Часть 6 Присяга шута

В гостиной наследного принца собралось несколько дюжин людей, сегодня здесь присутствовал весь цвет столичной молодёжи. Вместе с отпрысками самых влиятельных семейств Империи рядом сидели дети послов других государств. И все вместе весело смеялись за чаем. В одном конце гостиной вел беседу мрачный Хар, в другом — развлекала гостей Милаши. Вот она раскланялась, отшутилась и, ловко огибая гостей, подошла к принцу.

— Ну и сколько ты будешь себя так вести? — тихо спросила она. — На этой охоте мы скорей помешаем, чем поможем. Или ты хочешь сам вести переговоры с представителем Её Величества вдовствующей Алики? — девушка положила руку ему на плечо. — Вот и покажи своё расположение послам, а потом продолжай на меня дуться.

Шут вернулась к гостям, подхватила под руку первого подвернувшегося ей юношу и, уставившись на него своими огромными нарисованными глазами, писклявым голосом выдала:

— Не будете ли столь любезны пригласить даму на прогулку по саду. Дождь уже закончился.

Её жертва замешкался, а к Милаши подошел один из друзей принца.

— Может, вы окажите мне эту честь?

— Ой, Ваша Светлость, — наигранно пискнула она и спряталась за спину своей первоначальной жертвы. — Я боюсь попасть под чары старшего сына дома Ары, благородного Сайара.

— Ха-ха-ха, — засмеялся Сайар. — Я уже соскучился по твоим упрёкам.

— А разве ваша последняя дама не передала последние новости? Вы ведь интересуетесь. — Милаши подмигнула юноше.

— Так вот кому я обязан случившимся конфузом!

— Каким конфузом? — сразу поинтересовался кто-то из гостей.

— О, это было незабываемо! Дама долго плакала оттого, что пылкий кавалер уснул за ужином, не дослушав её.

Пока все старательно пытались не захихикать, Милаши заметила появившегося в дверях взволнованного младшего придворного распорядителя, показывающего жестами, что у него срочные новости. Девушка проворно вывернулась из толпы, оставив общество обсуждать рассказанную сплетню. Сайар уже сдался и принялся отшучиваться, он на собственном опыте знал, что пытаться объяснить, где правда, а где художественное дополнение правды, бесполезно.

Милаши вернулась к принцу, кивнула на дверь и они вместе вышли в коридор.

— Ваше Высочество, — дрожащим голосом пролепетал напуганный слуга. — Беда. На охоте произошел несчастный случай и Император… Император… Император погиб. К вечеру его привезут в замок.

Принц выслушал донесение, нахмурился.

— Это какая-то ошибка. Откуда поступили новости?

— Гонец прибыл десять минут назад, — затрясся распорядитель.

— Ваше Высочество, — обратилась к принцу Милаши. — Я проверю, возвращайтесь к гостям и постарайтесь поскорей завершить встречу. Как только я что-нибудь выясню, я сразу приду к Вам.

— Хорошо, — после напряженной паузы согласился Хар. — Это сейчас будет лучшим решением.

Девушка кивнула и потянула слугу в сторону. Как только они свернули за угол, Милаши начала расспросы.

— Кто ещё знает о случившемся? — мягкости в её голосе не осталось.

— Кроме вас, принца и меня — сам гонец и дворецкий. Он же меня и отправил.

— Где сейчас гонец?

— Так у дворецкого же и сидит, его обедом покормить приказано.

— Хорошо. Есть надежда, что шум не поднимется раньше времени, — шут кивнул на ходу. — Сейчас бегом найди капитана гвардии, главу тайного сыска, придворного мага и придворного лекаря. Скажешь им, что я срочно хочу с ними встретиться и жду их в кабинете дворецкого.

— Госпожа, а как я к ним смогу пройти, не объявляя о случившемся? — переволновавшийся распорядитель соображал с каждой минутой всё хуже.

— Покажешь — и тебя пропустят, заодно не будет лишних вопросов, — Милаши отцепила от жилетки и протянула брошь. Медный, серебряный и золотой колокольчики она давно носила за место герба, но мало кто знал, что это не только украшение, но и амулет. Необходимые ей люди знали, и для них он будет достаточным подтверждением словам. — Как закончишь, принесешь брошь обратно. Бегом!

И младший распорядитель свернул в боковой коридорчик и поспешил поскорей выполнить поручение. Его на грани паники удерживало только дело. А Милаши поспешила поговорить с гонцом.

Посланника она нашла там, где ей и сказали, он должен быть. Но её неприятно удивило состояние дворецкого — он залпом пил бокал за бокалом и ходил из угла в угол. Эти двое мужчин если кого и ожидали, то уж точно не шута.

— Надеюсь, не стоит уточнять, что все, о чем мы будем говорить, не должно стать широко известно? — без приветствий начала она, врываясь в комнату. — Рассказывай, что тебя просили передать, кто просил и что лично ты видел?

Сказано это было таким тоном, что гонец — ещё молодой гвардеец лет на семь-восемь её старше — вытянулся и доложил всё, что от него требовали, несмотря на странный вид девушки. А Милаши всё больше мрачнела.

— О случившемся не говори никому, хотя бы до завтра. Лучше забирай на кухне свой обед и до утра не выходи из казармы. Свободен, — приняла окончательное решение Милаши.

Дворецкий кивнул, подтверждая распоряжение растерявшемуся солдату, и гонец поспешили уйти прочь, едва не столкнувшись в дверях с первыми из приглашенных сюда же ключевых фигур дворца. Милаши приветствовала каждого, жестом просила располагаться и подождать, но не начинала ничего делать, пока не собрались все приглашенные, а пришедший с придворным магом слуга не вернул брошь и не вышел прочь.

— У нас проблемы, — начала она спокойно, но далеко не расслабленно. — Император погиб на охоте, его тело уже везут сюда. Необходимо срочно предпринимать меры.

— Принц уже знает? — уточнил глава сыска.

— Да, но без подробностей. Я сейчас пойду к нему с подтверждением плохой новости. Но необходимо срочно предпринимать меры, не теряя время на вереницу докладов. Капитан, увеличьте свои караулы вдвое, остальные ваши люди пусть будут готовы действовать по тревоге. Придворный лекарь, учитель, подготовьтесь встречать тело и проверить, действительно ли там произошел несчастный случай. Коллега, не мне вас учить.

Все четверо молчаливо одобрили предложенные действия и, кратко обменявшись мнениями, ушли работать, а Милаши поспешила обратно к принцу. Девушка задержалась в коридоре, собираясь с мыслями, перед тем, как постучать и войти. Гости уже разошлись, даже слуг не было, только оставленные чашки и закуски всё ещё стояли на столах.

— Ваше Высочество? — окликнула его Милаши.

— Рассказывай.

— Император мёртв. Его конь попал ногой мимо какой-то кочки, взбрыкнул и неудачно скинул седока. Император, падая, ударился о ближайшее дерево, — девушка не стала уклоняться от прямого ответа.

Хар, до этого безостановочно ходивший по гостиной, рухнул в ближайшее кресло, опустив голову. Милаши ждала. В конце концов принц вырвался из раздумий.

— И что же мне теперь делать? — глухо спросил он, поднимая голову и глядя на шута.

