2 глава

Глава 2

Перебравшись через очередной мост, ступил на святую землю. Вот только святости в ней осталось, похоже, немного. Уныло и безрадостно раздавался по округе звон колоколов, отбивающих пятый час дня. Пейзаж церковной паствы можно сравнить разве что с заброшенным кладбищем. Пусто, тихо, гниющая листва смешалась с осенней слякотью, превратив землю в непроходимую болотную жижу, какие то перевернутые плиты, разбросанные тут и там, летающие в небе вороны тщетно ищут чем бы поживиться, похоже, другая живность давно покинула «благословенную землю». Зуб даю, вечерами здесь вовсю хозяйничает плотный вязкий туман, и слышится собачий вой. Вой обязательно должен быть, без этого никуда. Вдалеке виднелись хозяйственные постройки и здание казармы храмовников. Слишком далеко и слишком невзрачно чтобы вызвать желание рассмотреть поближе. Зато в двух шагах от меня расположился Собор похоже являющийся апогеем местной святости. Двух этажный, слепленный из массивного черного камня, покрытого толи плесенью толи налетом какой то грязи. Тяжелые, гладкие стены первого наземного яруса давили своей внутренней мощью. Почти совершенно исчезающая стена второго, уступает место огромным, сильно вытянутым оконным проемам, занимающим все пространство между пилонами. Стены украшают вырезанные в камне горгульи. И завершает все ребристый свод, вырастающий из консолей с уродливыми масками мучеников. Массивные деревянные ворота, чудом не сгнившие в подобной сырости, были тоскливо распахнуты.
Прямиком в них и направился. Не обращая внимание на церковное убранство, его я насмотрелся еще в Столице, впервые годы обучения, путь мой лежал в покои местного епископа. Благо внутренне устройство всех соборов слизано под копирку и мне не грозила опасность заблудиться. Стоило переступит порог как я тут же был перехвачен самим епископом. Ромато, именно так он представился, явно проиграл в битве с одним из смертных грехов — обжорством. Двойной подбородок неприятно украшал заплывший жиром овал лица. Отвращения подстегивал органично вписывающийся нос картошкой. Жиденькие остатки светлых волос он кокетливо зачесывал, стараясь прикрыть многочисленные проплешины. Жуткая образина. В принципе, как и любой церковник, дорвавшийся до власти. 
Пройдя в кабинет он удостоил меня короткой беседы, а потом, ссылаясь на важные неотложные дела, выгнал за порог Собора. Из короткой беседы стало понятно что Ромато, почтенный епископ местного собора, явно о чем то темнит. Что именно он пытается скрыть — непонятно, вечно упоминает какой то рудник, и вообще, похоже, принял меня за инспектора из столицы. В ходе разговора он вдруг упомянул некоего Маркуса, ответственного за рудник, и тут же замолчав, сменил тему, наотрез отказавшись к ней возвращаться. И вот я опять стою на мосту между святой землей и жилым кварталом. Епископ что-то скрывает, или кого то. Глазки бегают, потеет как кочегар при растопке, ручки дрожат. Нечист на руку, как пить дать. Также ничего и не смог добиться от епископа касательно Талейна. Был он тут или не был, тайна за семью печатями. Похоже, связано это все, каким-то образом с рудником. Маркус. Раз уж все равно знакомлюсь со всеми до кучи, думаю он не должен стать исключением. Нужно найти его.
Избавил меня от раздумий вновь раздавшийся колокольный звон. Шесть часов вечера. Только сейчас я ощутил, что мотаясь весь день по городу, совсем забыл про еду. Жутко голодного ноги сами понесли меня в «Омут» навстречу улыбчивой Тифе. Переход по уже знакомым улицам не занял много времени. Не могло не радовать что к вечеру город наконец ожил. Зажглись фонари, разбрасывая вокруг себя пятна дрожащего света и освещая начавшее стремительно темнеть осеннее небо, до сих пор затянутое тучами. Мостовые заполонили спешащие домой прохожие, рассекающие полумрак улиц. Звуки бытовой суеты наполняли жизнью медленно закутывающиеся в вечернюю тьму кварталы.
«Омут» в полутьме выглядел еще более зловеще. Мутные зеленые глаза болотного чудища зажглись хищным огнем, а уставшие прохожие как мотыльки спешили к нему, попадая в открытый зев дверной пасти. Вот и я мужественно дал пожрать себя жадному до путников «Омуту». Внутри было не протолкнуться. Заведение явно пользовалось популярностью. Несмотря на конец рабочей недели, народ к счастью еще не успел дойти до границы пьянства, когда мордобой вдруг видится как единственное разумное решение любой проблемы. Народ в большенстве своем даже не обратил на меня внимание. Или же брезгливо отводил взгляд, едва заметив белый плащ. Как будто инквизиторы у них тут навоз разгружают. Ну да ладно, от меня не убудет. Протолкнувшись сквозь подвыпивших ремесленников, уселся на полюбившийся с утра и чудом оставшийся свободным, стул у барной стойки. 
— О, вы наконец то вернулись ваше высокоблагородие, — Тифа материализовалась столь же стремительно, как и ее улыбка. Белая блузка взмокла от жары царящей в таверне, еще сильнее обрисовывая контуры прекрасного тела. А расстегнутые верхние пуговицы будоражили любопытство.
— Судьба вновь сводит нас, когда чертовски устал и хочу есть. Еды. Чем больше, тем лучше, — я тщательно скопировал улыбку хозяйки, стараясь как можно незаметнее пялиться на великолепные формы мисс Пирос.
Тифе не нужно повторять дважды, через мгновение она уже выкладывала передо мной ароматную кашу с кусочками мяса, по соседству появилось блюдо со свежем салатом и приятным бонусом в виде стакана, уже знакомого, утреннего вина. Правда Тифа, будто прочитав мои мысли, успела его усовершенствовать, немного подогрев и добавив пряности. Получилось божественно. То, что нужно после прохладных городских улиц.
— А расскажите-ка мне о местной Церкви, — спросил я, стремясь занять мозг, пока работает желудок.
— Да что тут рассказывать, церковь как церковь, — Тифа покраснела, явно заметив как на нее пялюсь, но продолжила, не подавая виду как ей льстит мое внимание.
