Часть 3 Помощник шута

За окном густо валит снег, так что идущие по улице люди кажутся едва заметными тёмными тенями. В такие дни, судя по рассказам Нежи, болтающей за двоих, у неё особенно много работы, а вот рынок будет закрыт ещё пару дней после окончания снегопада. А это значило, что девушка вынуждена несколько дней просидеть дома.

После первой прогулки по рынку с мамой, когда они раз за разом сворачивали к рядам с пряностями и продуктами, Милаши стала отправляться туда почти каждый день. Она с наслаждением рассматривала и обсуждала украшения с торговцами в рядах ювелиров, познакомилась с держателями книжных лавок в писчих рядах, и даже нашла общий язык с лавочниками и лоточникам в кузнечных, гончарных и плотницких рядах. С простыми людьми оказалось намного проще и приятней говорить, чем лавировать среди знати, поэтому Милаши буквально наслаждалась свободой говорить без намёков и иносказаний. Она разве что лавки амулетников обходила с осторожностью, помалкивая о своих умениях.

И каждый раз она с неохотой возвращалась в трактир. Первые дни Милаши старалась помогать маме на кухне в и зале, но скоро начала отсиживаться в комнате или на верхних ступенях лестницы. Она справлялась с работой, но… Нежа без умолку рассказывала всем своим посетителям не только о возвращении дочери, ей хватало здравомыслия не рассказывать, где и у кого она училась, но и о том, что теперь Милаши — девушка на выданье. Нежа сокрушалась, что ровесницы Милаши почти все уже просватаны, а кое-кто уже и замужем, что, как бы, ей хотелось ввести в дом работящего зятя, опору и мужчину в семью. Трактирщица с таким энтузиазмом начала искать мужа для дочери, что не оставалось сомнения — самое долгое через две дюжины дней будет объявлен жених, скорей всего, кто-нибудь из молодых купцов, или торговцев, или караванщиков. И под пристальными взглядами гостей, которых просили о помощи в посредничестве в поисках жениха для такой красавицы-дочурки, Милаши ощущала себя товаром. И это ощущение ей нравилось даже меньше, чем неприятие двора, чем зыбкость придворной дружбы.

А пока девушка размышляла, за окном стемнело. Милаши затеплила свечку, выложила на стол купленные накануне бумагу и чернила и сходу исписала наполовину лист строчками, выведенными стремительным мелким почерком. И как только письмо просохло, свернула и запечатала. Переоделась и легла спать. Завтра её ожидает нелёгкий день.

Утром, проснувшись раньше мамы, девушка умылась и приготовила завтрак на двоих. Она закончила ещё затемно и, чтобы не тратить время понапрасну, принялась за свою половину еды. Когда Нежа спустилась, Милаши, почти полностью одетая на выход, уже заканчивала пить травяной чай.

— Доброе утро, — улыбнулась маме девушка. — Присоединяйся.

— Доброе. Ты куда-то уходишь? На улице же снег который день валит, — Нежа широко зевнула и села напротив дочери.

— Да, хочу успеть подать прошение на службу, — девушка кивнула на свернутый лист, лежащий рядом с теплыми перчатками. Милаши помолчала и добавила: — Мама, я возвращаюсь во дворец.

Нежа поперхнулась, и с удивлением уставилась на дочь.

— Но ты ведь только вернулась домой! Я скоро найду тебе жениха, и мы сможем спокойно жить. Зачем тебе туда возвращаться?

— Если нужна опора, не ищи зятя — выйди сама замуж. А моё место там, не зря же я столько готовилась к этому. — Милаши постаралась сказать это как можно мягче, но Нежа всё равно сникла. — Мама. Мама, посмотри на меня. Я буду тебя навещать так часто, как только смогу. — Милаши постаралась подобрать слова, чтобы объясниться, но сдалась. — Я не трактирщица, не разносчица и не повар, я придворный шут. Я мало что знаю о жизни среди городских улиц, но мало кто лучше меня понимает жизнь в бальных залах.

Милаши замолчала, видя в глазах матери непонимание. Вздохнула, задумалась, вслушиваясь в ветер за дверью.

— Я всё знаю, мама. И разве ты не за тем сбежала из дворца, чтобы твой ребенок не стал заложником интриг, товаром и разменной монетой при заключении союзов? — тихо начала Милаши, глядя Неже прямо в глаза. — Твоё желание выполнено — придворный шут не рассматривается в жёны. Но сейчас ты сама пытаешься выдать меня замуж повыгоднее. Отпусти меня, мама.

