Глава 3

До Одинцовского Училища мы добрались без приключений. На входе Ирина Григорьевна сняла с меня следящий браслет, а затем сдала с рук на руки дежурному офицеру.

— Меня зовут Вадим Сергеевич Макаров, — представился он. — Я имею чин капитана Российской Армии. Обращайся ко мне: господин капитан, господин преподаватель или ваше благородие, и никак иначе.

— Хорошо, господин капитан, — ответил я.

Он поморщился и добавил:

— Не «хорошо», а «так точно»! Ты теперь кадет, а не штатский. Постарайся это запомнить! Иди за мной.

Мы прошли внутрь. Одинцовское Военное Училище было накрыто большим защитным куполом и состояло из нескольких красивых зданий, окруженных деревьями. Мы шли по липовой аллее, идущей от входа к центральной площади. Капитан Макаров не оглядывался и шагал очень быстро. Мне, отягощённому сумкой, пришлось постараться, чтобы от него не отстать.

Наконец, мы дошли до большого центрального четырёхэтажного здания, выкрашенного в красно-розовый цвет. Поднявшись по лестнице мы прошли между колонн и зашли в большой холл. Там оказался пост охраны, но нас пропустили безо всяких проблем, стоило только капитану Макарову кивнуть им.

Затем мы поднялись по широкой лестнице, прошли в левый коридор, миновали несколько дверей и, наконец, остановились перед одной из них. Капитан Макаров постучал в неё и, дождавшись крика «Войдите!», открыл дверь, пропустив меня вперёд.

Я оказался в средних размеров кабинете. За столом сидел крупный, слегка полноватый мужчина в форме офицера Российской Армии. Он бросил на меня изучающий взгляд, но говорить ничего не стал.

— Михаил Герасимович, это наш новый воспитанник, Сергей Дмитриев, — пояснил капитан Макаров, зайдя вслед за мной в кабинет.

Офицер кивнул ему и, посмотрев на меня снова, сказал:

— Я майор Михаил Герасимович Дуралёв, куратор первого курса. Поставь свои вещи в угол и садись.

Я выполнил его указания и уселся на стул, стоящий перед письменным столом. Капитан Макаров в это время подошел к майору и встал справа от него. Майор, открыл какую-то тонкую папку, молча пролистал её и наконец сказал:

— Я изучил ваше дело, кадет. Все ваши прегрешения остались там, вне купола Училища. С этого момента ваша прошлая жизнь не имеет никакого значения. Если вы закончите наше Училище, все ваши проступки будут забыты, оставшись в вашем личном деле. Они не будут записаны в вашу характеристику. Так что считайте, что вам сильно повезло!

Майор сделал паузу и продолжил:

— Теперь о деле. Ваша успеваемость по общим предметам вполне удовлетворительна, но меня больше интересует, что вы умеете как псимаг, — говоря это, майор взял со стола какой-то пластолист и сказал: — Сейчас я проверю ваши познания по основным дисциплинам. Я буду задавать вам вопросы, а вы постарайтесь на них ответить как можно полнее. Итак...

В следующие два часа, майор Дуралёв и капитан Макаров задали мне больше сотни вопросов по разным псимагическим дисциплинам. На большинство из них я ответов, к сожалению, не знал, или знал весьма приблизительно.

— Что ж… — проговорил, наконец, майор. — Надо сказать, что ваши познания в псимагии меня несколько удручают. Хотя, учитывая, что вы ничему вообще не обучались, ничего удивительного в этом нет.

Майор, немного поперебирал пластолисты со сделанными записями и наконец выдал мне общую картину моих знаний. Проще было перечислить то, что знал, чем то, чего я не знал. У меня оказались отличные знания по псизащите и хорошие знания по: метафизике, псионике, телепатии, телекинезу и концентрации. Ещё у меня обнаружились средние знания в магии силовых полей, иллюзий, магии огня и воды. Остальное было или ниже среднего, или вообще по нулям.

Когда майор перечислил мне, что я должен был знать, я пришел в уныние. Многие дисциплины я вообще не изучал, а о парочке даже и не подозревал.

— Кадет, вы зачисляетесь на первый курс, и постарайтесь за эти полгода наверстать всё, что вы упустили. У вас хорошие данные, и будет очень обидно, если вы не сможете сдать экзамены за первый год обучения. Капитан Макаров подберёт вам необходимую учебную литературу.

