Глава 13

Следующие выходные Сергей провёл просто кошмарно. Коиши тренировала его с утра и до позднего вечера, сделав только небольшой перерыв в районе обеда.

Он успел съесть всего четыре бутерброда, принесённые Сашей, и запить их чаем, как Коиши снова позвала его на тренировку.

Илли и Мила снова устроили Коиши скандал, но результат его, как обычно, был нулевым. Что Сергея нисколько не удивило. Вечером он кое-как впихнул в себя ужин и заснул прямо на диване в гостиной, безмерно расстроив Сашу.

Но всё же результат тренировок был. На следующей неделе, его мышцы вовсе не так болели, как на предыдущей. Они просто немного ныли, а не стонали как тяжелораненые бойцы в лазарете. В принципе, Сергей мог уже не ходить к Лайзе, но он всё равно это делал, просто, потому что это ему понравилось. Илли и Мила дежурно ворчали по этому поводу, но особого возмущения не высказывали. Чем он и пользовался.

Незаметно наступила пятница, и время еженедельного свидания с Лайзой Доршильд. Она как-то договорилась с Коиши о переносе времени тренировки с шести на четыре часа, так что они отправились на свидание в девять. В этот раз Лайза прислала ему костюм заранее, и он оказался строгим и официальным, что его ужасно обрадовало.

Как выяснилось, сегодня они должны были посетить в Берлинскую Оперу. В Опере была премьера, давали «Аиду». Сергей, узнав название, лишь пожал плечами, в операх он совершенно не разбирался, это было развлечение для аристократии, простолюдины предпочитали кино или тривидение.

Лайза, как всегда, оделась просто шикарно. На ней было длинное переливающееся всеми цветами красного платье с глубоким декольте и полуголой спиной. Шею украшало дорогое ожерелье с брильянтами, а на руке был такой же браслет. Жаль только, что свои длинные волосы Лайза собрала в высокую вычурную причёску, Сергею они больше нравились в виде шикарной соломенного цвета волны, спускающейся до середины лопаток.

Общество в фойе оказалось самым, что ни на есть, великосветским. Господа и дамы, разряженные по самой последней моде, чинно прогуливались, периодически останавливаясь перекинутся парой слов с кем-то из знакомых. Они с Лайзой так же влились в это действо. В этот раз Лайза не взяла с собой Коиши, так что они были только вдвоём.

Они прошли всего около трети зала, а Лайза уже успела познакомить его, наверное с половиной присутствующих. Он кивал, улыбался, говорил ничего не значащие слова, и ужасно скучал. Ему уже до смерти надоели эти возгласы: «Ах! Вы, князь Михайлов! Какая честь! А как ваш дедушка? Он хорошо себя чувствует?» Это говорил почти каждый с кем его знакомили. В основном, тут была местная австро-германская аристократия, но попадались, и француженки, и англичанки, и скандки.

В отличии от него, Лайзе эта светская болтовня похоже доставляла искреннее удовольствие. Она блистала и красовалась настолько, насколько это вообще было возможно.

Так, постепенно, они дошли до конца галереи. Там, в окружении полудюжины молодых дворян, стоял молодой человек лет шестнадцати, в тёмно-сером костюме с гербом Австро-Германии на левой стороне груди. Других знаков отличия у него не было. Костюм и рубашка его были живописно расстёгнуты, открывая около половины безволосой белой груди, а волосы растрёпаны, как будто он только что встал с постели после бурной попойки.

Он скучающе смотрел в зал, прихлёбыл из кубка, в который лакей периодически подливал, и рассеяно слушал своё окружение, совершенно безуспешно пытавшееся его развлечь. Свободной рукой парень обнимал за талию красивую длинноногую шатенку, в коротком бело-голубом платьице. Периодически рука его спускалась ниже, и тогда девушка явственно краснела, но никаких попыток осадить своего кавалера не предпринимала.

Вокруг этой кампании образовалось большое свободное пространство, никто не делал даже попытки к ним приблизиться. Наоборот, все старательно делали вид, что не замечают их. Если же чей-то взгляд и натыкался на юношу, он тут же стыдливо отворачивался.