Не прошло и дюжины минут, как девушка отправилась в долгий путь ко дворцу, ведь ей надо потом, после посещения секретариата, успеть вернуться. Прошение рассматривают долго — будет время подготовиться к возвращению, благо в снегопад жизнь в городе замирает.

***

Полтора месяца назад Милаши уходила отсюда, думая, что навсегда. Но вот она открыла дверь в свою комнату и при свете дневного солнца увидела покрывшиеся пылью полки с книгами и коробками, письма, рабочий стол, сундук… и в этой комнате с закопченным свечами потолком она почувствовала себя на своем месте, почувствовала себя дома. Время до вечера пролетело за уборкой и разбором принесенных из города вещей. А к ужину девушка уже была приглашена.

И вот, едва стемнело, Милаши отправилась запутанным лабиринтом коридоров к своему принцу — пришло время обсудить обязанности шута при младшем дворе. А Хар уже ждал человека, который должен стать его самым близким другом, верным помощником и правой рукой.

— Позвольте Вас поприветствовать, Ваше Высочество. Я выражаю Вам своё глубочайшее почтение. — Милаши склонилась в изящном, подобострастном поклоне, едва вошла в покои Хара. — Вы оказали мне величайшую честь, удостоив личной аудиенции. Это величайшее событие в моей ничтожной жизни — лицезреть сына Императора так близко…

— Ха, Милаши, прекращай, — принц негромко отсмеялся и жестом пригласил девушку за стол. — И где ты этого подобострастия нахваталась, ты же эти недели была далеко от двора? — принц посерьезнел, глядя на чопорно и чинно севшую Милаши. — Ты бросай так себя вести, лучше, как раньше, наедине обходиться без формальностей.

— Как прикажете, — Милаши выдержала крошечную паузу и рассмеялась, потянувшись к вилке. — Кстати, я ещё даже с учителем не поздоровалась. Первым делом отправилась выразить своё почтение.

— Милаши, просто ты, как всегда, голодная. И как в тебя столько влазит. Уверен, почти вся еда скоро отправится прямиком в твой рот. И не скажешь, что такая малявка такая обжора.

— Ещё скажи, что сладкоежка и ты поэтому оставил нетронутым десерт, чтобы заманить меня в гости. — Милаши действительно с поразительной скоростью опустошала стол. — Ну ты же не хочешь, чтобы кто-то из твоей свиты свалился от голода, а мне нужно мно-о-ого сил. Да и когда я ещё поем такой вкуснятинки.

— В любое время, обжорка. Кто посмеет теперь тебе отказать, после того, как ты перестала быть бесправной ученицей?

— Это нам будет нужно сегодня подробно обсудить. Поэтому я и не пошла к учителю по возвращении и просила секретариат не сильно рассказывать обо мне. — Милаши стала серьёзной. — Я не хочу рассказывать всем о своем назначении в свите и при императорском дворе.

— И как ты это себе представляешь? Тебя же многие очень хорошо знают.

— Ну, шут не обязан соответствовать чьим-то представлениям о себе, как и о приличиях. А подобрать наряд, чтобы меня не узнали, не так сложно. И сделать так, чтобы к лицу никто не присматривался.

— Мне немного страшно такое слышать. Ты хочешь стать такой же, как уличные шуты, на которых смотреть противно?

— Кхм, нет конечно! — девушка от возмущения даже уронила очередной кусочек с вилки. — Я же не враг себе. И я не тратила время впустую, ожидая ответа секретариата. Да и у мастера Мирка я же не зря училась. Но всё же, выйти в необычном виде без твоего согласия не могу. Так согласен? Или ты назначил мне другую роль в свите?

Хар задумался перед ответом, с несколько суеверным ужасом наблюдая, как еда исчезает со стола.

— Нет. Да. Нет. Ты меня опять запутала! — принц заинтересованно глянул на девушку и вернулся к своему ужину. — Я что-то не знаю?

— Не знаешь. Сегодня это можно исправить. Разве теперь у меня могут быть секреты от Вашего Высочества? — Милаши вновь изобразила поклон. — У Вас есть ко мне вопросы? Или пусть будут сюрпризом? В любом случае я надеюсь сохранить некоторые маленькие тайны. Позволите, Ваше Высочество?