— Как только достроили Школу, город начал расти как на дрожжах, вот тут то и пожаловали святоши. Взяли пустую землю за рекой, начали потихоньку Собор возводить, строили себе, никого не трогали. А потом началось. Как только Собор достроили, сразу приехала большая делегация, а с ними отряд храмовников. Потом святоши уехали, а епископ и храмовники остались. Стражников в городе еще не было, вот они и взялись наводить порядки. С начало все хорошо было, да вот только потом они силу свою почувствовали. Забрали себе всю землю за речкой, запретив там селиться, потом начала притеснять семьи шаманов, которые жили здесь с самого основания. Вот тогда то и организовался Круг, чтобы бороться с произволом Церкви. Так и застыли в равном противоборстве. Видимо епископа это не устраивало, и он отписался в Столицу. Приехало трое Высших Инквизиторов и началось, — Тифа бросила быстрый неприязненный взгляд в мою сторону, но испугавшись, быстро потупила взгляд обратно за барную стойку. Инквизиторы обвинили самых сильных шаманов в связях с демонами. Любые оправдание были обречены на провал — якобы в них говорит демон, а не сам шаман. Итогом стала летняя ночь — Ночь скорби. Тогда инквизиторы, с отрядом храмовников провели быструю зачистку по всему городу. Было убито множество шаманов, кто уцелел, сбежал в лес. Семьи убитых объявлены еретиками и должны были работать во славу Церкви. Тогда то и появился рудник…
— Тифа, золотце, добавь нам еще столовых приборов за крайний стол у камина, а то друзья подошли, не с пола же им есть в самом деле, — изрядно подвыпивший мужичек завалился грудью на барную стойку, судя по грузному пузу, ожогам на руках и запаху хлеба, скорей всего пекарь, бросив неприязненный взгляд в мою сторону, он выжидательно уставился на растерявшуюся барменшу.
— Сейчас прине… — хозяйка осеклась увидев с какой злостью смотрю на злополучного гостя так не вовремя прервавшего важный для меня разговор. Заметил это и мужичек. Так значит меня ты ни во что ни ставишь? Деревенское быдло. Позабавимся. Было практически слышно, как заработали шестеренки в мозгу, пытающиеся осмыслить ситуацию в которую он попал. С одной стороны голодные друзья, а с другой белый плащ служителя правосудия. Я решил добавить доводов в его рассуждения, создав на ладони маленький шарик света, который весело запрыгал по барной стойке, а уже через долю секунды под моим взглядом вспыхнул ярким пламенем. Прихлопнув его ладонью, выжидающе уставился на мужика. Кажется, немного протрезвев при виде моего наглядного примера, пекарь понял что может с ним случиться и благоразумно решил что его друзья смогут и подождать, это лучше чем связываться со столичным Инквизитором.
— А знаешь что… Мы, пожалуй, из одной тарелки поедим, че не дружбаны мы что ли, в самом деле, — развернувшись и немного пошатываясь, заковылял к недоуменно поджидавшим товарищам.
— Вы что-то говорили про рудник, — напомнил я побледневшей хозяйке, боявшейся вздохнуть во время немой сцены, свидетельницей которой она стала. 
— Ах да, рудник. Ну значится загнали туда еретиков, и давай заставлять работать. Сначала за порядком там следили храмовники, ну и творили всякие непотребства. То деваху изнасилуют, то мужичка забьют насмерть за то что дорогу не уступил, ну и стало тогда происходить всякое. Несчастные случаи. То храмовника землей завалит, то камень на голову упадет, или собака бешеная во сне загрызет.
— Дай угадаю. Несчастные случаи только с церковниками? Из рабов никто не пострадал? — перебил я рассказчицу, расплывшись в улыбке. 
— Именно. Вот и стали они бояться под землю спускаться. Тогда еретики сами навели на руднике порядки, выбрали старшину, ввели законы и даже начали оспаривать решения церковников. Епископ понял, что теряет позиции и ввел военное положение, заручился поддержкой магов, вновь запустил храмовников, а заодно начал угрожать семьям рабов не трудящихся на руднике, отказывая им в проведении ритуала погребения. Это стало последней каплей, несчастные случаи прекратились, а начались открытые стычки, город был на грани гражданской войны. Вот тут то и появились шаманы. Вернувшиеся из леса, они затаились в городе, тайком проводили ритуалы погребения и годами ждали часа, когда гонения на них прекратятся. И этот час настал, — Тифа раскраснелась от волнения, дрожащим голосом рассказывая темную историю города в котором родилась.
— Шаманы вновь создали Круг, успокоили еретиков, осадили обнаглевших храмовников, навели порядки. Теперь рабам было дозволено выходить из рудника и жить с семьями. Сейчас быть рабом уже не проклятие, это скорее как состоять в особой касте отверженных. Епископу пришлось смириться с шаманами как с неизбежным злом. Говорят, нынешний епископ даже водит дружбу с главой Круга. Хоэлем Талейном.
Я вздрогнул. Так епископ друг Талейна? Вот так новость. Чтож он тогда не стал рассказывать о Хоэле. Выходит уже знал о его смерти. Мать твою, что же здесь происходит?!
— … и тут оказывается рудник закрыт и рабочим некуда податься.
— Не понял. Повтори еще раз. Рудник закрыт? Почему? — думая о своем, я пропустил изрядный кусок рассказа. Допив вино, целиком обратился в слух.
— Я же говорю, вчера на рудник забежал Хоэль Талейн, что-то кричал, бесился, пытался вытаскиваться людей наружу. Храмовники увели его к епископу. Говорят, он ушел поздно вечером, а сразу после этого рудник закрыли. Все кто был внутри, оказались заперты, а кто остался снаружи — не пускают внутрь. Им только и остается, что спускать еду заключенным, через вентиляционные отверстия.
Так, так, так. Вот вам и епископ. Ну ничего, мы с ним еще поговорим. Выходит решение о закрытии рудника связано с тем, что шаман сообщил епископу перед смертью. Интересненько.
— А расскажите-ка, что здесь еще происходит в последнее время, — все что нужно было я уже узнал, теперь мне необходимо чтоб кто то пожужжал под ухом создавая фон, пока я доедаю великолепную, правда успевшую остыть, кашу.
— Да собственно ничего интересного. В Школе как то тихо стало, студенты ходят как в воду опущенные. Еще ребятня с магией балуется в старом доме булочника, соседи вон жалуются уже, — начала Тифа, взявшись за столь любимое ей протирание стаканов. Я поперхнулся.
— А вот тут поподробней? Что за ребятня такая, раз соседи жалуются, — откашлявшись, вновь обратил взор на этот кладезь полезной информации.
— Да студенты какие то, кто же еще тут с магией баловаться будет. Шумят, кричат. Постоянно взрывается что то. Дом булочника уже второй год пустует, как помер, так родственники сразу и съехали. Вот малышня и заприметила его как штаб квартиру для всяких магических опытов, — отмахнулась Тифа, наконец, закончив протирать стаканы и теперь взявшись за барную стойку. Проводя тряпкой рядом со мной, старается как можно ниже наклоняться, чтобы успел разглядеть ее богатство в мимолетном разрезе блузки.
— А где тот дом не подскажешь? — тихонько спросил Тифу, будто боясь спугнуть внезапную удачу.
— Да вниз по улице, как до поваленного фонарного столба дойдете, во двор справа поверните, там будет полянка маленькая зажатая домами со всех сторон и домик одноэтажный. Он-то вам и нужен.
Я уже собирался наведаться в этот самый дворик, надеясь, что мои подозрения подтвердятся, и там найду логово молодых экзорцистов, когда меня остановил осторожный оклик хозяйки.
