Начало

Глава 62

В ослепительном свете силуэтом темнела фигура с занесенной вверх рукой. Я снова зажмурился. В висках, на шее и в запястьях бешено билось сердце:

«Сейчас убьет!.. Прими, Господи, душу мою!..»

Шаги направились в мою сторону.

«Боится промахнуться… Сейчас крикну напоследок…»

Но связки залились тягучим клеем, и боевой настрой растаял — так и быть, приму смерть тихо.

Охранник необычно бубнил себе под нос. Может, попробовать убежать?

Тут в локоть больно кольнуло, и сразу по венам потекла теплая волна, снимая на своем пути всякое напряжение. Веки стали наливаться тяжестью, и сквозь подступившую дрему послышались удаляющиеся шаги. Внезапно охранник остановился, а я подумал:

«Какой все же здесь на земле камень, глотает шаги, и не услышишь, как нелюдь придет посмотреть, добил или нет!»

Но вместо повторного укола я вдруг почувствовал запах цветов.

«Все лучше, умру рядом с садом! Как все же я близко подошел, почти, почти…»

Время стало течь непривычно: шагало протяжно, непонятно. Я пробовал отрыть глаза, но сразу встречал удар света, и под веками начинали плыть круги, а ресницы были мокры от слез — вот бы одолеть невыносимые лучи! Так или иначе, но навязанный мне сон я преодолел.

Ум работал, и это значило, я жив и, наверное, перемещен в другую зону с расчищенным пространством. Но откуда цветы, где в джунглях взяться такому аромату?

Мало-помалу я расшевелил руку и стал тыкать ею наугад, стараясь попасть в лицо, но шлепал то в плечо, то по какой-то материи и, наконец, заехал по подбородку.

«Жив! Чувствую лицо, и это хорошо, это замечательно!»

Глаз коснулся холод: это наполовину немые пальцы решеткой опустились на веки. Я сделал новую попытку осмотреться. Свет рвался укусить, но я удерживал его заслонкой из пальцев-прутьев.

Прошла уйма времени, пока, наконец, отгибая один за другим пальцы, я стал привыкать. Вдобавок сам свет стал терять интенсивность: все время что-то мерцало, выдавая, что между мною и источником света в удалении есть другие тела.

Потом я стал различать звуки. Вдали шумел ручей, но, прислушавшись, я определил, что где-то далеко идет разговор; может, это ручей общается с соседями-берегами?

Медленно уходящий свет стал показывать предметы, которые я мельком видел до вспышки. Прямоугольные, ровной формы шлифованные камни теперь проступали и давали сиреневатые блики. Тени ложились длинно, по-вечернему. Только я приноровился к спокойному наблюдению, как новая вспышка прямо над головой.

«Что за чертовщина! Убьет меня световой удар, а не ружье или стрела».

Щеки горели — по-видимому, источник света был совсем близко. Тут раздался знакомый щелчок, и я инстинктивно замер: пусть все думают, что я мертв!

Послышались уже известные мне шаги, потом зашуршало справа, и свет исчез, остался только верхний дремлющий фонарь. Охранник подошел ко мне, теплой влажной рукой схватил мое запястье и цыкнул языком. Потом склонился к моей голове. Я почувствовал на виске жгучее дыхание и сжался.

«Сейчас все кончится!»

Но вместо гранд-финала раздалось гудение телефонной трубки, и быстрые пальцы охранника зашуршали по клавишам. Потом послышался сильно охрипший и дотоле незнакомый мне голос охранника:

— Але, главного пригласите.

Повисла пауза.

— Добрый вечер, это из «Джи Санториум». Да! Я дежурю, спасибо.

«Оп-п-а! Охранника кто-то обучил вежливости»

— …Нет, все в порядке, но пульс стал отчетливее, есть функциональные изменения, и, полагаю, надо сделать анализ крови… Нет, сегодня он ушел… Наверное, завтра с утра… будет дежурный, а я сейчас поставлю сенсор на запястье. Все сразу вам на пульт, а также в мой мобильный при экстренном синусе… Внешних?

Пауза.

Я чувствовал, что охранник изучает меня взглядом.

— Все как и раньше, вроде… Приходят раз в три-четыре дня… Что вы, не дадим умереть, парень еще жизни не видел, он у нас танцевать будет, ха! Правда, седина, кажется, прогрессирует…

Мой ум стали штурмовать вопросы: что стало с моим телом, откуда появились новые персонажи в джунглях, не иначе как охранник прибег к помощи! Я стал подозревать, что это сговор с поездом — больше же не с кем? Что им сейчас от меня надо?