— Прекрати обращаться ко мне, как на приёмах. Рассказывай, что считаешь нужным, — сдался принц. — Всё равно мне не по силам выболтать у тебя что-то. В отличие от одной малявки, у меня не было особого таланта к риторике.

— Начну с того, что я обучена как маг-амулетник и прохожу обучение на боевого мага и мага-лекаря. При этом стать боевым магом я не смогу — сил даже на половинку хорошего магического удара не хватает…

Разговор затянулся надолго, поэтому Милаши смогла вернуться в свою комнату только почти к рассвету. Довольная, предвкушая возможность повеселиться и падая от усталости.

***

Нынешний приём проводится не в зале, а в дворцовом парке. Гости, приглашенные на прогулку, переговаривались, предвкушая хорошую забаву. До них уже доходили рассказы о новом шуте, появившемся при дворе в конце зимы, но эти два месяца шут не появлялся на больших приёмах, поэтому о нем знали только по рассказам младшей свиты. И ещё все гадали, кто он и откуда взялся. Молодые дворяне рассказывали, что шут просто вошел в комнату, поклонился и попросил наследного принца взять себя под опеку, защиту и покровительство, а принц, смеясь, принял эту пародию на присягу. И никто из видевших его даже не смог внятно описать внешность нового слуги двора! И вот сегодня, в день приветствия лета, оба шута будут развлекать двор.

Незадолго до полуденного колокола от парадного выхода в сад по аллеям начала идти ошеломленная тишина. И скоро ожидающие в центре сада удивленно уставились на небольшую процессию. Впереди гордо шел наследный принц, за ним, отстав на пару-тройку шагов, полдюжины ближней свиты с ехидными улыбками на лицах, а по правую руку Хара шел он, она, или оно… новый шут. Этот невысокий, хрупкий человек с зачесанными назад и перевязанными шнуром волосами, с лицом, нарисованным поверх лица и в странном платье. Этот наряд местами больше походил на мальчишечий — рубаха и жилет без герба, узкие полотняные штаны, заправленные в сапожки — но в комплект к ним шел треугольный кусок ткани, скрепленный колокольчиком сбоку на поясе и изображающий вариант дамской юбки.

Первым молчание нарушил косвенный виновник замешательства, сбросив маску бесстрастности и рассмеявшись:

— Не зря мы не показывали шута. Эти лица того стоили, — Хар повернулся к друзьям. — Вы не находите?

— Ваше Высочество, вы правы. Но, думаю, мы ещё не всё увидели, — поклонился стоящий рядом. — Надо дождаться Его Величества и Мирка.

— Долго ждать не придется, Ваше Высочество, мы уже пришли, — из-за поворота показался Мирк вместе с Императором.

На несколько минут, пока придворные и гости исполняли необходимые формальные приветствия, шуты скромно отошли в сторонку, ловя заинтересованные взгляды. Но едва Император и принц покончили с вереницей поклонов, старый мастер и его коллега вновь привлекли внимание.

— Ну что, недоразумение, давай знакомиться, — грозно навис Мирк над Милаши. — Надо бы проверить тебя.

— А может, не надо? — демонстративно-жалостливо уточнила Милаши и проворно шмыгнула за спину главнокомандующего. — Можно, я лучше познакомлюсь с этим красивым, статным мужчиной?

Главнокомандующий — седеющий, затянутый в мундир генерал, не потерявший былой формы и до сих пор порой лично гоняющий новобранцев, растерялся и смутился. Правда непонятно, что больше на него повлияло: то, что вероятно девушка решила поискать убежище за его спиной, или комплименты его внешности. И несмотря на внимание дам, особенно лет двадцать назад, сам себя он не считал красавцем.

А шуты, вогнав в краску первое лицо армии и в смущенные улыбки остальных, продолжили своё представление. Не прошло и получаса, как от них досталось ещё двум министрам, одному из молодых бездельников, трём искательницам женихов с их мамами и одной почтенной даме, сопровождающей мужа. Но стоило двору вздохнуть с облегчением, как шуты поменялись местами и в обратном порядке повторили всё то же самое!

К концу приёма гости уже не почти не обращали внимания на странный вид молодого шута, больше беспокоясь о том, чтобы не оказаться рядом с ним и не быть втянутым в перепалку. Но всё равно, почти каждый получил свою порцию внимания от веселого дуэта.

