хрустел под копытами уставших коней и колесами старых повозок, а из ртов и ноздрей шел белый пар. Здесь, в горах Оригса, зимовать артистам хорошо и удобно: сильные холода заглядывают реже редкого, снегопады, и те нечасты, так что порой выступать можно даже на открытом воздухе, на свежайшем воздухе, и под приятный шум незамерзающих горных рек. Публика здесь благодарна и щедра, и всегда рада артистам. Город, высеченный в камне, очень большой — за последние двадцать лет он разросся еще на две горы, и жителей поприбавилось. Надо отметить, что жителей обеспеченных, потому что вдруг вошло в моду жителям Оригса и сопредельных государств перебираться в Дрийси, или просто приобретать здесь жилье. Стори, которая в этом городе бывала лишь раз, и то, когда была совсем крохой и ничего из той поездки не помнит, и сама задумалась о том, чтобы поселиться в этом прекрасном месте, и все вертела головой, стараясь рассмотреть все поподробнее. А поглядеть было на что! Когда-то очень давно, много веков назад, этот город выстроил клан высоких гномов, но через несколько лет гномы поняли вдруг, что жить на вершине горы в отдалении от остального мира жутко неудобно, и город опустел. Гномы расселились в подземных городищах, поближе к поселениям остальных энни, а вокруг города Дрийси постепенно выросла целая страна Оригс, населенный людьми. Честно говоря, остальные города этого горного государства мало походили на древний Дрийси, с его домами, высеченными прямо в скалах, широкими каменными мостами, пещерами, древними дворцами и статуями. Даже сейчас, глядя по сторонам, Стори без труда могла отличить то, что возвели гномы, от того что построили люди, переселившиеся сюда. Конечно, они очень сильно старались скопировать стиль гномов, но создать истинную красоту из камня могут только гномы.

Чтобы войти в город, балагану пришлось пройти по большому каменному мосту над шумной рекой Си. У Стори просто дух захватило от вида гор на рассвете. Тауир, заметив восхищенный взгляд девушки, помог ей выбраться из повозки, и они пошли пешком по мосту, держась за руку. Он подвел Стори к самому краю моста, и придержал за талию, когда она посмотрела вниз, перегнувшись, через перила.

— Вот это да-а! — Только и выдала девушка. Под ней шумела бурная река, волны врезались в темные блестящие камни, и с плеском рассыпались сотнями прозрачных каплей.

— Ты вон туда глянь! — Тауир указал рукой в светлеющее небо, где кружили орлы. Где-то в небе над ними парил и Мэлло.

— Красота! — Выдохнула Стори, и повернулась к парню. — Спасибо, что показал мне это. Правда, потрясающе. Я никогда не видела такой красоты.

В ответ Тауир только счастливо улыбнулся, и притянул ее к себе, и Стори первая потянулась для поцелуя. Этот поцелуй не был для них первым, поэтому Стори не тряслась и не боялась. За неделю зимы, что прошла с ночи Нового Года, парочка целовалась уже сотню раз. А вот самый первый поцелуй Стори точно запомнит навсегда. Он случился в ночь празднования. Вернее, уже под утро, когда представление подходило к концу (тогда-то Стори и поняла, что имел ввиду Тауир, говоря, что Новый Год для балаганщиков проходит о-очень весело. Оказалось, что всю ночь проходят концерты. Причем, по всему городу, так, что параллельно идут сразу несколько представлений, и передохнуть, поесть и попить артистам вообще некогда). Тауир отвел уставшую Стори за пределы веселящегося города в тихий зимний лес, расстелил на снегу теплую шкуру, выудил из сугроба бокалы и бутылку вина, и устроил для Стори романтичное празднование на двоих. Не смотря на усталость, Стори мечтала только о том, чтобы эта ночь не заканчивалась. Тауир обнимал ее за плечи, говорил комплименты и вслух мечтал о том, какая счастливая жизнь ждет их двоих. А затем, смутившись, спросил: «можно тебя поцеловать?», и Стори неуверенно кивнула.

— Надеюсь, ты трясешься от холода, — рассмеялся тогда Тауир, и прижался к ней, — надо тебя согреть.

И тогда он ее поцеловал. А потом еще раз, и еще. А через два дня Стори поцеловала его сама, украдкой, в коридоре гостиницы, когда никто не видел. А затем за обедом Фо рассказала всем, что у них появилась новая парочка, и с тех пор Тауир и Стори могли целоваться и обниматься всегда, когда захотят, ни от кого не скрываясь.

