Глава 14

Лайза разговаривала с тётей Бекки уже не меньше часа. Они вспоминали детство, вместе смеялись над её проделками, и пили земляничный чай, вкус которого Лайза помнила ещё с тех времён. Тётя Бекки заваривала его, каждый раз, как маленькая Лайза расстраивалась или плакала. «Он очень вкусный и успокаивает нервную систему», — говорила она. Лайзе чай нравился, поэтому она выпрашивала его даже тогда, когда настроение у неё было самое хорошее, но тётя Бекки давала ей его только вечером, перед сном.

Она сидела и слушала про проделки старшей дочери тёти Бекки, когда в дом буквально ввалились две девочки. Старшей было на вид лет двенадцать, а младшей едва ли можно было дать семь.

— Мама! Мама! Кто-то оставил у нас на крыльце волшебного снеговика! — прокричала младшая девочка.

— Мама, а кто эта тётя? — спросила рассудительно старшая, настороженно смотря на Лайзу.

Лайза улыбнулась девочкам, чего она обычно никогда не делала. Тётя Бекки же ответила:

— Энн, что за некультурные вопросы? Ты даже не поздоровалась!

— Здравствуйте! — тут же поправилась старшая девочка.

— Здравствуйте!!! — в тон ей прокричала младшая.

— Лайзочка, это мои дочурки! — с улыбкой проговорила тётя Бекки, — Старшую зовут Анна, а младшую Саманта.

— Это леди Лайза, — пояснила она девочкам. — Когда она была такой же маленькой как ты Сэм, я была её гувернанткой. Ну, я же вам рассказывала!

— Ой, правда! — проговорила старшая девочка, на одном дыхании, — А зачем вы приехали?

Глаза Анны сияли, как будто она увидела фею из сказки.

— Вы хотите забрать нашу маму, чтобы она снова вам служила? — со страхом спросила младшая девочка, выглядывая из-за плеча старшей.

— Не говори глупостей, Сэм! — тут же одёрнула её старшая. — Зачем такой взрослой красивой женщине, гувернантка!?

— Нет, что вы. Я просто соскучилась по вашей маме. И решила её навестить, — ответила Лайза, улыбаясь.

— Так, хватит вопросов! Раздевайтесь и идите мыть руки! — строго сказала тётя Бекки.

Девочки послушно скинули тёплые куртки и гурьбой бросились в ванную.

— Сладу с ними нет! — вздохнув, сказала тётя Бекки. — Они такие же, как ты была в детстве, Лайзочка! Неугомонные болтушки!

— Тётя Бекки, я пожалуй пойду, — сказала Лайза виновато,. — Я обязательно навещу вас ещё! Обязательно! Наверное завтра или послезавтра!

Тётя Бекки посмотрела на Лайзу, вздохнула, а затем улыбнулась и сказала:

— Конечно. Заходи в любое время! Я всегда тебе рада, Лайзочка!

Тётя Бекки подошла к ней, встала на цыпочки и поцеловала её в щёку.

— Возвращайся! — сказала она и ушла на кухню, не дожидаясь когда Лайза уйдёт.

Лайза вышла на крыльцо.

На крыльце и правда стоял маленький снеговик. Она тут же почувствовала наложенное на него заклинание вестника, так что осторожно коснулась его рукой.

Воздух над снеговиком задрожал и появилась голограмма Сергея, проговорившая:

— Лайза, прости, но я совсем устал, так что отправляюсь домой спать. Очень рад что всё прошло так хорошо. Пока!

После этого, голограмма задрожала и исчезла.

Лайза чуть улыбнулась, потом посмотрела на снеговика, и подобрав, заключила его в силовой куб. Затем она спустилась с крыльца и открыла портал в резиденцию матери.

Лайза быстрым шагом зашла в приёмную Фелиции Доршильд и, отодвинув секретаршу в угол, ворвалась к ней в кабинет. Её мать конечно же сидела подключившись к ликому. Это было обычное её состояние. Она, в отличии от Лайзы, не любила рыться в тоннах пластобумаги, предпочитая разбирать виртуальные документы.