— Ваше высокоблагородие, я ведь помогла вам, правда? Может и вы сможете меня выручить? Но сначала ответьте — как вы относитесь к местным рабам? – Тифа пристально уставилась на меня. По глазам видно, что мой ответ, почему то очень важен для нее.
— Да никак не отношусь. До тех пор пока они держат свою ересь при себе и не начинают проповедовать по улицам направо и налево, или демонов призывать и кидаться стихийной магией в прохожих — мне нет до них никакого дела. Я очень признателен за оказанную помощь, вы действительно мне очень помогли, и если могу хоть чем-то помочь, то с радостью это сделаю.
Тифа секунду всматривалась в меня, стараясь понять, говорю ли правду, а потом вдруг резко заговорчески пригнулась к барной стойке, и поманила ладошкой. Дождавшись, когда нагнусь к ней, горячим шепотом быстро затараторила мне в ухо.
— Я хочу чтоб вы помогли в одном деликатном деле. Моя двоюродная сестра замужем за рабом из рудника. Этой ночью от туда сбежало несколько рабочих, и ее муж один из них. Я подслушала, что сегодня храмовники начинают на них охоту. Они перероют весь город и найдут их, если не сами то шаманы постараются, так как по договоренности обязаны помочь в этом деле. И ребенку понятно, что рабы скрываются в ночлежке у Малики — она вместе с горсткой отверженных и беглых борется против церковного рабства. Вам нужно уговорить скрывающихся у нее рабов бежать в лес, где шаманы не смогут их найти. Там они некоторое время будут под защитой духов, а когда все поутихнет, пускай возвращаются. Справитесь? — Тифа умоляюще уставилась мне в глаза. 
— Если вы предадите меня и все расскажите церковникам… — в голосе хозяйки зазвенел метал, — тогда плащ инквизитора вас уже не спасет. Рано или поздно, но кара вас настигнет. Хотя к тому времени из за вас погибнет много невинных жизней, — закончила она с горечью в голосе.
— Так что вы скажите? — от пристального взгляда Тифы мне стало не по себе.
— Хм. А почему бы и нет, подумаешь спасу пару еретиков. От церкви не убудет, — я усиленно старался поверить в собственные слова, забивая поглубже святые догмы, засевшие в моей инквизиторской голове. Натянуто улыбнувшись, двинулся на свидание к уже заждавшимся студентишкам, спиной ощущая внимательный взгляд Тифы. Похоже маленький червячок еретичества живет и в ней, пока что мелкий и не окрепший, будем надеяться что пока я здесь он не вырастет во что то большее. 
Поваленный фонарный столб нашел быстро, а вот проход в дворик в темноте найти было непросто. Я уже собирался плюнуть на все и зажечь свет с помощью магии, когда на меня налетело несколько вопящих людей. Двое или трое пронеслись мимо со скоростью света, вопя так будто за ними гоняться все демоны потустороннего мира, а один вылетел ровно на меня. Постаравшись на полной скорости обогнуть внезапно взявшего на его пути инквизитора, вопящий пацан, вовремя не заметил умело подставленной подножки. Растянувшись на земле, на мгновение заткнулся, стараясь выплюнуть проглоченную землю. Не давая возможности подняться, оседлал его и приложил пальцы к вискам. Заготовленное секунду назад заклинание сорвалось с губ и я окунулся в воспоминания испуганного парнишки.
Начало учебного года, наконец — то встречусь с друзьями. Надеюсь, Эндрю не передумал, ведь обещал же взять с собой… Ух ты, я в каком то заброшенном доме. Пыль грязь. Клева, нечего сказать. Стены измалеваны какими-то надписями, весь потолок заляпан гарью и прожжен в нескольких местах, также как и стены. Чем они тут занимаются? Огненными шарами в пятнашки играют что ли? Пришлось прождать целый месяц, прежде чем этот засранец привел меня сюда. Блин, тут одни старшекурсники. А что это за затертое в углу пятно? Кровь?!.. Нас уже больше дюжины. Близняшек Басонгов нехило покромсало в прошлый раз, но Энджи уже привел новеньких. Главное не давать Стэну вновь чертить барьер, у него руки из жопы, из за него демон вырвался и Басонгам досталось… Это уже седьмой мой сеанс, наконец-то разрешили чертить барьер. Эх, скорей бы дали призвать своего первого демона. Я убью Эндрю, если на следующей встрече доверит это кому то из новичков… Что то пошло не так, мы влили слишком много силы, барьеры не справляются. Они его не удержат! Нужно бежать, Эндрю кричит, чтоб мы убирались отсюда. Быстрей же, что ты копаешься ублюдок, шевели ногами, надо сваливать. Мамочка, что это? Что то держит меня за горло, не могу освободиться, холод проникает внутрь… жжет как железом… голова сейчас лопнет… как же больно…
— ЖАЛКИЕ СМЕРТНЫЕ, ВЫ ОСМЕЛИЛИСЬ ПРИЗВАТЬ МЕНЯ? АГНАМАНА? Я ПОКАРАЮ ВАС ЗА ДЕРЗОСТЬ. Что это? Голос в моей голове. Кто это говорит? Боль немного утихла, но теперь распространяется по всему телу. Она пульсирует. Выворачивает все внутренности. Всевышний, как больно. Прекратите это. Убейте меня!
— ВЫ СТАНЕТЕ МОИМИ РАБАМ, А КОГДА ВДОВОЛЬ НАИГРАЮСЬ, УНИЧТОЖУ ВАШИ ТЕЛА И ДУШИ. Тело не слушается, хочу кричать, но не могу открыть рта. Ноги сами разворачиваются. Я не один такой. Остальные тоже застыли как статуи. Почему они не бегут?! Твою мать, что с ними?! Глаза покраснели, отовсюду текут струйки крови а тела содрогаются от конвульсий. Всевышний, я выгляжу также? Кто там стоит в углу… он подходит… это Энджи! Энджи, да, иди сюда, что ты медлишь, помоги мне, пока тот голос снова не заговорил. О нет. Энджи, что с тобой случилось? ЭНДЖИ?! Твою мать не подходи ко мне. НЕТ! ОТВЕРНИСЬ! НЕ ПОДХОДИ!

-МММ… ТАКИЕ МОЛОДЕНЬКИЕ. ТАКИЕ ВКУСНЫЕ. Я ВИЖУ КАК МАГИЯ ТЕЧЕТ ПО ВАШИМ ВЕНАМ. Что демон с тобой сделал, Энджи? Ты весь опух, глаза сочатся гноем и почти вылезли из орбит, волосы опадают вместе с кусками кожи обнажая кровавый череп, на смену выпадающим зубам прорезаются острые как у пираньи клыки. Это его голос в моей голове? Что он собрался делать с новичком? Он облизывается. Эй, отойди от него. Что ты собрался делать? Энджи нет! НЕЕЕТ! 