— Эй, там, на мосту! — Окликнул их идущий последним Галдр. Оказалось, что уже все повозки прошли мост, и теперь там оставались одни только Стори и Тауир. — Идите скорее сюда, замерзнете!

— Не-е, — рассмеялся Тауир, и за плечо прижал к себе Стори, — нас любовь греет.

— Может быть, вы ею еще и сыты? — Рассмеялся Галдр. — Было бы неплохо. Мы бы с Харидуром с удовольствием уговорили ваши порции. Да, Хари?

— А-то! От этих переездов и горного воздуха та-ак разыгрывается аппетит! — Поддержал Галдра рыжий.

Тогда-то Тауиру и Стори пришлось оторваться друг от друга, и поспешить за остальными. Галдр и Хари вполне могут оставить их без горячего завтрака на полном серьезе. Тем более, что горный воздух и впрямь разжигает зверский аппетит.

Стори шла рядом с Тауиром, думая о том, как же сейчас себя чувствует Кнут, где он. Она послала на его поиски Нурвил, и сейчас очень ждала ее возвращения. Все путешествие балагана до Дрийси Кнут следовал за ним, держась на расстоянии, а Хари и Стори постоянно подкармливали его. Но то в лесу, а где же ему укрыться здесь — кругом одни горы. Стори очень надеялась, что ее волк найдет какую-нибдуь уютную и теплую пещеру. А едой уж она его обеспечит.

А Тауир шел не сводя глаз со Стори. Он смотрел, как она задумчиво потирает лоб, и понимал, что без ума влюбился в это ее привычный жест, в ее меняющие цвет под разным освещением волосы, в светлые глаза, нос с небольшой горбинкой, любовью к зеленому цвету, и нервный, вечно встревоженный взгляд.

Вопреки надеждам Стори балаган поселился не в одном из красивых и старинных каменных зданий, а в просто деревянной гостинице, стоящей впритык к скале. Поначалу девушка расстроилась, но позже решила, что все же теплое, хоть и деревянное неприметное жилье, лучше, чем ничего. Ее снова поселили вместе с Фо.

В первый же вечер прилетела Нурвил, рассказав, что Кнут находится поблизости. За городом, под мостом у реки. И в ту же ночь они с Хари взяли мяса для волка, и пешком отправились к нему.

— Слушай, я все хотел спросить, — чуть неуверенно начал Хари, и Стори тепло улыбнулась ему, — а что ест твоя Нурвил?

Девушка задумалась.

— Честно говоря, я не знаю… Ну, иногда у меня конфеты и пирожные выпрашивает, а кроме этого что есть, никогда не задумывалась. Вот Мэлло всегда находил пропитание сам, охотился. А Кнута я сама кормила….

Ее взгляд помрачнел, и девушка опустила голову. Хари поспешил подбодрить ее.

— Вот и сейчас кормишь! — Но не помогло. — Стори, прости, я не хотел тебя расстраивать. Но если тебе так дорог Кнут, чего ты медлишь. Давай вернем его, мы поможем. Чего ты ждешь?

— Весны.

— Да что ты к этой весне прицепилась, что она принесет? А за зиму волк и умереть может.

— Это ты чего прицепился! — Вспылила Стори, и встала на месте. — Не умрет, мы следить будем за ним! Я сама буду, если ты не хочешь помогать!

— Не хочу, — пробурчал Хари, даже не останавливаясь. — Так чего прусь ночью с тяжеленным куском мяса, да еще и в темноте, когда мог сладко спать? Не хочу я помогать…

Стори снова улыбнулась, и пошла за другом.

С моста спускаться не пришлось. Стори перегнулась через широкие перила (Хари в это время крепко держал ее за ноги, боясь, что Стори не удержится, и нырнет вниз), зорким эльфийским зрением разглядела фигуру волка, рыскающую у воды, и сбросила ему еды. Кнут тут же накинулся на мясо, даже не взглянув вверх.

— Ну все, пойдем в гостиницу. Очень уж спать хочется. Да и зябко здесь, — хоть Хари и укутался в меховую накидку, все равно мерз. — Да и к выступлениям подготовится надо.

— Где мы будем выступать? — Поинтересовалась Стори, идя рядом.