Но вот венценосцы по очереди подали знак своим свитам и удалились, следом потихоньку стали расходиться и гости. Шуты покинули сад вскоре после Императора с наследником. Милаши, едва осталась одна, поспешила сначала к принцу, чтобы уточнить его планы на сегодня и нужна ли она ещё. И, едва её отпустили, поспешила в комнату наставника.

Мирк стал засматриваться на бутылки года два назад, и количество выпитого за день вина становилось всё больше и больше. К началу зимы старый шут стал позволять себе напиваться так сильно, что не успевал подготовиться к работе и его спасали только огромный опыт и знание двора. А когда Милаши вернулась во дворец в конце зимы, она ужаснулась — Мирк стал пропадать в пьяном дурмане по нескольку дней. Готовя совместный выход, Милаши смогла уговорить его не пить и поэтому сейчас боялась, что он вновь достанет вино. Поэтому и спешила к нему, надеясь отвлечь раньше, чем он откроет бутылку.

Увы, но в этот раз девушке не повезло — она надеялась, что Мирк задержится у Императора, но, видимо, старый шут сразу направился к себе, отметить удачный выход на приёме.

— Дядя Мирк! — без стука влетела в комнату Милаши и сразу погрустнела. — Что сказал Император о приёме?

— Милаши, присоединишься? — учитель обернулся и пролил красную жидкость из кружки.

— Нет, мне нужно будет ещё в библиотеку успеть. Я попрошу, чтобы ужин принесли сюда, — и девушка закрыла за собой дверь.

***

Спустя два года Милаши, одетая в платье служанки, закрыла за собой дверь в комнату Мирка, выругалась и поспешила к себе. Она торопилась и заметно волновалась, хоть и не сомневалась, что с собственным волнением, в отличии от собственного наставника, она справится. В таких растрепанных чувствах девушка буквально влетела в свою комнату, захлопнула дверь и начала собираться.

— Вчера же договаривались, что он хотя бы до завершения посольской недели не будет пить, а сегодня он уже в беспробудном. Нет, это не подойдет, надо что-то более нейтральное… — Милаши слегка лихорадочно перебирала свои рубашки, жилетки, полуюбки и штаны. Среди почти полной палитры цветов, как ни странно, иногда бывало сложно выбрать нужные и сочетающиеся оттенки. — А, вот это достаточно символично! — девушка усмехнулась, остановив выбор на вещах из серых тканей.

Извлеченные из сундука одёжки споро сменили обычное платье, и шутесса занялась гримом и украшениями, отточенными движениями маскируя черты лица, рассовывая заколки с белыми кружевами в волосы, застегивая браслеты и прикрепляя колокольчики и бубенчики в самые неожиданные места. И уже выбегая из комнаты, на ходу застегивала «сбрую» из нескольких дюжин колокольчиков, висящих по краю полуюбки и подражающих шнуровке на жилетке. Когда она свернула в коридор, ведущий к приёмной правителя, её вид был безукоризненным, и мало кто мог угадать, что ещё дюжину минут назад девушка даже не думала готовится к приёму.

На пути в кабинет Императора девушку никто не стал задерживать, только секретарь обменялся с нею приветственным кивком и укоризненно качнул головой «опаздываешь». Поэтому к Императору Милаши зашла последней. Извинившись за задержку, девушка заняла своё место, по пути беззвучно шепнув «пьян», отвечая на невысказанный вопрос.

— Раз все собрались, начнем, — Император кивнул вставшей за спиной принца Милаши и перевёл взгляд на главу Тайного Сыска. — Вы собрали свежую информацию по переговорам между Панарами и Вольным Ханом?

— Да, Ваше Величество. Если наши агенты не ошибаются, то они закончили прощупывать друг друга, определяя границы интересов. Вчера оба двора отправили своих уполномоченных, которые начнут сами переговоры. Если не случится никаких неожиданностей, то до конца недели будет подписано предварительное соглашение и Вольный Хан заключит военный союз с королевством.

— Генерал? — Император сделал жест говорить главнокомандующему.

