Глава 2

Ледяные глаза. Холодный взгляд. Самоуверенная походка. Белоснежная кожа. Аристократический вид. Все это притягивало и в тоже время отталкивало. Приятный запах одеколона. Нежный, но властный голос. Хорошие манеры. Его внешность не осталась без внимания. Все парни желали наладить с ним контакт. Девушки жаждали с ним познакомиться. Но никто еще не знает о его связи с их ненавистной ведьмой. Если это выплывет, то даже эта идеальная внешность не поможет ему уйти от позора. Если он не дурак, то будет скрывать отношения с Селеной.

Я не могла слушать лекции. Моя рука не бегала по бумаге, записывая слова преподавателя. Я все слышала, но пропускала мимо ушей. Как будто находилась в другом мире. Я пыталась собрать картинку, связать две личности, не похожие друг на друга.

Но даже в таком состоянии до ужаса раздражало, что учителя снова не обращали на меня внимания. Я превратилась в тень. Идти на золотую медаль оказалось не так трудно. Если как следует запоминать лекции и показать себя учителям, то с их стороны появиться хорошая поддержка. Уловить смысл таких правил было очень просто. Я сделала все, что нужно и теперь заслужила такое доверие со стороны педагогов, что они перестали обращать на меня внимания.

Ближе к вечеру ребята встретили Селену. Она пришла в спортивный зал. Я долго гадала, зачем ей лезть на рожон, зная, что с ней могут сотворить. Но она пришла.

Свора, заметив Селену, окружила ее, не давая сбежать. Я попыталась остановить Андрея, но он оттолкнул меня в сторону.

Я пошатнулась, но не упала. Меня подхватили холодные руки. Приятный запах ударил мне в нос. Кристофер с предвкушением наблюдал за всем происходящим, не замечая меня в своих руках. Он точно не понимает, что ожидает Селену.

— Помоги ей, — шепнула я, сжав его рубашку.

Кристофер опустил на меня холодный взгляд. Стало не по себе от его змеиной улыбки.

— Она сама может за себя постоять.

Послышались крики. Моя голова повернулась в их сторону. Два парня схватили Селену. Кто-то третий стянул с ее рук перчатки. Во мне загорелось желание. Я не верила в историю Андрея, но мне очень хотелось увидеть эту татуировку, конечно, если она существует. Ребята горели желанием наказать девушку, даже если их предводитель выдумал историю.

Сердце затрепетало от страха. Я отпустила рубашку Кристофера и сделала шаг вперед, чтобы разглядеть татуировку. От взгляда, который лег мне на спину, по коже пробежались мурашки. Но не обратила на это внимания. Мне нужно было увидеть руку Селены.

Татуировки не оказалось. Ребята были разочарованны. Я сжалась и уткнулась лицом в грудь Кристофера. Это было ужасно! Селену бросили на пол и просто стали ходить по ее рукам. Ребята что-то скандировали в один голос. Под этот шум из толпы вышел Стас, «правая рука» Андрея. Именно он направлял эту шайку сейчас.

Стас улыбнулся и, встав на левую руку Селены, потянулся к ее балахону. Ребята закричали: «Раздеть ее»! Они хотели не только увидеть рану, но и унизить девушку. Селена попыталась вырваться, но Стас еще сильнее надавил на руку. За все это время она не проронила ни звука.

Это вышло за рамки. Я должна была давно вмешаться. Сейчас Кристофер не держит меня. Собрав в кулак оставшееся мужество, я слабо оттолкнула Стаса. Тот убрал ногу с руки, и один из камней упал с моего сердца.

— Вы совсем уже?!

— Тебе не надоело? — Снова насмешливый смех Андрея, режущий мои уши.

— А вам не надоело над ней измываться?! Что она вам сделала?

Эти ледяные глаза. Они смотрели на меня очень внимательно. Следили за каждым моим движением. Кристофер слушал каждое мое слово, и от этого становилось не по себе. Я видела его лишь боковым зрением, но мне казалось, что он горел ярким светом, выделяясь из толпы.