— Готовиться встречать тело. Тайный Сыск и придворные маг и лекарь проверят, действительно ли это был несчастный случай. Дворецкий проследит, чтобы весть о смерти Императора не распространилась до вечера. Потом прощание, похороны, траур и коронация. — Милаши подождала ответа, но принц молчал. — Это будет тяжелое время, в последние пару лет появлялось всё больше недовольных. Поэтому приведите себя в порядок, вам потребуются все ваши силы и самообладание.

Девушка поклонилась и направилась к дверям. Оклик Хара застал её уже взявшейся за ручку.

— А ты?

— А я выполняю свою работу. И буду её выполнять, — Милаши приоткрыла дверь и добавила: — Я отправлю сюда людей, чтобы прибрали.

Милаши, закончив этот тяжелый визит, направилась вниз, чтобы выполнить своё обещание. А заодно узнать, под каким предлогом разогнали гостей и не придется ли ей сейчас отправиться в посольское крыло сглаживать впечатление. За этими и другими мелкими хлопотами и пролетели часы. Когда запели сигнальные трубы, созывая всех на внутреннюю замковую площадь, она была всё ещё всё в том же наряде и с неуместно фривольным нарисованным лицом. Девушка перехватила принца уже на лестнице за считанные шаги до выхода на площадь.

А улица уже заполнелась людьми. Они стояли всюду, кроме небольшого пятачка вокруг висящих между двумя конями носилок с телом, окруженных солдатами гвардии, и узкого прохода к ним от центрального входа. Хар, до сих пор до конца не поверивший в случившееся, поспешил к отцу. Милаши, пройдя следом за Харом в центр площади, лишь краем глаза взглянула на Императора, всматривалась в окружающую толпу. Она привычно читала настроения людей — удивление, ужас, сожаление, досада, скорбь, злорадство. Замечала как-то одного, то другого человека отводят к себе люди Тайного Сыска, как начали к ним пробиваться лекарь и маг в сопровождении своих помощников…

— Ваше Высочество, — поприветствовал принца придворный маг. — Позвольте забрать тело Императора. Как только мы его осмотрим и подготовим к похоронам, мы придем к вам с докладом.

— Да, да, Ваше Высочество, — присоединился придворный лекарь. — Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы вам принесли небольшой ужин, и добавил к нему успокаивающий настой.

Принц молча кивнул, соглашаясь и стараясь не показать свои чувства. Но не ушел, а взялся за одну из петель носилок и вместе с гвардейцами понес мёртвого Императора во дворец. Милаши проследила, отступив в сторону, как перед ними расступается толпа и смыкается за их спинами. Но как только солдаты скрылись в дверях, она сбросила с себя наваждение и поспешила к себе — нужно было смыть с лица краску.

Через час шут, одетая в чёрное, затенившая лицо черной сеткой и оставившая почти все украшения и колокольчики в своём кабинете (кроме броши и скрепляющего полуюбку колокольчика), уже искала во дворце принца. Его не оказалось ни в его покоях, ни в гостиных, в которых собирались имеющие право проживать во дворце дворяне, ни в лекарских покоях, где готовили тело Императора… Почти отчаявшись, она зашла в комнаты-покои Императора, где и обнаружила Хара.

Принц сидел в императорской малой гостиной, заняв любимое кресло Императора. Несмотря на темнеющее небо за окном, он так и не зажег свечи. В отличие от девушки, юноша остался в том же виде, в котором его застала трагическая весть.

Милаши вздохнула наполовину осуждающе, наполовину облегченно, выглянула в коридор и поймала проходившего мимо слугу.

— Камердинера Его Высочества сюда быстро. Пусть приходит с кем-нибудь из своих помощников.

Пока слуга выполнял её поручение, девушка прислушивалась к тишине за дверью гостиной, давая Хару побыть в одиночестве. К счастью, слуга попался расторопный и вскоре из общих коридоров в коридор покоев зашел камердинер — заслуженный слуга лет сорока.

— Вызывали? — вежливо поклонился он, привлекая к себе внимание.

— Да, — негромко подтвердила Милаши. — Наследный принц сейчас в этой комнате, — она показала на дверь малой гостиной. — Позаботьтесь, чтобы туда принесли легкий ужин, закуски, чай, вино и кофе. Ещё подготовьте подобающий трауру костюм и помогите Его Высочеству привести себя в должный вид.

— Будет исполнено, керри, — немного подумав, согласился слуга. — Но все же…

— Я возьму на себя нарушение подчинения.

Как только камердинер скрылся за поворотом, девушка вошла в гостиную.

— Ваше Высочество, — окликнула она сидящего в темноте юношу, — как вы себя чувствуете?

— Я не знаю. Этого не могло быть, — глухо откликнулся он.

Несмотря на траур, девушка улыбнулась — Хар впервые за неполные шесть месяцев обратился к ней как раньше, как к другу, хоть сам и не заметил этого. Она отогнула сетку, открывая лицо, и отбросила этикетные формальности.

— Поэтому прячешься в темноте? Я добавлю света, — Милаши не стала дожидаться ответа, а щелкнула пальцами, поджигая свечи. И, не дождавшись ответа, подтащила ближайший стул поближе к принцу, села напротив и продолжила: — Ты прячешься от своей личной потери, от смерти отца? Или тебя пугает та суета, которая охватила весь замок, которая выплескивается слухами в Столицу и расползается по всей Империи? Или ты боишься того, что на тебя свалится утром, боишься взять ответственность за всю Империю? — она говорила негромким, ровным, спокойным голосом, внимательно наблюдая за лицом собеседника, отмечая сменяющиеся эмоции.

— Откуда ты можешь это знать! — с оттенком досады вспылил принц.

— Как говорил учитель Мирк, — Милаши невесело усмехнулась, — шут обязан понимать чувства и эмоции каждого.

— А где Мирк? — попытался сменить тему Хар.

— Он окончательно спился и умер через месяц после отстранения от двора, — всё тем же ровным голосом ответила девушка.

— А как… — принц запнулся, не зная, как сформулировать возникший вопрос. Он помнил, что это была ещё середина сезона балов.

— Я шут, это моя работа. Лучшая благодарность дяде Мирку и дань памяти — это хорошо выполнять свой долг, — улыбка стала грустной. — А твой долг перед Императором — продолжить его дело и достойно править. — Она поймала взгляд Хара и кивнула, ободряя. — Я понимаю, что ты рассчитывал ещё годы и годы стоять за его спиной, слушать, смотреть, учиться. Но не получилось. И очень скоро ты откажешься от имени и станешь Ногардом девяносто восьмым (XCVIII). Возможно, тебе придется отдавать приказ покарать убийц Императора и вершить над ними суд, если не подтвердят несчастный случай. Ты обязан отдать приказ о подготовке к похоронам, потом готовить коронацию. Привыкай — теперь ты должен показывать пример, доказывать, что Империя сильна и незыблема.

Девушка замолчала, давая возможность сказанному удобно устроиться в мыслях собеседника, дождалась понимающего кивка и продолжила:

— Жаль, в этой комнате нет зеркала.

— Почему?

— Чтобы ты смог увидеть, какое жалкое зрелище сейчас представляет наследный принц Хар, до момента коронации выполняющий обязанности Императора, — сочувствия и мягкости почти не осталось, теперь голос Милаши иронизировал и обдавал прохладой. — В мятом костюме веселой расцветки, голодный, неумытый и растрёпанный. И это — правитель самого большого государства? Человек, который говорит от лица всех провинций, всех подданных? Не евший с самого обеда, несмотря на то, что знал, что силы понадобятся?