— Чего тебе нужно, Лайза? — спросила она ворчливо, разрывая пси-интерфейсную связь.

— Я видела тётю Бекки!!! — воскликнула Лайза, подходя к матери вплотную.

— Тётя Бекки? — переспросила Фелиция, подняв одну бровь. — А! Это твоя старая гувернантка!

— Именно! Она рассказала мне, что это ты её уволила! — обвиняюще воскликнула Лайза, опираясь на стол.

— Да, и что? Эта эксцентричная особа, внушала тебе совершенно дикие идеи! А ведь у неё были такие хорошие рекомендации! И даже диплом с отличием по специальности «детская психология»!

— Мама!!! Зачем — ты — мне — соврала!? Ты мне сказала, что она уволилась из-за меня!

— Мне вовсе не было нужно, чтобы ты таскалась за мной целыми днями и ныла, требуя её вернуть, — спокойно ответила Фелиция. — Ты всегда была упрямым и несговорчивым ребёнком, и даже сейчас ты ведёшь себя с матерью совершенно непозволительно!

— С матерью?! — отозвалась Лайза на последние слова. — Я сейчас поняла, что настоящей матерью мне была как раз тётя Бекки! И именно поэтому ты её выгнала!

— Не забывайся! — прервала её Фелиция. — Я — ТВОЯ МАТЬ! Я тебя родила! И ты должна уважать меня, хотя бы за это!

— Мать?! Что это за мать, которая ни разу не обняла своего ребёнка?! Которая появлялась только раз в неделю, чтобы устроить своему ребёнку строгий экзамен! Это не мать! Это инспектор и проверяющий!!!

— Ты!!! Ты маленькая, неблагодарная тварь!!! Я делала всё, что-бы ты получала всё самое лучшее!!!.. — прокричала Фелиция гневно, вставая из-за стола.

— Да-да… ты всегда так говорила, — устало проговорила Лайза, похоже её гнев уже схлынул. — Пусть это остаётся на твоей совести. Нет смысла повторять то, что уже было. Я соблюдаю наш Договор.

— Хорошо, — ответила Фелиция холодно, усаживаясь на место. — Это всё что ты хотела? Тогда оставь меня!

— Не совсем, — так же холодно ответила Лайза. — Верни мне письма, которые тётя Бекки писала мне!

— Тебе их передадут. Уходи, — ответила Фелиция равнодушно.

Услышав это, Лайза молча вышла из кабинета матери. «Ненавижу эту холодную суку!» — проорала она мысленно.

Лайза сидела на кровати в своей спальне, а на коленях у неё лежала небольшая запечатанная пластиковая коробка, на которой было написано: «Письма Ребекки Рочайд к Элизабет Доршильд». Ей передали её буквально пару минут назад.

Руки Лайзы слегка дрожали. Она сделала пару глубоких вдохов успокаиваясь, после чего одним движением открыла крышку. В ней оказалось пачка запечатанных конвертов из простой голубоватой пластобумаги. На каждом конверте, аккуратным почерком тёти Бекки было выведено: «Моей дорогой воспитаннице Элизабет Доршильд». Глаза Лайзы сами собой увлажнились и несколько слезинок упали вниз, на старые конверты.

Лайза поискала самый первый, аккуратно открыла его, и стала читать.

Прошло полчаса, когда Лайза закончила читать последнее письмо. Она осторожно положила его обратно в конверт, поставила коробку на прикроватный столик и разревелась. «Если бы я получила эти письма тогда!» — воскликнула она мысленно. — «Эта сука скрыла их от меня! Ненавижу! Ненавижу её!!!»

Лайза проплакала минут десять, а потом вытерла слёзы, подошла к зеркалу и сотворила простейшее утреннее заклинание. С её лица мгновенно пропали следы слёз и оно стало свежим и румяным. Лайза повернулась к двери и мысленно позвала свою секретаршу Мари.

Мари вошла в комнату буквально через пару секунд, как будто всё это время стояла за дверью.

— Ты опять подслушивала? — спокойно спросила её Лайза.