— Да, господин майор, я постараюсь, — только и смог ответить я.

На этом аудиенция у куратора закончилась, и капитан отвёл меня в общежитие.

Меня поселили в комнату с одним из старшекурсников, который, как сказал капитан, должен помочь мне освоиться в училище и подтянуть меня в учёбе. Он появился как раз к тому моменту, как я закончил раскладывать свои вещи.

Я услышал звук открывающейся двери и увидел худого жилистого парня с жёстким, немного злым взглядом, который с интересом меня рассматривал.

— Так ты и есть новенький? — спросил он меня с некоторым интересом, как будто рассматривая чудную зверюшку.

— Да, — ответил я. — Привет, я Сергей Дмитриев, будем знакомы!

Говоря это, я дружески улыбнулся и протянул ему руку для рукопожатия. Парень посмотрел на протянутую руку, но пожимать её не стал. Вместо этого, лицо его приобрело брезгливое выражение, он отлепился от косяка и, оттеснив меня с дороги, прошел, улёгшись на мою кровать прямо в сапогах.

— Слушай, ты, малявка! — проговорил он самым наглым тоном. — Мне совершенно фиолетово, как там тебя зовут! Я Геннадий Воронов, но ты, малец, будешь звать меня господином Вороновым! Понял?!

Говоря это, он зло усмехнулся и продолжил:

— Теперь, так. По утрам, будешь заправлять мою кровать и чистить мои сапоги. И чтобы до блеска! Если скажу сбегать за чем-нибудь, побежишь без вопросов! И вот ещё что, деньги есть? Давай выкладывай на стол!

Всё время, что Воронов говорил, я никак не мог поверить, что он это говорит всерьёз. Я думал, что это такая шутка или испытание. Но похоже, что всё, что он говорил, было сказано совершенно серьёзно. Потому что, видя что я не реагирую, он встал и, подойдя ко мне вплотную, прошипел:

— Что стоишь, козёл, глаза вылупив? Давай, освобождай карманы!

Вот это было уже слишком, так что я просто отошел от него на один шаг и ответил:

— Нет. Даже не подумаю.

— ЧТО?! — было видно, что для Воронова этот ответ был некоторой неожиданностью. — Ты что, хочешь неприятностей? Ну так я тебе их сейчас устрою!

В следующее мгновение, он сделал замысловатый пасс рукой, и меня тут же впечатало в стену силовым полем.

— Вот так! Будешь тут выёживаться, простоишь так до ужина, придурок! А пока я гляну, что у тебя за вещички.

Воронов спокойно стал потрошить разложенные мной вещи. Я не мог пошевелить ни одним пальцем, и даже дышать было трудно, мысли мои метались в поисках ответа на вопрос «Что же мне делать?», и пока он не находился. Воронов же добрался до сладостей, положенных мне бабушкой, и с аппетитом стал их жрать. Во мне постепенно начала закипать злость.

Примерно минут десять я думал, как же мне избавиться от силового поля. Я видел заклинание силового щита, но как его разрушить? Я не мог найти ничего подходящего. Меня выручил другой кадет, зашедший к нам в комнату. Он сразу оценил происходящее и, одним движением рассеяв щит, сказал:

— Ворона, опять мучаешь новичка? Придурок! Сейчас сюда Макар заявится!

Воронов тут же прекратил пожирать мои запасы, и с совершенно невинным видом, уселся на свою кровать. Я же, слегка пошатываясь, упал на свою. Все мои мышцы затекли, и я с трудом шевелился.

Вошедший капитан Макаров так и застал меня лежащим на кровати.

— Встать, кадет! — сказал он мне. — До отбоя вам не разрешается лежать!

— Воронов! Ты почему не объяснил ему правила? — обратился он к моему мучителю.

— Я объяснял, господин капитан, — тут же ответил Ворона, сделав честные глаза. — Но он сказал, что ему правила пофигу!

— Действительно? — капитан повернулся ко мне и посмотрел на меня изучающе. — Кадет, я сделаю сейчас вид, что ничего подобного не слышал, иначе три наряда по кухне вам будут обеспечены! Вот ваши учебники, распорядок дня и устав. Изучите его в первую очередь.

С этими словами он вышел из нашей комнаты.