— Я не голоден, — буркнул принц, снова уставившись в пол.

— Увы, но надо. И я уже немного похлопотала об этом.

Как раз в эту минуту в комнату, постучав и получив разрешение войти от шута, вошел камердинер. За ним следовала целая вереница подручных и слуг, одни из них споро сервировали стол, другие несли одежду, третьи — горячую воду. Камердинер со вздохами и причитаниями начал уговаривать принца позволить ему позаботиться о внешнем виде Его Высочества и немедленно. На слабые попытки отмахнуться слуга не обратил никакого внимания, а Милаши, чтобы не смущать слишком сильно своим присутствием, встала поодаль и принялась наблюдать за звездами за окном.

Камердинер ловко избавил принца от большей части одежды и, причитая, утащил в умывальную комнату. Милаши мысленно усмехалась, она знала о слуге достаточно, чтобы не сомневаться, что он справится. Ещё бы, ведь он попал во дворец, едва сделал первые шаги и выслуживался с самого низкого положения, доказывая свою верность. Ему было без малого тридцать, когда его приставили присматривать за принцем и следить, чтобы все платья наследника были вычищены и выглажены вовремя, а сам принц всегда был подобающе одет и причесан. С тех пор камердинер и занимал свою должность, держался за неё всеми руками и ногами, понимая, что выше он не поднимется. И честолюбие, и усердие были гарантией его верности. Вот и сейчас камердинер за четверть часа из растрёпанного и помятого юнца вылепил скорбящего наследника и удалился, забрав с собой слуг. Милаши не сомневалась, что он позаботится, чтобы по дворцу не болтали лишнего.

— Тебе лучше? — девушка, наконец, отвернулась от окна. — Если да, то ужинай. Ночь впереди длинная.

— А ты что, совсем ничего не чувствуешь? — поинтересовался принц, разглядывая собеседницу.

— Чувствую, но сейчас не время для слёз и горя. Сейчас необходимо решать проблемы. — Милаши прислонилась к стене и выдержала испытывающий взгляд Хара. — Возьми себя в руки! Ногард девяносто седьмой в первую очередь был Императором, а ты в первую очередь наследный принц. — «А я в первую очередь шут», — мысленно добавила она.

Они помолчали, рассматривая друг друга, потом Милаши вздохнула, сделала несколько шагов вперед.

— Раз с этим разобрались, можно переходить к серьёзным делам, — шут встала на одно колено и немного поклонилась. — Ваше Высочество, хранитель трона и будущий Император, подтвердите мои обязанности, права и привилегии.

Принц застыл. Хрупкое ощущение доверия и спокойствия, какой-то защищенности, разлетелось в дребезги.

— Подтверждаю. И жду такой же службы, как и была, — положенные слова и чувство одиночества, как будто теперь не стало плеча, на которое привык опираться.

Больше они не разговаривали. А ночь медленно и неохотно проходила. Уже ближе к утру в гостиной появились придворный лекарь и глава Тайного сыска. Милаши активировала амулет от подслушивания, висящий у двери, и встала за спиной Хара, чуть левее. Лекарь и сыскарь доложили о результатах расследования — они не нашли никаких намёков на покушение, это действительно был несчастный случай.

— Ваше Высочество, — обратился к нему лекарь, когда закончили с докладами. — Дайте, пожалуйста, распоряжения о подготовке к похоронам.

— Да, Ваше Высочество, — поддержал его глава тайных служб. — Если не занять людей делом, могут начаться волнения.

— Я прикажу, и прослежу. А сейчас я хочу подумать.

Все откланялись и ушли. Только Милаши задержалась на секунду, сжав плечо принца перед тем, как тоже уйти. И лишь когда в предутренней тишине полностью стихли удаляющиеся шаги, Хар обратил внимание на то, что, кроме шута, его никто не искал и никто не пришел поддержать.

А Милаши, закончив здесь и убедившись, что принц пришел в себя, вернулась к срочным делам. Собрание Шутовского Двора не отменяли, да и весть о гибели Императора пусть лучше ляжет в подготовленную почву, чтобы не было лишних волнений. Поэтому она догнала Главу Сыска, кратко согласовала с ним новые планы и отправилась в свой кабинет. Следующие часы прошли за рассылкой указаний и внесением изменений в подготовку к вечернему приёму. Кто бы мог предположить, что очередное собрание состоится накануне похорон?

***

Дворец погрузился в траур. Почти все приемы, совместные завтраки, тем более балы были отменены, только Двор Шута собирался как обычно, но даже собравшиеся артисты пили воду и пели грустные песни, скорбя, хоть и не всегда искренне. Сразу после похорон послы, отдав дань памяти Императору, отбыли обратно и вернутся только перед коронацией. Да и дворцовые бездельники, приглашенные погостить у во дворце и составлявшие свиты, разъехались. Двор казался подозрительно тихим, даже слуги предпочитали говорить еле слышными голосами.

Но Империя жила и требовала к себе внимания, поэтому министерства, секретариат и службы продолжали свой каждодневный труд. И управление этой гигантской машиной теперь свалилось на плечи принца. Хар спешно учился применять свои знания на практике. Увы, опытные люди видели насквозь его неопытность, и не все были к ошибкам снисходительны. Отношения с шутом так и не наладились — разговор по душам так и остался единственным и они продолжили исключительно рабочие отношения.

Милаши же в этот полдень устроила себе небольшой пикник на площадке южной башни. Она сидела в прорезанном сквозь стену окне и с удовольствием ела помидор, наблюдая за людьми внизу.

— Эх, не жалеешь ты меня-старика, высоко забралась. Да и не заходишь ко мне больше… — раздалось с лестницы ворчание главы сыска.

— Вех Желей, — девушка обернулась, но не стала слезать с обжитого места. — Хотите пирожок? У меня ещё остались.

— Нет, лучше попить что-нибудь.

— Вот, — она протянула ему фляжку, вытащенную из корзинки. — А что мне сейчас делать в ведомстве? Ваши агенты хорошо справляются.

— А поговорить со стариком?

— Не прибедняйтесь, это не к лицу человеку, от чувств к которому сходят с ума не менее трех дам одновременно.

— Ха, — засмеялся глава сыска. — Да и тебе не на что жаловаться — за время траура ты похорошела, щеки зарумянились, запасы кофе стали в пять раз медленней убывать на кухне.

— Для этого не потребовалось многого, — скиснув, отмахнулась девушка. — Со дня похорон, несмотря на посещение городских салонов и мою работу с артистами, я ни разу не ложилась спать после полуночи. В отсутствие утренних публичных аудиенций и официальных завтраков я могу выспаться, а не начинать работать с третьим колоколом. И обед — это обед, а не обязанность развлекать собравшихся за столом.

— Как мало кому-то нужно для счастья… — вздохнул сыскарь. — Но я не только по этому поводу. Как твои успехи по недовольным?

— Не так хорошо, как хотелось бы, но их идеи широкой поддержки не найдут. Но это не решит проблему, не так ли, Ваше почти Величество? Вам подслушивать не по статусу, выходите.

И действительно, от этого окрика на площадке выше раздался шум, ругательство, а вскоре оттуда спустился наследный принц.

— Приветствую, — коротко кивнул он. — Так есть ещё какие-то проблемы, о которых я не знаю?