Сергей, оценив эту ситуацию, решил сделать тоже что и все, и, повернувшись к шумной компании боком, сделал вид, что они его нисколько не интересуют. «Наверняка, этот балбес, сынок какой-нибудь шишки», — пришло ему в голову. Лайза, бросив на парня всего один взгляд, тоже его проигнорировала, и стала разговаривать со средних лет генералой в форме австро-германской армии.

Момент когда взгляд парня, бесцельно скользивший по гостям, упёрся в спину Лайзы, Сергей пропустил. Он услышал только возгласы: «Куда Вы, Ваше Высочество?!» А затем парень грубо протиснулся мимо него к Лайзе, хлопнул её по заднице, и сказал, обнимая её за талию и привлекая к себе:

— Красотка, не составишь мне компанию?

Сергей слегка опешил от такой наглости, а Лайза к его глубочайшему удивлению, вместо того чтобы отвесить нахалу оплеуху, взвизгнула и забилась в его объятьях, как пойманная птичка в руках ловчего.

Опомнившись, он схватил парня за плечо и сильно рванул его на себя, сказав:

— Эй, придурок! Отвали от моей девушки!

Парень, явно уже не очень твёрдо державшийся на ногах, пару раз перекрутился вокруг и рухнул на руки подоспевшей свите. Несколько секунд он восстанавливал равновесие, а потом его взгляд упёрся в Сергея, стоявшего между ним и Лайзой:

— Я, кронпринц, Август-Леопольд!!! Как ты посмел мне помешать, ничтожество! — воскликнул он, гнусавым фальцетом. — Я упеку тебя в самую вонючую тюрягу во всей Австро-Германии!

— А мне похрен, кто ты там! — ответил ему в тон Сергей. — Я, князь Михайлов из Российской Империи! И если ты действительно кронпринц, то и веди себя как кронпринц, а не как насосавшийся пива бюргер, лапающий проходящую мимо официантку!

Парень слегка опешил от такой отповеди, а свита его взволновано зашепталась.

— Да… Да как ты смеешь! — наконец выкрикнул он. — Вы слышали?! Он назвал меня бюргером!!! Ну, что вы стоите?!..

В этот момент из-за плеча Сергея раздался голос, пришедшей в себя Лайзы:

— Где этот мелкий недоносок?!!! Я его сейчас разорву на мелкие лоскуты!!! Как он посмел облапать меня, как какую-то шлюху!!!

Лайза ринулась вперёд, и хотя Сергей в последний момент успел схватить её за талию, парню всё же досталась хорошая оплеуха.

— Лайза! Лайза, ну хватит! Его Высочество уже уходит! — проговорил я, обнимая её как можно крепче.

— Да, Ваше Высочество? — спросил я, мотающего головой принца.

— Да уведите его наконец! — громко добавил я, борясь с вырывающейся Лайзой, сыпящей проклятьями. — Или от него сейчас одно мокрое место останется!

После этих слов, свита принца очнулась от ступора. Кто-то из них выставил щит, раскрылся портал и принц спешно покинул Берлинскую Оперу.

После исчезновения парня, Лайза побилась ещё немного в моих руках, а потом успокоилось. Ругаться правда она не перестала. Я отпустил её и огляделся. Вокруг нас было обширное пустое пространство, гораздо шире, чем до этого. При этом все присутствующие старательно отворачивались, делая вид, что ничего странного не случилось. «Воспитанные люди», — подумал я, отрешенно.

В тот же момент вокруг нас открылось сразу пять порталов, из которых повалили люди в форме королевской лейб-гвардии. Их было не меньше двух десятков. Они окружили нас, создав АТП-поле.

— Вы арестованы! — прогремел грохочущий голос.

«Где-то я это уже слышал», — подумал я грустно.

— Будем сопротивляться или сдадимся? — спросил я Лайзу, задумчиво.

— Я требую адвоката! Я старшая матрикия Северо-Американской Фемократической Республики!!! — заявила Лайза с нотками ужаса в голосе.

— Хорошо! Вам будет предоставлено право на защиту! — прогремел тот же голос. — Не сопротивляйтесь!

Лайза грустно кивнула, и нас опутали АПМ-сети. Ощущение от них было самое гадостное. Я повел плечами и прощупал наложенное на меня заклинание. К моему глубочайшему удивлению, оно оказалось похоже не на сеть из прочных стальных тросиков, которую я помнил ещё по первому случаю, а на что-то вроде тонкой лёгкой паутинки. Я тут же осознал, что при желании, смогу без труда разорвать её, и это открытие меня несказанно обрадовало.