— О ДА, БОЖЕСТВЕННЫЙ ВКУС, ДАВНО Я НЕ ПРОБОВАЛ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО МЯСА. НАДО ЗДЕСЬ ПОЧАЩЕ БЫВАТЬ. О боже. О боже. Всевышний. Он откусил ему руку. Взял, разорвал себе рот, вывихнул челюсть, но все же откусил руку. Одним укусом Энджи откусил новичку руку. Твою мать. Твоюмать. ТВОЮМАТЬ! Что это течет у меня полбу. Что это? Кровь. Кровь новичка, которая фонтаном забила из откушенной руки. Почему он не кричит? О, он кричит, вены на шее вздулись как канаты. Вот только рта открыть не может. Демон держит его, как и всех. Блин, кровь заливает глаза. Черт, ничего не вижу. Куда он пошел? К КОМУ СЛЕДУЮЩЕМУ ОН ПОШЕЛ?! Всевышний, только бы не ко мне. Только не ко мне. Проклятая кровь, ничего не вижу. Что он делает? Говорит. Демон в Энджи заговорил. Не мысленно. Вслух. Читает заклинание. Постойте, я знаю его! Он призывает демонов, но без барьеров… Похоже хочет вселить по демону в каждого из нас!
— Приветствую вас мой господин. Кто это? Стэн?! В нем уже сидит демон. Что это за звуки? Он тоже шепчет заклятие. Помогает призывать других. Теперь голоса раздаются по всей комнате. 
— Здравствуйте, хозяин. Очередной голос слева. Алина. Он добрался и до нее. Постойте-ка, я ведь стою рядом. Я следующий! НЕТ! НЕХОЧУ! СПАСИТЕ!!!
— Отойди от него, тварь. Кто это? Женский голос. Всевышний. Беги. Скорее беги. Позови на помощь! 
— ВСЕМ СТОЯТЬ! НЕ ТРОГАТЬ ЕЕ. Я ЧУСТВУЮ ТВОЮ ПРОКЛЯТУЮ КРОВЬ. ЗНАЮ КТО ТЫ. ЗНАЮ, ЗАЧЕМ ТЫ. Я САМ С ТОБОЙ РАЗБЕРУСЬ. Беги. Скорее беги. Он убьет тебя, дурочка.
— Ну попробуй, тварь. Что это? Что это за звук? Как будто лопнул бычий пузырь наполненный водой. В меня попал кусок чего то. Визг. Крики. Что происходит?! Постойте, боль прошла. Меня ни что не держит. Я могу двигаться! Протереть глаза. Скорее протереть глаза. Твою мать, что здесь произошло?! Демона Энджи буквально разорвало изнутри, вся комната заляпана кровью и внутренностями. Женщину закрыла собой толпа одержимых студентов. Боже, неужели все стали демонами? Нет. Кто-то шевелиться рядом. Поднялся на ноги. Старшекурсники. Закричали. Какого хрена вы кричите?! Не привлекайте внимание. 
— ЗАТКНИТЕСЬ ИДИОТЫ! Блин, я перекричал всех. Задние демоны оборачиваются. Они идут. Бежать! Нужно скорее бежать! БЕЖАТЬ БЫСТРЕЕ!!! 
Меня буквально пинком выкинуло из мозга парня. Он забился в конвульсиях, заново переживая весь ужас сегодняшнего дня. Поднялся на ноги, и отошел от постанывающего на земле парня. Не выдержав, мой желудок избавился от всего съеденного ранее. Слишком красочными оказались воспоминания. Стоп. Я душу на землю изливаю, а неведомая спасительница там с демонами разбирается? Ну, молодец инквизитор. Так держать! Белой молнией мой плащ разрезал вечерний мрак демонического дворика. Вот и дверь, едва не сорванная с петель счастливцами сумевшими сбежать из кровавого дома. Каких-то пары метров не хватило дойти до входа, когда из провала навстречу мне метнулась вырвавшаяся из дома тень. Зависнув на долю секунды, она резко метнулась в сторону и скрылась в подворотне. В этой темноте, не то что лица, я тело то с трудом увидел. С уверенностью могу лишь сказать, что это была женщина. Больше ничего разглядеть так и не сумел.
— Сучка удрала. Зато я тут десерт нашел, — из дверного проема, один за другим начали выходить одержимые студенты. Похоже, спасительница решила не применять свою магию к одержимым демонами студентам, которых не коснулись метаморфозы, как с Энджи. Да и не удивительно, только мощь высшего демона не сможет выдержать человеческое тело, а мелкие сошки чувствуют себя в нем просто отлично. Если бы женщина разорвала и этих бедолаг, клянусь, я нашел бы ее и убил, а так мне сейчас придется разбираться с горсткой низкоуровневых демонов. Вот только проблема в том что их много и засели они в телах волшебников. 
— Кто то сейчас у нас попляшет, — похоже, аналогичные мысли пришли на ум и самим демонам. Рассредоточившись по полянке, они моментально взяли меня в кольцо. На секунду время застыло, а потом понеслось снежной лавиной, все ускоряя бег. 
Молния, ослепив, пролетела в сантиметре от моей головы. Совершим дикий прыжок в сторону, сразу ушел в кувырок. И очень вовремя. В место приземления после прыжка, тут же ударило пара огненных шаров. Еще несколько молний разбилась о наспех состряпанный магический щит, который застонал от натуги, но все же выдержал. Этим демонам старшекурсникам силы не занимать, а я тоже хорош, не возведя защиты, бросился очертя голову в логово демонов. Спаситель хренов. После кувырка оказался в опасной близости к одному из одержимых. Парень лет шестнадцати, дико завращав глазами и издав гортанный крик, кинул в меня горстью, похожих на ледяные кинжалы, сосулек. Драка длится всего пару секунд а нервная система уже оправившись от потрясения дала отмашку мозгу, приводя тело в боевое состояние. Отмахнувшись от летящих в лицо сосулек, краем глаза заметил как простенькое зеркальное заклятие откинуло их в сторону заходившего с боку демона нашпиговав его как ежика иголками. Непрерывно перемещаясь чтобы не повторить участь изрешеченного демона, усилием мысли создал сплетенный из света кулак, который подобно камню в несущейся лавине понесся в сторону напавшего студента. Вскрыв защиту ледяного мага как нож консервную банку, кулак с огромной инерционной силой врезалось в живот, впечатав паренька в стену. Судя по затихшему изломанному телу, опасности он больше не представлял. Взмахом руки отправил в сторону девушки, без перерыва кидающей молнии, очередное заклятие. Она даже не успела защититься — возникшая перед ней призрачная рука аккуратно вошла в грудную клетку, схватила, подняв над землей. Рывок, и рука вырывает из своей жертвы черный комок слизи. Короткое заклятие и то что является квинтесенцией демона в человеке, лопается как гнойный пузырь, тут же истлевая в прах. Моя Божья Длань не наносит физических повреждений. Если я этого не хочу конечно. Являясь сосредоточием чистой магии света она бьет прямиком по демонской сущности, оставляя одержимое тело в неприкосновенности. Студенты, не окончившие Школу, мне пока даже не соперники. Своими слабенькими молниями да снежками им никогда не пробить несколько слоев магического щита, которые я уже успел воздвигнуть. Размышления прервал белобрысый паренек, через всю поляну метнувшийся в мою сторону. В два прыжка преодолев разделяющее нас расстояние, при этом даже не заметив заточенного на магические атаки святого щита. Кулак парня покрытый вторым слоем каменной кожи, с огромной силой врезавшись в грудную клетку вынес меня будто тараном. Потеряв на секунду сознание тут же очнулся, силясь осознать в какой же хреновой ситуации я оказался — лежу на земле по соседству с моей первой жертвой, подпираю спиной стенку дома. Ребра трещат как сухое дерево, боль взрывается маленькими фейерверками по всей черепной коробке, а легкие казалось устроили забастовку, наотрез отказываясь дышать. В довесок ко всему все ближе и ближе подбираются одержимые студенты, не перестающие метать в меня все, чему успели научиться в проклятой Школе. Чертовы засранцы. Благо щит еще на месте, иначе уже повторил бы подвиг Энджи — лопнул как переспелый помидор и разметал куски тела по полянке. 