— Ну вот, отдохнула, пообедала, называется, — огорчилась девушка.

— Нового у нас ничего. О том, что больше половины советников и министров вашего отца открыто сетуют о вашей молодости, вы знаете даже лучше нас, — пояснил сыскарь.

— Больше половины? Но мне своё недовольство высказало только трое!

— Те трое — самые безобидные из них. Они просто говорят вам в лицо о своём недовольстве и у вас есть возможность спросить о его причинах. Остальные будут молчать, когда вы рядом, до тех пор, пока не убедятся, что их идея приставить к вам регента будет поддержана. И каждый из них видит себя распоряжающимся вашей печатью, — продолжил с легкой досадой вех Желей. — До коронации они даже не заикнутся об этом, поэтому усиленно собирают поддержку. А мы подкидываем им понемногу информацию, стравливая друг с другом, и мешаем расширить своё влияние.

— До зимы о них можно не волноваться, возможно, удастся так навредить их репутации, что этот вопрос не смогут поднять в течение года. Так что, Ваше почти Величество, если вы за это время не укрепите своё положение, они смогут поставить регента, — заверила его Милаши.

— Ваше Высочество, должен заметить, что если бы не Милаши, то ситуация была бы намного тяжелее. Мирк оказался хорошим учителем…

— Вех Желей, — оборвала его девушка, — вы прекрасно знаете, что учителем дядя Мирк был никаким, и он сам это понимал. Поэтому сделал лучшее из того, что смог сделать — нашел для меня других учителей, свободный доступ в библиотеку и показал десяток хитростей работы. — Она помолчала немного, вспоминая учителя. — Мне его жаль, он почти тридцать лет служил человеку, которого считал своим другом, и за это время дважды узнал, что ошибся. После первого начал пить, после второго умер… — девушка помолчала ещё немного, а потом тряхнула головой, отгоняя дурные мысли. — Ну, раз обед мне испортили, пойду работать.

Она бесшумно скрылась на лестнице, прихватив корзинку, а двое остались в башне.

— Вех Желей, о чем ещё мне не рассказали? — негромко уточнил принц.

— Ваше Высочество, а что Вы хотите узнать? Увы, но мы думали, что у нас ещё есть несколько лет на Вашу подготовку. И как только Вы бы начали уверено разбираться в управлении министерствами и разговаривать с послами, к Вам бы приставили одного из моих людей и начали показывать тонкости внутренних отношений между благородными. Слава всем богам, у Вас есть Милаши. Она о благородной вольнице знает чуть ли не больше моих агентов, и может на них влиять.

— Милаши? Она же всего четыре года работает сама, да и не так долго при дворе!

— Ошибаетесь. Девочка начала работать сама задолго до получения должности шута. Мирк потом обсуждал с ней прошедший приём, но сценарии разрабатывала она. Ну и изучать клубок взаимоотношений домов она начала, едва научилась читать. В конце концов, это часть её работы, — заметил глава сыска. — Так что помиритесь Вы с ней, пожалуйста. Не знаю, что произошло, но сейчас она вам очень нужна. — Он помолчал, наблюдая за выражением лица принца. — Разрешите удалиться? Меня ждут в моей службе.

Принц отпустил заслуженного сыскаря и остался в башне. Ему нужно было обдумать сказанное. Желею он доверял — его люди хорошо делали свою работу, собирали информацию, регулярно находили злоумышляющих против Империи. Сыскарь обладал огромной властью, но никогда не пытался увеличить своё влияние. А теперь он так же, как и многие министры, считает для себя возможным давать советы.

***

Тронный зал заполнился людьми задолго до начала приёма. И было бы странно, если бы было иначе, ведь такой повод появляется не часто. Сейчас же к гомонящей толпе присоединялись последние, самые знатные гости, а Наследный принц выжидал время в комнате переговоров, прислушиваясь к возбужденным голосам.

— Ты уверена, что мы не поторопились? Может, стоило сначала разобраться с неурожаем в западных провинциях и возможным набегом варваров с перешейка? — спросил он у составляющей ему компанию девушки.

— Положенный траур закончился, после этого двор соблюдал траур достаточно долго, чтобы были соблюдены все приличия, — немного устало пояснила Милаши, в её голосе чувствовалось, что это далеко не первая беседа. — Повод для первого приема и бала достойный и весьма удачный. Мы продемонстрируем всем, что ты серьёзно относишься и к своему положению, и к своим обязанностям, это улучшит твою репутацию. Да и несмотря на то, что мы отложили твою коронацию, мы выиграем время — никто из них не будет тебе мешать править, пока у них будет возможность увеличить собственную власть в высшей степени законно и ни с кем не делясь.

— Но всё же это как-то…

— Это всё равно придется сделать. Если не хватает веса этих доводов, добавь к ним отношения с соседними государствами. На похороны их правители не могли успеть при всём желании, на коронацию, если бы она прошла в срок, их могли не отпустить их внутренние дела. А теперь у них появится возможность прибыть, да и повод будет в три раза весомей.

Милаши зевнула, встала, одернула белый с нежно-зелеными вставками шутовской костюм и направилась к дверям.

— Ваше Высочество, — посмотрела она сверху вниз, — не опоздайте. А мне пора к музыкантам. Мы так долго готовились, пока двор соблюдал тишину, а тут такой повод…

Девушка отвесила тщательно выверенный легкий поклон и удалилась, позвякивая колокольчиками. А принц остался ждать. В конце концов, решение уже принято и отступать сейчас, когда в тронном зале собрались гости, а гонцы отправились вслед за отправленными по амулетами сообщениями к границам, уже поздно. Но долго сомневаться в одиночестве у него не получилось — к нему буквально через несколько минут зашли старший распорядитель и камердинер.

— Ваше Высочество, — обратился слуга, — по протоколу Вам должно быть в синем. Но если Вы не передумали и собираетесь выйти в трауре, то хотя бы положенные знаки власти наденьте. — Распорядитель кивнул, поддерживая камердинера.

Хар вздохнул, но всё же принял цепь и перстень, принесенные ему. За последние недели этикет, правила поведения на приёмах, протокольные облачения и их отличия от повода к поводу одним своим упоминанием вгоняли молодого человека в тоску. О них беспрерывно говорили и Милаши, и старый слуга, а распорядитель, не отваживаясь высказаться, только укоризненно вздыхал…

Но вскоре ожидание завершилось, и точно после удара десятого колокола распахнули дверь и объявили хорошо поставленным голосом:

— Его Высочество Наследный Принц Империи Хар Ногард, Хранитель Трона.

Принц постарался взять себя в руки — он впервые выходил в тронный зал к собравшимся людям один, а не за спиной отца. Но всё же его к этому готовили всю жизнь, поэтому он шел уверенно и неспешно, держа голову прямо и сохраняя спокойное выражение лица. Так же бесстрастно, как подобает принцу, выдержал положенные приветствия и поклоны, мысленно порадовавшись, что этот приём не подразумевает персональные приветствия, не уверенный, что смог бы столько времени сохранять невозмутимость. Но вот он сел в поставленное рядом с троном неудобное кресло и…

— Сегодня я пригласил вас придти, чтобы объявить о своём намерении жениться. Моя коронация состоится одновременно со свадьбой и коронации моей Императрицы. — Принц выдержал паузу, чтобы его слова были услышаны, махнул рукой, и ожидавшие сигнала солдаты с повязками гонцов начали идти к стоящим в первых рядах людям. — Согласно традиции и закону, уже отправлены листы оглашения к правителям соседних государств, — «гонцы» вручили свои запечатанные послания представителям домов эланеев, но некоторые вышли, не передав бумаги, не найдя своих адресатов. — Те, кто не получил свой лист сейчас, получит его в кратчайшие сроки. Я буду рад найти свою будущую супругу как можно скорее. А теперь предлагаю насладиться балом. Двор отныне снимает траур.