— О нет! Что вы, госпожа! — воскликнула Мари с лёгким налётом возмущения. — Я бы никогда не осмелилась на это!

— Забудь. У меня к тебе важное поручение, — лёгким взмахом руки прервала её Лайза. — Я хочу чтобы ты выяснила всё о Ребекке Рочайд и её семье. Как они живут, в чём нуждаются, мне интересны все подробности.

— Да госпожа, — ответила Мари и встряхнув рукой, вытащила из воздуха несколько листов. — Вот пожалуйста.

— Мари! — воскликнула Лайза, чуть удивлённо. — Спасибо, Мари! Ты просто чудо!

Лайза взяла отчёт и стала его внимательно читать. Примерно на середине третьей страницы она кинула взгляд на Мари, воскликнула: «Святая Свобода!» и перечитала это место ещё раз:

«Финансы: В настоящее время семья испытывает серьёзные финансовые трудности. Дом и строительная фирма, принадлежащая Рональду Рочайду заложены в банк на невыгодных условиях. Предположительно через 3-4 месяца семью ждёт банкротство.»

«Почему тётя Бекки ничего мне про это не рассказала?» — подумала Лайза и продолжила читать доклад. Картина вырисовывалась грустная. Примерно полгода назад муж тёти Бекки вместе с сыном поехали на рыбалку и попали в страшную аварию. Их легкий мобиль столкнулся с частным грузовым мобилем. Водитель грузового мобиля погибла и потребовать компенсацию оказалось просто не с кого. Отец с сыном выжили, но мальчик сильно пострадал и до сих пор лежит в больнице. По словам врачей он, в лучшем случае, останется навсегда инвалидом. Для оплаты счетов за лечение семья заложила всё что могла и на самых невыгодных условиях. Их банкротство было лишь делом времени. Мальчику мог бы помочь хороший целитель класса А, но у семьи банально не было денег на оплату его услуг. Все заявки в благотворительные фонды, подаваемые тётей Бекки, были отклонены.

Лайза посмотрела на Мари и проговорила твёрдым тоном, практически один в один повторяющим обычный тон её матери:

— Найди самого хорошего целителя и оплати его услуги. Только не напрямую. Подбери подходящий фонд, пусть скажут что повторно рассмотрели заявление и приняли положительное решение.

— Да, госпожа.

— Выкупи банк, в который они заложили дом и фирму, и смени его политику на более либеральную. Их задолженность должна быть заморожена, — продолжила свои инструкции Лайза.

— Как скажете.

— И последнее. Подкинь фирме её мужа несколько выгодных контрактов. И не скупись, — Лайза наконец улыбнулась и добавила. — У тебя есть досье на её мужа? Интересный тип.

— Да госпожа. Вот, — Мари протянула Лайзе несколько листов выхваченных из воздуха.

— Выполняй, — сказала ей Лайза, а сама погрузилась в чтение биографии Рональда Рочайда.

Биография мужа тёти Бекки была довольно занятной. В 17 лет его, с согласия матери, женили на богатой лесбийской паре Летиции и Катерине Ингрем. В этом не было ничего странного. А вот то что произошло потом, было просто из ряда вон выходящим.

Когда Рональду исполнилось 23 года и он стал совершеннолетним, он подал на развод. Шуму его дело наделало преизрядного. Развод ему в результате дали, и он уехал из родного города в другой штат. Чтобы променять благополучную и богатую семью на бродяжничество, это надо иметь очень сильный характер.

Несколько лет Рональд кочевал из одного города в другой, в основном работая строителем. Надолго нигде не задерживался. Наконец он осел в Манитобе, где стал прорабом в фирме «Реджинальд и дочери». Он тесно сошёлся с Джорджиной Реджинальд и одно время, даже ходили слухи, что они поженятся. Но примерно в то же время он познакомился с Ребеккой Рочайд. Их бурный роман обсуждался всем городком, с работы его выгнали, и он стал полноправным мужем тёти Бекки.