— Даже если они заключат союз и нападут на нас, всё равно проиграют. Кампания может затянуться на два или три года. Армию, скорей всего, возглавит Панар-внук, ведь его отец-регент последние годы мучается от болей в спине. В итоге дряхлый король и его регент будут просить мира. У Вольного Хана сил хватит или на то, чтобы перерезать основные наши торговые морские пути, или атаковать побережье. Но Хан умён, он понимает, что высадка будет стоить ему двух третей кораблей и людей. Да и Хан слишком осторожен, а снять морскую блокаду и сбежать у него будет больше шансов. Но я бы начал мобилизацию по-тихому уже сегодня: будем готовы — быстрее справимся.

Император кивнул генералу и повернулся дальше:

— Казначей.

— Если генерал уверен, что сможет не допустить врага на наши земли глубже, чем на два-три дневных перехода и не дольше чем на месяц, то даже потеряв налоги с пострадавших территорий и от морской торговли, казна справится без повышения поборов. Частично наши потери можно возместить через купеческую гильдию. Если пираты не просто перекроют торговые пути, но и будут топить все корабли, купцы будут вынуждены везти свои товары кружными путями, а значит — платить пошлины на границе и дорожные сборы. Купцам такой расклад не понравится, они могут объявить ультиматум Хану и, скорей всего, запрут корабли в портах. Короли Панар не настолько богаты, чтобы одновременно кормить воюющую армию и полностью обеспечивать союзника. Но на всё время войны от балов и приемов придется отказаться.

— Глава совета министров, — Император, никак не поясняя высказанные мнения, продолжил опрос.

— С королевством у нас заключены мирный договор и целый ряд соглашений о торговле. Они действуют ещё четыре года. В случае объявления ими нам войны или просто нападении без объявления они все прекращают своё дальнейшее действие. По тем же договорам Панары будут нам должны неустойку около полутора сотен больших золотых, выплаченных сразу. Неустойка может быть заменена территориями. Но если первыми нападем мы, то всё то же самое могут потребовать с нас.

— Сын, — Император развернулся к принцу.

— Слишком красивая получается картинка. Не может так легко пройти война на юго-западе Империи. Любой наш внутренний конфликт и ситуацию уже не предсказать. А нынешняя тишина может разразится бурей, стоит только кому-нибудь произнести пару неосторожных слов. Я затруднюсь сказать, есть ли хоть один человек, кто помнит, между кем и сколько кровной мести, сколько поколений назад и кто кому какой роднёй приходится с их традициями многоженства, которые всё отменяют, но всё не отменят. Одна искра — и они все вновь перегрызутся, и начнется междоусобица. И нападение может стать такой искрой. Надо избежать войны, какой бы лёгкой она не казалась.

— Но Ваше Высочество, — перебил глава Сыска, — если мы дадим понять, что мы знаем о секретных переговорах, то наши агенты больше не смогут работать. А проявив подобное неуважение, мы можем окончательно потерять в их лице союзников.

— Вех, а вы не знаете, насколько осведомлён нынешний посол о переговорах? — поинтересовалась Милаши. — И кто прибудет в составе посольства от королевства?

— Точно неизвестно, но советник Кахадзе достаточно близок с королевской семьёй. Скорей всего, ему сообщили. Панар-сын не подставил бы своего наставника, отправив его к нам вслепую.

— А вы можете мне после совещания передать информацию на всех из их посольства? Когда они приезжают?

— Должны были прибыть в начале часа, — откликнулся глава посольской палаты. — Дворецкому и капитану гвардии было оставлено распоряжение сразу разместить их в посольском крыле.

Милаши кивком поблагодарила сыскаря и министра, воспользовавшись принятыми на таких советах допущениями в поведении: главное здесь — решить проблему. На закрытых встречах перед приёмами, отправлением делегаций и прочим, прочим, прочим лишних людей не было, и если кто-то запрашивал дополнительную информацию, то только действительно необходимую. И ради возможности точно и с минимальными потерями найти правильный шаг за закрытыми дверями отбрасывались многие церемонии.

— У тебя есть идея? — уточнил Император.

— Да, но я пока в ней не уверена. Но можно попробовать сыграть немного на опережение. Если я правильно поняла, королевство не рискнёт напасть на нас в одиночку — их отбросят назад силами провинции, даже не запрашивая подкрепления. Шанс у них есть только вместе с Вольным Ханом. И если мы сорвём их переговоры, то войны не будет. Переговоры сорвать, даже не теряя лица, может любая из договаривающихся сторон, пока не подписано предварительное соглашение. Если удастся напомнить королевству об условиях уже заключённых договоров, они могут и образумиться.