Инквизитор специального карающего отряда Святой Церкви, лучший на курсе, подохнет в этой дыре от рук одержимых студентиков недоучек?! Кровавая пелена застелила глаза открывая дорогу дикому бешенству захватившему тело подобно чуме. Рывком вскочив на ноги я короткими контрзаклятиями начал проламывал щупленькие щиты обступивших со всех сторон студентов. Сплетенные из света кулаки как пули летали по дворику превращая искаженные яростью лица в кашу, сбивали с ног, ломая кости особо неудачливым. Отпинывая ногами стонущих копошащихся в грязи студентиков, тяжело ступая направился к последнему стоящему на ногах демону. Дико озираясь он в испуге прижался к стенке дома пытаясь выбрать прорываться ли ему через взбешенного Инквизитора в глазах которого уже виднелась надвигающаяся смерть, или нырнуть в дверной проем кровавого дома булочника, надеясь выбраться через окно на ту сторону улицы. Пришлось подтолкнуть его в принятии решения поставив святой барьер в дверной проем проклятого дома.
— От того что ты скажешь будет зависеть сдохнешь ты быстро или в мучениях, — прорычал я сквозь зубы видя как в глазах загноного в угол демона отражается мой неотвратимо надвигающийся силуэт.
— Да пошел ты мразь церковная, я тебе сейчас все лицо обглодаю, — брызжа слюнями с ненавистью выплюнуло одержимое демоном кареглазое тело щупленького студентика, пытаясь создать очередной огненный шар.
Золотой шарик незаметно созданный мной в ладошке, моментально окутал правую руку подобно перчатке из расплавленного золота. Сорвавшись с места ударом разметал возникший перед демоном огненный шар и с силой ломающей ребра погрузил руку в его грудную клетку, заставив забиться в конвульсиях от боли.
— Кто была та девушка перекрасившая твоим хозяином стены этого дома? — проорал я в лицо начинавшему терять сознание от боли демону. 
Заклятие Наказующей Длани тем и отличается от Божественной что напрямую использует тело Инквизитора как инструмент, добавляя к магическим повреждениям еще и физические. Не повреждая внешний покров из кожи и костей я с легкостью могу играть внутренними органами жертвы в шахматы. Что собственно сейчас и делал, мертвой хваткой вцепившись в легкое студента. 
— Чтоб ты сдох, — прохрипел сквозь зубы одержимый паренек, — Агнаман мне не хозяин… он такой же шестерка… а вот с хозяином ты еще встретишься… и девка твоя никуда от нас не сбежит… — медленно выдавил из себя захлебывающийся кровью демон, а через секунду на последнем издыхании выбросил вперед руку с уже успевшими отрасти когтями. Только животные рефлексы спасли меня от потери глаза. Перехватив в полете когтистую лапу свободной рукой, рывком вырвал Наказующую Длань из груди студента. Успокоив бешено стучащееся об ребра сердце, как у загнанного зайца, я почти с наслаждением раздавил зажатый в руке комок слизи, с облегчением понимая что кровавая пелена застилавшая взор наконец то спала.
Ночь оглашали стоны студентов. Случайных прохожих и след простыл — явно стараются обойти дворик за десятки метров, едва заслышав эту вакханалию боли. Вообще магия Инквизиторов тем и отличается от стихийной что в основном направлена на нанесение внутренних повреждений, хотя и внешними мы тоже не брезгуем. Я бросил быстрый взгляд на первого паренька которого припечатал об стену святым кулаком. Похоже все таки перестарался с грубой силой. Окинув взглядом дворик невольно содрогнулся — одержимые студенты с разбитыми лицами, сломанными руками и ребрами хаотичной массой раскиданы по все поляне как туши на бойне. Да уж, постарался. Молодец. А Джалин то как обрадуется. 
— Сами виноваты. Нашли с кем связываться, — прервал я внутренний голос совести. Узнал бы Настоятель, еще бы отругал что был слишком мягок с демонами да и еще так долго возился. Устало вздохнув начал по очереди обходить жертвы моего гнева. Возлагая руки на грудь я, стремясь нанести как можно меньше вреда, тонкими нитями исходящими из ладоней за несколько минут повытаскивал демонскую сущность из каждого студента. Вылечить всех, у меня едва хватило бы сил. Да и не стал бы. Не заслужили. Полежат немного, оклемаются, да и потопают в свою Школу, там их быстро поставят на ноги. Будем надеяться что воспоминания о сегодняшней ночи крепко врежутся в их память, отбивая все желания повторять демонические эксперименты. Чувствую не скоро этот город увидит очередных доморощенных экзорцистов.
Студентам я помог, теперь настала моя очередь. Оглядев себя в отражении окон домов, вынужден констатировать, что столь любимому мной плащу инквизитора, пришел конец. Весь измазан в грязи крови и слюнях одержимых студентиков. В нескольких местах подпалины от заклятий, а место, которым припечатался в стену, порвано в лоскуты. Капюшон практически оторван, а завершает безрадостную картину разводы собственной крови и пота аляпистыми пятнами покрывшие плащ со всех сторон. Теперь он походил не на отличительный знак инквизитора, а скорее на грязную тряпку какого-нибудь мясника, об которую даже столичный бродяжка побрезговал бы вытереть ноги. С отвращением скомкав и кинув его на землю, поджег коротким заклятием, с тоской наблюдая как яркое пламя с жадностью накинулось на белый символ правосудия. Теперь я остался в одних темных хлопковых штанах заправленных в щегольские столичные сапожки из дорогой кожи, белой рубашке и кожаной жилетке. У меня не было желания сразу возвращаться в «Омут» после такого позорного боя с одержимыми студентами, поэтому недолго думая направился к дому некой Малики, местного доморощенного борца за свободу. Благо Тифа успела незаметно сунуть мне бумажку с подробной картой как до нее добраться. Передам сообщение и с чувством выполненного долга вернусь в таверну. Надеюсь это как то сгладит неприятный осадок после расправы над заигравшимися экзорцистами. 