Одновременно с последним словом с балкона заиграла музыка, слуги открыли двери в соседние комнаты, а на «артистическую тумбу» поднялся первый певец. Он притягивал к себе внимание не столько своим видом или одеждой, обычными для его профессии, сколько тем, как он проникновенно пел известную балладу о любви, до этого момента считавшуюся недостойной придворной жизни. Но вот этому певцу ответил второй голос, и на соседнюю тумбу взошла певица… Баллада закончилась, и зачарованную тишину нарушил удар металлической палочки по металлическому треугольнику, обычно сообщавший о скором начале танца. Но в этот раз он раздался не с балкона оркестра, а из самого центра толпы. Почти сразу, едва люди начали оглядываться, палочкой заколотили всё быстрей и быстрей, а когда собравшиеся расступились, в центре зала обнаружилась Милаши.

— Так что же мы застыли? — смеялась она, подняв над головой свой инструмент. — Пригласит ли кто-нибудь даму на танец?! — девушка ловила на себе удивленные взгляды, точно со сна или только очнувшихся от чар и ещё не совсем понимающие, что же они видят. — Этот вечер — время веселиться! — Милаши засмеялась, кружась, и вокруг все больше становилось свободного места.

— Действительно, пора уже открывать бал, — неожиданно раздался голос поддержки от тронного возвышения, и принц спустился в зал. — Позволите пригласить вас, — он не спеша прошел сквозь расступающуюся толпу и протянул шуту руку в перчатке.

— С удовольствием, — Милаши изобразила поклон, убирая на пояс треугольник.

Дирижер, уловив условный знак, дал команду оркестру играть. А успокоившийся принц и Милаши исполнили первые движения, через несколько тактов к ним начали присоединяться другие пары. Постепенно всё начало идти своим чередом — слуги сновали вдоль стен, проверяя столики с напитками, желающие побеседовать разошлись в прилегающие комнаты с креслами, а артисты начали готовиться к новому выступлению.

— Ваше Высочество, сегодня на приёме не присутствует почти треть высших домов. Из них, кроме наших привычных затворников, большинство сейчас в Столице. Что с ними делать? Оставить как есть или передать Сыску Ваши приказания? — тихо спросила Милаши, сохраняя невозмутимое выражение лица и делая вид, что ведет легкую этикетную беседу.

— Проследите за ними. Пусть этим занимаются и его, и твои люди, так мы узнаем больше. И списки прибывших и отсутствующих утром принесете ко мне, — после недолгого размышления ответил принц. — И, надеюсь, когда им расскажут о бале, они будут зубами скрипеть от злости, что пропустили выступления твоих подданных.

— О, не сомневайся, — Милаши широко улыбнулась. — Они ценители, а мои подданные сегодня из зала не уйдут без покровителей. Я привела лучших. Сегодня у гостей будет не так много возможностей поговорить.

Едва завершился танец и гости начали собираться в группы, как на очередной артистической тумбе появился музыкант. Он заиграл, а из толпы ему начали вторить и отвечать струны под руками его коллег. Музыка пела, говорила и отвечала…

Танцы, выступления, ужин и вновь танцы и артисты сменяли друг друга, гости разошлись уже за полночь. Но Милаши, которую почти не замечали в толпе, если она не привлекала к себе внимание специально, не столько шутовала, сколько присоединялась то к одной, то к другой беседе, спрашивала, слушала, шептала по секрету… и знакомила своих подопечных с приглашенными дворянами. И музыканты и певцы из замка уезжали уже в новые дома, где смогут прожить в милости недели, а может, и годы, перед тем, как вновь отправятся в путь.

***

Утро же выдалось удивительно сонным. Обитатели замка, отвыкшие за время траура от больших мероприятий, зевая, принимались за уборку, в секретариате собирали амулеты, чтобы отправить их на зарядку к придворным магам — вчера они разослали множество писем, которые должны были предупредить о прибытии гонцов и сообщали о содержании их посланий. Да и приглашения на прошедший бал и ответы на них шли волной. Но в гостиной покоев принца, откуда так и не переехал Хар, уже ожидали гости.

— Интересно, но наши с вами списки не совпали, — задумчиво проговорила Милаши, внимательно изучающая разложенные листы. — Вот эти двое прибыли в Столицу, чтобы отдать своего общего родственника жрецам. У них сейчас период размышлений, поэтому им предписано уединение.

— Откуда такая информация? — уточнил глава сыска. — Мои агенты об этом не докладывали.

— Один из них регулярно приглашал кого-нибудь из музыкантов выступить на семейном ужине. Наслаждаться искусством и обсуждать семейные проблемы одновременно тоже вошло в привычку. Сейчас же уже полторы недели никто из музыкантов не получал приглашения, а до этого те же музыканты регулярно слушали скандалы.

— Тогда почему не сообщили соглядатаи у храмов! Пришли-ка мне копии своих сообщений с информаторами, пора бы мне своим людям устроить показательную порку, — помрачнел вех Желей.

— Да пожалуйста, сделаю вам свежий амулет-посланник и перешлю… — отмахнулась девушка и вернулась к спискам.

Но в этот момент их беседу прервало появление хозяина комнат. Принц, тоже не выспавшийся, но уже умытый и одетый, вошел в гостиную и махнул рукой, останавливая попытку протокольного приветствия.

— Завтрак тебе принесут сюда минут через пять, я попросила заранее, — не отрываясь от бумаг, проговорила Милаши.

— Что точно остаётся неизменным, так это твоя любовь к покушать, — буркнул принц, сел в кресло и повернулся к сыскарю. — Вы принесли списки? Доклад?

— Конечно. Вот они, — он передал папку и показал на листы на столе. — Милаши подготовила такой же доклад и список, но из своих источников.

— И как? Уже прочитали доклады друг друга? — заинтересовался будущий Император.

— Конечно, — сыскарь покосился на Милаши, всё ещё увлеченно перебирающую бумаги. — И результат мне не нравится. Увы, но мне остаётся только признать, что мои люди стали работать хуже.

— Даже так? — удивился принц такому откровению.

— Даже так, — подтвердил шут, возвращая списки. — И это, к сожалению, не первый случай за последние два года. — Девушка поймала удивленный взгляд и пояснила: — Ещё до создания Шутовского Двора не раз и не два мне удавалось узнать из разговоров придворных что-то, значительно отличающееся от сообщений агентов сыска. Мы считаем, что кто-то пытается ввести Сыск и Императора в заблуждение.

— Возможно, есть заговор. Хорошо спрятанный заговор. Но пока мы не найдем хотя бы одного заговорщика, ничего сделать нельзя.

— А как же выступающие за регентство? — принц подобрался, как будто не вёл беседу, а готовился к тренировочному поединку.

