Глава 4

Глава 4

Кира едва не расплакалась, но не в ее обычаях былодолго грустить, а уж тем болеепредаваться хандре лежа среди бела дня в постели, она же не барышня какая? Особенно, если эта самая постельблагоухает тем, из-за кого весь сыр-бор и начался. Еще пару мгновений она немигающим взглядом таращиласьв стену, а затем тряхнула головой и вскочила. Стащилаодеяло, злосорвала с широкой лавки простыню, поднялазлополучнуюподушкус полуи снялас нее наволочку. Мысленно порадовавшись, что сложенные на сундуке в углу шкуры Защитнику Крэгу не понадобились, собрала все в охапку и вынесла в сени.

«Белье — в стирку, одеяло — на мороз! И чтобы и духу этого предательского большев избе не было! Это же надо вот так просто развернуться и уйти?».

Развешивая свежевыстиранное белье на веревке, снова шмыгнула носом, вспомнив, каквпервые в жизни таяла вчера в крепкихобъятьях, кактрепетало сердце от жаркихпоцелуев, каксворачивался тугой комочек в животе, требуя большего, какэто самоебольшеепришло к ним во сне…

— А ну хватит! — рявкнула Кира самана себя.

Но и на стирке она не остановилась. Топая по деревянному полу, громче, чем нужно, принесла воды из колодца. Прихватила веник и тряпку под удивленным взглядом Анасташи, которая мудро ничего не спрашивала, лишь украдкой улыбалась, закусывая губу, чтобы не рассмеяться и отворачиваясь.

Покончив с уборкой в комнате Кира почувствовала себя немного лучше, но обида на Крэга продолжала червем точить сердце, и охотница не знала, чтоже сделать, чтобыне завыть волком. Такогос ней раньше не случалось, а оттогобыло вдвойне сложнее с собой совладать.

— Ой, дырявая моя голова!

Решение пришло незамедлительно, стоило на мгновение отвлечься от грустных мыслей и сосредоточиться. И как только она не подумала об этом сразу? Ведь Пасита же объяснял, что медитация помогает обрести покой и справиться с эмоциями, от которых зависит контроль над силой. И хоть пока она толком не понимала, как это — ведь силаей всееще неподвластна, не смотря на всестарания Защитника, но с медитацией полный порядок: «То, что богивелели!».

Кира уселась на пол, скрестивноги. Выпрямила спину, несколько раз глубоко вздохнув, опустила веки. Некоторое время ничего не происходило, но вскоре пред ее внутренним взором начала проявляться заснеженная равнина…

— Кира, айда завтракать! — в приоткрытую дверь заглянула Анасташа. — Ох! А чегой-то ты на полу расселась? Вставай! Застудитьсяеще не хватало! Ты как детей рожатьсобираешься?

Матьисчезла раньше, чем Кира успела ответить, что застудитьсясидя на полу в избе, ей вряд ли грозит, но заснеженной равнины, какне бывало. Глубоко вздохнув она снова закрылаглаза. На этот раз потребовалосьчуть больше времени, чтобы отключиться от мыслей. Анасташа сказалапро детей, и Кира вдруг задумалась чтобудет, когда она окажется в Ордене? Это же получается, ей нельзя будетзамуж? А ну если и так, за ней очередь из женихов небось не выстроилась, вот и нечего расстраиваться. Отогнав пришедшие не ко времени мысли, охотница заставила себя сосредоточиться.

— Ой, ты еще здесь? Медитируешь? — это вернулся Нааррон. — Иди поешь, похлебка удаласьна славу! — брат поднял вверх большой палец.

— Не голодна я! — ответ получился, грубее, чем хотелось.

— Как знаешь.

Дверь за братом закрылась, и Кира усталовздохнула

— Кстати, — Нааррон вновь появился на пороге, — забыл передать. Пасита сказал, чтобы приходила завтра тренироваться.

Кира кивнула и раздраженно поднялась с пола, понимая, что так ей успокоиться точно не удастся. Прихватив с вешалкисвою куртку и шапку, сунула ноги в сапоги и вышла в сени, а вскоре, подгоняя радостную Полночь, проскакала в сторону овинов, направляясь на поросший соснами холм.