Нас провели через портал, а затем мы прошли по длинному коридору. В конце его открылись большие двери и мы оказались в небольшом зале. Зал был полутёмным, только дальний конец его был ярко освещён. Там находилось возвышение с изящным троном, на котором сидела красивая белокурая женщина, в красивом сине-голубом платье, как будто сотканном из разного размера снежинок. На голове её красовалась изящная корона тонкой работы, с большим голубым камнем спереди.

С правой стороны от трона стоял мужчина средних лет в строгом костюме из серого паушёлка безо всяких знаков различия. Его лицо имело благородное, немного хищное выражение. Он холодно смотрел на нас, как на что-то мало заслуживающее его внимания.

«Железная Фредерика[1], да ещё и Альпийский Волк[2]! Ничего себе!» — подумал я мысленно. — «Вот влипли! Интересно, нам сразу отрубят головы или сначала всё же выслушают?»

Нас подвели ближе к трону, а слева из небольшой двери показался крон-принц вместе с парой своих приятелей.

— Начнём! — громко произнесла королева.

Голос её оказался довольно приятным и музыкальным, но в нём слышались явственные железные нотки. Было совершенно ясно, что обладательница его решительна и непреклонна.

— Мама! — провизжал Август-Леопольд. — Эти люди обидели меня! Они нанесли мне оскорбления словом и действием! Я требую их наказания!!! Самого строгого наказания!!!

— Хорошо! — ответила королева. — Но сначала я хотела бы узнать подробности инцидента!

— Конечно мама! — ответил крон-принц и начал рассказ.

Он говорил довольно долго, и по его рассказу выходило, что мы с Лайзой ни с того, ни с сего, напали на него, после того как он учтиво к нам подошёл и попытался сказать Лайзе пару комплиментов. По мере рассказа, лицо моё само собой принимало саркастический вид.

— Что вы можете сказать в своё оправдание! — громыхнула королева Фредерика, когда её сын закончил, и её приятное лицо исказила грозная гримаса.

— Это всё неправда! — выкрикнула Лайза. — Я требую адвоката и независимого суда!

— Я всегда беспристрастна в подобных делах! — громыхнула в ответ королева. — Это практически оскорбление сомневаться в этом!

Лайза не ответила, явственно сглотнув пару раз. Я посмотрел на неё, и увидел, что она слегка дрожит. «Похоже, придётся брать дело в свои руки», — со вздохом подумал я, и, выступив вперёд, сказал:

— Ваше Величество, извините мою подругу! Можно я расскажу, как всё было?

Дождавшись монаршего кивка, я начал свой рассказ:

— Мы с моей подругой, Лайзой Доршильд, вовсе не имели никаких дурных намерений, — проговорил я уверенно. — Мы просто пришли послушать оперу...

Дальше, я спокойно рассказал о круге отчуждения, вокруг принца и игнорировании его шумной компании, о том как он стоял полупьяный и постоянно пил ещё. О том как он по хамски обошелся с Лайзой, и как я прервал его бесчинства. И конечно о том, что парень схлопотал по морде от Лайзы, и как мне пришлось её оттаскивать от него.

В процессе моего рассказа лицо королевы постепенно становилось всё мрачнее и мрачнее, а на эпизоде с кубком, она посмотрела на сына и сказала:

— Я же запретила тебе прикасаться к спиртному!

— Он всё врёт!!! — выкрикнул принц. — Я был трезв как стёклышко!

Он вообще через каждое моё слово визжал, что я его оболгал, и требовал чтобы я замолчал, но я спокойно закончил рассказ, и посмотрел на королеву.

— Я закончил, ваше величество! — сказал я.

— Что ж, — задумчиво проговорила Фредерика. Она сделала паузу и продолжила: — Я извиняюсь за недостойное поведение своего сына. Он обязательно понесёт заслуженное наказание.

— Но, мама!!! — выкрикнул Август-Леопольд с отчаянием в голосе.

— МОЛЧАТЬ!!! — гаркнула она, и металл в её голосе зазвенел сталью, — С тобой я поговорю потом!!!