Дом местной революционерки находился на окраине жилого района. Хотя назвать жалкую покореженную лачугу домом мог бы назвать разве что умалишенный или слепец. На мой осторожный стук не последовало никакой реакции. Лишь легкое перешептывание доносилось изнутри. Конспираторы хреновы.
— Открывай. Я из «Омута», — может это как то исправит ситуацию. Тишина. И вновь перешептывания. Они начинают меня раздражать.
— У меня нет желания с вами возиться. Я здесь чтобы передать сообщение. Открывай, пока дверь не вынес, к чертям собачим, — распаляясь, прошептал зло в щель между досками стены. 
— Смотри, как бы тебя не вынесли. Герой, — холодное дуло уперлось мне в затылок.
— Ты откуда такой смелый нарисовался? Пришел, потревожил моих гостей, а еще смеешь угрожать расправой моей замечательной двери? — женский голос за спиной явно издевался.
— Если не прекратишь этот балаган, я тут все с землей сровняю и спокойно пойду дальше а с вашими рабскими делами пускай другой разби.., — договорить мне не позволили. Дуло с силой уперлось в затылок, заставляя прижаться лбом к стенке. Маленькая аккуратная ручка с быстротой молнии обшарила меня на предмет оружия. Не найдя искомого, с удивительной для женских рук силой, схватив за плечо развернула к себе. Помимо дула механического револьвера, мне в лицо смотрела весьма красивая женская мордашка. Рыжеволосое, округлое, все покрытое веснушками личико, с аккуратным прямым носиком. Золотые серьги в ушах, и какие — то кости в виде ожерелья украшали шею. На теле – жалкие лохмотья. Да, не сладко живется борцам за свободу.
— Это для маскировки, — увидев мой сочувствующий взгляд, покраснев, пробурчала девушка.
— Я Малика, полагаю ты это уже знаешь, раз приперся сюда. У тебя есть пять секунд чтобы разубедить меня пристрелить тебя на месте.
— Слышь, дерзкая, тебе жить надоело? Ты бы сначала башкой думала, прежде чем на незнакомцев с пистолетом бросаться, — остатки гнева после побоища со студентами требовали выхода, — мало ли кем он окажется. 
— Я здесь по просьбе Тифы.., — меня опять прервали, дверь за моей спиной распахнулась, и на порог вышел мускулистый мужик в одних грязных холщовых штанах. За его спиной виднелись рожи еще двух, похожих как близнецы.
— Тебя послала Тифа? Что она сказала? Как там моя жена, ей ничего не угрожает? — раб набросившись на меня с вопросами, вдруг замолчал уставившись на руки, которые старался держать на виду, чтобы не провоцировать Малику с ее револьвером. Я мысленно выругался. В свете, идущего из открытой двери лачуги, была отчетливо видна красовавшаяся на моем пальце золотая печатка, которой скрепляют все приказы и доклады. Печально знаменитое, особенно среди рабов, кольцо с выгравированным мечом и книгой. Знак Инквизитора. 
— Церковный пес! — переменившийся в лице раб не раздумывал и секунды. Схватив одной рукой за шкирку, второй, он как молотом припечатал мне по лицу. Раз, два, три. Голова с силой отлетала от пудовых кулаков мужика. Почувствовав, как кровь заливает глаза, тело само решило среагировать на агрессию. Колено с силой ударило в пах нападавшего, заставив согнутся пополам. Освободившись от захвата, я неуклюже врезал стонущему мужику в ухо. При этом едва сам не свалился на землю, из за вдруг поплывшей перед глазами картинки. В ту же секунду, на помощь товарищу кинулись стоявшие за его спиной мужики. Я в бешенстве бросил заклятие. Две золотые удавки захлестнули шеи нападавших. Рывок, и их задыхающиеся тела прижало к земле. Малика, стоящая чуть поодаль, так и продолжала безмолвно направлять мне в спину револьвер, не решаясь стрелять из за опасности попасть в своих. Махнув рукой, заклятием выбил оружие из дрожащих рук, при этом откинув ее саму на несколько метров в сторону. Отвлекшись на девушку, не заметил как пригнувшись стремительно понесся на меня оклемавшийся после удара в пах мужик. Подобно быку, боднув плечом в живот, сбил наземь, и усевшись сверху начал вбивать мое лицо в землю. Уже теряя сознание, приложил ладони к его груди и смог выплюнуть, вместе с выбитыми зубами, заклятие. Если бы на секунду не отключился то увидел бы как тело мужика унесло словно порывом ветра, выбив спиной дверь оно залетел внутрь лачуги. 
Повалявшись немного, постанывая поднялся на ноги и пошатываясь зашел в лачугу. Нужно удостоверится что раб вновь не повторит своей попытки сделать из моего лица отбивную. Опасения были напрасны – мужик, тихонько завывая, обхватил неестественно выгнутую ногу. Перелом. Так тебе и надо, урод. Краем глаза заметив обломок зеркала на полу, поднял, молча уставившись на собственное отражение. Зависнув на секунду, я почувствовал как разбитые губы раздвигаются в волчьем оскале. Отбросив обломок, взял небольшой разбег и с силой врезал ногой по лицу постанывающего мужика.
— Ублюдок. Тифа. Просила. Передать. Чтоб. Ты. Сваливал. В лес, — каждое слово для доходчивости я решил подкреплять ударом. 
— Если не свалишь до утра, храмовники откроют на тебя сезон охоты, — бросил я через плечо, выходя на улицу. Меня все еще пошатывало, но чувство удовлетворения от свершенного наказания давало мне силы. Пройдя мимо хрипящих, силящихся освободиться от удавки рабов, подошел к лежащей без сознания Малике. Ну и хрен с ней. Пора сваливать. Развернувшись, заковылял в сторону «Омута». 
— Ах, да. Чуть не забыл, — поведя пальцами по воздуху, прошептал короткое заклятие, и резко дернул рукой вниз. Если прислушаться, то наверно можно было услышать, как хрустнули шеи мерзких еретиков. Все-таки я Инквизитор до мозга костей. Помочь меня просили только одному, остальные всего лишь сбежавшие рабы посмевшие поднять руку на служителя закона. Наказание за подобное только одно — смерть. 