***

Впереди показался старый дуб с заснеженными ветвями и почерневшим от огня стволом, а за ним и дом, где обитал тин Хорвейг. Крег внезапно остановился как вкопанный:

— Я идиот!

«Ушел, ни слова не сказав про то Кире» — был занят своими мыслями, а потомпотасовкой, что она подумает?

— Толькосейчаспонял, молокосос? — отозвался тин Хорвейг и с ухмылкой прохромал мимо.

«А бодрости-то в нем поубавилось, — не без удовольствия отметил Крэг, — похоже рисовался больше переддеревенскими». Мысль принесла легкое чувство удовлетворения от содеянного и толику гордости. А что? Безнаказаннонакостылять одному из самых сильных Защитников и отпрыску знатнейшего рода — это дорогого стоит: «Вот только безнаказанноли?». Отвечать на обидное прозвище он не стал, просто развернулся и пошел обратно.

— Эй! А ты кудаэто собрался?

— Тебе-то что?

— Никудаты не пойдешь!

— Тебявот только не спрошу.

Пасита хотел было возразить, но передумал.

— Добро. Идем вместе, — он изобразил радостную улыбку, и у Крэга снова появилось непреодолимое желание пересчитать эти ровные зубы. Он недоуменно взглянул на тин Хорвейга:

— Мне провожатый не нужен.

— А ты думал, я тебя одного пущу? И не надейся.

Крэг было шагнул веред, но уперся плечомв плечоПаситы — тот преградил путь.

— Уйди с дороги, тин Хорвейг!

— Остынь! Думаешь, я не понял, чтоты собрался к ней? Уверен, чтосможешь себя контролировать? Знай, я больше не стану щадить твое самолюбие, рзмахивая кулаками.

Крэг поиграл желваками, прислушиваясь к себе. Потасовка помогла спустить пар, но возросшая силауже снова бурлила, грозя вырваться наружу.

— Перестрой потоки, прежде, чем приближаться к девчонке! Если ты ее хоть пальцем тронешь, будешьИзлом караулить. На дне.

«Откуда он про Излом знает?» — удивился Крэг, но не подал виду.

Тин Хорвейг тем временем развернулся и, не оглядываясь, пошел в дом. Как не прискорбно, но ублюдок снова был прав. Курсант, чуть помедлив, уныло побрел следом, разрываясьмежду желанием вернуться и все объяснить Кире и страхом действительно навредить ей. «Наверняка она расстроилась, а может даже и обиделась, — тут Крэга будто жаромобдало, и этот жарне имел ничегообщегос силой. — Ну конечно же она обиделась! А кто бы не обиделся?»

Решено. Сейчас он приведет себя в порядок и пойдет объясняться: «Силатому виной илинет, но Кира мне нравится».

Медитация помогла, прав был тин Хорвейг. Схему потоков Крэг перестроил, и теперь нигде не бурлило, не выпирало и не рвалось наружу. Странные, надо сказать, ощущения. Раньшеемутакое испытывать не доводилось, хотя его дар во время учебы и рос, но неудобств это не причиняло. По-хорошемуемубы стоило даже порадоваться.

«Ну вот, теперь можно и к Кире наведаться», — Крэгкраемглаза покосился на Паситу, тот еще медитировал.

— Куда собрался, молокосос? — раздалось над ухом, когда он снимал с вешалки куртку.

— Меня зовут Крэг. У тебядевичья память, тин Хорвейг?

— Не жалуюсь, могу вот перечислить поименно отпрысков всех знатных родов Ярроса, но тебясреди них нет, прости.

— Уж сделай исключение, будьмилостив. Я ведьне зову тебяублюдком.

Паситув Ордене многие так звали за глаза. В родутин Дарренов Защитники рождались редко, они славились своими мудрецами. Паситуродиласестра настоятеля Затолана, имя отца ребенка они хранили в тайне, но ходиломного сплетен. Крэг пожалел о сказанном, не время для новой ссоры.