За неразрешимыми загадками я пропустил, как появился еще один персонаж, и на мою правую руку накинули наручник. Потом узкая шершавая ладонь опустилась мне на лоб. Это была явно женская рука. Даже запах, я не мог ошибиться! Так захотелось взглянуть хоть краем глаза. Охранник принял новую форму — невиданное явление, до этого он выбирал только мое лицо. Я выждал момент, когда шаги стали удаляться, и осторожно приоткрыл один глаз. В приглушенном рассеянном свете стоял облаченный в белое охранник… женского пола. Он ступал плавно, направляясь к какой-то двери, которой до этого я не замечал.

«Женщина!.. Бог ты мой, ну и заваруха!»

Охранник вышел в полумрак и защелкнул за собой дверь. Через каких-нибудь пять секунд свет стал медленно меркнуть, сжавшись до тусклого уютного блика где-то под крышей моей камеры.

По ощущениям, я снова был на территории «D», оставалось только отыскать трубу и колошматить по ней всю ночь. Все собственные догадки я поставил под сомнения — такой своеобразный привет из Зоны «D».

«Почему назад, почему опять в «Семизонье», что за коварный план? Они хотят таким образом выудить из меня «обещание», точно! Но я и так бы отдал, поскольку так и не понял, что это значит. И к чему эти наручники? Бесчеловечно!

Размышляя об охраннике, я вспомнил, что он переговаривался по телефону где-то за моей головой.

«Надо бросить притворство и позвонить, что в конце концов все это значит?!» Возмутившись своей ленью, я решил встать, но, кроме правой руки, члены меня не слушались. Мозг отдавал приказы, но те глохли, едва достигнув грудной клетки.

«Мерзкие уколы! Вот их результат!»

На поверку оказалось, что подчиняется всего одна рука. Вот так дела! Левая могла приподниматься с ложа только на сантиметр, а затем бессильно падала назад. Благо немного вращалась шея, хотя при этом в позвоночнике отдавалось тупой болью. Но я мог делать записи, а это все для меня. Молюсь, чтобы их не нашли раньше времени, не отобрали. Будет жаль, если о моем опыте не узнают те, кто рвется исследовать джунгли.

Рукой-помощницей я стал водить над головой — как и прежде: ткань, фактура нитей, твердый прямой угол, непохожий на камень именно тем, что слишком прямой. И вот, наконец, витой телефонный шнур.

Я спохватился: ведь позвонить в таком положении не удастся. Набрать непонятно какой номер, позвать Мая, но ведь он… мертв. Мне сделалось душно — все напрасно на фоне этой голой, бездушной мысли.

Я внутри каменного мешка, и моя парализованная плоть — его начинка. Мы были где-то на первой территории, и голову атаковали нескончаемые сомнения. Вездесущая нестабильность — вот в чем настоящая смерть. Та Дама-смерть — просто ягненок в сравнении со все отрицающим, безглазым сомнением. Словно газ, сомнение проникало внутрь, подползало, вертелось рядом и отравляло жизнь. Я лежал и не мог двигаться, но этот враг не знал пощады, я чувствовал, как кругами ходят звери, готовые поглотить меня в момент, когда я сдамся сомнениям. Стучать, барабанить, шуметь — вот единственное спасение. Но как стучать, когда все онемело?

«Надо в голове воспроизводить подобия стука — бом, бом, бом!» Через минуту я вспомнил древнюю мантру, которую вычитал, когда был в колодце-библиотеке. «Аум», которая при многократном пропевании звучала как «Ом». Повторения создавали мощную стену из Ом-кирпичей, и за этот бастион можно было не волноваться, сквозь него прохода для мыслей не было.

— Ом, Ом, Ом, — едва слышно бубнил мой голос, но в голове звук был гораздо громче. Я понял, что надо считать, когда без счета, повторения становились монотонными, и защита давала брешь. Тысячи стали сменять друг друга, и сознание погрузилось в уже известную мне отрешенность. Несколько недель назад меня спасло бессмысленное стучание по металлической трубе. Здесь меня выручали возвышенные звуки — удары пульса древнейшего заклинания.

