25 Хейлетъ

Глава 3

25 Хейлетъ

Ламор весь день нервно ждал отправки в столицу. Наконец, Вырь проснулся, а это означит — заветный час настал.

— Зря идем так поздно, скоро стемнеет.

— Не мы выбираем время, а подполье. Возможность искать входы днем не представится. Старый город открывает свои двери только ночью. Я рассмотрел твои рисунки. Мне знакомо место, куда мы отправляемся. Это облегчит наш путь. — Сказал Беглец. Он возился в своих волосах, запуская в шевелюру руки по локоть. Спустя минуту он достал два свернутых мешка и черные сапоги. Взял один из кулей и ушел в банную. Вырь был сосредоточен и обеспокоено собран.

Старый город — так называют свои владения подпольщики. Облик первой столицы, который люди видят каждый день, это всего лишь малая часть огромного нагромождения миров в составе одной только параллели. Говорят, что в первой столицы есть пути куда угодно. Вся столица выросла на старом городе. Его нижние улочки, переходы и встройки вглубь параллели, возможно, больше верхнего видимого дневного города. Они плотно вгрызлись в земную твердь. До дна первую параллель не черпал еще не кто, неизвестно что находится в начале старого города. Что касается возраста владений подполья, можно сказать только, что во времена первой войны границ они уже были основой из основ для столичных построек. Только в серых, отдаленных уголках параллелей можно увидеть принцип роста таких пространств. Там где на крышах домов от тесноты выстраивают лачужки или магазинчики. Таким образам города ползут вверх, и по сей день. Старый город образует собой бесконечные лабиринты. Он — муравейник, наполненный дверьми и лестницами. Не зная дороги, лучше не появляться там.

— Вырь мрачен… Как его здоровье? — начал доктор.

— Лучше чем ожидалось. Он хорошо спал — это добрый знак. — Ответила Симерия, развязывая куль. В нем была черная одежда. Ламор вопросительно посмотрел на беглянку.

— Ты что думал, я в белом платье пойду в подполье? — расхохоталась она. — Кто же творит, как ты вчера выразился «грязные дела» в белых бальных платьях?

Возникла не ловкая пауза.

— Мне стоит выйти да? Я подожду вас у ключа.

— Этот вариант меня устроит. — Сказала девушка. Доктор ушел. Переодеваясь, она подумала:

— «Нил тот еще прохвост. Наверняка, он уже знает, что мы идем. Не дай Бог в этот раз снова подставит…Не хотелось бы светиться, конечно…Хотя, что терять? Все равно кому надо, уже знают, что мы все здесь. Прятаться, думаю, нет смысла. Момент внезапности был упущен, когда потеряла дирижабль».

Шамаш поднимаясь к ключу. Черный цвет предавал ей уверенности. Все-таки в платье она чувствовала себя слишком беззащитной.

— Правда, что по дну старого города можно переходить из параллелей в параллель без портала? — Спросил Ламор.

— Подполье строили во время единства миров. Поэтому думаю, да, можно. Но проблема в том, что над теми переходами вырос уже такой огромный слой города, что добраться до дна почти невозможно. Тот, кто хвалится, будто ходил теми путями, по-моему, врет. — Ответила Симерия. Она только зашла в залу. Девушка была в сапожках на шнуровки и в длинном пиджаке. Пиджак напоминал платье едва прикрывающий колени, а полы его походили на пышную юбку.

— «Чудная одежда…В наших чертогах такое не кроят, юбка слишком короткая. Какой честный портной возьмется за такое изделие? Наверно привезли из далека…Нет опознавательных элементов. Не пойму, какой магией обладает, а спросить не ловко… Неужели безоружна?!» — подумал увидев Симерию доктор, и сказал:

— Вся в черном… Тебе идет.

— А белое платье мне не шло?

— Шло, конечно…я не это имел в виду. Тебе вообще все пойдет… Просто хотел сделать комплимент.

— Я специально спросила, чтоб тебя засмущать, извини. — Она улыбнулась. — А ты что, так и пойдешь в парадном? В твоих сапогах через забор не сиганешь…Нас из-за тебя обчистят в первом переулке… Хотя бы жилетку сними и очки лучше оставь дома.