Глаза Защитника на мгновение сузились, но он только улыбнулся:

— Попробуй.

Как не хотелось курсанту уесть гада, но с егопроисхождением волей-неволей приходилось считаться. Агилон стар, что если Затолан станетнастоятелем Южной башни? Сошлют еготогда к Излому и точка.

Не продолжая разговора, Крэг вышел на улицу и направился прямиком к дому Киры, с облегчением отметив, что тин Хорвейг не потащился следом.

***

Кира влетела на поросший соснами холм и резко натянула поводья. Красавица Полночь взвилась на дыбы, протестующе заржав. Бешеная скачка разгорячила кровь и одновременно выветрила из головы печальные мысли. Охотница соскочила на снег и повелалошадьв поводу, давая остыть. Сделав несколько кругов по утоптанной площадкене стала стреноживать, отпустила. Осмотревшись вокруг, скинула шапку и решила взяться за дело как следует.

Плавные, текучие движения, настраивали на нужный лад. Сосредоточившись на точности их исполнения Кира думать забыла об обидах, да и раздражение ее покинуло. Она практически танцевала, легкой снежинкой кружась над утоптанной площадкой, и казалось, в такт движениям в голове рождается волшебная мелодия. Кроме состояния восторга и свободы ничего не осталось, хотелосьвспорхнуть и полететь соколом, и чтобы холмы и вершины сосен стрелой проносились где-то внизу.

Закончив, охотница едва успела закрыть глаза, приняв позу «цветущего лотоса», как пред внутренним взором уже в третий разза сегодня расстелиласьзаснеженная равнина...

***

Крэг, стоя на крыльце у двери в избу Киры, размышлял: «Стучатьили нет?». С одной стороны постучатьбыло бы вежливо, а с другой: «А ну как тогда на порогне пустят?». Поговоритьон вознамерился твердо, а потому решился на дерзость: «Вот за все разом и попрошу прощения, а там пусть уж хоть и взашей вытолкают». Представив, как хрупкая, но строгая Анасташа его выгоняет наружу, охаживая полотенцем, Защитник улыбнулся и толкнул дверь. В сенях против воли вспомнились податливые губы Киры, ее упругое тело и блестящие в полумраке глаза, и он едва не застоналот досады: «О боги!».

Анасташа с Наарроном сидели за столом.

— Здрав буде, господин Защитник, — Анасташа поднялась навстречу. Прозвучавшее в голосе женщины веселье, несколько обескуражило. — Садись отобедай с нами. Сын сказывал, что ты теперь будешь у Защитника Паситы на постое, такэто ничего. Ты к нам-то захаживай, хоть и на ужин. Да и на завтрак тоже, мы такомугостю завсегда рады.

— Спасибо, — Крэг не выдержал пристального взглядасиних глази поклонился Анасташе в пояс. — Не голоден я, матушка. — Анасташа изогнула бровь, в ответ на непривычное обращение, но ничего не сказала. — Мне бы с Кирой поговорить...

— А дочки нету.

— А где-же она?

— Гневалась онана тебя, не скрою. Ускакала верхом, а куда — про то и не ведаю. Своенравная она у меня.

Не успел Крэг пожалеть о потерянном в суматохе коне, который скорее всего стал добычей для Стаи, как Нааррон радостно встрепенулся:

— Нашли! Ветра нашлии Ромашку! Парень из местных привел, да ругался, что без присмотра лошадок оставили. Все цело: и кони, и сбруя, и седельные сумки.

***

Когда Крэг проезжал мимо овинов, то в груди снова екнуло, а по спине пробежались мурашки. Защитник удивлялся, отчего так? Ни разон, выскальзывая на рассветеиз постелиочередной красотки, послебурной ночи, не помнил даже ее имени, а тут всего-то целовались, а сколько терзаний!

«Неужто и правдадело в силе?»

От дороги вправоотходила заметенная тропинка, которая, извиваясь, взбиралась на холм. На ней отчетливо виднелись свежиеследы подков — кто-то свернулздесь с дороги: «Она, больше некому». Вершина холмабыла обрывистой с этой стороны, потомутропа сворачивала, огибая его по склону, и исчезала в ельнике. Крэг натянул поводья, а вскоре вовсе спешился, внезапно разволновавшись перед встречей.