— А с какой стороны ты хочешь завести разговор, чтобы не выдать нашей осведомлённости? — обернулся к ней принц.

— Со своей, конечно. Со стороны шута и девушки, — улыбнулась Милаши.

— Хорошо, действуй. Информацию тебе передадут. На попытки у тебя время до завтрашнего обеда. А мы попробуем разработать другие варианты. — После небольшой паузы согласился Император, но сразу перешел на другой вопрос: — Мирк на приёме работать будет?

— Увы, но даже если его удастся разбудить, вряд ли он хотя бы протрезвеет. В ближайшие дни я его подменю.

— Нет, не подменишь. Мирк уже третий месяц не появлялся ни на одном приёме. Моё терпение не безгранично. Когда проснётся, пусть придёт ко мне.

— Да, Ваше Величество, — Милаши поклонилась, чтобы не показывать всем своего огорчения. Ей было жаль наставника, но Император тоже прав — каким бы другом ни был для него шут, правитель не мог оставить безнаказанным такое его поведение, это и неуважение, и лишний риск.

Когда все начали расходиться, глава Сыска поманил Милаши за собой, чтобы она смогла ознакомиться с интересующими её докладами. Девушка, всё ещё грустная, отправилась следом. Идти им было недалеко — кабинеты разведчиков располагались в скромном пристрое рядом с дворцом. И едва Милаши со своим спутником вышли на промозглую аллею, как сыскарь решил возобновить беседу.

— Милаши, не хочешь прекратить шутовать и перейти ко мне? — поворачиваясь спиной к ветру, спросил он. — Тебе, с твоими знаниями и несколькими языками, цены же нет!

— Нет, — улыбнулась девушка, старательно пряча грим от случайной мороси. Она продолжала держать себя непринуждённо, зная, что этот энергичный мужчина, по возрасту годящийся ей в отцы, не обидится, они уважали друг друга. — Увы, но прекратить шутовать я не могу, нет у меня такого права. Может, лучше вы ко мне перейдёте? А то тяжеловато будет на два двора разрываться. Но мы пришли. Не окажите ли любезность добавить к отчетам чашку горячего кофе? — резко перешла на официальную протокольную вежливость девушка, едва открылась дверь.

— Конечно, так требует от меня гостеприимство. Проходите в мой кабинет, я присоединюсь к вам, как только отдам необходимые распоряжения.

За спиной девушки пронёсся шепоток — можно было не сомневаться, что слухи о романе главы Сыска с загадочным шутом вспыхнут с новой силой. Вот что странно, разговоры о предполагаемой связи не имели под собой ничего более существенного, чем визиты Милаши за сведениями разведки. В кабинет часто заходили подчинённые и ничего предосудительного там не находили, кроме хозяина и его гостьи, сидящих каждого за своими бумагами и изредка обменивающихся короткими фразами. Милаши хихикнула: толки о её романе были самыми невинными и безобидными, среди тех, что о ней ходили, и что самое прекрасное, среди них не было ни одного правдивого.

— Вот, отчёты, которые просил показать Император, — на стол перед задумавшейся девушкой приземлилась стопка листов. — Чернила и бумага в верхнем ящике, как обычно.

— Если не возражаете, я воспользуюсь амулетом. У нас не так много времени, чтобы составлять выписки, — девушка улыбнулась, расценив небрежный взмах рукой, как разрешение.

Милаши расстегнула один из браслетов и придвинула к себе отчеты. Первое, что бросилось в глаза — нарисованные по углам ограничители — верный признак полученного через амулет-посланник письма. Второе — верхний отчет оказался не на официальном языке Империи.

Спустя час Милаши уже легкими шагами направлялась в сторону Посольского дворца, изящно уклоняясь от промозглой мороси. Но даже скверная погода уже не портила настроение, хоть и заставляла зябко вздрагивать слишком легко одетую девушку. Слуги и охрана без вопросов проводили шута к покоям посла, предупредив, что он со свитой только закончил располагаться и сели обедать.