Август-Леопольд дернулся как от пощёчины, после чего опустил глаза и замолчал.

— Освободите их! — приказала она охране, стоящей по обе стороны от нас.

Охрана кивнула, и сняла с нас АПМ-сети.

— Мы подумаем над компенсацией, за это неприятное недоразумение. — добавила королева, обращаясь к нам.

— О не стоит, Ваше Величество! — тут же проговорила, наконец-то пришедшая в себя Лайза, — Ваших извинений было вполне достаточно!

Я кинул взгляд на Лайзу, и увидел на её лице явное облегчение. Сам же я говорить ничего не стал, считая что уж мне то точно, никакой компенсации не полагается.

— Хорошо, — ответила королева Фредерика, кивая. — Вы можете идти.

— Спасибо, Ваше Величество! — сказала Лайза делая легкий поклон.

— Спасибо вам, Ваше Величество! — повторил я за ней, и тоже поклонился.

На этом наша аудиенция была закончена, и мы покинули зал.

Мы стояли на площади перед вратами в Верхний Берлин, через которые нас любезно проводили.

— У меня вся душа ушла в пятки! — проговорила Лайза, делая глубокий выдох. — Ты видел как на нас смотрел Альпийский Волк?

— Как? Я особо ничего не заметил, — ответил я рассеяно, размышляя о том, что же нам делать дальше.

— Ты даже не заметил?!!! — воскликнула Лайза, удивлённо. — Да он был готов сожрать нас прямо там, в тронном зале!

— Серьёзно? Я думал, он просто наблюдал. Он ведь вообще не проронил ни слова!

— Но его ауру-то, ты почувствовал? Она просто ужасна! Почти такая же, как у моей матери, а может и похуже!

— Ауру? — удивлённо переспросил я. — Да, что-то такое было… Но у моего деда она гораздо более подавляющая. Наверное, тут просто дело привычки.

— Ох! Значит ты ничего особенного не почувствовал, да? Ну, конечно же, с твоей-то защитой… — тут Лайза сделала легкую паузу и чуть замялась. — Как я тебе завидую!

— Да нет у меня никакой особой защиты! — запротестовал я. Весь этот разговор начинал меня уже слегка раздражать. — Скажи лучше, что мы будем делать дальше? Опера ведь уже давно началась!

Лайза вздохнула, и, посмотрев на меня виновато, ответила:

— А ты ещё хочешь со мной оставаться? Я ведь причиняю тебе одни неприятности!

— Да ладно! Чего только в жизни не бывает! Не стоит делать такие выводы всего из-за пары случаев!

— Правда? Ты, правда, на меня не обижаешься? — спросила Лайза, посмотрев на меня испытывающим и каким-то беззащитно-наивным взглядом.

Я пожал плечами и отмахнулся от её вопроса:

— Да хватит уже об этом! Вон там, вроде, что-то похожее на ресторан! Давай зайдём! — сказал я, показав на другую сторону площади.

Лайза посмотрела на меня и кивнула, покорно последовав за мной.

Ресторан оказался небольшим, но довольно уютным. Конечно он не мог похвастать особой роскошью дорогих элитных заведений, но кормили там вкусно. Мы с ней уселись в самом углу, где нам никто не мог помешать, неплохо поужинали, а потом просто сидели и разговаривали о том, о сём.

— Расскажи, какое у тебя было детство? — спросил я её, чтобы поддержать разговор.

— Детство? — откликнулась Лайза. — Тебе правда интересно?

Я ободряюще кивнул, и она продолжила:

— Летом мы жили в загородной резиденции матери, а зимой переезжали в Вашингтонский дом.

— Наверное, он был большим, да?

— Да нет, не очень, — ответила Лайза задумчиво, — Всего пара этажей и десяток комнат. Мать говорила, что мы должны подавать другим пример скромности и смирения. Конечно, наша загородная резиденция была в несколько раз больше, но там мать давала большие приёмы, так что это не считалось роскошью.

— Как интересно… А в какую школу ты ходила?

— Школу? — переспросила она удивлённо. — Я не ходила ни в какую школу! Мать говорила, что школы для тех, кто не может себе позволить нанять настоящих учителей!

— Да? Забавно… — ответил я, усмехнувшись.

— Да! И я считаю, что это правильно! Индивидуальный учитель, может себе позволить гибкий подход к обучению!