— Регентство — это мелочи. Они пытаются увеличить свою власть, но не выходят за границы законов Империи, они действуют в границах своего права, как бы это неприятно не было. В истории уже были случаи, когда на трон всходили малолетние Императоры. И были случаи, когда наследный принц погибал, а короновали кого-то из младших детей, которых к трону почти не готовили. И именно регенты при них сохранили и династию, и Империю, — грустно улыбнулась Милаши. — Сейчас же люди вашего отца опасаются за свою власть, некоторые из них уже потеряли своё положение и их места заняли Ваши друзья и представители младшей свиты. Советники и министры успокоятся, как только увидят, что новый Император достаточно умен, силен и обучен.

— Согласен, — вех Желей не улыбался. — Все попытки поставить регента на виду. Но вот заговор — это угроза смены династии. Поэтому будьте внимательней, а мы, в свою очередь, будем искать.

Они беседовали, обсуждая, что нужно сделать, и что сделать у них нет возможности, пока правителю не доставили завтрак, после чего откланялись. А принцу кусок в горло не лез, ведь к кажущимся бесконечным спорам с министрами и казначеем, к нескончаемой веренице желающих получить статус Советника или занять место в новой свите добавилась заноза заговора. Да и старший слуга с главным придворным распорядителем и даже секретарь Бегл, оставшийся от отца, с камердинером постоянно напоминают, что пора распорядиться подготовить Императорские покои для нового жильца и переехать.

— И смысл быть Императором, если каждый указывает, что нужно делать, — вздохнул он, обращаясь сам к себе. — И ведь постоянно кажется, что они правы!

Хар оставил почти нетронутый завтрак и отправился в Императорские покои. Действительно, пора отдать распоряжения об их подготовке для нового Императора и новой Императрицы. И, наконец, разобраться что же там будет с урожаем и как поступить с налогами.

***

— Ваше Высочество, казна не бездонна. Ладно, один год мы изыщем деньги, но останемся без запаса на случаи войны… Но если Вы продолжите и дальше освобождать от налогов, никаких запасов не хватит! — учтиво поклонившись, отчитывал Хара, словно подчиненного, главный казначей.

Принц сидел за столом в ныне своём, в ранее отцовском рабочем кабинете и смотрел на чиновника. Казначей много лет служил на своей должности и при нём ведомство работало безукоризненно. Пухлые стопки листов, в которых подробно расписывалось, кто, сколько и какого налога выплатил, он исправно приносил, как и такие же подробные списки тех, кто денег не дал, и не менее объемные папки, в которых можно было узнать, как был потрачена каждая монетка, хоть золотая, хоть бронзовая. Хар последние три недели тратил почти все свое время на отчеты казначейства и доклады тайного сыска о его сотрудниках, свалив подготовку к свадьбе и коронации на Желея, Милаши и секретариат. И сейчас молодого правителя терзали противоречивые чувства, хоть он и казался спокойным. С одной стороны, нельзя не признать воистину талант этого человека, вызывала уважение и его дотошность и скрупулёзность в работе. Но, с другой стороны, вот уже три месяца как пожилой чиновник забыл своё место, огромные деньги, которыми он распоряжался, видимо, окончательно вскружили его голову. Теперь чиновник считал своим долгом игнорировать указы наследного принца и приходить поучать правителя в вопросах, далеко выходящих за рамки обязанностей. Увы, но трезветь он не собирался.

— А Ваш указ по военным! Два года и придется распродавать половину сокровищницы, чтобы казна не опустела, — продолжал уже почти полчаса возмущаться казначей и не собирался закругляться.

А ведь когда-то нынешний высокоранговый чиновник был младшим сыном известного купца. Он не понаслышке знал, как считать деньги, и должен был пойти по стопам своих отца и деда, но увы. Несколько лет подряд торговая удача была обижена на их семью, и большинство караванов не смогли привезти товары из Империи и в Империю, они стали жертвами очередной военной стычки на границах. И чтобы накормить родных, юноша перешел из купцов в чиновники. Всего через год старательного человека заметили и забрали в казначейство, где он и поднялся. Поднялся и забылся.

— На Вашу свадьбу и коронацию, что решили устроить. Да после такого приема соседей и других гостей казна останется пустой. Пусть живут за свой счет, а то открывать ещё три дополнительные кухни ради мелких корольков… — казначей стоял прямо и потрясал бумагами, ставшими предлогом для визита.

— Вы всё записали? — громко спросил принц.

— Да, Ваше Высочество, — раздался от стены голос и послышался звук отодвигаемой ширмы. — Всё до последнего слова.

Казначей обернулся и подавился своей речью. Возле стены за крошечным столиком сидел младший секретарь и конспектировал, а рядом с ним стоял глава тайного сыска.

— Ну что, старший казначей. Пойдете побеседовать о своих мыслях к нему, — принц кивнул в сторону сыскаря, — или в отставку с положенной пенсией?

— Я… я… я… — потерялся казначей, сглотнул и как-то сжался, — я подам прошение об отставке.

— Не нужно, как выйдете — возьмёте у секретаря в приёмной все необходимые документы. У вас два дня, чтобы покинуть Столицу. — Принц говорил серьёзно и властно, его беспокойство выдавала только правая рука, пальцы которой играли мелким амулетом. — Там же, в приёмной, получите указ о назначении вашего бывшего первого помощника, передадите его ему вместе с вашей печатью. Идите.

Присутствующие дождались, пока за казначеем закроется дверь, потом — пока младший секретарь скрылся за боковой дверью, и только потом продолжили разговор.

— Ваше Высочество, — вех Желей протокольно поклонился, выйдя в центр комнаты. — Поражаюсь вашему терпению. Но позвольте узнать, когда у вас найдется время посмотреть присланные портреты?

— Давайте завтра. Утром принесите все, что известно о девушках и их семьях. Как ознакомлюсь, посмотрим портреты, — немного подумав, решил принц. — Сегодня пусть лучше ваши люди проследят за ситуацией в казначействе. Да и за бывшим казначеем требуется присмотр хотя бы на пару месяцев.

— Будет сделано, — сыскарь поклонился. — Разрешите работать.

Принц кивнул, махнул и, уже не обращая внимания на гостя, направился к карте. Как только глава тайных служб вышел, в кабинет постучали и, получив приглашение, вошли двое армейских. Они поприветствовали Хара и замерли, ожидая приказов.

— Генерал, комендант, у меня для вас будет поручение, — принц поманил военных к карте. — Вы, наверно, знаете, что в этих провинциях случился неурожай, — он показал внушительную область на карте. — Я опасаюсь, что там могут начаться волнения. Поэтому ваши полки, вех генерал, должны быть расквартированы в этих провинциях на зимовку. Ваша первая задача — помочь местным градоначальникам в поддержании порядка в городах и на дорогах. Крестьянам, потерявшим урожай, будет выдаваться помощь из императорских амбаров. Вторая задача — проследить за тем, чтобы на выдачи помощи никто не нажился, поэтому пусть под присмотром солдат обозы с продовольствием развезут по деревням. — Принц заметил, как нахмурился генерал, и пояснил: — Так мы не дадим людям собраться в толпы и будем уверены, что все деревни и маленькие города избегут голода. А вам, вех армейский комендант, предстоит позаботиться о снабжении расквартированных там войск, используя возможности других провинций.

— Когда прикажете выдвигаться? — поинтересовался генерал, пока комендант спешно что-то прикидывал в уме.