— Но у меня нет менее строгой одежды… — пробормотал себе поднос доктор, снимая синий жилет.

— Что это у тебя за сапоги такие? — Ламор подошел к Симерии сел на корточки и начал трогать толстую резную подошву ее обуви.

— Это резина.

— Резина? Хмм…А это просто железо на носках?

— Да, и каблук с железными набойками…Ты, что резины не видел? — Ламор покачал головой. Достал из кармана брюк нож с тонким лезвием, такими ножами в этих землях принято срезать лекарственные растения, и отрезал маленький кусочек от подошвы. Симерия напряглась, но, решив, что доктор все-таки не опасен, выдохнула.

— Потом изучу свойства…может пригодится.

— «Интересно где лекарство прячет? Не одного кармана. Вряд ли оставит в комнате… Но посмотреть стоит. В чем же твой секрет девочка? Куда ты его положила?» — невольно подумал доктор, вблизи рассмотрев Симерию, и сказал, зыркнув снизу вверх:

— Мне странно знать тебя, понимать, что живу с тобой в одном доме. Беглецы будто в ореоле тайн и недоступности.

— Ты веришь, всем историям, что гуляют в головах у зевак на площадях?

— По крайней мере, они меня ни разу не подвели…

Оба долго вглядывались в лица друг друга. Симерия хотела что-то сказать, но передумала. Заметив эту нерешительность, доктор тихо произнес:

— Что-то в тебе притягивает и пугает меня …

В комнату зашел Вырь.

— Чем это вы тут занимаетесь?

Ламор показал черный квадратик;

— Резина.

— Теперь это так называется?! — возмутился беглец. Он был уже в чистой и целой одежде: бурой рубахе с рукавом по локоть, зеленых штанах и белых кедах. На груди его гремело ожерелье из чьих-то слишком больших зубов и перьев.

— Наконец-то ты выглядишь прилично.

— Я бы так не сказал…— закатил глаза Ламор.

— Что ты там пробормотал?! — взъелся Вырь.

— Ничего, ничего…пойдемте скорее, закончим с этим.

* * *

Трое появились в узком, не освещенном переулке. Толпа сновала по широкому тротуару нескончаемым потоком.

— Теперь я требую вашей сосредоточенности, ребята. Видите, вдалеке стоит дом? Вон тот, где горят только окна первого этажа. Это вход в старый город. С каждой стороны дома есть спуск вниз. Наша задача целыми и невредимыми добраться до них. Но нужно пересечь не замеченными площадь. Как только попадем в здание мы в безопасности…

— Я не вижу входа. У задней стены дома глухой тупик. Как мы зайдем? — перебила беглеца Симерия.

— Дом — бутафория…в него нет хода, подозреваю, что он внутри полый. В подполье нас ждут лабиринты, там найдем множество дверей, но наша только та, над которой зажжен фонарь. Не перепутайте, а то беда! Открыть такую дверь можно только один раз. Поэтому не вздумайте закрыть ее пока все мы не зайдем! — Сказал Вырь.

— Чего тянуть! Пора. Держитесь рядом. — Шамаш шагнула на тротуар. В ритме толпы они двинулись к обозначенному зданию. — Снова такой короткий путь кажется, мне нескончаемым… а мы уже половину прошагали.

…Толпа встала на дыбы.

— Это охотники! — крикнул, кто-то рядом и бросился бежать. У ворот, вверх по улицы, летела та самая страшная суета. Охотники прочесывали толпу. Тот, кто кричал, привлек внимание. Несколько преследователей заметили и этого отчаянного, и всех кто находился поблизости. Шамаш и Вырь переглянусь, вдруг беглец ушел в толпу. Она схватила Ламора за руку и бросилась бежать. Приходилось расталкивать людей, распихивать их локтями. Наконец, они перебежали площадь и уже были готовы юркнуть в старый город, как перед носом Шамаш выросла фигура крупного мужчины. Все его тело чернело татуировками. Симерия бежала прямо на него, еще мгновенье и он поймает бы их…проскочив мимо, пробежали в массивы домов за спуском. Дворы, фонари, экипажа, арки мелькали перед глазами.