— Ну, может быть, — проговорил я задумчиво. — Но с другой стороны, при таком раскладе, списать не у кого, и от домашних заданий не отвертишься...

— Зато ты получаешь реальные знания, а не профанацию обучения! — запальчиво ответила Лайза. — Да, учиться мне было трудно, моя первая преподавательница псимагии вообще гоняла меня с утра до вечера, но сейчас я ей даже благодарна!

— А мать тебя чему-нибудь учила? — спросил я заинтересованно.

— Мать? Эээ… нет. Она практически всегда была занята, и ей было некогда заниматься такой ерундой. Но она проверяла мои знания каждую неделю, и если мои успехи казались ей слабыми, то она ругала, и меня, и мою преподавательницу. А ещё меня лишали десерта на всю следующую неделю! Это было просто ужасно!

В голосе Лайзы послышалось реальное отчаяние и я понял, что, как все девушки, она была сладкоежкой.

— А добрые учителя у тебя были? — спросил я, попытавшись сменить тему на более приятную.

— Добрые? Учитель не должен быть добрым! Это расхолаживает ученика и потворствует его лени! — ответила Лайза заученно.

— Серьезно? Неужели, тебя так мучили, с самого раннего детства?

— С детства? Да нет. Когда я была маленькой у меня была замечательная гувернантка, — проговорила Лайза, и в голосе её послышалась явная теплота. — Она была всегда ласковой и никогда меня не наказывала, даже если я делала что-то не так или шалила… Я звала её тётя Бекки… Жаль что мать её уволила.

— Уволила? Почему?

— Я не знаю… — проговорила Лайза грустно. — Так ей захотелось и всё! Я даже не сразу об этом узнала! Она рассказала мне об этом только через пару недель, когда я достала её вопросами: «Когда же тётя Бекки вернётся?»

— И ты больше никогда её не видела? — спросил я сочувственно. Мне показалось, что Лайза сейчас заплачет.

— Нет, она никогда больше не возвращалась, и даже не написала мне ни одного письма, хотя читать я уже умела! Наверное, она очень обиделась на меня из-за того, что сделала моя мать...

В уголках глаз у Лайзы действительно появились слёзы. Она смахнула их и отвернулась.

— Я очень скучала по ней. Очень. Но потом всё прошло. Ладно, хватит об этом! Давай поговорим о чем-нибудь другом!!

— Лайза, а почему ты не разыскала её, когда выросла? — спросил я, слегка удивлённо. — Ведь я уверен, что это было бы несложно!

— Разыскать её? — было похоже, что такая идея и правда не приходила ей в голову. — Зачем? Ведь она меня бросила!

— Ты думаешь? Ведь ты сама сказала, что это твоя мать её уволила?

— Ну, пусть так! Она наверняка на нас обозлилась! И теперь уж тем более не вспомнит обо мне!!!

— А вдруг вспомнит! — возразил я. — Ну, что ты теряешь? Как минимум, ты сама всё это выяснишь, а не будешь полагаться на детские догадки. Лайза ты ведь уже взрослая, а не ребёнок, за которого всё решают родители!

— А если она меня не узнает? Если она скажет, что это я виновата в том, что её уволили? Что мне тогда делать?!

В голосе Лайзы послышался страх, тот детский страх, что парализует волю даже взрослого человека.

— А если наоборот?! — воскликнул я воодушевлённо. — Если она тебя простила и уже давно на тебя не злиться?! Ты ведь на самом деле хочешь её увидеть! Может она вообще на тебя и не злилась никогда! Ты ведь была ещё ребёнком и ничего не решала!

— Я… я не знаю… — в голосе Лайзы слышались сомнения и внутренняя борьба, — Ты думаешь она не злилась на меня? Ты уверен в этом?

— Давай, ты сначала попробуешь выяснить, где она сейчас. Может она уже давно умерла, а ты этого и не знаешь.

— Умерла?! Нет! Нет! Это не правда!!! — в голосе Лайзы зазвучала явная боль. — Я сейчас же разыщу её! Вдруг ей нужна помощь! Может она серьёзно болеет? Я должна знать!

К концу, голос Лайзы затвердел, а потом она уставилась в одну точку и глаза её чуть затуманились.