«Сейчас, вот, пройдусь, настроюсь на разговор…»

В лесу тропа делала крутой поворот и выводила на плоскую вершину. Деревья расступились, и Крэг сперва увиделвороную лошадь Киры, а потом и ее саму.

Девушка сиделапо центру площадки, окутанная голубоватым сиянием, вокруг в воздухе виселисонмы снежинок, будто подхваченных порывом ветра, да таки застывших на месте. Выпустив повод, Крэг направился к ней, едва сдерживаясь, чтобы не бежать бегом: «Что происходит?»

Прислушавшись к себеЗащитник ощутил, как схлынувшая было силавсколыхнулась, забурлила по венам, наполняя доверху потоки. Похвалив себяза то, что послушал тин Хорвейга, он чуть прибавил, преодолев площадку в одно мгновение. Девушка сидела к нему спиной. Крэгосторожно обошел ее и опустился на колени. Опасения подтвердились. Вид Киры ничем не напоминал умиротворение во время медитации. Глаза плотно закрыты, зрачки под посиневшими веками непрестанно дергаются. Губа до кровизакушена. Лицо кривится, будто от боли, да и поза какая-то напряженная.

— Кира, очнись! — Крэг протянул было руки, но, едва коснувшись сияния, резко отдернул — сработал инстинкт самосохранения. — Кира, миленькая, открой глаза!

***

Кирапролетела надвершинами покрытых снегом холмов, пересекла извивающееся русло Широкой и понеслась надгладкой как стол степью, испещренной скальнымивыступами, редкими рощицами и темнымипятнами сартогских стойбищ. Сделав плавный разворот, она стремительно снизилась. Пейзаж смазался и замелькал, какополоумевший — от такойскорости. Аж духзахватило! Восторг переполнял и заставлял душупеть. Она то порхала ласточкой, то падала коршуном вниз, чтобы пронестись, едва не касаясь земли и вновь взмыть высоко вверх, к самому небу.

Но вдруг что-то изменилось.

Белоснежное покрывало осталось позади, сменившисьбурой равниной, а впереди у горизонта клубилась какая-то дымка. Внезапно Киру одолелабезотчетная тревога. Она хотелабыло остановиться, но не смогла. Ее тянуло туда, будтона сартогском аркане. Громом среди ясногонеба пришла мысль: «Излом». О нем она, как и любой житель Княжества слышала много, если не больше. Опять же что-то дядька Боян сказывал, что-то отец, но она и не представляла, какой он на самом деле.

Отсюда сверху Излом казался уродливой нарывающей раной, будто кто вспорол кожу тупой пилой, да так и оставил гнить без лечения. Протянулся он откуда-то с востока из степи и до самого горизонта на севере. И по видувроде овраг — не овраг, да толькодна не углядеть — скрыто в тумане. Да и не столькоеговид вызывает отвращение, сколькоисходящий от негоужас.

Как не старалась охотница вырваться и улететь прочь, но будто держал кто, да затягивал. Она попробовала закричать, но бестелесная оболочка не позволила издать ни звука. Внезапно движение ускорилось, и Кира осознала, чтопадает прямо в самое сердце ядовитого тумана. Стало так страшно, чтопоказалась — вот она смерть. Следом пришла другая мысль: «Аумереть-томожет и лучше».

Проносясь черезмутные зелено-бурые клубы, охотница потеряла ориентацию, не понимая, гдеверх, а гдениз.

«Боги! Помоги, Киалана!» — Кира страстно возжелала спастись, и ее тут же окутало голубоватое сияние. Даром, что сама она не то призрак, не то бесплотный дух. Вспомнился разговор об отце. Излом выпил его силы, и он умер, а что же будет с ней?