По пути в таверну, я успел применить к себе весь арсенал лечебных заклятий, которым располагал. Дороги до «Омута» едва хватило, чтобы вырастить парочку новых зубов, убрать гематомы и рассечения, а также срастить сломанный нос. Еще на подходах к постоялому двору стало понятно, что во время моего ухода, толпа лишь разогревалась, и вот только сейчас дошла до нужной кондиции. Гам и крики были слышны аж за несколько кварталов. В окрестностях таверны, тут и там встречались пьяные мужики горланящие песни, клянущиеся в вечной дружбе, или самозабвенно мутузившие друг дружку. Перейдя через порог «Омута», так и не успел оценить весь масштаб гуляний, подхваченный под руку возникшей из ниоткуда Тифы, был безжалостно утащен в какую-то кладовку. 
— Рассказывайте! – склонившись ко мне, требовательно прокричала хозяйка, стремясь перекрыть шум толпы.
— Сообщение передал. Правда возникли небольшие трудности… Если муж твоей сестры не дурак, к утру будет уже в лесу, — прокричал я в ответ. А сломанная нога пускай останется ему приятным воспоминанием о нашей встрече. 
— О Всевышний, как же я вам благодарна! Дрэна просто с ума сойдет от счастья, спасибо вам большое, — повизгивая от восторга, Тифа повисла на моей шее.
— Теперь можете считать меня своей должницей, что я еще могу для вас сделать? – покраснев, прошептала мне на ухо Тифа.
— Найди мне Маркуса, — устало ляпнул первое что пришло в голову.
— Че его искать, третий дом возле вокзала. Он там всю жизнь живет, — девушка обиженно надула губки, не понимая как мог променять ее, на какого-то мужика. Но я этого уже не видел, стремглав вылетев из кладовки, как маленький ручеек просочившись сквозь толпу народа гуляющего в большом зале таверны. Наконец выйдя на улицу, понесся к вокзалу, на ходу невольно отмечая бросавшиеся в глаза странности. Днем по городу ходить страшно – жуткие дома, вымершие улицы, угрюмые лица прохожих, ночью же все преображается, город просыпается ото сна, начинает дышать, издавать звуки. Пара минут, и вот я уже на месте. Дверь открыл, немолодой мужичек средних лет. Русые волосы, серые глаза, впалые щеки, заострившиеся скулы и нос. Пыльная мантия висит на нем неопрятной тряпкой. Явно сильно изможден.
— Чем могу помочь? — меня не торопились пускать внутрь.
— О да, вы можете мне помочь. Вы ведь Маркус, так? — начал я раздраженно. 
— Мне пришлось за день истоптать весь город вдоль и поперек стремясь найти ответ на простой вопрос — почему важные люди города мрут как мухи? При этом все молчат, что то скрывают и даже не думают пускать к телам, мотивируя отказ какими то языческими обычаями. Вы мой последний источник информации на сегодня, и я не уйду от сюда пока не получу ее, — недвусмысленно помахав перед лицом Маркуса рукой с инквизиторским кольцом, застыл, ожидая реакции.
— Входите, — после недолгих раздумий Смотритель рудника отошел в сторону, пропуская внутрь.
В доме тепло и чисто, находящийся в углу зала камин, весело потрескивал обрадованный очередному гостю. Бодряще пахло свежесваренным кофе, хотя самого его нигде не было видно. Пол застелен коврами, на стенах изысканные картины, а посреди гостиной, в окружении трех удобнейших кожаных кресел, стоял резной кофейный столик, за которым и находился еще один незнакомец. Мускулистый двухметровый детина, вся голова, худая и лысая, покрыта татуировками. С ног до головы замотанный в какую-то ткань на манер мумии, делая сходство с мертвецом еще более заметным. Десятки кармашков по всему телу, оттопыренные неведомыми предметами, как и их хозяин не спешили раскрывать свои тайны. 
— Не обращайте внимание. Это мой гость. Возможно он также сможет пролить свет на происходящее, — спокойно произнес Маркус, заметив мое замешательство. Усевшись в кресло, кивком указал на последнее оставшееся свободным место. 
— Что вы здесь делаете, господин Инквизитор? В наших краях вас, мягко говоря, недолюбливают. Неужели столичная Церковь стала настолько глупа что послала в этот город какого-то мальчишку? Да еще и инквизитора, — горько усмехнулся Маркус, закинув ногу на ногу. Незнакомец, скрестив руки на мускулистой груди откинулся на спинку кресла, склонил голову, закрыл глаза, всем видом показывая что происходящее его совсем не волнует.
— Меня зовут, Даниэль. И как вы уже заметили — тот самый прибывший из Столицы инквизитор, о котором судачит весь город. А вот что я здесь делаю, не ваше дело, — события уходящего дня не сделали меня более любезным. 
— Важно лишь то, что Хоэль Талейн погиб. Убит сразу после того как решил о чем то предупредить три правящие силы в городе. Он успел побывал в Школе Магии, и теперь ее директор мертв, — я успел отметить как быстро переглянулись мои собеседники, даже не изменившись в лице. Значит уже в курсе.
— Потом видимо собирался наведаться в казарму, но почему то проходит ее мимо. Вероятно что то заставило его поторопиться, раз он сразу направился на рудник. Что Хоэль там делал, лично для меня тайна, — пришлось бросить многозначительный взгляд Маркусу, давая понять что насчет этого ему еще придется со мной объясняться. 
— Не сумев осуществить задуманное ухватился за последнюю надежду и обратился к епископу. После чего возвратившись домой, был зверски растерзан неведомым чудовищем. Епископ, отрицающий сам факт посещения Хоэля, сразу после его ухода закрывает рудник, дающий работу больше половины города и приносящий бешеную прибыль самой Церкви. А теперь я хочу услышать, что по этому поводу думает Смотритель рудника? — закончив в раздражении свой монолог, я издевательски уставился на замершего в кресле Маркуса. 
— Проделать такую большую работу, за столь короткий период времени… Вас здорово натаскали в Столице, господин Инквизитор, — произнес Смотритель изучающе прощупывая меня взглядом.
— Пожалуй стоит помочь вам, в надежде что в будущем столичный Инквизитор окажет мне ответную любезность. 
— Талейн действительно был в Соборе. Я был там когда Хоэль разговаривал с Епископом, но призванный шаманом мелкий дух глушил любые звуки их беседы. Благо являясь Смотрителем рудника, из за царившего там постоянного шума порой приходиться общаться жестами или даже читать по губам. Так что мое бесполезное за пределами рудника умение пришлось как нельзя кстати. Все что я смог разобрать, так это то что Талейн проводя магические опыты в лесу за городом сумел что то найти… или пробудить. Есть очень большая вероятность что это как то сумело пробраться в рудник, подвергая опасности жизни всех рабов. Судя по всему шаман до прихода в Собор уже был чем то изможден, возможно даже битвой с этой неведомой напастью, так как с огромным трудом сохранял сознание во время беседы. Мне также стало известно что за эти несколько дней он пытался о чем то предупредить правящую городскую верхушку. Вероятно Самуил Хординг поверил в угрозу и попытался помочь главному шаману, но так и не сумел. Более того, каким то загадочным образом он погиб раньше Талейна. Вероятно разобраться с происходящим может только один человек — Ардан. Ученик Хоэля. Узнав о смерти директора Школы и учителя, он собирается на правах шамана, провести осмотр тела Самуила, как только деканы откроют к нему доступ…
— Я должен перехватить его до того как он увидит тело. Мне нужно при этому присутствовать! — рывком подняв уставшее тело на ноги медленно направился к выходу.