Дочитав до этого места, Лайза аж присвистнула. Такое сейчас было экзотикой. Да, формально, любая женщина могла заключить полноправный брак с мужчиной, но фактически, большинство дам предпочитали держать мужей в качестве младших партнёров. Это было проще и выгоднее, и давало над мужьями практически полную власть. Младшие мужья не наследовали семейного имущества, не могли претендовать на детей и вообще были ограничены во всех правах. В случае развода им не доставалось ничего, так что очень немногие решались такой кардинальный шаг.

Рональд Рочайд открыл собственную строительную фирму, даже не записав её на жену. Первые годы фирма переживала довольно трудные времена, перебиваясь небольшими частными заказами. Но потом ему повезло. Кто-то там с кем-то рассорился из главных подрядчиков, и ему удалось получить неплохой заказ на строительство новой школы от местной мэрии. Подряд был выполнен качественно, в срок и в полном объёме. С этого момента фирма Рональда Рочайда прочно встала на ноги.

Её подкосила та злосчастная авария. И хотя сам он пострадал не очень сильно, ему всё равно пришлось провести в больнице пару месяцев. За это время фирма сорвала несколько сроков и пришлось выплачивать неустойки. Текущее её положение было достаточно плачевным.

Лайза посмотрела на приложенную к листам голограмму. На неё смотрел немолодой слегка полноватый мужчина с жёстким выражением лица и прямым упрямым взглядом. «И что в нём нашла тётя Бекки?» — подумала она удивлённо. — «Надо будет её об этом спросить как-нибудь при случае.»

Витая в своих мыслях Лайза невольно посмотрела на книжную полку. Там в прозрачном ледяном кубе висел слепленный на скорую руку снеговик. «А может он вовсе и не такой ужасный как на голограмме», — подумала она. — «Ведь и Сергей с виду ничего особенного из себя не представляет.» При мыслях о Сергее у Лайзы чаще забилось сердце и порозовели щёки. «Интересно, придёт он сегодня на массаж или нет?» — подумала она почему-то. — «Хорошо бы пришел. Я так по нему соскучилась!»

Чтобы отвлечься, Лайза начала разбирать документы, потратив на это пару часов.

* * *

На следующий день Лайза вновь стояла на пороге дома тёти Бекки. Она никак не могла решиться открыть дверь, но тут дверь сама отворилась и Лайза нос к носу столкнулась с хозяйкой.

— Лайзочка! — воскликнула тётя Бекки, всплеснув руками. — Ну что же ты тут стоишь? Проходи! Проходи, я сейчас!

В руках у неё было большое закрытое ведро. Она поставила его за порогом, а сама потянула Лайзу внутрь. Лайза не сопротивлялась.

В доме было довольно шумно, и шум этот исходил всего лишь от одного маленького человечка, который бегал, прыгал, крутился и постоянно заливисто смеялся. Человечку этому вряд ли исполнилось больше пяти-шести лет. Только увидев Лайзу, он прекратил своё движение, испуганно посмотрел на неё, и тут же спрятался за маму.

— Не бойся! — сказала тётя Бекки, ласково потрепав его волосы. — Это тётя Лайза, я тебе про неё уже рассказывала.

— Тётя Лайза? — переспросил мальчик. — Та самая? — в глазах у мальчишки блеснул явный интерес.

— А вы правда были совсем-совсем непослушной? — спросил он тут же Лайзу.

— Я? — вопрос мальчика застал её врасплох. — Не знаю, наверное...

— Ох! Опять ты всякие глупости говоришь! — воскликнула тётя Бекки, виновато посмотрев на Лайзу. — Нет-нет! Ты вовсе не была непослушной! Просто ты была живым и полным энергии ребёнком! — попыталась оправдаться она.

— Так, Томас, марш в кровать! — сказала она сыну. — Тебе сказали ещё как минимум неделю не перенапрягаться!

Мальчик обиженно посмотрел на маму, но спорить не стал. Он развернулся и медленно побрёл из гостиной.

— Подожди, — окликнула его тётя Бекки. — Ты забыл поблагодарить тётю Лайзу за то, что она тебя вылечила!

Лайза удивлённо посмотрела на тётю Бекки, а потом опустила глаза. Мальчик же, обернулся, сказал «спасибо» и ушел.