— Мы оторвались, но я заблудилась. — Обреченно выдохнула беглянка. — Проклятье. Эссзза… Он видит нас, бежим. — И она бросилась в ближайший подъезд.

— Нет. Там тупик. Сюда! — Ламор шмыгнул через улочку, по которой тек тонкий водный канал. По узкому тротуарчику они перебежали пару кварталов. Потом свернули и увидели спуск, с другой стороны здания. Бегом, по лестницам мостовой Шамаш и доктор спустились в старый город. Чем ниже, тем чаще попадались двери. Одна из них внезапно распахнулась. Охотник вцепился руками Ламору в волосы и с размаху впечатал его лицом в дверь. Раз удар, два… Оглядевшись, Шамаш схватила валявшуюся арматуру. Размахнувшись, с характерных хрустом, арматура ударила охотника под коленный сгиб. Он тяжело повалился на землю. Шамаш добила охотника двумя ударами по голове. Арматура лязгала и звенела в узком пролете. Девушка двигалась быстро и четко. Подняла доктора и побежала ниже. Шамаш ждала заветный фонарь. Один пролет, второй, третий. Ура! Вот и он…а возле него сразу два охотника…

— Что особого приглашения ждете? — Бросила в лицо огромному мужику беглянка. Маленькая девочка…она едва достала бы макушкой локоть охотника. Один из них уже медленно приближался к ней.

— Стой! Симерия…— Ламор не успел ее остановить. Разбежавшись, Шамаш прыгнула через лестничный пролет прямо на мужчину. Обухом рухнула на него. Сбила с ног. Вместе они покатились по острым ступенькам. Упав на площадку, охотник схватил Шамаш за ногу и тянул к себе. Пытаясь освободится, она пинала его ногами по лицу. Голова охотника болталась во все стороны. Железные каблуки превратили его лицо в кровавое месиво. Над сцепившимися соперниками, появился второй охотник, ногой прижал Шамаш к земле и окинул взглядом шею.

— У нее нет медальона …— бесстрастно сообщил он и исчез. Первый вскочил, схватил беглянку за шею, стукнул об стену и поднял в воздух.

— Вы нечего не получите, мрази! — прохрипела Шамаш. Рука охотника стала медленно сжиматься не ее горле. Ламор догнал их. Тонкий нож сверкнул в его руке. Доктор пырнул охотника лезвием в бок. Но татуированный мужик не как не отреагировал: продолжал стоять не шелохнувшись.

Черная птица, хлопая огромными крыльями, кинулась на охотника. Начала терзать его руку, разрывала плоть. Ламор от неожиданности отступил назад. Кудрявые перья летели во все стороны… Но верзиле все было не почем. Опомнившись, доктор воткнул нож в ухо охотнику, только тогда тот упал замертво.

Птица опустилась на лестницу. Крылья и корпус ее потеряли четкие границы. Мгновенье и это уже дрожащий клубок волос и перьев. Он зашевелился, и высунулись две ноги — клубок поднялся, появились две руки, убрали спутанные волосы с лица и вот весь Вырь появился в лестничном пролете:

— Что расселись?! Бежим… — крикнул беглец и, хромая, поднялся к двери.

* * *

Они повалились прямо на пороге. В огромном ангаре людно. Собравшиеся разбились по кучкам и шептались, на прибывших не обратили не какого внимания.

Отдышавшись, Вырь сказал:

— Мы отделались малой кровью… Ламор, ногу не подлатаешь? Взлетая, я не рассчитал — охотник схватил меня за лапу. — Доктор ощупал колено, вопросительно посмотрел на беглеца:

— Не чувствую…— Ответил тот. Доктор связал каналы молодого человека в стройную паутину.

— Все таки хорошо, что ты с нами! без тебя тяжело бы пришлось — Заключил Вырь.

— Я, честно говоря, не ожидал, что все будет так… Вы рассчитывали на этот кошмар? — Неуверенно спросил доктор, глядя на беглецов.

— Ты, наверное, удивишься, но мы всегда на это рассчитываем… — разминая колено, ответил Вырь.

— Они знают что у нас его нет…они теперь знают что у нас нечего нет! — заявила Шамаш. Глаза ее, безумные и яростные, сверкнули.