Так прошло несколько минут, за которые я успел допить свою чашку кофе и заказать ещё одну. Наконец, Лайза посмотрела на меня и сказала:

— Она жива! Сейчас она живёт на маленькой ферме около небольшого городка в Манитобе[3]! У неё есть муж и трое детей! Ты представляешь?

— А адрес тебе сказали?

— Конечно!

— Ну вот и отлично! — весело ответил я, и добавил, подмигнув. — Тогда поехали к ней! У вас же там сейчас день!

— Что? Прямо сейчас?! Нет-нет! Я не готова! Мне нужно сначала всё обдумать! Что я ей скажу? Как я ей покажусь в таком виде? Может она сейчас занята или не в духе! — в голосе Лайзы послышалась явная паника.

— Скажешь: «Здравствуйте! Вы меня помните?» — ответил я, вставая, и беря её за руку.

— Нет! Ни за что! Подожди!!! — паника в голосе Лайзы слашалась совершенно явственно. Она попыталась вырваться, но я держал её крепко.

— Лайза! — сказал я самым суровым голосом. — Ты не забыла, что должна мне за тот дурацкий обтягивающий костюм? Ты тогда пообещала, что в следующий раз я буду выбирать место нашей встречи! Так вот, я хочу поехать к твоей «тёте Бекки»! Надеюсь ты не нарушишь своё слово?

— Нет… — с явной болью в голосе ответила Лайза. — Хорошо, ты выиграл. Я поеду вместе с тобой, — проговорила она смиряясь с неизбежным.

Всю дорогу Лайза имела такой вид, как будто я веду её на казнь, но я не обращал на это совершенно никакого внимания, я просто чувствовал, что это для неё очень важно, а без меня она так и не решиться встретиться со своей «тётей Бекки».

Через полчаса мы вышли из ТП-терминала в центре Ниипава, небольшого городка в Манитобе. Я осмотрелся.

— Куда дальше? — спросил я Лайзу.

— Туда, — ответила она, обречённо махнув рукой в сторону дороги, уходящей на запад.

Мы взлетели в воздух и помчались вперёд. Быстро миновав городок и пролетев вдоль заснеженных полей, буквально через пару миль мы наткнулись на указатель с написью: «Ферма Рочайд — 1,6 мили» и небольшую засыпанную снегом дорожку уходящую направо. Пролетев вдоль неё с полкилометра, мы влетели в небольшую красивую долину окружённую со всех сторон холмами в центре которой стоял большой дом и несколько хозяйственных построек, огороженных низким забором. Во дворе фермы какая-то женщина в тёплой одежде и платке вешала бельё на длинные верёвки. Мы снизились и встали на землю прямо перед воротами из пары жердей.

Женщина оглянулась на нас, потом выронила корзину с бельём и воскликнула:

— Лайзочка, это ты?!

Сказав это, женщина быстро пошла, почти побежала к нам, напрочь позабыв про упавшую корзину.

— Мисс Бекки?.. — неуверенно произнесла Лайза.

— Лайзочка! Ты всё-таки приехала!!! — радостно воскликнула женщина. — Я так рада! Так рада!!

— Мисс Бекки! — уже радостно отозвалась Лайза, делая шаг навстречу женщине.

Они обнялись, и Лайза затараторила:

— Мисс Бекки! Мисс Бекки!!! Вы меня помните, да? Вы на меня не обижаетесь?! Я так по вам скучала, мисс Бекки!

— Лайзочка, Лайзочка! Ты так выросла! Стала настоящей красавицей и леди! Я так рада!!! — говорила о своём мисс Бекки.

Так продолжалось минут пять, они обнимались, плакали и говорили невпопад. Наконец, они обе немного успокоились и мисс Бекки сказала:

— Вы проходите в дом! Холодно же! Пойдёмте! Пойдёмте!

Она увлекла нас на крыльцо, открыла дверь, и мы прошли в просторную гостиную, а позабытое бельё так и осталось лежать на снегу.

— Вы раздевайтесь! У нас тут тепло! — радостным голосом воскликнула мисс Бекки, — Я сейчас вас чаем напою!

Она быстро сняла платок и убежала на кухню, откуда послышался звон посуды. Похоже, что мисс Бекки что-то уронила второпях.