Но стоило Милаши переступить порог общей залы покоев, как ей пришлось спешно перестраивать весь план беседы — у послов уже был гость, которого она никак не ожидала увидеть здесь. Рор, один из друзей принца, состоящий в его свите, сидел за низеньким столом и не менее удивленно смотрел на новую гостью. Девушка взяла себя в руки первой, спустя всего несколько мгновений. Она поприветствовала собравшихся, согласно их этикету и на их собственном языке, испросила разрешение присоединиться, а когда её пригласили за стол, села рядом со старичком-послом.

— Здравствуйте, дедушка, — почтительно обратилась она к нему на его родном языке. — Могу ли я поздравить вас с первым правнуком?

— О, давно не виделись, внученька, — старичок расплылся в улыбке. — Я даже успел заехать в гости к внучке и подержать на руках свою правнучку. Она такая крошечная, но уже красавица! — он даже зажмурился, наслаждаясь приятным воспоминанием.

— Уверена, девочка станет украшением вашего дома, как и её мама, тёти и бабушки, — тихо засмеялась Милаши. — Вашему дому везет на дочерей, на семейных собраниях, наверное, можно ослепнуть от их красоты. Не расстраивает, что так мало наследников?

— Что ты, ничуть. Или это расстраивает тебя, и ты хотела бы за одного из них замуж? — посол подмигнул.

— Увы, но брак с шутом не послужит славе вашего дома. Да и единственный свободный мужчина — это Вы. А вот вашим внучкам, возможно, стоит обратить внимание на наши смотровые балы. Путешествие по Империи не дешево и за многое платить придётся золотом, но представьте, какое это выйдет приключение! Новые места, новые знакомые, бальный этикет и учтивые кавалеры. И если хоть часть того, что я о ваших девочках слышала, правда, то по возвращении вам придется отбиваться от потенциальных женихов, — Милаши заговорщески подмигнула в ответ.

Она непринужденно беседовала с послом на ничего не значащие темы, краем глаза следя за Рором. Так как юноша не знал языка, ему осталось довольствоваться беседой с одним из свитских, что явно не входило в его планы. На лице Рора читались нескрываемые досада и раздражение, а Милаши все не могла понять, что же привело друга наследного принца в эту комнату. Тем временем вышколенные слуги тихо унесли грязные тарелки и начали споро сервировать стол к чаю.

— Кстати, дедушка, — Милаши решила совместить нужное с необходимым, — я поспешила к вам, как только узнала о вашем приезде и как позволили приличия, а у вас уже гости. Представляете, как я удивилась, что не первая.

— Ну, этот мальчик зашел поприветствовать нас. Но как-то не очень искренне, — посол обернулся к гостю и вежливо кивнул, давая понять, что говорят о нём, а потом перешел на принятый в Империи язык. — Внученька, ты останешься с нами на десерт?

— Увы, как бы мне не хотелось подольше насладиться нашей беседой — мои обязанности не ждут. Но мы с вами сегодня ещё встретимся на приёме, — шутесса с достоинством поклонилась и встала и, соблюдая все принятые ритуалы, покинула собрание.

До приёма действительно оставалось мало времени, а девушка хотела успеть переговорить с распорядителем и позаботиться о дополнительных указаниях на последующее застолье. Собрание занянулось до самой ночи, Милаши металась по залу как от пчелиного роя, выполняя свою роль и работая за учителя, поэтому, когда она вернулась в свою комнату, сил у неё осталось, только чтоб умыться и упасть спать.

Утром девушка вновь посетила посла, воспользовавшись сложившимися за последние полтора года теплыми отношениями, и за чашечкой чая к слову посетовала, что не успела на приёме урвать ни одного даже крошечного десерта, а, если верить слухам, скоро на пряные мёды так взлетят цены, что даже королевскому двору это лакомство будет не по карману.

— Почему? Разве в прошлом году на западе Империи собрали мало мёда? — искренне удивился старичок.

— Нет, это был очень урожайный год, но как сделать пряный мёд без ваших специй? Купцы волнуются, что их всё сложней купить, — пожала плечами Милаши и одним глотком допила чай. — А жаль, я не встречала лучшего средства от подступающей простуды и от головной боли. — Милаши обратила внимание на заинтересованный вид посла. — Вы не знали? Очень советую. Но мне, увы, пора.

Под заинтересованным взглядом посла девушка откланялась и отправилась к Императору. Через несколько часов, как раз после обеда, когда Император собирался начать аудиенции, посол пришел с предложением подписать дополнительное соглашение к мирному договору.