— Градоначальник Дрийси выделил нам площадку, ее мы и займем до самой весны. Правда, в этот раз она меньше, чем, скажем, в прошлом году. Странно, конечно, балаган-то разрастается, ну да ладно. Мало ли, какую он там ярмарку затеял. Хотя, какая замой ярмарка? Какой нормально соображающий торговец в горы со своим товаром попрется? Вот осенью здесь конкурс искусств проходил, тогда и ярмарка последняя была. И вот мы, первое после конкурса развлечение в городе, а нам территорию урезают. Хамство какое-то, как считаешь?

— Не знаю…— Задумчиво проговорила Стори. Она думала сейчас о конкурсе искусств. Мама рассказывала ей о нем, конкур межгосударственный, и проходит в Дрийси каждые пять лет. С этого конкурса когда-то началась история Руа — маминой лучшей подруги. Приехав сюда, как участница конкурса от Краинра, она получила в подарок таинственное полотно (кажется, это случилось как раз на этом мосту), в котором, как оказалось, заключен страшный дух Эстар. И если бы не это происшествие, она, Стори, скорее всего не появилась бы на свет. Но это совсем другая история…

Так вот где все началось, думала Стори, смотря по сторонам. Рассуждающего о чем-то Харидура она не слушала, думая о своем, и понимая, как сильно соскучилась по родителям, и как долго еще не увидит их.

***

Первые две недели пребывания в Дрийси пролетела для Стори со скоростью сверкнувшей молнии. За всеми делами, выступлениями, спорами с Мэлло насчет номеров, объятий и поцелуев с Тауиром и тайных ночных хождений к мосту с Хари, она не заметила, как промелькнуло время. А потом навалилась такая усталость, что время, напротив, тянуться начало так медленно, будто бы день шел за два. Сидеть на одном месте теперь для нее было непривычно, хотелось ехать дальше, пусть и по снегам и морозу. Горный воздух и запахи каменного города больше не сводили с ума — Стори к ним привыкла и принюхалась, и желала новых запахов и впечатлений. В Дрийси погода всегда была хоть и относительно теплая для зимы, но и стабильно мрачная. Солнце, за тот месяц, что балаган был в городе, показывалось из-за облаков всего три раза. Зато в эти погожие солнечные дни зрителей прибавлялось, и балаганщикам удавалось немало заработать.

Следующие несколько дней были для Стори, и большинства балаганщиков, выходными. Бладен, и еще несколько старших артистов, спустились вниз, и отправились в ближайшие города, чтобы купить кое-какие вещи для выступлений, взамен пришедшим в негодность. Так что на эти дни все представление, за исключение огненных ночных шоу, отменили. И балаганщики, наконец, могли выспаться. В честь выходных, Тауир пригласил Стори в тихое заведение с вкусной едой, отдохнуть, и побыть вместе. Они сидели в самом дальнем углу, подальше от остальных посетителей, пили сладкое вино, и держались за руки.

— Помнишь, что я сказал тебе как-то у озера? — неожиданно спросил Тауир.

— У озера?

— У волшебного озера, — напомнил Тауир. — Про любовь.

— Про свою любовь? — Усмехнулась Стори. — Что ты ее уже нашел, да? Но сейчас держишь за руку меня. Так что же, она оказалась не той?

— Самой той! Только тогда я еще плохо знал тебя, чтобы быть полностью уверенным.

— Я?!

Он кивнул.

— И что же, теперь уверен?

— Полностью. Настолько, что в пору замуж звать. Но ты же не согласишься…

Стори хитро улыбнулась, и отпила немного вина.

— А ты попробуй.

— Что, прямо сейчас?! Ну… ну ладно. Хм-хм. Стори! Милая Стори… демон, это очень глупо.

— Ничего не глупо, продолжай.

— — Милая, нет, любимая моя Стори, согласишься ли ты стать женой простого оборотня-балаганщика, который всю нашу долгую, веселую и, обещаю, счастливую совместную жизнь обязуется носить тебя на руках?

— Дорогой Тауир, — в тон ему ответила Стори. — уже поздно и я слишком устала, чтобы думать и принимать такие серьезные решения. Так что свой ответ дам позже.

— Жестокая ты…

— Нет, просто боюсь ответственности, и вечно оттягиваю моменты, — призналась она, и поцеловала Тауира в нос, — а предложение такое услышать было очень приятно. Кстати, новое кольцо ты мне так и не подарил. Так что жду и его.

— И дождешься! Скоро, обещаю! — Тауир смутился. — Я рассказать тебе кое-что хотел…

— Что-о? — Стори заинтересованно приблизила лицо к лицу Тауира. Он улыбнулся, обнажая клычки, и Стори не смогла удержаться, поцеловала его.