— Ты прости его, — проговорила тётя Бекки виновато. — Он ещё слишком маленький, чтобы понять, что ты для него сделала.

— Тётя Бекки! — воскликнула Лайза не поднимая глаз. — Вы догадались?

— Милая, да тут и догадываться нечего! Когда в один день, тебе приходит сообщение, что твоё заявление пересмотрели, и тут же к твоему сыну приезжает лучший целитель во всей Республике. В банке, которому ты задолжала, меняется правление, и они замораживают твои долги. Да ещё и твоему мужу достаются три выгоднейших контракта! Тут любой бы понял, что к чему!

Тётя Бекки сделала шаг к Лайзе, прижалась к ней и разревелась.

— Спасибо! Спасибо тебе! Ты нас буквально спасла! И Томас, Томас теперь ходит! А ведь врачи говорили, что в лучшем случае, он будет ездить на коляске! Лайзочка! Ты… ты просто чудо! Спасибо! Спасибо тебе огромное!..

Тётя Бекки плакала и благодарила её. Лайза обняла её, стала гладить по спине и успокаивать.

— Тётя Бекки, ну что вы! Как я могла вас бросить?! Ведь вы мне как мать! Нет, вы лучше, гораздо лучше моей матери! Вы самое лучшее, что было у меня в детстве! Тётя Бекки! Не надо! Не надо меня благодарить! Это я вам так обязана, что и передать невозможно! Знаете, если бы не вы, я не знаю, просто не знаю, как бы я там выжила! Я бы наверное просто с ума сошла! Тётя Бекки!..

Так продолжалось ещё минут десять. Наконец они обе немного успокоились и тётя Бекки сказала, вытирая передником слёзы:

— Ты садись, садись, Лайзочка! Сейчас я тебе кое-что принесу!

Тётя Бекки хитро улыбнулась и ушла на кухню. Вернулась она минуты через три и в руках у неё было блюдо с совершенно восхитительно пахнувшим пирогом. Лайза принюхалась, и глаза её расширились от удивления.

— Тётя Бекки! Это он, да?! Вы его сделали? Для меня?!

— Да, милая, это твой любимый лимонный пирог! Кушай сколько захочешь!

Лайза не стала медлить, схватила ближайший кусок и тут же принялась уплетать его за обе щёки. Тётя Бекки села рядом, в глазах её читалось явное удовлетворение и гордость. Она подождала пока у Лайзы пройдёт первый голод, а потом спросила:

— Лайзочка, милая, а где твой молодой человек? Он показался мне очень воспитанным и тактичным. У вас с ним всё в порядке?

Лайза посмотрела на тётю Бекки, а потом опустила глаза в чашку с чаем, и ответила:

— Тётя Бекки, он… он не мой парень… просто у нас договор, знаете, это долгая история...

Тётя Бекки выслушала сбивчивые объяснения Лайзы, посмотрела на неё, улыбнулась и сказала:

— Жаль, очень жаль, он мне понравился.

Лайза кинула на неё быстрый взгляд, откусила ещё кусок пирога, а потом начала говорить:

— Это была идея моей матери, она сказала, что я должна родить от него ребёнка. Она считает, что он будет очень сильным, а может даже и супером! Я так и не поняла, почему она не поручила этого Руфи или Сьюзи, я конечно сильнее их, но они же тоже её дочери! Она твердила, что у меня самые лучшие данные для этого. Его зовут Серж, он русский, и он — Супер! Только он об этом ещё сам не знает. И вообще это пока мало кому известно.

Лайза взглянула на тётю Бекки, та задумчиво посмотрела на неё, а потом сказала:

— Мне кажется, я знаю почему у тебя самые лучшие данные, девочка. Я думаю, что ты достаточно выросла, чтобы узнать это. Конечно лучше бы тебе это рассказала сама Фелиция, но раз уж она не решилась...

— О чём вы, тётя Бекки? — спросила, заинтригованно, Лайза.

— Милая, ты знаешь — кто твой отец?