Ламор подошел к ней и хотел наложить руки, на шею — залечить синяки, но Шамаш резко встала:

— Нет! Позаботься о себе. Вот, он весь в крови…— Симерия указала на друга.

— Это не моя…— уклончиво ответил беглец.

Они шли через ангар. Старый город — оправдывал свое название. Обшарпанное и грязное помещение построено в довоенном стиле. Время не пощадило их.

— Мы только что убили двоих…Что теперь будет? — спросил растерянно Ламор поднимаясь на второй этаж по лестнице без перил.

— Ты думаешь, они умерли? Все не так просто. Охотники это сумасшедшие вояки, помешанные на насилии. Таких отбирают или они сами приходят к голове, подчиняясь жажде силы. Голова — могущественный колдун. Адепт отдаёт ему свое сознание и волю, взамен получает неуязвимость и регулярную порцию погонь и убийств. Пока ты не отсечешь голову, охотник будет жить. К слову, «охотник» должна называться только «голова», а то, что гналось за нами сегодня, не имеет имени… Нам сюда. — Вырь постучал в деревянную рассохшуюся дверь. Она не отварилось, и никто не отозвался. Парень повернул ручку, вошел. За столом сидел субтильный мужчина лет 40 и барабанил пальцами по пыльному столу. Окна были забиты досками, через щели пробивался свет фонарей. Это было единственное освещение.

— Кто тут у нас? Вы посмотрите! Это же Вырь! А кто это с тобой? Юный доктор, Ламор…наслышан, весьма рад! — Последней вошла беглянка. — И конечно ты… Ну, здравствуй, Шамаш!

Ламора передернуло:

— «Шамаш, он сказал Шамаш? Быть не может! Она что прячется?». — Он сунул руки в карманы, чтобы скрыть дрожь. Молодой доктор сдержал дикое желание обернуться на беглянку. Шамаш встала в темном углу комнаты. Вырь подошел к столу, за которым сидел Нил, и спросил, ехидно заглядывая в лицо подпольщику:

— Привет, поддонок! Это все на что ты способен?

— Я недооценил вас. Мой промах. А Равл видимо переоценил … Зачем пожаловали?

— Дай карту беженцев из Вавилона.

— А тебя на площади потрепало, шаман… Больно, да?! Хотя вам не привыкать…Сколько крови..! — Наигранно удивился Нил и брезгливо схватился тремя пальцами за рубашку беглеца в месте, где бело самое большое кровавое пятно, потянул на себя.

— Это не моя… — Вырь, ударил руку Нила и стукнул по столу. — Дай карту!

— Не нужно лишних демонстраций… У нас нет карты. Границы закрыты, туда не подобраться. Только в Тууме есть карта у … — Нил многозначительно замолчал и размял шею.

— У кого?

— А что я получу за это имя? — наклонившись к Вырю, липко прошептал подпольщик. Беглец отшатнулся от него подошел к Шамаш.

— Как вы могли потерять дирижабль, неудачники? Теперь у вас нечего нет… И платить вам нечем! Хотите работку подкину? За это получите имя.

— Работку? — переспросила Шамаш. Вырь толкнул Ламора локтем, указывая на дверь. Оба вышли. Бравада сошла с лица Нила. Шамаш подошла к столу, стоявшему у стены. Оперлась на него обеими руками, опустила голову, волосы закрыли ее лицо. Она продолжила: — Ты предлагаешь нам «работку»? Ты!?

Нил достал из под стола деревянную юлу — оберег, закрутил ее. Волчек, описывая круги, создал вокруг себя сферу. Шамаш расхохоталась.

— Осторожность превыше всего, девочка моя…

— Это тебе не поможет!

— Как знать?..

— Откуда знаешь, что дирижабль утерян?

— Его видели в Вавилоне. Эссзза, Равл даже не скрывает себя. Теперь разумеется все подполье и имперские дворы в курсе… В том числе те, кто не прочь завладеть твоими пожитками. Шамаш, стоит поторопиться. — Нил расплылся в улыбке, обнажив острые желтые зубы. Девушка сжала кулаки, костяшки побелели. Заметив это, подпольщик самодовольно продолжил:

— Теперь их не пятеро, а трое.