— Не спешите так молодой человек, ваше рвение похвально, но не нужно никуда бежать — растягивая слова произнес улыбающийся Маркус, указывая рукой на молчавшего до сих пор незнакомца.
— Позвольте представить вам. Достопочтимый Ардан. Единственный ученик покойного Хоэля Талейна. Потенциальный глава Круга, а также мой давний друг, — усмехнувшись закончил Маркус. Татуированный медленно поднял на меня взгляд, ярко голубых глаз.
— Радует что еще кого то беспокоит смерть Учителя, и судьба этого города. Я не знаю в чем тут дело и что вообще происходит, но ясно одно — вчера вечером Хоэль спустился в рудник. После того как он от туда вышел мы потеряли всякую связь с дежурившими там шаманами, а сам глава Круга выглядел, по словам очевидцев, жутко изможденным, как после трудной битвы. Нам до сих пор неизвестно что же произошло на руднике этой ночью. Закрыв его, епископ дал запрет на вход даже шаманам, поэтому старейшины Круга в данный момент решают как его обойти, а рядовые шаманы по всему городу ищут убийцу Учителя. 
— Если он был бы жив возможно я смог бы ему помочь… Лектан умрет за свое преступление! — на доли секунды взор преданного ученика вспыхнул не слабее каминных углей, и также быстро потух под напором могучего самообладания шамана. 
— Располагайтесь поудобнее, я расскажу вам одну очень плохую историю. Не знаю поможет ли она как то, но хотя бы даст небольшое представление о том в какое место вы попали, господин Младший Инквизитор, — раскатистый бас Ардана густой волной воздуха прошелся по гостиной.
Тот лес где Учитель проводил свои изыскания с незапамятных времен принадлежал племенам эльфов. Это была очень миролюбивая раса. Использовать магию для них было не труднее чем дышать. Общаясь с Великими духам напрямую они могли провидеть будущее. Смогли узреть в нем надвигающуюся неизвестность. Новую расу. Людей. 
Стремясь понять неизведанное и наладить дружественные отношения, эльфы выслали делегацию навстречу нашим предкам, которые к тому времени уже успели вторгнуться в эльфийские земли. На встречу гостям отправились лучшие из лучших. Могущественные шаманы, сильнейшие эльфийские воины. Встретившись с главарем людей, они одарили его дарами, стремясь наладить прочные связи. Вот только они не учли черной натуры сидевшей в людях. Во все времена страх имел множество обличий. Испуганные невообразимой мощью магии эльфийских шаманов люди стали черпать силы в своем страхе. Не умея призывать духов, они потихоньку учились оперировать окружающей энергией самостоятельно. Так появилась стихийная магия. Эльфы сами не знали откуда взялись люди, но совершенно точно было известно что они — не создания Великих духов, как эльфы, а что то неизвестное, невесть как оказавшееся в этом мире. Узнав об этом люди придумали себе Всевышнего. Создателя всего сущего. Тайное желание что то противопоставить эльфийской магии и Великим духам в конечном итоге вылилось в целую религию. Страх сидевший глубоко внутри человеческих сердец, зародившийся еще при первой встрече с эльфами, наконец нашел лазейку в людских душах и вырвался на волю. Жрецы прикрываясь религией наконец смогли выплеснуть свой страх наружу. Гнев, подпитываемый страхом, и копившийся годами, вспыхнул в людских сердцах подобно соломе на ветру. Жрецам с помощью стихийной магии удалось укрыть свои коварные планы от взора Великих духов и когда пришло время, скрытая до поры людская ярость огненным дождем пролилась на головы ничего не подозревающих эльфов. Врываясь в эльфийские деревни люди, боясь открытого противостояния, вырезали шаманов и лучших воинов прямо во сне. Эльфы, не ожидавшие подобного предательства были беззащитны. Шаманы захваченные, оглушенные, опутанные молодой стихийной магией, так и не смогли оказать достойного сопротивления. Простые воины без поддержки духов пали под первобытной человеческой яростью. Прельстившись эльфийсками богатствами и опьяненные собственным могуществом жрецы повели людские племена дальше в глубь эльфийских земель выжигая на корню целые поселения, убивая мужчин, стариков и детей, а женщин делая рабынями. Оставляя трупы везде, где ступала нога человека. Лишь шаманов, как самых опасных врагов, живьем сжигали на кострах. Умирая, они проклинали захватчиков, которых приютили у себя, давая еду и кров. Поколения сменялись поколениями, а охота людей за уцелевшими эльфами продолжалась, прошли века прежде чем раса эльфов окончательно канула в лету. Теперь лишь духи иногда с тоской вспоминают давних друзей бесследно исчезнувших в потоках времени.
— По всей видимости Хоэль что то узнал общаясь с духами леса. Что то что может угрожать людям. Нужно как можно скорей добиться изоляции тела Самуила. Хоэль и так находится под защитой стражи, а вот покой директора в любой момент может потревожить кто то из Школы. Возможно, на теле сохранились какие то зацепки, которые смогут пролить свет на происходящее, а любое вмешательство может их уничтожить. Я должен добраться до тела, — Ардан с силой сжал подлокотники кресла, заставив их затрещать от натуги.
— Шаманы пока не знают с чем мы имеем дело и как с этим бороться. После смерти директора ясно что и стихийные здесь бессильны, — Ардан устало откинулся на спинку.
— Идите, выспитесь. Завтра нам предстоит много работы. Вполне может так статься что ваша святая магия будет более эффективна нежели стихийная или шаманская. У меня тоже есть кое какие задумки. В ближайшее время я постараюсь с вами связаться, — медленно произнес шаман, в задумчивости прикрыв глаза ладонью.
Маркус, не проронивший ни слова на протяжении всего рассказа, выдержал паузу давая возможность мне что то ответить, и не дождавшись реакции также молча указал на дверь. Недолго думая я последовал его предложению. Даже не став прощаться, молча вышел на улицу, ошарашенный полученной информацией. Более еретической истории слышать мне еще не доводилось. А поэтому как Младший Инквизитор специального карательного отряда святой Церкви, я должен разобраться в чем тут дело. 
Ноги незаметно вынесли меня по ночным улицам к «Омуту», где я не обращая внимание на творящийся в зале хаос, и крики Тифы, молча поднялся на второй этаж, и едва зайдя в комнату без сил рухнул на кровать.
— Приветствую вас господин Младший Инквизитор. Целый день только о вас и слышу, — животный страх буквально выбросил меня из кровати, заставив рывком вскочить на ноги. Отпрыгнув в угол, успел заметить как огромный темный силуэт плавным движением отделился от стены и застыл посреди комнаты. 
— Поговорим?