— Отец? — удивлённо переспросила Лайза. — Наверное кто-то из мальчиков из её андрена[1]… Вы что-то знаете, да?

— Да, милая, — проговорила тётя Бекки чуть тише, — я случайно об этом узнала. Тебе тогда было три с половиной года. Мы в тот раз впервые поссорились с твоей матерью. Она требовала, чтобы я держала тебя в строгости и приучала к дисциплине. Я же убеждала её, что от детей твоего возраста невозможно добиться ничего подобного, что это просто сломает твою психику! Она не воспринимала ничего из того, что я ей объясняла, мы долго спорили, а в конце, она, в запальчивости, произнесла: «Если её не держать в узде, то эта непослушная девчонка вырастет в такую же огромную проблему как и её упрямый отец-отступник!» Она сразу поняла, что сболтнула лишнего, и постаралась перевести разговор на другую тему. Но я конечно же поняла о ком она говорит.

Тётя Бекки тепло улыбнулась Лайзе и сказала:

— Твой отец, девочка, мистер Фримен.

— Что?!!! — воскликнула она.

Лайза была просто ошарашена этим известием. Её отец тот, кем в Республике пугали детей! Маньяк, обладающий силой S-класса! Тот, за поимку кого объявлена награда в 100 миллионов долларов! Он был главой мужского сопротивления, террористом Номер Один и личным врагом Фелиции Доршильд. И это он был отцом её дочери? Это было просто невероятно!

— Тётя Бекки! Этого просто не может быть! Вы что-то путаете!

— Эх, девочка, ты просто не знаешь истории. Сейчас об этом уже никто не вспоминает, но раньше, до твоего рождения, мистера Фримена звали Пьер Монье. Он был самым известным, самым лучшим и самым сильным псимагом в Республике! Его ставили всем мужчинам в пример, как образец патриотизма и доблести. А ещё, он был любовником твоей матери. Об этом практически не писали в прессе, но все и так понимали что к чему. Они вместе ходили на все крупные мероприятия и праздники, так что скрыть это было просто невозможно.

— Почему же они расстались, тётя Бекки? Если у них всё было так хорошо? Почему? Как он стал Фрименом?

— Я не знаю, девочка. Я могу только догадываться. У твоей матери сильный и твёрдый характер. Она бескомпромиссна и пытается всё держать под контролем. А с некоторыми мужчинами так нельзя. Они, как породистые жеребцы, с ними нужна ласка и мягкость, а если их к чему-то принуждать, они будут упрямиться до последнего, и искать любой способ показать свой дикий норов. Боюсь твой отец оказался именно таким, гордым и сильным.

— Моя мать никогда не терпела ничего подобного в людях, — сказала Лайза грустно. — А уж во мне и подавно!

— Может быть дело в том, что ты напоминаешь ей, его? — проговорила тётя Бекки. — Я думаю, что дело именно в этом. Она считает, что твой отец её предал, и боится что ты сделаешь тоже самое.

Лайза посмотрела на тётю Бекки, потом опустила глаза и сказала:

— Но я ведь — не он! Я — не мой отец! Я — другая! Почему она так со мной? За что?!

На глазах у Лайзы выступили слёзы. Тётя Бекки подвинулась к ней, и стала гладить её по руке.

— Ну что ты, что ты, девочка моя. Ну хватит. Тебе пора забыть о плохом и думать о хорошем. Ты ведь так мне и недорасказала вашу с Сержем историю.

Лайза посмотрела на тётю Бекки с благодарностью и, отпив уже остывшего чая, продолжила:

— Тётя Бекки, знаете, я сейчас даже благодарна матери за то что она дала мне это поручение. Иначе я бы никогда с ним не познакомилась. Он ведь не очень красивый, я знала мальчиков гораздо красивее!

— Тогда, что в нём хорошего?

— Он… он сильный и добрый. Он не такой как другие! Он напоминает мне большого кота, мягкого и тёплого, способного часами лежать на диване и спать. Но если ему что-то не нравится, он тут же выпускает когти и шипит, или убегает прочь.