— Ну что вылупился, придурок? — язвительно проговорил Ворона. — В этот раз тебе повезло, но будешь гоношиться, и из нарядов не вылезешь. Понятно? Гони бабки, я сказал!

— Пошел ты! Урод! — только и смог сказать я.

— Вот так, значит? Похоже, ты не усвоил урока!

С этими словами Ворона снова сделал пасс руками, создавая силовое поле. Но на этот раз я был готов и, не дав ему закончить, повторил то, что сделал зашедший в комнату кадет. Силовой щит практически сразу рассеялся. А Ворона скривился от отдачи[1].

— Козёл! Ты что, со мной тягаться вздумал?! — проорал он, и его руки снова зашевелились в замысловатых пассах.

Времени терять было нельзя. Но что я мог сделать? Из всего, что я знал, мне пришел на ум только псионический удар. Я пару раз им пользовался раньше, отгоняя одичавших собак на даче. Правда, смогу ли я пробить его защиту? Этого я не знал. «Хватит думать! Бей!!» — сказал я себе и вложил в псиудар всю свою силу.

Я почувствовал, как смялась защита Вороны, в следующий миг его глаза расширились, а затем закатились, и он свалился на кровать без сознания.

— Вот чёрт! — воскликнул я в сердцах.

Я проковылял к нему и дотронулся до его лба. Слава Богоматери, я не выжег ему мозги, но он был в глубоком шоке, из которого, похоже, мне самому и придётся его вытаскивать.

Минут через пятнадцать моих усилий Ворона, наконец, открыл глаза и спросил:

— Что это было?..

— Псионический шок, — ответил я спокойно. — Вот уж не думал, что у тебя такая хилая защита.

— Тттыы!!! Ты меня чуть не убил! — прохрипел он. — Я расскажу всё преподавателям! Сволочь! Гад! Не прикасайся ко мне!!!

Ворона отполз от меня в угол кровати, и, так как его защита была сорвана, я отчётливо почувствовал его страх. Я решил не нервировать его и пересел к себе.

— Ты сам во всём виноват, Ворона, — проговорил я спокойно. — Не стоило меня злить. А если ты расскажешь про меня, я скажу, что просто защищался.

— Ты ещё об этом пожалеешь! — мрачно сказал Ворона и, немного пошатываясь, вышел из комнаты.

Больше Ворона никогда на меня не наезжал, но стал доставать всякими мелкими пакостями. Он воровал у меня мелкие вещи, портил конспекты и вообще досаждал, как только мог. Хуже всего было то, что именно он должен был помогать мне в учёбе. Но было совершенно понятно, что он и палец о палец ради меня не ударит.

* * *

Утро следующего дня началось с построения. Нас всех согнали в семь утра на центральную площадь и устроили гигантскую перекличку. Зачем это было надо, я не понял, ведь сбежать из-под купола просто невозможно. После этого была зарядка и пробежка, которая меня здорово измотала. Я никогда не был спортивным парнем, предпочитая подвижным играм сидение с пластокнигой в руках.

После зарядки я надел выданную мне ещё вчера форму кадета и отправился в класс. Надо сказать, что форма мне сразу не понравилась. Она была серо-мышиного однотонного цвета, который я всегда ненавидел. Неудобная, жёсткая и колючая, я чувствовал себя в ней, как в тюремной робе. Но сделать с этим было ничего нельзя.

Так постоянно передёргиваясь и пытаясь оттянуть застёгнутый наглухо по уставу воротник, я дошел до кабинета капитана Макарова. Он встретил меня с улыбкой, внимательно осмотрел, поправил что-то, дав совет не дёргаться понапрасну, а просто расслабиться и терпеть. После чего мы отправились в учебную аудиторию. Там капитан представил меня моей группе и удалился.

Преподаватель, старый хрыч, назвавшийся Виктором Семёновичем Пархоменко, сразу мне не понравился. Это был вольнонаёмный лет семидесяти, но ещё крепкий, старик с жёстким хищным взглядом из-под кустистых бровей. Ничего хорошего я от него не ждал. Судя по ауре, он был псимагом класса C, причём довольно слабым даже для своей категории.