Шамаш в ярости перевернула стол. Он грохнулся об бетонный пол. Все, что на нём было, звонко разбилось, и осколки разлетелись по сторонам. Юла тихо зажужжала.

— Как?!

— В подвале осажденного дома. Их сожгли заживо мародеры, вместе с непокорными беженцами. Замечала, Равл не слишком-то заботится о своих людях?

Не поднимая головы, беглянка спросила:

— Кто погиб?

— Заким и Ката.

— Равл не доглядел…

— Он бросил их там, как и вас. Наивная! — Выкрикнул подпольщик. Шамаш сжалась и тихо взвыла. Нил еще упивался ее горем, когда она быстрым движением уперлась с ним лоб в лоб. Нил даже не успел испугаться, а Шамаш уже крикнула:

— Помнишь? Помнишь последнее мгновенье? Удар — и все твое существо всколыхнулось… — Лоб подпольщика зажгла фантомная боль. — Имя?!

— Реций-Карр… — Нил толкнул ее от себя. — Ты безумна!

— Быстро раскололся, трус!

— В Вавилон вам дорога. Вечный город падет, может и ты вместе с ним…

Шамаш направилась к выходу. Нил бросил ей в спину:

— Надеюсь, мы больше не встретимся, и вас там убьют!

— Надейся.

* * *

Вырь вывел доктора в коридор. Оба сели на покосившуюся тахту и ждали. За дверью раздался грохот и звон стекла. Ламор вскочил, поспешил к двери, но Вырь остановил его.

— Ты что? Если он причинил ей вред?

— Не понятно кто кому чего причинил… Мы могли бы попытаться спасти Нила, но я не стану. Не ходи. У этих двоих странные отношения.

Вырь наблюдал за пылинками, плывущими в свете старой лампы. В коридоре появилась высокая девушка. Смуглая кожа, черные короткие кудрявые волосы, цветастый платок — это была торговка:

— Парни не хотите разжиться портальчиками, печаточками или может быть дрянью?

— А ты любишь лошадей? — спросил беглец с иронией.

— Да. — Ответила красивая торговка.

— За это не куплю. Вот если бы ты их не любила, тогда купил бы. А за «да» не получишь камень.

— Простите его… — Затороторил Ламор. — Этот парень не воспитан, не знает, как нужно говорить с девушками. — Доктор поклонился.

— Иди отсюда! Да, да… быстренько! Ступай куда шла… — крикнул ей Вырь. Ламор зло посмотрел на беглеца, торговка подошла к доктору, он протянул ей желтый камень. Девушка надменно взяла камень, посмотрела исподлобья на Выря и быстро ушла, свернув в ближайший лестничный пролет.

— Зачем так грубо прогнал ее? Я тебя не понимаю. Это просто бедные люди.

Вырь устало и лениво перевел взгляд с пылинок на доктора:

— Откуда ты знаешь, где спуск к подполью? Ша…Симерия заблудилась бы, если ты ее не вывел, это однозначно.

Ламор отвернулся. От ответа его спасла беглянка. Она вышла из кабинета невредимая. И глухо скомандовала:

— Уходим!

* * *

Лобасты перетекали в ключе. В нем загорались и гасли письма.

— Где Симерия? — всполошился доктор.

— Опять ты нагнетаешь? — беглец покачал головой. — В окно глянь.

Молодые люди посмотрели в окно. По полю где-то вдалеке по узкой тропинке шла и упала в густую рожь черная фигура.

— Что происходит? — спросил Ламор.

— Плохо ей. Не вернется сегодня. Будет всю ночь бродит, пока не изнурит себя.

— Что произошло? Мы зря сходили? — растерялся доктор.

— Может, поедим? — Предложил Вырь. Доктор с места не сдвинулся, насупился. — Хорошо, хорошо. Я расскажу, если поесть дашь без вот этого, — беглец всплеснул руками, — лишнего нагнетания.

Вырь предугадал его слово и хором с Ламором сказал:

— Что вы за люди такие?

Доктор надел очки, забрал жилетку и побрел в людскую вслед за беглецом.

* * *

В людской прохладно, но уютно.

— А где все девочки и их булочки? Мне без них одиноко. — Жаловался беглец, гремя крышками кастрюль.

— Вырь, глубокая ночь, не греми… Ну, так что случилось?