— Ты не знаешь, скорее всего, но до встречи с тобой я всегда носил на шее медальон в виде монеты, его мне подарила моя бывшая любовь. Вернее, теперь я понимаю, что любовью она не была, ну да ладно, не в этом дело. Тогда я очень страдал по ней, когда она меня бросила, и медальон с шеи не снимал, он всегда был при мне. Ребята смеялись, что я с ума сойду, если однажды его потеряю. Так вот, тогда я загадал сам себе, что когда я действительно потеряю медальон будет знать то, что настоящую любовь я нашел. Вернее даже, что найду любовь, когда потеряю медальон. Ну, ты поняла. Поняла ведь?

— Поняла-поняла, — Стори успокаивающе погладила Тауира по руке.

— Так вот, я потерял его в тот день, когда ты набрела в лесу на наш лагерь…

***

В это утро, которое вообще-то должно быть тихим и спокойным, выспаться Стори не удалось. В принципе, как и всем остальным балаганщикам, которых разместили на этой стороне гостиницы, и чьи окна выходят на главную площадь. Туда, где обычно проходят выступления и ярмарки. С улицы раздавалось пение, музыка, и смех горожан. Но почему? Сегодня же выходной! Стори вскочила с кровати, и подбежала к окну. День выдался солнечный (кто бы сомневался, закон подлости еще никто не отменял), и девушка видела большую толпу, собравшуюся на площади. Они наблюдали за представлением… За ночь выпал снег, но площадку для выступлений расчистили, и теперь там кто-то танцевал.

— Стори, — Сафода села на кровати, и сонно потирала глаза, что там происходит? Чего так громко?

— Выступление идет… Но почему?

— Выступление? — Фо так же подошла к окну. — Кому из наших там не спится? Ну-ка, дай посмотрю.

Фо прильнула к стеклу и прищурилась, а затем отпрянула от окна с таким видом, будто бы обожглась о вещь, о которую обжечься было невозможно: взгляд был полон отвращения, злобы и удивления.

— Что такое? — испугалась Стори, но тут дверь их комнаты распахнулась, и внутрь влетели растрепанные Йойн и Мохри. Обе были злые и очень встревоженные.

— Сафода, представляешь! — Начала Йойн, но Фо ее прервала, сказав одно только слово. Вернее, не сказать, а выплюнув:

— Дугалд!

— Дугалд? Кто такой Дугалд? — Не поняла Стори. Но, кажется, она уже слышала раньше это имя.

— Вот гад! Нахал! — Сокрушались девушки, и никто ее не слушал.

— Как он мог! — Кричала Мохри. — Это наш город!

— Пойду, скажу ему пару ласковых! И Галдра с собой возьму! — Фо бегала по комнате, спешно натягивая на себя теплые вещи.

— Только папа уехал — а этот урод свой балаган притащил! — Возмущалась Йойн. И тогда Стори все поняла. Дугалд! Это же балаганщик — главный конкурент Бладена! Неужели, он тоже здесь, в Дрийси!

Дверь в комнату с громким стуком закрылась — это вышла Фо. За ней следом выбежали и Мохри с Йойн, а Стори, не зная что делать ей, опустилась на свою кровать, и прикрыла глаза. Ее мысли сразу перенесли во вчерашний вечер, когда Тауир сделал ей такое неожиданное и приятное предложение. Надо же, он сказал, что любит ее. Вернее, сказал, но не прямым текстом. Стесняется, что ли.

От приятных мыслей ее отвлек крик и ругань под окном. Кажется, Галдр и Сафода нашли-таки этого Дугалда, и теперь с ним ругались. Балаганщик, в ответ на их претензии, отвечал спокойным и тихим голосов (Стори, с чутким эльфийским слухом, прекрасно все слышала). Дугалд спокойно объяснял, что тоже решил перепурговать в Дрийси, но всего пару недель. Он очень извинился за неловкую ситуацию, потому что не ожидал встретить в горах еще один балаган. Стори выглянула в окно, желая рассмотреть Дугалда, но не успела, все уже разошлись.

Стори так устала за месяц зимы и каждодневных выступлений, что не нашла в себе силы одеться и выйти. Она впустила в окно прилетевшего Мэлло, который тут же уселся на спинку ее кровати, мысленно жалуясь на уличный шум. Сокола Стори слушала невнимательно, и мысленно отвечала что-то вроде «м, ясно, понятно», больше ни на что сил не хватило, да к тому же от вчерашнего вина немного болела голова. Она снова забралась в кровать, и уснула.