Оглядев меня сверху донизу и покачав головой, старик указал мне скрюченным пальцем на пустое место на задней парте у самого окна, куда я и сел. Он же стал монотонным убаюкивающим голосом рассказывать о том, что знал каждый школьник:

… больше двухсот лет назад случилась планетарная катастрофа. Боевой вирус, названный М-минус, вырвался на свободу из одной секретной американской лаборатории в Венгрии. За несколько последующих месяцев от вируса погибло 90% мужского населения планеты. Вся планета погрузилась в хаос, и лишь через 30 лет названных годами М-чумы, некоторые страны сумели хотя бы частично восстановить прежнюю инфраструктуру. Вирус М-минус изменил генотип человека, так что мальчиков стало рождаться в несколько раз меньше, чем девочек...

В этот момент старик прервался и, ткнув скрюченным пальцем в моего соседа справа, спросил:

— Бурмистров! Каково было соотношение полов на планете двести лет назад?

— Один к двенадцати! — немного замешкавшись, ответил тот.

— Сто лет назад?

— Один к 2.7!

— А сейчас?

— Один к 2.3! — уже уверенно ответил Бурмистров.

— Молодец! Садись!

Старик откашлялся и продолжил таким же скучнейшим тоном:

Изменение генотипа человека имело и свою положительную сторону. У некоторых людей стали пробуждаться спящие гены, отвечающие за сверхъестественные способности. Так появились псимаги.

В настоящий момент псимаги составляют чуть меньше одной двухтысячной населения планеты, но их количество постоянно увеличивается, и в перспективе сверхъестественные способности будет иметь подавляющее большинство людей.

Тут Пархоменко снова прервался и спросил скрипучим голосом сидящего спереди здоровенного бугая:

— Гурценко! Что означает термин «псимагия»?

Гурценко встал, потоптался немного, смущенно осмотрел аудиторию, а затем, наконец, ответил басовитым голосом, как будто читая по учебнику:

— Термин «псимагия» сформировался из двух слов: псионика и магия, потому что часть пробужденных способностей имели явную псионическую природу, а другая часть вполне соответствовала определению классической магии.

Старикан улыбнулся и, кивнув ему головой, продолжил урок:

Псимаги по своей силе, изначально делились на четыре категории: имеющие силу ниже среднего уровня получали класс D; имеющие среднюю силу — класс C; имеющие силу выше среднего — класс B; и, наконец, самые сильные получали класс A. Сила псимагов от класса к классу возрастает скачкообразно, за исключением перехода от класса D к классу C, где разница в силе не столь велика. В остальных же случаях правило качественного перехода соблюдается. Так, средний псимаг класса B на порядок сильнее среднего псимага класса C, а средний псимаг класса A на порядок сильнее среднего псимага класса B. Исследователи до сих пор не пришли к единому мнению о причинах подобной зависимости.

Распределение способностей и силы среди псимагов также неравномерно. Псимагов, имеющих класс D около тридцати двух процентов от всех псимагов. Псимагов класса C примерно сорок семь процентов. Класс B имеют около шестнадцати процентов псимагов, и лишь пять процентов имеют класс A.

Основным показателем силы псимага, является его способность создавать определённые заклинания, называемые в просторечье, экзаменационными заклинаниями.

— Дмитриев! — вдруг воскликнул старик, посмотрев мне прямо в глаза, и ткнул в меня пальцем. — Какие это заклинания?

Я встал. Это был лёгкий вопрос, ответ на который я знал, так что ответил не задумываясь:

— Класс D — не имеет экзаменационного заклинания; у класса C — экзаменационным заклинанием является заклинание левитации; у класса B — заклинание локальной телепортации; у класса А — заклинание планетарного портала.

Вот так примерно и прошла остальная часть урока. Старый Пархоменко то убаюкивал нас своим монотонным голосом, то будил вопросами, требующими немедленного ответа.

Как только занятие закончилось и преподаватель, собрав свои вещи, вышел из аудитории, ребята повскакивали со своих мест и обступили меня толпой. Вопросы на меня так и посыпались. Их интересовало всё, но самое главное, почему у меня аура простолюдина.

К счастью, ответить на это было проще простого. Я чуть напрягся и снял с себя плащ обывателя. Обступившие меня ахнули.

— А ты, оказывается, Ашник! Ничего себе! — воскликнул мой сосед по парте. У него была озорная улыбка на лице, а вопросы сыпались из него в невероятном количестве. — А я всего лишь везунчик, — грустно добавил он.