— Слышал, что сказала Симерия, когда мы у окна стояли?

— Она была в поле. Мы в доме. Разумеется, не слышал. Нечего она не говорила…

— Если ты не слышал, это не значит, что она нечего не сказала. Так ты и на площади нечего не слышал?! Наверно подумал, что я вас бросил… — Ламор отрицательно покачал головой. Ему тогда некогда было думать. Вырь снял грязную рубаху, не пожалев дорого сукна, как тряпку бросил ее на пол и продолжил:

— На площади мы договорились, Симерия добежит до двери и уберет караул, а я сброшу хвост и догоню вас у фонаря. Ты думаешь, почему все сложилось так гладко?

— Что значит «гладко»? — удивился доктор. Вырь пропустил это мимо ушей.

— Ты сам-то поесть не хочешь?

Ламор вспомнил, что голоден. Адреналин бодрит, но голод не удаляет. Он помог Вырю достать со дна большого чана остатки похлебки и, заварив чаю, добавил:

— Мне кажется, ты увиливаешь от главного …

— Вернувшись, Шамаш сказала, что в Вавилоне погибли два наших знакомых. Их сожгли в подвале…

— Соболезную. Она справится? Так сильно переживает…

— Все гораздо прозаичней… Сомневаюсь, что это скорбь. Боюсь, что она сожалеет, что когда-то ошиблась. Переход это опасное путешествие. Отправляясь в него первые два этапа можно пройти и одному, но чем выше поднимаешься, тем опаснее одиночество. Последние пять ступеней — пять миров перед порогом были самыми тяжелыми. Объединение с кем-то жизненно важное решение.

У нас был дирижабль. Мы украли его у гвардейцев в средних мирах. Напичкали его печатями, оружием, защитой и пришли к этим последним мирам подготовленными. Но не всем повезло как нам и не все позаботились о своей безопасности заранее. Однажды, мы решили помочь компании из пяти человек. Охотники подбирались к ним все ближе, мы как раз взлетали, и так вышло, подобрали их с собой. Вместе мы дружно и мирно перебрались через два мира. В третьем мире поступила информация, порталы перекрыты. Решили спуститься к заброшенному ключу и поискать карты в разбитой деревеньке. За картой отправились я и Симерия. Мы обошли деревню вдоль и поперек. Нашли восемь карт. Вернулись, а дирижабля след простыл. Они бросили нас и сбежали. Нам повезло, среди найденных карт был путь к завесе. Последние два мира мы пересекли пешком, кое-как миновали завесу и вот мы здесь. Равл, о котором упоминал Нил, помнишь? Это лидер оставшихся в дирижабле. Он бросил, так же как и нас, в Вавилоне Кату и Закима. Равл властный человек, за ним люди следуют, не задавая лишних вопросов… Вот к чему это привело!

— Что искали охотники у Симерии? Лекарство, которым она тебя излечила?

— У нас и без лекарств есть вещи, о которых могут только мечтать имперцы да подполье!

— «Значит, лекарство у Шамаш действительно есть… Отлично!» — отметил Ламор. Вырь продолжил:

— Нил — личность верткая. Мужик, сидящий в кабинете, это не его тело, не его облик — просто кукла. Он сидит, чуть ли не в каждом крупном подполье. С какой бы площади ты не зашел, всегда найдешь в подполье Нила, и каждый раз он будет разным. Не знаю, как долго Симерия знакома с ним, но скажу так: если есть трудности или вопросы, Нил всегда дает нам наводки. Есть только один подвох — поход к Нилу часто заканчивается для нас большими проблемами. Конечно, неприятности он организовывает нам прекрасно… Нил ввел Симерию в мир подполья. По его прихоти она окрепла сознанием именно в старом городе.