— У вас есть неделя на подготовку. Двенадцати дней должно хватить и вы успеете добраться до начала дождей. — Правитель повернулся к коменданту: — Сметы предполагаемых трат и варианты доставки покажите мне через четыре дня, и мы их обсудим.

Генерал кивнул. Комендант, всё ещё что-то прикидывающий, отрапортовал «Будет сделано» и улыбнулся. Только тут принц обратил внимание на его герб и вспомнил, что армейский комендант родом как раз из этих провинций.

— Можете идти. — Хар вернулся к изучению карты.

Жизнь во дворце шла своим чередом, но за мигувшие три недели сменились многие из ходящих по его коридорам. Кто-то сам подал в отставку и передал свои дела преемнику, кого-то отставил своим указом принц. Но некоторые из советников и чиновников смогли найти общий язык с новым правителем, научились понимать, когда уместно давать советы, а когда лучше промолчать… Последним, кто позволял себе не считаться с сыном Императора и будущим Императором, был казначей.

Теперь же, когда все срочные дела были сделаны, у него появилась возможность вздохнуть чуть свободнее. Но не тут-то было. В дверь кабинета постучали, и не дожидаясь ответа, вошли.

Через низкий порожек в комнату помогала затянуть-затолкать нагруженный столик Милаши. Шут и принц обменялись взглядами, но промолчали, а слуга быстро составил посуду на стол и вышел прочь. Девушка же устроилась в кресле, не дожидаясь приглашения.

— Мне нашептали, что ты опять не завтракал, вместо этого слушал казначея, — Милаши проигнорировала все положенные приветствия и сразу перешла к делу. — И раз у тебя посетители уже закончились, изволь пообедать.

— Мне тебя тоже отправить в отставку, чтобы ты перестала думать за меня! — проворчал Хар.

— Отправляй, но кто тогда будет за шута? И кому тогда камердинер будет жаловаться, что правитель о себе не заботится, а ведь он должен беречь себя для страны и для супруги, — деланно серьёзно запричитала девушка, немного передразнивая заслуженного верного слугу.

— Ой, не напоминай! — сдался принц и сел за стол. Но хоть улыбнулся.

— Буду начинать, — девушка пододвинула к себе чашку чая. — Потому что через неделю Бал Выбора. На него соберутся не только кандидатки в твои жены с семьями, но и чуть ли не половина всех благородных девушек на выданье и юношей всех возрастов.

Принц хмыкнул, поняв намёк. Он видел в списках приглашенных несколько вдовцов и встречал имена принципиальных холостяков. А ещё он видел, что Милаши, на которую и свалилась большая часть подготовки, слишком пристально следит за списками…

— И что с того? Это же не первый твой большой приём, — он пожал плечами, с аппетитом поедая свой обед. — Да и сейчас ты всё больше на таких мероприятиях остаёшься в тени, вот у тебя и появилась возможность приложить руку к спискам приглашенных. Или тебе кто-то мешает?

— Для меня-то это не первый большой приём. Император устраивал большие балы, приуроченные к ежегодным визитам глав домов, но всё же на них собиралось меньше людей, — Милаши невесело усмехнулась. — Но для тебя это будет первый такой приём, а ты самоустранился от его подготовки. У меня может не получиться тебя подстраховать от всех ошибок.

— Завтра поступлю в твоё распоряжение. Утром мне принесут всё, что есть на моих «невест», — примирительно махнул пустой вилкой принц. — Как я с ними закончу, составишь компанию в галерее?

— Конечно, сыск, кстати, уже взял у меня копии моих заметок. Но что будем делать с зарубежными гостями? Посольская палата боится обсуждать возникшие проблемы с тобой, после твоих чисток. Там молодых мало, а твоя младшая свита состоит, в основном, из бездельников.

Принц нахмурился, и в разговоре наступила пауза. Милаши не торопила его, давая возможность самому обдумать сложившееся положение. Но Хар не разочаровал её, всё же он много лет стоял рядом с отцом, смотрел и слушал.

— Передай, что я к ним сам зайду послезавтра. Постараюсь оставить для них целый день, так что я жду, что они подготовятся. По гостям, которые к нам уже едут, по посольствам, которые будем отправлять после коронации, и по остальным вопросам. Принцессы, как я знаю, тоже прибывают на Бал Выбора. Не так ли?

— Кто бы сомневался, что правящие дома упустят такой случай. Это же возможность негласных переговоров, да и дорого устраивать собственные смотрины или же ездить по чужим. Могу поспорить и, если найдется сомневающийся, что не пройдет и года, как с полдюжины династических браков сыграют, податься к жрецам послушницей. Кстати, кто будет ответные визиты делать?

— Не знаю. Ты у нас знаток практического этикета, хоть в какой срок их нужно сделать?

— С учетом количества необходимых ответов и повода, то к началу лета лучше с ними закончить. И до середины зимы можно спокойно сидеть в Столице. За это время можно будет подготовить Императрицу и ей в сопровождение советников.

— А ты её подстрахуешь? Непонятно ещё, сможет ли выбранная девушка сама справиться…

— Значит, будешь лучше выбирать, тебя несколько дюжин портретов уже давно дожидаются. А я с ней поехать не смогу, кого бы не выбрали. Это будет прямое оскорбление. Вот если бы поехал ты сам, да ещё холостяком…, но и тут свои тонкости, — шут улыбнулась, заметив, как приуныл правитель. — Всё не так страшно, все девушки достаточно образованы. Принцессы знакомы с посольским протоколом, а эланеи по старой памяти обучают ему своих дочерей. Кто-то надеется на брак с Императором, кто-то ещё тешит себя надеждой отделиться…

Принц вздохнул — девушка могла рассуждать об этикете, гербах и родословных любых дворянских домов часами. Ещё во времена учебы на девочку часто жаловались другие ученики, потому что учителя её выделяли. Вот и вырастили на свою голову знатока получше придворных учителей и советников. Но по этой же причине её рассуждения стоило послушать, даже если она говорит, только чтобы успокоить собеседника и скрасить такой беседой обед.

***

На следующий день, как и договаривались, принц занялся вопросами собственной свадьбы. Он прочитал внушительные подборки собранных данных о девушках, начиная от родословной, заканчивая привычками. Но довольно быстро они все смешались и начали казаться каким-то клубком противоречий. К обеду, разобравшись едва ли с половиной предложенных кандидаток, он бросил это неблагодарное дело и, оставив бумаги на столе, отправился в галерею, где его уже ждали.

Милаши беседовала с Желеем, смеялась, но стоило ей увидеть принца, как она встала навытяжку, звякнув всеми своими колокольчиками. Как только они закончили с приветствиями, она начала своё представление.

— Ваше почти Величество, извольте взглянуть на желающих заполучить ваши трон, корону и казну. Что, они говорят иное? Врут. Но не будем задерживаться. Слева от нас полноправные принцессы, а чем дальше к правой стене, тем слабее положение девушки. Отдельно выставлены портреты дам старше сорока и дев младше десяти лет, — звонко затараторила Милаши.

— Кхе, скольких лет? — уточнил принц.

— Младше десяти и старше сорока. Они все соответствуют выставленным требованиям, бедняжки, — подтвердил глава сыска. — Они достаточно знатны, не были замужем и их репутацию блюли в надежде породниться с Императорами и упрочить положение дома. Ваш отец, овдовев, не стал вновь жениться, но многие дома не переставали надеяться.