Глава 63

Может случиться, это моя последняя запись. Скажу вкратце: дни здесь, в заточении, повторяют мои чувства в джунглях. Будто мою тюрьму возят по территориям, и я впадаю то в страх, то в зависть и неуверенность или борюсь с нечистыми мыслями. Все происходит в голове — в месте, где я побывал и где сейчас, после того необъяснимого заточения, я снова оказался в грубой форме, в тяжелом, малоподвижном теле.

Отмечу один момент: силы, нападающие на меня, — точно такие же силы, с которыми приходится иметь дело и другим людям. Май, мой друг, тоже не был от них избавлен. Читающий эти строки может поставить себе вопрос: приходят ли ему на ум мысли о собственном превосходстве над другими, чувствует ли он необъяснимый страх? Как часто одолевают его беспокойства, которые на поверку не стоят и секунды бесценного времени? Если все это находится в умах людей, то любой человек по сотне раз на дню также бывает в джунглях, и не обязательно выворачиваться наизнанку и дышать на пределе сил, чтобы очутиться в этом малоприятном месте.

Но, несмотря на все это недоразумение, знайте: каждый из нас обладает садом, он настоящий! В него можно прийти, в нем можно остаться жить. Только найдите этот сад, — если это смог сделать я, вы тоже сможете, я уверен!

Окончание

«Городской курьер» от 25 мая

«Святой» больной в саду психиатрической лечебницы

Ранним утром 24 мая на прилегающей территории клиники «Санториум» больничный персонал нашел спящего на клумбе больного, который до этого случая более года пролежал в коме. Его нашли лежащим в цветах на территории сада — дендрариума, принадлежащего корпусу психиатрии.

Предварительное расследование показало, что некто пробрался в палату больного и попытался унести несчастного с собой. Но похитителю не удалось завершить задуманное. Вероятно, в саду его спугнул внезапный свет, сработавший на реле движения. Неизвестный похититель скрылся через забор, оставив жертву все в том же беспамятном состоянии.

Обыск в палате дал вескую улику, указывающую на возможного похитителя. На кровати больного была найдена записка, которая предположительно составлена преступником. В следствие объявлен инструктор по дыхательным техникам реберф. Подозреваемый около двух лет назад обучал больного особым дыхательным упражнениям как раз перед тем, как его подопечный впал в кому.

Первичное следствие, инициированное по случаю внезапного отключения сознания у молодого человека, до последнего дня не могло доказать причастность дыхательных тренировок к травматическому исходу. Но у службы безопасности «Санториум» есть особое мнение. Одна из сотрудниц утверждает, что тренер неоднократно пытался проникнуть в палату, но существует строгое предупреждение: пускать только близких родственников. Весь персонал в лицо знает и отца, и невесту больного, а недавно позволили пускать одного только отца. Главный врач настаивал, что с больным, несмотря на бессознательное состояние, необходимо разговаривать, потому что молодой человек — живой.

Сейчас инцидентом, помимо следствия, заинтересовались и эксперты министерства здравоохранения. Последние не исключают возможности частичного возвращения сознания к молодому человеку. Персонал больницы утверждает, что когда больного переодевали после обнаружения в клумбе, казалось, что он слабо стонет.

Отец молодого человека недоумевает по поводу инцидента с похищением. Сейчас он находится в палате постоянно.

— Я считаю, с этим диагнозом он легко может лечиться дома! Я в силах обеспечить безопасность сына, чего не могут сделать здесь… — утверждает отец молодого человека.

Все же из соображений безопасности мужчине не разрешают перевести сына на домашний режим.

Есть и еще одно обстоятельство, которое ставит случай в разряд исключительных. Многие сотрудники «Санториум», в числе которых есть персонал, не занимающийся обслуживанием больных, не желают, чтобы молодой человек покидал стены клиники. Причиной особой симпатии к молодому человеку в коме называют необычное благотворное влияние, которое якобы оказывает на них само его пребывание в больнице.

Одна уборщица призналась, что «выкупает» у сменщицы право убираться в палате больного. С ее слов, молодой человек лицом напоминает икону и всегда улыбается едва заметной улыбкой, «будто живет в раю». Также она и другие работницы, посещающие палату, говорят что чувствуют «благость и отсутствие скверны в мыслях» во время пребывания рядом с больным.

— Порой на его лице такое страдание… Это не от боли, он, бедненький, борется с дьяволом внутри, но побеждает, потому что жив и не сдается, — утверждает одна из сменщиц.