Ламор, молча, ковырялся ложкой в наваристой похлебке. Похлебка была очень вкусной, но холодной, поэтому не лезла в горло доктору. Беглец же умудрялся есть и одновременно четко и быстро говорить, даже не чавкая:

— Любой хочет обладать силой, которую невозможно отследить, и Нил не исключения. Прошел слух, якобы появился источник ключа прямо посреди города. Все подполье всполошилось в поисках его. Нил преуспел… Он нашел природный портал, но забрать не смог. Столб времен охраняется древней магией, нам ее механизмы не понятны. Где-то он раздобыл человека, который согласился взять источник. Это и была Симерия. Со временем ключ стал ее частью. Неотделимой! Нил ей этого не простил, но перечить тоже не мог. Столб можно освободить, только убив его носителя. Нил неоднократно пытался. У него не вышло. Собственно ни у кого не вышло. Наверно поэтому, он не сильно расстроился по этому поводу. О его жизни и способностях я толком ничего не знаю, наверное, он просто слабак и трус. Только вот Симерия до сих пор ходит к нему за советом. — Вырь громко отхлебнул из чашки. — Для удобства Шамаш создала природному источник видимую форму

— Погоди. В чем его ценность? В каждом доме есть источник.

— Источник, которым владеет она — это начало ключей. Из таких источников теперь создают ветки ключей люди, не духи. А природный источник даже не видно. Для человеческого глаза, невооруженного глаза, начальный источник вообще пустоту. Он — это чувство, ощущение, некая способность, навык. Кстати, кроме владельца никто не может с ним управиться. Уходя за картами, тогда, перед порогом, она оставила его в дирижабле. От греха, чтоб не отобрали на земле. Риск был оправдан. Я думаю, расстаться с медальоном на время было правильным решением, не смотря на то, что все произошло так как произошло — дирижабль утерян вместе с медальоном… — Вырь пальцем выловил травы из чашки с отваром, съел и довольно хмыкнул. — …Ммм, вкусно!

— А почему им не воспользовался Равл?

— Ты меня слушал? Потому что источник подчиняется только владельцу. Примечательно, что любой воли. Этим мы и воспользуемся, попав в вечный город.

— А почему вы не пожелали точку сейчас? Зачем ждать, просто воспользуйтесь медальоном сейчас? — Не унимался Ламор.

— Ты у меня спрашиваешь? У этой спроси…Я не стану. Заставить ее?! Невозможно. Даже не пробуй. — Вырь достал хлеб и мокнул его в какую-то жижу из стоявшей рядом кастрюли. Откусив от пропитанного края, поморщился и отодвинул кастрюлю.

— Как вы познакомились?

— Мне кажется или ты копаешь под нас?

— «Не под «вас», а под нее» — уточнил про себя Ламор и допил отвар. Подозрительность беглеца снова отступила. Он добродушно ответил:

— Первое время в одиночестве следовать по мирам было легко и удобно. Как-то раз мне срочно понадобилось разжиться кое-какими книгами в местных библиотеках. Денег у меня на них не всегда хватало. — Вырь подавился похлебкой и прокашлялся. — Ну, то есть их всегда не хватало. Приходилось красть. Как я не люблю это слово! Взяв очередную вещь без спроса, мне пришлось спешно уносить ноги пока их не повыдирали. Выбравшись из города, я обрадовался, что все кончилось, но не тут-то было. Солдаты замка обошли город, подтянули еще парочку гарнизонов и погнали меня в степь на открытое место. Бежал я со всей дури, бежал и пробежал кого-то стоявшего столбом. Много кто переходил через завесу в то время, и появлялись они, где придется. За мной гналось человек двести, не знаю точно, не считал, и мне стало совестно бросать человека одного на растерзание этим «вандалам». Отбежав уже прилично, я все-таки обернулся. Увидел девочку, на которую несется конница в клубах пыли. — Беглец поежился, его плечи замерзли. Он оглядел людскую в поисках вещей, которые могли бы согреть его. Мурашки побежали по шеи. — Не люблю лошадей. Глупые животные в панике кого угодно затопчут. Я побежал к ней, как вдруг девочка подняла руки. Конница начала замедлять ход и остановилась около нее. Я уже был достаточно близко, чтобы услышать ее тихое мелодичное бормотание — то ли стих, то ли песня. Отвратительно так пела, ни слуха, ни голоса. Всадники один за другим падали с коней. Кони разбредались. Я сам опомнился, стоя на коленях, когда впереди на горизонте уже появились новые клубы пыли. Подбежал к ней, схватил за руку. В общем, пришлось прятаться в рощах, пока патруль от нас не отстал. Не знаю, как подвернулась такая удача, но солдаты потеряли наш след. Пару дней спустя она заговорила со мной, сказала, что ее зовут Шамаш. Позже понял, что она представляется всем разными именами. Я не представился ей, а Шамаш заметила это только через месяц. Отчего-то было естественным, что мы встретились, и решено было идти дальше вместе. Шамаш не спрашивала у меня, что за книги я собираю, да и вообще не задавала мне лишних вопросов. В этом плане она для меня идеальный спутник, да и о себе не болтала. Я не предсказывал ее появления в своей жизни. Признаться и сейчас не вижу ни ее будущего, ни своего, если смотреть пути, где Шамаш рядом ходит.