В это время падение плавно прекратилось, и она оказалась на самом дне, зависнув над прозрачной и гладкой, что лед на озере, поверхностью. Видела она лишь на несколько шагов вокруг, туман не приближался к ее защите, но и не позволял ничего рассмотреть. Внизу, под ногами, если бы они у нее сейчас были, метались какие-то тени, будто сомы в мутной воде. Почуяв ее присутствие, они устремились со всех сторон к месту, где она находилась. На прозрачную преграду снизу обрушились сотни ударов. Кира не слышала ни звука, но могла поклясться, что они издают какие-то вопли, от которых ноют зубы.

Внезапно где-то вдалеке раздался небывалойсилы удар. Затем еще один. Казалось, он встряхнул само мироздание. И вот теперь-то стало страшно по настоящему.

По прозрачной поверхности зазмеилась трещина. Она, медленно разрастаясь, зигзагами выползла из тумана, и не было ясно, где у нее начало, но проверять Кире совсем не хотелось. Новый удар, и трещина увеличилась еще на целое коленце. Охотница даже не предполагала, чтоили кто рвется наружу, но чувствовала, встреться с ним — и смертьточно покажется самым желанным, чтоестьна свете.

Нечеловеческим усилием Кире все же удалось вырваться из ловушки. То чтоудерживало, будто отпустило. Преодолев туман, она взмыла в воздух и полетелана юг, стремительно набирая скорость. Охотница больше не резвилась и не играла, она спешила туда, где осталось ее беззащитное тело.

***

Внезапно сияние, окутывавшее Киру, погасло, и она с громким всхлипом открыла глаза, в которых еще плескался отблесксилы. Лицо девушки исказил такой ужас, что Крэг почувствовал непреодолимое желание хоть как-то помочь, защитить от любой напасти. Он обнял Киру, прижал к себе, зашептал ласково, успокаивая, гладя по голове и осторожно целуя мокрое от слез лицо.

— Кирочка, Кира. Девочкамоя, всев порядке! Всехорошо. Я здесь. Я с тобой. Я не дам тебя в обиду.

Тонкие пальцы вцепились в него до боли, мелкая дрожь сотрясала ее тело. Кира прижаласьк груди Крэга так сильно, будто желаласлиться, и он обнял ее, умирая от желания защитить, как-то помочь, хоть что-то сделать, чтобы ей стало лучше.

Внезапно Кира обернулась и настороженно уставилась куда-то вдаль на северо-восток. Затем взглянула прямо в глаза и выдохнула:

— Излом!

Тут силы девушку покинули.

Обмякшую, Крэг подхватил ее на руки. Кира все еще была без сознания, когда он прискакал к дому Защитника. Торопясь, он внес ее внутрь. Пасита вскочилиз-за стола, в его глазах отразилась тревога, граничащая с ужасом. Он подлетели буквально выхватил девушку. Бережно, будто драгоценную, уложил на кровать. Подчинившись порыву погладил тыльной стороной руки по щеке, а потомразвернулся и, не говоря ни слова, нанес удар. Крэг не ждал, а потомуне успел отреагировать.

— Какого сартога?

Пасита схватил его за грудки.

— Что ты с ней сотворил, молокосос?! — рычание перешло в шипение.

В комнате стремительно нагревался воздух.

— Остынь, идиот! Это не я!

Казалось, Пасита не понимает, о чем он. Его сжатые кулаки окутало пламя, и Крэг на всякий случай приготовился к нешуточной драке.

— Не время для склок! Тамна холме что-то произошло.

Пасита с видимым трудом погасил огонь и уселся на пол прямо там, где стоял. Крэг было хотел возмутиться, чтотот не вовремя решил помедитировать, каквдруг сообразил, чтотин Хорвейг просто не может с собой справится: «Каковоему, если я силойзахлебываюсь?» Но тут тин Хорвейг — силен, зараза! — открыл глазаи коротко бросил:

— Рассказывай!

Крэг вновь не смог не восхитится его выдержкой: «Это же надо медитировать одновременно и разговаривать!»

— Я нашел ее на холме…

Кратко поведав о произошедшем, он закончил и бросил взгляд на Киру. Пасита поднялся с полуи подошел ближе:

— У нее почти не осталось силы. Будто выпил кто.