— Лайзочка, все мужчины на самом деле такие. Просто у нас, они по большей части скрывают свой характер. Их воспитывают быть покорными и покладистыми, но на самом деле им это не присуще.

— Правда? Я буду иметь это ввиду, — сказала Лайза, усмехнувшись.

— Знаете, тётя Бекки, я хотела переспать с ним сразу, — продолжила Лайза. — У Ла Валлета, есть комнаты для гостей, но эта поганая русская простушка устроила грандиозный скандал! У неё вообще никакого воспитания! Тоже мне принцесса-простолюдинка!

— Так у него уже была девушка?

— У него две невесты, — мрачно ответила Лайза. — Русская и Скандская принцессы. Они постоянно ссорились, так что я рассчитывала, что не будет особой сложности увести его у них. Но представляете, тётя Бекки, как только я появилась, они тут же спелись! И даже стали сестрицами! Как их бабки это проглотили, просто не представляю!

— Наверное, дело в том, что они его очень любят и не хотят потерять.

— Любят? Да не смешите меня! Им обеим приказали выйти за него! Иначе они бы ни за что не потерпели рядом соперницу!

— Лайзочка, милая, ты судишь о них по нашим республиканским меркам, а они ведь не американки-феминистки. Для них делить одного мужчину может быть совершенно естественно.

— Не понимаю я этого! — с жаром воскликнула Лайза. — Как можно делить своего мужчину с кем-то?

— Лайзочка, но ведь и у нас такое бывает сплошь и рядом, — улыбнувшись, ответила тётя Бекки.

— Это просто от бедности! — воскликнула Лайза с полной убеждённостью в голосе. — Все кто побогаче имеют одного мужа или даже андрен.

— В чём-то ты конечно права, девочка, — проговорила тётя Бекки задумчиво. — Конечно делить с кем-то одного мужчину, вовсе не просто. Но всё же, я знаю, как минимум две дюжины семей здесь в городе, в которых две женщины и всего один мужчина. И с тремя из них я работала как психолог.

— И что же у них были за проблемы? — с интересом спросила Лайза. — Наверняка они просто не могли поделить этого мужчину!

— Нет-нет, как раз с этим они по большей части справлялись сами, — покачав головой проговорила тётя Бекки. — Я конечно не могу тебе рассказать все подробности, но в основном их проблемы заключались в недопонимании собственных детей и друг друга.

— Тётя Бекки, как же они вообще уживались втроём? — спросила Лайза, до крайности удивлённо.

— По-разному, девочка. Все по-разному. В одной семье, главной была одна из женщин, а вторая жена и их муж были в явном подчинённом положении. В двух других семьях, две женщины любили друг дружку никак не меньше, чем своего мужа, и это скрепляло их союз. Тебя ведь не удивляют лесмары, Лайзочка? Почему же ты считаешь, что три человека, не могу любить друг друга, так же как двое? И не всё ли равно при этом, какого они все пола?

— Может быть вы и правы, тётя Бекки. Я просто как-то не задумывалась об этом раньше. Действительно, если две женщины вполне могут полюбить одна другую, то почему бы это не может случиться с двумя женами...

Лайза задумалась, уставившись в пространство.

— Ну вот, ты наконец и поняла кое-что, что тебе давно пора было понять, — усмехнувшись проговорила тётя Бекки.

— Но тётя Бекки! Какое всё это отношение имеет к моим проблемам с Сержем?

— Самое прямое, милая моя, самое прямое! Ты ведь сама сказала, что у него уже есть две невесты, которые его любят и даже стали ради него сестрицами!

— И что? — на лице Лайзы всё ещё читалось явное недоумение.

— А то, что если ты тоже хочешь быть с ним рядом, тебе придётся делить его с ними! — ответила тётя Бекки категорично утверждающим тоном.

— НИ ЗА ЧТО!!! — воскликнула Лайза громко. — Ни за что, я не буду делить его с другими женщинами!

— Эх, девочка моя, — вздохнула тётя Бекки, — тогда тебя ждёт много разочарований и неудач.

— Но почему? Вы думаете, я не смогу его перетянуть к себе?