Опять эта свора взвыла. На этот раз она требовала расплаты. Мелькнуло что-то круглое. Баскетбольный мяч с огромной скоростью врезался в плечо Селены. Она взглянула на мяч, но даже не потерла место удара. Я возмутилась и закрыла ее собой.

— Хватит!

Меня проигнорировали. Следующий мяч был адресован мне. Я не успею его поймать или увернуться. Закрыла глаза, но свист был остановлен.

Кристофер взглянул на мяч, после чего крутанул его на пальце и сощурил глаза, взглянув на ребят.

— Наигрались? Пора расходиться.

Он говорил плавно, не повышая голос, но ребята тут же замолчали. Снова мурашки пробежались по телу. Холод, исходивший от него, окутал зал. Он вселял страх, хотя даже не нахмурился. Страшное чувство. Он заставлял трепетать от ужаса и красоты, но в тоже время Кристофер завораживал собой и своими манерами.

— Не защищай ведьму! — Крикнул кто-то из толпы.

Опять полетел мяч. На этот раз Кристофер плавным движением перехватил мяч, все еще крутя другой на пальце, и тут же отправил его назад к бросившему.

— Ну что? Будут еще указания?

Ребята промолчали. Они побоялись связываться с новеньким.

Мою голову окутал туман. Я не хотела смотреть на эту сияющую фигуру. Пришлось повернуться к все еще сидевшей на полу Селене. По привычке я протянула ей руку и снова получила жестокий отказ от помощи. Селена вскочила и выбежала из зала. Остановить этот замкнутый круг никогда не было в моей власти. Поняв, что больше ничего интересного не будет, ребята разошлись.

— Спасибо.

И снова мурашки. Я обернулась и чуть не уперлась носом в грудь Кристофера. Это «спасибо» было настолько ласковым и нежным, что сердце готово было остановиться. Мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть на его лицо.

— Что ты сказал? — Шепнула я, борясь со странными ощущениями в груди.

— Спасибо за Селену.

Я поспешила отвернуться. Кажется, что щеки полыхнули огнем. Сердце стало громко стучать. На лице парня засияла насмешка, от которой мне стало еще хуже. Я сжала кулак. Кристофер заставлял меня чувствовать себя ничтожной. Плохое чувство, с которым хочется бороться, но не знаешь как.

— Только, — вылетело из меня, — только Селене моей помощи не нужно!

— Ты не права, она тоже благодарна тебе.

— Ты видел сам, — процедила я, указывая на то место, где недавно сидела Селена, — она постоянно бьет по моей руке.

Почему-то мне захотелось выплакаться, пожаловаться на жизнь именно ему. Все обиды стали выходить наружу. Этот холод, приятный запах одеколона окутывали меня. Мне показалось, что это родной человек.

— Она отбрасывает мою помощь. Я постоянно защищаю ее, постоянно влезаю в эти переделки, а она бьет протянутую руку!

Он рассмеялся. Очень тихо. Такой приятный смех, как звон маленьких колокольчиков на ветру. Он олицетворял для меня ветер. Свободный, могучий, способный согревать и замораживать. Уносящий боль и страх.

— Нет, просто в такой же ситуации познакомились они.

Я внимательно взглянула на Кристофера. В моих глазах он прочел мое желание узнать все. Да я и не скрывала этого.

Кристофер расплылся в улыбке. Он взял мою прядь волос в руку и немного нагнулся ко мне. Я кожей почувствовала его холодное дыхание.

— Ты очень похожа на нее. И когда ты протягиваешь Селене руку, она вспоминает их знакомство.

Я отшатнулась, но все равно находилась слишком близко к нему. Его это только позабавило. В глазах Кристофера не было ничего хорошего. Он нагнулся еще ниже. Его дыхание щекотало мое ухо. Щеки снова загорелись.

— То, что не видно на свету, можно увидеть во тьме, — шепнул Кристофер и, сделав шаг от меня, вышел из зала.

Я осталась стоять на месте, смотря в пустоту. Я впитала его слова как кубка воду, но их смысл был мне непонятен. Даже дома, сидя при свете от ночника, думала об этом. Меня не оставляло желание все узнать. Пусть даже это будет опасно, и со мной случится то же, что и с Андреем, но мне хотелось узнать этих двоих получше.