Наряду с любителями мистики, необычным больным сейчас интересуются и криминалисты. Все хотят знать, сможет ли молодой человек благополучно вернуться к жизни и рассказать свою необычную историю. Также стали просачиваться слухи о записках, которые якобы отец больного пока не хочет передавать следствию, но которые, по его словам, проливают свет на природу болезни сына.

Мы будем следить за развитием событий с необычным пациентом отделения «G» клиники «Санториум».

От автора

Не могу сказать, что согласен со всеми утверждениями главного героя, но хочу добавить несколько строк о природе ума.

1. Мне кажется, герой не отступил от истины, сравнив ум с джунглями. Те из вас, кто бывал в джунглях, согласятся, что многие участки этого уголка природы по-настоящему непроходимы. Растения сплетаются и преграждают путь. Попытка навести порядок в джунглях — задача невыполнимая. В уме привести все к равновесию и стабильности — задача одинаково сложная.

2. Трудно сказать наверняка, встречаются ли в джунглях ума все те зоны, о которых рассказывал в своем дневнике наш герой, это надо проверять экспериментально. Однозначно, что данная область познания человека не исследована даже на десять процентов. Психология, хотя и предлагает некоторые интерпретации феноменов сменяющих друг друга страхов, сомнений, зависти, в целом не объясняет причины этих явлений.

3. Утверждения о том, что изъяны нашей морально-этической природы есть врожденные дефекты, наследуемые из поколения в поколение, — это лишь гипотезы, не подкрепленные опытом. Такая трактовка не может удовлетворить наш пытливый ум: что же, поскольку мы рождены с недостатком веры в себя или избыточными сомнениями, то это наш крест до конца дней? Нет, мы можем и должны бросить вызов несовершенствам, пришли они к нам по наследству или укоренились в результате неправильного образа жизни!

4. Наш герой не предложил достаточно убедительного способа покорения отрицательных сил, с которыми встречался в «Семизонье». Но это его методы, а методы других людей могут оказаться более эффективными. Я с радостью приму к рассмотрению сходные истории и вступлю в соавторство с теми, кто пересечет Семизонье и сможет поделиться своим успехом.

5. Не хочу сказать, что каждому стоит изобретать свою дубинку для борьбы со страхом, с тревогами и беспокойствами, — нет! Скорее всего, вступая в прямое противостояние с этим злом, мы получим могучий отпор. Прежде чем идти в бой, надо изучить противника. Для первичного ознакомления и предлагается эта книга.

6. Необходим специальный курс, который будет преподаваться отдельно в программе средней или высшей школы. В семинарах опытный преподаватель сможет давать конкретные упражнения. Надо обязательно учитывать особенности психики каждого человека. Наш герой еще до путешествия по «Семизонью» прошел непростую школу самодисциплины в спорте и в упражнениях по технике дыхания — во многом он был подготовлен.

7. Чтобы упредить образование псевдонаучных и не квалифицированных школ, важнейшим условием должно быть, чтобы преподаватель сам, что называется, «прошел джунгли» и крепко утвердился в жизни самодисциплины. Со временем во многих странах мира образуются профессиональные институты, разрабатывающие программы совершенствования личности. Появятся и признанные эксперты по вопросам исцеления от «невежества» — основной болезни нашей внутренней жизни (возможно, появится другое название этого недуга, поскольку термин «невежество» содержит и другие значения).

8. Наш герой указал на «невежество» как на повелителя, что может быть правдой, если рассмотреть другие источники, говорящие на эту тему (вкратце — пока мы не избавлены от контроля зависти, подозрительности, страха и нечистоты, наша внешняя природа принадлежит повелителю-невежеству). Его корни ушли глубоко в мотивы поведения и в образ нашего мышления. Так это или нет, покажет эксперимент, профессионалы со временем должны сказать свое слово. Но как люди XXI века, мы не можем позволить над собой такой тотальный контроль. Во многих государствах всех континентов земли на смену тоталитарных режимов пришли прогрессивные формы управления обществом. Как мы можем допускать над собой несправедливый, к тому же постоянный контроль, навязанный этим изъяном?

9. Но важнее всего: гораздо больше внимания мы должны уделять радости. По разным причинам мы стали изолированы от источников подлинной радости. Прекрасный способ поддержания великолепного тонуса и радостного настроения — это улыбка. Порой мы не относимся к ней серьезно, и она удалена из нашей среды. Ей надлежит вернуться!