— Ты ведь уже пробовала. И разве у тебя получилось?

— Нет… — ответила Лайза грустно, закусив губу. — Но может быть у меня ещё получится!

— Я очень сильно в этом сомневаюсь, — проговорила тётя Бекки убеждённо. — Если у тебя даже не получилось с ним переспать, вряд ли у тебя получится отобрать его у них. Ведь он их любит!

— Любит?

— Да — любит! И именно поэтому все твои попытки, обречены на провал. Единственная возможность, если они сами его оттолкнут, но в твоём случае, на это даже и надеяться глупо.

— И что же мне делать, тётя Бекки?! Я последнее время места себе не нахожу! Он мне даже сниться начал! Что мне делать, тётя Бекки! Помогите мне!

— Расскажи мне, а как он сам к тебе относится? — спросила тётя Бекки, наливая себе и Лайзе ещё чаю.

— Как он, ко мне относится? Я… Я не знаю… Он последнее время всегда со мной приветлив, и помогает мне, если мне что-то нужно. Но, что он ко мне чувствует… я не знаю! А что вы думаете, тётя Бекки?

— Если судить по тому, что я сама видела, — проговорила тётя Бекки, — то мне кажется, что он относиться к тебе больше как к другу, чем как к женщине. Хотя ты ему конечно немного нравишься.

— Но, он меня не любит, да? — в словах Лайзы, послышалось настоящее отчаяние. — Вы это хотите мне сказать?

— Да, милая. Он тебя не любит, — подтвердила тётя Бекки её самые худшие опасения.

— Тогда всё напрасно, — сказала Лайза, спокойным голосом. — Значит мне нужно выбросить из головы все эти глупости и заняться делами.

— Лайзочка, ну зачем же впадать из крайности в крайность! — воскликнула тётя Бекки и тёплая улыбка осветила её лицо. — То что он сейчас тебя не любит, вовсе не означает что он не полюбит тебя вообще никогда.

— Вы думаете у меня ещё есть шанс? — спросила Лайза с надеждой.

— Конечно! Шанс есть всегда! — ответила тётя Бекки с энтузиазмом. — Просто тебе нужно его не упустить!

— И как мне это сделать? Как?!

— Старайся быть с ним рядом, разговаривай с ним, узнай о нём как можно больше, что он думает, что чувствует, пусть ему будет с тобой интересно. А самое главное, перестань воевать с его невестами! Так ты ничего не приобретёшь, кроме его раздражения по этому поводу.

— А что же мне делать? Улыбаться и говорить им комплименты? — в словах Лайзы слышалось явное раздражение.

— Ну не обязательно их хвалить, просто не иди на конфликт. Ты должна сделать так, чтобы ему было с тобой также комфортно, как и с ними. А в идеале, ты должна с ними подружиться и вписаться в их компанию.

— Это будет очень сложно, — убеждённо проговорила Лайза. — Да мне и не очень хочется.

— Ну что ж, вариант когда он будет проводить время, и с тобой, и с ними, для начала тоже неплох. А что за сделку вы заключили?

Лайза вкратце поведала тёте Бекки суть сделки, на что та сказала:

— Ну вот и замечательно. Начало положено. Ты только не испорти ему это время. Старайся ходить с ним в места, где ему будет тоже интересно, а не туда где будет интересно только тебе.

— Я уже это поняла, тётя Бекки, — вздохнув, проговорила Лайза. — Каждый раз как я приглашаю его туда, куда мне хочется, всегда происходит какая-нибудь пакость, которая ломает всю атмосферу.

— Вот видишь, милая, сама судьба даёт тебе подсказки, — сказала тётя Бекки и улыбнулась. — Значит нужно следовать её советам.

— Я подумаю, над тем что вы мне сказали, тётя Бекки, — ответила Лайза.

На этом разговор на серьёзные темы завершился, и они стали говорить о всякой ерунде. Тётя Бекки больше не давала Лайзе никаких советов, разумно полагая, что и того что уже сказано, вполне достаточно.

[1] Андрен — тоже самое что и гарем, только из мужчин.