— А по-моему, быть везунчиком тоже очень неплохо! — пробасил Гурценко. Он, судя по ауре, скорее всего имел класс C. — Уж точно лучше, чем быть середняком или доходягой!

Ребята зашумели, обсуждая сказанное, и следующий вопрос был о том, где я учился до этого. Признание, что я скрывался от Министерства все эти годы, вызвало у них шок. Все замолчали, а я опустил глаза и тоже не стал ничего говорить. Наконец, Бурмистров первым подал голос:

— Обалдеть! Первый раз слышу что-то подобное, — проговорил он тихо.

— Да он всё врёт! — воскликнул зло парень с аурой везунчика. Он был среднего роста, прыщавым, чуть полноватым, с острым носом и тонкими чертами лица, имевшего вечно недовольный вид. — Не бывает такого! Просто не может быть! Никто ещё не смог обмануть проверку!

— С таким талантом, как у него, я лично ничего странного не вижу, — проговорил из второго ряда зрителей, серьёзный худой парень в очках, довольно высокого роста. Он протолкался вперёд и добавил: — При его-то силе, если он использовал плащ, то его бы никто из проверяющих не раскусил. Храпа, ты же не думаешь, что проверять по школам ходят Ашницы? Среди них и среднячек-то не встретишь!

— Ну, пусть так! Но объясни мне, как бы он выучил плащ в шесть лет? Велтистов, ну ты сам подумай! Да он бы даже не смог его скопировать!

— Вот это хороший аргумент, Храпа! Оказывается, и ты иногда можешь шевелить мозгами! — худой парень в очках повернулся ко мне и спросил: — Ну, что ответишь? Как ты смог выучить плащ?

— Не знаю, просто смог и всё, — ответил я, смотря ему в глаза. — Я тогда не знал, что это так сложно. Наверное, мне просто повезло.

— Повезло?! Да ты нам лапшу-то на уши не вешай! — прокричал Храпа. — Не бывает такого везения! Не верю!

— А кто тебя научил плащу? — спросил худой парень, совершенно игнорируя Храпу.

— Один… Ну в общем, неважно кто, — сказал я, смотря в стол. Выдавать Дениса я не собирался. — Просто научил и всё. Не ваше это дело!

— Ну ладно, — ответил худой, вдруг, идя на попятный. — Конечно, это твоё дело. И нам тут фамилии не нужны, да ребята? — ребята согласно закивали головами. — Просто расскажи, как это было.

Я посмотрел на Велтистова и остальных и понял, что выбора у меня особого нет. Пришлось рассказывать про то, как меня учили видеть ауры и энергетические потоки.

Когда я уже практически закончил, зазвенел звонок и все разбрелись по своим местам. Вошедший капитан Макаров принял рапорт дежурного и начал занятие.

Это был урок по общему строению вооруженных сил.

Капитан Макаров встал у доски и стал рассказывать, периодически рисуя на доске несложные схемы:

Основными боевыми единицами в Вооруженных силах Российской Империи являются псимаги и БГС, управляемые простолюдинами.

— Дмитриев! Как расшифровывается БГС? — повернувшись ко мне спросил капитан Макаров.

Вопрос был элементарным, так что я встал и ответил:

— БГС расшифровывается как Боевой Големный Скафандр!

— Хорошо. А теперь поясни каждый термин, — добавил капитан Макаров с улыбкой.

Вот это было уже посложнее, но я решил всё же не сдаваться.

— Боевой — значит предназначенный для боевого применения.

— А «Големный»?

— Эээ… — тут я уже не знал что ответить и просто тянул время.

— Ладно, Дмитриев, Садись! — смилостивился капитан Макаров. — Бурмистров! Что значит «Големный»?

— Големный — означает, что данное устройство создано по технологии создания големов. Оно имеет сильную псимагическую защиту, способно самовосстанавливаться после повреждений и обладает квазиразумом, способным принимать простейшие решения без участия оператора, направленные на собственное выживание, — ответил вставший Бурмистров, — например, убежать от противника, после того как оператор потерял сознание.

— Хорошо. Молодец Бурмистров! Садись.

— А кто скажет причём здесь «скафандр»?

Несколько человек подняли руки одновременно. Капитан Макаров посмотрел на них и, указав рукой на одного из них, сказал:

— Отвечай, Храповников!