— Что? Я не ослышался? Ты видишьпотоки?

Умение это было стольредким, чтолишьнескольконаставников, да настоятелей им владели. Обидно, если ко всему прочему тин Хорвейг умеет и это. Тотмногозначительно посмотрел на Крэга, обдав превосходством. На самом деле этотномер у него выходил толькос Кирой, да и то, потому что у девчонки серьезный потенциал, а прикрываться она попростуне умеет, но не трепать же об этом каждому встречному?

— Излом. Может она это имела ввиду? — Крэг почесал в затылке. — Но разве это возможно? Чтобы на таком расстоянии… Тебе не приходилось слышать о подобном? — Пасита отрицательно мотнул головой. — И в этой самой Книге Излома не встречалось?

— Можети встречалось, да я не понял. Я что тебе, мудрец в конце концов? — Защитник явно злился.

— Еще не хватало, — не сдержался Крэг.

Пасита понимающе усмехнулся:

— Приведи ее брата, да поскорей, он должен помочь! Да ничего я ей не сделаю! — добавил он, видячтоКрэг не торопится. — Или боишься, чтоу нас тут свиданиебез тебя наметится?

***

Кира очнуласьиз-за отголоска кошмара, в котором пыталасьскрыться от невидимой твари. Та шла следом, и охотница бежала, всеми силамистараясь вырваться из липкогозабытья. Она цеплялась за воспоминанием о ком-то большоми сильном, от коговеяло покоеми безопасностью. Он обещал помочь и защитить — она запомнила, а сейчас вдруг почувствовала рядом с собой эту силу. Безраздумий потянулась навстречу, заключая в объятья, прижимаяськрепче, бессознательно, будто ребенок, которому приснился страшный сон, прижимаетсяк матери. Почувствовала, как ее спаситель замер на мгновение, а потом на спину леглабольшая рука, погладила, прижала крепче, вырвав из уст тихий стон облегчения.

— И чтоже тебя могло так напугать, чтоты ищешь защиты в моих объятьях? — Кира отшатнулась, осознавая, чтоэто Защитник Пасита. — Ну вот, а я было обрадовался… — разочарованно протянул тот отодвигаясь чуть в сторону.

Охотница, щурясь и прикрывая глаза от света рукам — они отчего-то жутко болели и слезились — смогла рассмотреть лишь две размытые тени.

— Нааррон? — в одной из них опознала брата Кира, и долговязая теньтут же метнулась к ней.

— Как ты сестренка?

— Не знаю. Глаза болят, и мне очень страшно, — в жарко натопленной горнице с тремя мужчинами этопрозвучало неубедительно: «Что если все этокошмар и не более, а я тут панику развела, да еще и к Пасите обниматься кинулась. Тфу, стыдобища!»

— Замри!

От ладоней Нааррона полилось золотое свечение.

Чуть позжевечеромКира, согретая и напоенная восстанавливающим отваром, мирно спала, позабывобо всех тревогах. От мужчини света лучиныее отделяла тонкая занавеска — на ней настоял Нааррон, устав от взглядов, которые без конца бросали в ее сторону оба Защитника. Кира толком рассказала о том, чтопроизошло, и теперь они держали совет.

— Нужнокак можнобыстрееотвезтисестру в Орден. — Нааррон серьезно отнессяк услышанному. — Если ее и правда ищет тварь из Излома, то где, как не в Ордене, она будет в большей безопасности? Укрепленные силой стены, несколько сотен Защитников, дед.

— По моим расчетам, выходить следует не раньше, чемчерездве-три седмицы. Если повезет, у болот найдем провожатого, который переведет нас черезтопиеще до того, как станут проходимыми основные пути. Слыхал, местные там круглый год шастают. Киру нельзя оставлять без присмотра.

— Я будуночевать с ней в комнате, — тут же отозвался Нааррон, и Защитники согласно кивнули.

— Ну а днем будеммного заниматься, — обрадовался Пасита. — Здесь сколько учителей собралось. Молокосос, ты вотчто еще умеешь, кроме как кулаками махать?