— Тогда давайте начнём с принцесс.

Милаши отвесила поклон и сбросила штору с первого портрета. Насладилась легким замешательством («Зря я не посмотрел заранее», — буркнул сыскарь, принц от комментариев воздержался). А шутесса уже начала рассказывать о претендентке — дочери одного из варварских заморских крошечных королевств, по обычаю своей страны проколовшей и украсившей золотыми колечками брови, ноздри, губы… и переусердствовавшей в этом до такой степени, что нижняя губа вывернулась и доставала край подбородка, а брови наползли на веки.

— Но, к большому сожалению, заключить брак не представляется возможным. Между нами до сих пор не подписан посольский протокол, — завершила короткую речь Милаши.

— Тьфу ты, — в сердцах воскликнул принц. — Твои шутки…

— Если бы все присутствующие читали список сватов, то сразу бы поняли, что этой принцессы там нет.

К удивлению Хара, от шутовской шпильки смутился вех Желей.

— Эту часть списка готовили в Посольском приказе, — буркнул он. — Я только передал.

— Я уже поняла. — Милаши оставила свой лекторский тон и сдернула штору со следующего портрета.

О каждой девушке она коротко рассказывала несколько самых важных моментов, не углубляясь в мишуру. Милаши подчеркивала, чем будет полезен брак, а чем может навредить. Но даже настолько сокращенный обзор портретов затянулся на неполные два часа. И только мастерство шута помогло мужчинам не запутаться окончательно в веренице лиц и имён.

— Большинство из девушек не представляют из себя ничего особенного. Около половины уже в Столице и с ними можно побеседовать, — чуть охрипшим голосом заканчивала Милаши. — Они не будут в состоянии самостоятельно выполнять все обязанности Императрицы. Но зато прекрасно могут составить элиту фрейлинской свиты. Я советую обратить внимание на вот этих шесть невест. — Милаши протянула принцу тонкую папку. — Пять из них достаточно решительны и сообразительны, чтобы в случае необходимости разобраться в ситуации и взять ответственность и императорскую печать. С шестой сложнее. У неё есть необходимые черты характера, но воспитание подкачало. Подробнее сами прочитаете. А сейчас, увы, я должна покинуть ваше общество, сегодня заседание Шутовского Двора.

Милаши, не дожидаясь разрешения, развернулась и ушла.

— Вех Желей, вы ведь более тридцати лет во дворце? — смотря в спину удаляющейся девушки, неожиданно спросил принц.

— Да, Ваше Высочество.

— А моему отцу так же жену выбирали?

— Ну… Я тогда занимал несколько более скромную должность, — смутился сыскарь. — Но так же рассылались письма, приходили портреты, все готовились к Балу. Правда, смотр портретов проходил не в присутствии главы Тайных Служб и шута. Тогда, как и положено, девушек представляли распорядитель двора, геральдист, посольская палата и советники, — мужчина тяжело вздохнул. — Вызвать их, чтобы ещё раз осмотреть портреты?

— Не стоит, — принц покачал головой. — Не хочу обижать нашего шута. Да и всё равно она первым двум фору даст, а потом без запинки родословную любого из благородных на две тысячи лет назад назовет с описанием всех гербов.

— Это вряд ли, хоть и разбирается в них мастерски.

— Назовет. Она так Рора однажды отвадила её задирать. Он запутался на пятнадцатом колене дома Соль, а она назвала все сорок восемь колен дома ютаров в Империи, а потом ещё двадцать три колена второго по праву после королей дома и сколько-то поколений до этого. С перечислением всех изменений основного герба. Друзья думали, она выучила только его род, но она с такой же легкостью перечислила и их родословные, а потом — и менее известных домов.

***

Оставшиеся дни пролетели, словно бы их и не было, плотно забитые заботами. Но, несмотря на то, что Хар добросовестно несколько раз просмотрел записи на шесть самых перспективных невест, он так и не сделал свой выбор. Вот и сейчас, в утро перед Балом Выбора, он, перебирая исписанные мелким почерком Милаши листы, ходил между портретами.

— Всё ещё сомневаешься? — неожиданно раздалось от входа в галерею.

— Нет, — обернулся принц, узнав голос. — Чтобы сомневаться, надо сперва выбрать.

— Минутку, — Милаши выглянула в коридор и поманила одного из гвардейцев.

После её просьбы немного помочь солдат растаял. Императорская гвардия была теми немногими людьми во всей столице, кто легко узнавал шута и в гриме, и, как сейчас, в простой одежде. И они её пропускали везде, даже если им был дан приказ никого не впускать, ссылаясь на полученный ранее приказ не препятствовать шуту. А вот сейчас гвардеец передвигал треноги с портретами под руководством девушки, а закончив, поклонился и вернулся на пост к своему товарищу.

— Так будет удобнее, — обратилась Милаши к принцу и поманила его к расставленным полукругом портретам. — А теперь посмотри на них разом. Портреты не точны. Все до одного портреты в этой комнате врут.

— Мне не так уж и важно, будут ли они выглядеть так же, как на полотне. И я понимаю, что даже самые талантливые художники не всесильны.

— Ты не понял. Девушки прелестны, может, даже более очаровательны, чем смог выразить художник. Но ни одна кисть не может передать взгляд, то, как человек держится, как владеет собой. Тем более этого не увидеть на парадных портретах, когда регламент диктует и позу, и фон… Но кое-что можно рассмотреть и на таком портрете.

— И что же это такое, что поможет в выборе? — заинтересовался принц, мысленно укорив себя за пренебрежение уроками искусств.

— Ты можешь увидеть, кем они хотят стать. Всё же именно позирующая девушка выбирает, что будет у неё в руках. И можно увидеть амбиции её родных, которые выбирали художника. — Милаши выдержала паузу, давая принцу время ещё раз посмотреть на картины. — Трое держат в руках шкатулки со своими драгоценностями. Двое взяли книги. Одна цветы. Роскошь, амбиции, свобода. Портрет последней написан самым малоизвестным художником, среди всех художников, рисовавших картины, выставленные в галерее.

— А может, они хотели сказать что-то другое?

— Ваше почти Величество, не одна же я заглядываю в книги по этикету. У вас на это нет времени, а для меня это обязанность. Эти шестеро умны, и не могли же они упустить возможность рассказать о себе. Но недостаточно сообразительны, чтобы знать, что Императорская семья читает только том об Императорских балах и приёмах и иногда посматривает в посольский.

— …, а императорский шут знает наизусть все двадцать четыре книги и плевать хотела соблюдать из них хоть строчку, — вернул шпильку принц.

— Не все. — Милаши даже не смутилась. — Но многие, поэтому точно знаю, когда и какое правило я нарушаю. А тебе стоит поспешить. Бал Выбора идет по собственному протоколу. И начнётся он уже через полтора часа, а у нас даже список придворных дам не готов.

— Может, хоть дам не мне подбирать? Пусть Императрица их себе и выбирает, её же свита, — отмахнулся принц под горестную пантомиму шута.

— Хорошо, разберемся, — что-то прикинув, согласилась Милаши. — Тогда хоть скажи, с кем из них какой танец будешь танцевать? Не забывай, объявить имя выбранной девушки нужно сразу после перерыва.

Через пять минут Милаши уже вышла из галереи со списком на руках и поспешила отдать последние распоряжения, а потом и самой готовиться к балу.