— Эй, просыпайся, — Тауир нежно потрепал Стори по плечу, и она открыла глаза. — Спишь весь день. Пойдем ужинать?

— Ужинать? Да, ужинать хочу, — улыбнулась она в ответ оборотню. — Сейчас спущусь.

Тауир вышел из комнаты, оставив на одеяле засушенную розу. Стори с улыбкой взяла ее в руки, и приблизила к лицу. Тут же ей снова вспомнился тот цветок, который подарил Мэлло на ее день рождения, и который она заложила между страниц словаря гнонского языка. Как же она соскучилась по своему уютному и тихому чердаку. Что там сейчас? Интересно, заходит ли туда мама, убирается ли там? Стори всегда поддерживала чистоту на чердаке. А еще Стори с удивлением осознала, что очень давно не вспоминает о магии. Раньше ее было за уши не оттянуть от книг по магии — Стори могла целыми днями сидеть на чердаке, и испытывать старые заклинания, и создавать новые. А теперь… после того, что с ней сделала Лучлот, колдовать Стори не хочется совсем. Кажется, теперь она понимает своего отца. А ведь когда-то она, дура, думала пойти по стопам бабушка. Да никогда в жизни!

За столом в большом общем зале собрались за ужином балаганщики. Они бурно обсуждали сегодняшнее происшествие. Кто-то злился и кричал, кто-то говорил, что ничего страшного не произошло, кто-то тихо злился, а кто-то и радовался, потому что в балагане Дугалда работали их друзья и родственники. Охранники, включая и Галдра, предложили побить балаганщиков, но Мохри, на правах старшей на время отсутствия Бладена, сказала, что до его приезда никто и ничего предпринимать не будет. Однако, дискуссии не закончились.

Есть в таком шуме было просто невозможно, и Стори, воспользовавшись тем, что Тауир занят спорами, улизнула из-за стола, и утащила с собой наевшегося, и оперевшегося о стену Харидура.

— Представляешь, меня Тауир замуж позвал! — сказала Стори, когда они с Харидуром наблюдали за поедающим мясо Кнутом, стоя на мосту. Рассказывать подругам ей не хотелось — они сразу же поднимут визг, и побегут рассказывать об этом остальным, а Мэлло с Нурвил будут против, даже не порадуются. А вот с Хари пооткровенничать можно. Он всегда выслушает, и даст какой совет.

— И что же ты? — парень как будто бы не удивился.

— Ну… а я не знаю, меня еще никто никогда не любил и замуж не звал. Но вообще-то отказывать ему я не планирую.

— Стори, — покачал головой рыжий, — все, конечно, очень хорошо, и я бы хотел, чтобы ты осталась с нами навсегда в качестве жены Тауира, но…

— Что? — Стори вздрогнула Что за «но»?

— Вон, — Хари указал рукой за перила моста. — Это «но» сейчас ужинает.

Стори непонятливо помотала головой.

— Пойми, Тауир, во-первых, не знает кто ты, а во-вторых, искренне верит, что ты с нами навсегда. Ясно тебе? Если хочешь быть с ним вместе, будь с ним и полностью откровенна. Расскажи ему все, Стори, он поймет, и поможет.

— Нет! — решительно ответила она. — Не нужна мне его помощь. Весной я сама увезу Кнута в Кранной, и вернусь к Тауиру уже полукровкой. Тогда и посмотрим, искренне ли он любит меня, или ему нравится лишь моя внешняя оболочка.

— Боишься, что, узнав кто, ты, Тауир испугается, или просто откажется от тебя?

— Именно. Не говори пока ни кому, прошу, Хари.

— Эх, и когда ты уже перестанешь во мне сомневаться, подруга. Нет, ну правда, уже обидно даже. Я же сейчас мог, например, деньги честно украденные пропивать, а вот с тобой ночью по холоду шатаюсь.

— Ладно, Хари, извини. Я просто нервничаю… Ты правда очень много делаешь для меня, а я такая неблагодарная. Пойдем скорее, — Стори еще раз глянула через перила на ужинающего Кнута, и направилась к лестнице, — надо согреться и выпить горячего…

— Вина! — Закончил за нее Харидур, и направился следом.

— Вина, так вина, — согласилась Стори. Она и сама была не прочь немного выпить и расслабиться, тем более что Тангарая отменно варит не только карамель, но и вино с пряностями.