Лайза молча сняла свои туфли и прошла босиком на середину гостиной. Она осмотрелась вокруг, а потом уселась на краешек стула, стоящий у большого стола в углу. Я сделал тоже самое.

Мисс Бекки, выглянула из кухни, и, посмотрев на нас, побежала доставать нам гостевые тапочки. Лайзе достались тапочки в виде кролика, а мне в виде барашка.

— У меня тут не так уж и чисто, чтобы расхаживать босиком, — виновато сказала она. — Лайзочка тебе чай с земляникой, да?

— Вы помните, мисс Бекки?! — удивлённо воскликнула Лайза.

— Конечно помню! Как я могла забыть! — ответила ей женщина, с улыбкой покачав головой.

Из кухни послышался свист кипящего чайника и мисс Бекки убежала заваривать чай.

Я молчал, понимая, что не стоит мне сейчас влезать в их разговор.

Когда мисс Бекки вернулась, она поставила на стол две чашки чая и корзинку с булочками. Затем она принесла несколько баночек с разными джемами, села рядом и стала на нас смотреть.

Лайза отпила из чашки и улыбнулась.

— Как вкусно! — сказала она, делая ещё глоток.

— Я очень старалась! — с улыбкой ответила мисс Бекки.

Они помолчали немного, пока Лайза допивала чашку, а потом мисс Бекки спросила:

— Принести ещё, Лайзочка?

— Да, пожалуйста!

Женщина быстро взяла пустую чашку, убежала на кухню, и буквально через секунду вернулась с полной.

— Вот пожалуйста! — сказала она, снова улыбаясь.

Лайза взяла чашку, отпила, а потом бросила на мисс Бекки быстрый взгляд и спросила:

— Мисс Бекки, вы на меня не обижаетесь?

— За что, Лайзочка?

— Но ведь это из-за меня вас уволили, — произнесла Лайза тихо.

— Это тебе Фелиция[4] сказала? — холодно спросила она Лайзу. — Она соврала.

— Что?! Но зачем ей врать?

— Чтобы выгородить себя! Зачем же ещё! — гневно воскликнула мисс Бекки. — Твоя мать ревновала меня к тебе, поэтому она меня и выгнала. Но я не обижаюсь на неё за это, это было её право. Но вот зачем она наговорила тебе всяких глупостей? Ведь я тебе потом писала! А ты ни разу мне так и не ответила...

В уголках глаз мисс Бекки появились слёзы.

— Вы мне писали?! Но, я не получала ни одного письма от вас! Я думала, что вы про меня просто забыли...

— Нет, что ты! Лайзочка, как я могла про тебя забыть! Я ведь тебя до сих пор люблю, как свою родную дочку!

— Мисс Бекки! — воскликнула Лайза, бросилась к ней, и они снова стали обниматься.

«Пожалуй, я тут уже лишний», — подумал я и тихо вышел во двор.

Во дворе было холодно, так что я снова поставил силовой щит. Потом я посмотрел на позабытое на снегу бельё, аккуратно поднял его и, вытряхнув от снега, повесил на верёвку с помощью телекинеза. Затем я прогулялся немного, осмотрел окрестности. Ждать дольше смысла не имело, мне и так уже, даже несмотря на мороз, смертельно хотелось спать, но стоило оставить послание, хотя бы для приличия.

Я зачерпнул горсть снега и слепил из него забавного снеговика. Пара хворостинок послужили ему ручками, а кусочки коры глазами, носом и ртом. Осмотрев своё творение, я остался им вполне доволен, затем поставил его на середину крыльца и сотворил несложное заклинание. Снеговик окутался синей дымкой, я произнёс слова извинения и прощания, и улетел к ближайшему ТП-кругу.

[1] Железная Фредерика — Фредерика Луиза Августа Леманн-Вольф, псимагиня класса А, королева Австро-Германии, жена Карла-Дитриха Вольфа.

[2] Альпийский Волк — прозвище эрцгерцога Австрийского Карла-Дитриха Вольфа, псимага S-класса.

[3] Штат Манитоба — бывшая канадская провинция, преобразованная в штат после объединения США и Канады в САФР.

[4] Фелиция — имеется в виду Фелиция Доршильд — псимагиня S-класса, одна из двух Матриархий, фактически единоличная правительница САФР, мать Лайзы Доршильд.