Когда в голове ничего не осталось, я перешла к головоломке, которую мне оставил Кристофер.

Я долго не могла заснуть. Передо мной до сих пор горели два осколка льда и улыбка. Этот парень задел мое сердце, но я боялась его впускать туда.

В нашем институте была установлена искусственная скала. По ней можно было подняться с инструктором после занятий. Она располагалась в левом крыле между пролетов лестничных площадок и доходила до третьего этажа. Сначала желающих подняться было много, но потом их почти не осталось.

Я была одним из инструкторов. Обычно после серых будней я приходила сюда и, когда никого не было, поднималась на вершину. Человек не умеет летать, но ему хочется подняться как можно выше. Поднимаясь вверх, я испытываю множество чувств: страх, боль, счастье, радость. Я борюсь со своими возможностями, и мне это нравится!

На следующий день после того представления я снова пришла сюда. Теперь мне хотелось забраться на вершину из-за того, что случилось со мной. Только здесь мне думалось хорошо. Дима, студент пятого курса, подстраховал меня, и я стала подниматься. Конечно, я и в одиночестве умею лазить, но сейчас мне было не настолько хорошо, чтобы рисковать. Нога ступила на выступ. Рука схватилась за другой, выше. Мышцы напряглись. Тело приподнялось с большим усилием. Вторая нога оторвалась от устойчивой поверхности и стала искать опору. Главное удержаться. Не испугаться и держаться крепко.

Вверх. Нужно идти только вверх. «То, что не видно на свету, можно увидеть во тьме». Я снова поднимаюсь. Страховочная веревка вздрагивает и натягивается. До земли уже далеко. Нужно подниматься вверх. Не видно на свету, а видно во тьме? К чему это было сказано? Что я могу увидеть в темноте, чего не могу видеть на свету?

Голова пошла кругом. Нога оступилась, но я не полетела вниз. В меня уперся страховочный ремень, и я осталась на месте.

— Осторожней! — крикнул Дима.

Я кивнула и полезла дальше. Мне нужно было найти ответ на эту загадку, чтобы узнать больше об этих двоих. Что же скрывается от меня днем?

Ухо уловило разговор девушек, спускавшихся по лестнице. Они чем-то хвастались друг перед другом. Я прислушалась.

— Больно ее делать? — спросила одна.

Ей в ответ рассмеялись.

— Нет, меня уверяли, что от этого не будет раздражения. Зато у меня есть татуировка, и ночью родители не смотрят на меня!

— Умно, — протянула вторая, — днем ее не видно, а в темноте — видно.

Я дернулась. Страховка натянулась. Мне нужно срочно слезть. Теперь я знала, с чего нужно начать. Дима отреагировал моментально. Он стал опускать страховку, когда я оттолкнулась от стены и повисла на веревке в воздухе. Это позволило мне быстро очутиться на земле.

— Спасибо, — бросила я и быстрым шагом направилась к выходу.

По дороге я пыталась отыскать ее взглядом. Селена оказалась недалеко от меня. Я схватила ее за руку и, выключив свет в женском туалете, завела ее туда. Она не ожидала этого. Я быстро сняла с нее перчатки и замерла.

Селена тут же отдернула руки, но я уже увидела это. На правой руке просияла тусклым светом татуировка в виде глаза. Я отвернулась, и Селена выскочила из туалета.

Руки задрожали. Я вляпалась в неприятное дело. Только что сделала нечто ужасное. Из-за желания увидеть невидимое, у меня не осталось пути назад.

— Что я наделала… — Вырвалось у меня.

Я улыбнулась. Что же творится здесь? Только что я подтвердила слова Андрея. Я стала его единственным доказательством того, что Селена не человек. Но хочется ли мне рассказать об этом всем, наконец-то затрястись от страха перед ведьмой и наконец-то так же избегать ее? Нет, мне до жути хотелось узнать кто они такие. Это и есть один из семи пороков человека — жадность?