— Скафандр — это потому что изначально големные скафандры применялись в космосе.

— И?

Храповников смутился, задумался и наконец добавил:

— И у них есть автономная система жизнеобеспечения! Вот.

— Хорошо, Храповников. Садись. Кто-нибудь хочет добавить ещё что-нибудь? — спросил капитан Макаров, обводя аудиторию взглядом.

Все молчали, только Велтистов и ещё один парень, сидящий на первой парте у двери, подняли руки.

— Семёнов, что ты хочешь добавить? — спросил капитан Макаров указав на сидящего у двери щуплого парнишку остервенело тянущего руку.

— Первые големные скафандры придумали индийцы в 134 году, — затараторил он, ещё даже не успев встать из-за парты. — Изначально они использовались на международной орбитальной космической станции «Небесное Око», а затем, через несколько лет, в тайне от всех, китайцами были разработаны первые боевые модели, которые отлично зарекомендовали себя во время вторжения в Японский Сёгунат в 147 году. И если бы не превращение в Супера Камикуры Кейтаро, лейтенанта Императорской Гвардии, то сейчас Япония была бы сателлитом Китайской Империи. Камикура Кейтаро в битве при Осаке одним мощнейшим ударом уничтожил практически всю живую...

— Спасибо, Семёнов! Садись. У нас сейчас не урок истории, так что не увлекайся, — проговорил капитан Макаров с улыбкой, и снова повернулся к доске.

Вооруженные силы Российской Империи, как и большинства других стран мира имеют иерархическую структуру. Самым малым боевым подразделением является звено, состоящее из пяти БГС и одного псимага — командира звена.

— Велтистов! Почему наименьшим боевым подразделением является звено?

Велтистов встал, и отчеканил:

— Группа из пяти БГС и одного псимага даже класса C или D, способна на долговременные автономные боевые действия, так как псимаг может подзаряжать псикристаллы БГС группы во время отдыха.

— Молодец, Велтистов! Правильно!

Два звена образуют отделение, с командиром и помощником командира отделения, являющихся одновременно командирами звеньев.

Три отделения образуют взвод, с отдельным звеном комвзвода из штурмовых БГС.

Три взвода образуют роту, с дополнительно приданными отделениями связи и разведки, а также с отдельными звеньями штурмовых БГС комроты и его заместителя.

Три роты образуют батальон с дополнительно приданными взводами разведки, связи и обеспечения, звеном командира батальона, звеном заместителя командира батальона, а также с отдельной ударной ротой прорыва, состоящей из десяти псимагов.

Три батальона образуют полк с дополнительно приданными обеспечением, разведкой, штабом полка и несколькими ударными ротами прорыва.

Три полка образуют дивизию, а три дивизии — корпус...

Всё время до перемены я ловил на себе взгляды одногруппников, и мне от них было как-то не по себе. Бурмистров же сказал мне тихо:

— Не дрейфь! Я тебе верю! Ничего они тебе не сделают!

Это меня немного утешило, но не очень сильно. Я прямо чувствовал злой взгляд Храпы, упирающийся мне в затылок. Когда и это занятие подошло к концу, ребята опять меня обступили.

— Я проанализировал твои слова, — негромко, но веско сказал худой Велтистов, сверкнув при этом очками. — Пожалуй, ты и правда не врёшь. Мы, Ашники, бывает, практически на лету всё схватываем, в отличие от остальных. Но, всё-таки, тебе просто нереально повезло!

— Велтис! Ты это серьёзно? Ты поверил во всю эту чушь, что можно выучиться видеть ауры за пару часов?

— Я сам так научился, Храпа. Можешь считать меня гением, но мне даже никто не помогал.

Храпа кинул злой взгляд на Велтистова, пробормотал что-то вроде: «Проклятые Ашники! Гении недорезанные!» и отошел к своему месту. Остальные проводили его взглядами, но говорить ничего не стали.

Мне задали ещё кучу вопросов о том, что я знаю и умею, так что я через раз слышал разочарованные вздохи. Единственный вопрос, на который я не хотел отвечать, мне так никто и не задал. Тема о том, как я сюда попал, не была поднята никем, похоже, что на подобные вопросы был наложен строгий запрет.

[1] Отдача — постэффект от рассеивания чужого заклинания. Особенно сильна при рассеивании сотворяемого заклинания.