— Зачем ты выбрал в спутницу маленькую девочку? Что она сможет в бою? Только надеяться на тебя. Магия магией, а оружие никто не отменял. Гордость, стать и воля не спасают от меча.

— Шамаш не так проста. Надеюсь, ты всегда будешь заблуждаться ней. — Вырь сунул палец в дырку на штанах чуть выше колена. Вздохнул, одежда безнадежно испорчена. — Ката и Заким рассуждали как и ты. Говорили мне тоже самое. В спутники нужно выбирать не тех кто пойдет за тобой до самого конца, а кого ты возьмешь с собой до конца, того за кого ты готов оставить все и потерять все, тогда получишь столько же сколько сам готов отдать. Они считали, что Равл пойдет их спасать и, что обрели сильного воина в помощники, а он бросил их умирать. Надеяться в переходе можно только на себя, этот принцип нужно применять и к своим спутникам. Они так же не должны надеяться на кого-то кроме себя. Всегда будешь сам отвечать за все на свете. И выбирая спутника, спроси себя: умрешь за человека или нет. Враг он, друг, молодой или старый, красивый, уродливый ко всем применяй этот принцип. Если ответ отрицательный — не ходи с ним никогда. Потому, что когда он понадеется на тебя, а ты предашь его, ответственность ляжет тебе на плечи. Готов ты ответить за всех? Кажется, что это одно и то же, выбирать кого-то с расчетом на себя или на него. Но эту разницу нужно понять. А она? Она еще ни разу не просила у меня помощи.

— Если твои спутники не пользуются этим принципом? Если Симерия не готова идти за тебя до конца? — Ламор крутил пальцами ложку. Она ритмично стукалась о стол.

— Готова! Если бы не ее готовность и такие же принципы, то не было бы нас здесь, она не тащила бы меня сюда. «Нас» нигде уже не было, оба давно погибли бы. Симерия могла легко бросить меня и сбежать в столицу, потому что здесь компания не обязательна. Равл видимо так и посчитал…— Вырь уже съел все, что было на столах. Помолчав, спросил у Ламора, — Ведь чтобы добраться в старый город, нужно следовать течению, оно ведет к началу начал. Откуда ты знаешь этот секрет? Кто сказал тебе о связи воды и старого города?

Ламор снял очки и потер глаза:

— Это долгая история…

— Я не куда не тороплюсь.

— Я когда-то жил в первой столице. Комнату снимал в скверном квартале Правая Вихта. Чтобы бегать от бандитов пришлось усвоить кое-какие хитрости. Течение, едва ли не каждый раз, помогало мне избежать побоев. После неприятного инцидента меня послали служить военным доктором. Сказали;

— « Из-за внезапно начавшейся войны, нужны новые умы и врачебная помощь».

Но я тогда догадался, в совете от меня захотели избавиться, поэтому отправили в «мертвый полк». Потом встретил Таруса в части. Он ехал в Верлиоковы земли. Я помог ему избавиться от последствий приступов и предотвратил один из них. Тарус, будучи высокопоставленным человеком, дал распоряжения перевести меня под его опеку. Смотритель признался позже, что полк отправляется на смерть как пушечное мясо и никто не вернулся из того боя. С тех пор, я делаю, что могу, лишь бы помочь Тарусу. Не сказал бы, что долг, хотя он тоже присутствует, гораздо больше из благодарности и привязанности… — Ламор замолчал, потому что его уже никто не слушал. Вырь уснул и сладко сопел. Молодой доктор, зевнув, ушел из людской. Решил не будить беглеца.