Глава 3. От курения одни проблемы

— Я не владею лечебной магией. Она меня никогда не интересовала, — бубнил Нул Ним-Ним в шелковый шарф, он которым перевязал нижнюю часть лица. — Я сосредоточился на более важных вещах. Даже оттачивая свое мастерство алхимии, я никогда не изучал рецепты лекарств.

— Очень жаль, — пробормотала Кира, неловко согнувшись в седле от очередного приступа боли. Ее рука безвольно болталась, кое-как привязанная к телу.

Они ехали медленно, даже очень медленно, потому как из-за ранения более быстрый темп женщина выдержать не могла. Но, чувствуя себя виноватой, остановок она не просила. Разбойничья роща осталась далеко позади, тропинка вывела путешественников в широкое поле, коему не видно было ни конца ни края. Оно окружало их морем сероватой заледенелой земли, торчащей грубыми комьями с островками из узких лужаек и редких кустов.

— Могу только прижечь рану, если хочешь, — будто оправдываясь, сказал он.

— Не надо, это я и сама могу. Давайте просто скорее доберемся до деревни.

— Так уж вышло, что ни в одном поселении я больше появиться не могу, — вздохнул маг. — Но, кажется, у меня появилась идея…

Во времянке косарей, наспех сооруженной недалеко от поля, было также холодно, как и снаружи, хотя она немного защищала от поднявшегося ветра. Здесь не было никакой мебели, лишь наваленная по углам солома служила работникам скромным лежбищем.

Нул Ним-Ним развел свой магический огонь, который быстро прогрел помещение, даруя долгожданное сладостное тепло без дыма и гари и не сжигая дощатый пол. Не смотря на мучащую ее боль, Кира все-таки не сдержала любопытства и уставилась на его обращенное к огню лицо. Как заснеженные пороги на скалах, на темном лице Нул Ним-Нима застыли белые беспокойно сведенные брови, красные глаза без ресниц влажно блестели и казались налитыми кровью. Сложно сказать, можно ли было применять к ифриту людские понятия о красоте, но черты его лица были достаточно правильны и приятны. На вид, опять же по человеческим меркам, ему можно было дать около 30 лет.

Он долго копошился над трубкой, пока Кира следила за нервными движениями его расширенных черных зрачков в ореоле едва различимой радужки. По-видимому, вместе с маской раскололось и его самообладание.

Маг закурил. Слишком поспешно, не так, как он обычно это делал. Казалось даже, что без особого наслаждения. В конце концов, это была просто зависимость, которую он долгое время не мог удовлетворить в седле, так как и без того плохо в нем держался.

— Снимай доспех и ложись спать, — скомандовал он.

— Соблазнительное предложение, — устало проговорила Кира, — но нет. И доспех я оставлю при себе. Нам пока не очень везло на отдыхе.

Сверкнув алыми глазами, Нул Ним-Ним приблизился к ней так близко, как никогда. Теплый дым коснулся ее лица, вызывая привычное головокружение. Правда в этот раз из-за усталости и раны, в глазах совсем потемнело.

— Я сказал — спать!

Уже стемнело. Кира привычно возвращалась домой узкой тропкой, взбирающейся на холм, где стояла ее лачуга. Но откуда возвращалась, она никак не могла вспомнить. Может, из харчевни? Может, она пьяна? В теле была какая-то удивительная легкость.

Заперев за собой дверь, она устало присела на край грубо сколоченной постели и уставилась на огонь. Как опрометчиво оставлять его в камине, уходя из дома! Зато в комнате сейчас было тепло.

Она оглянулась вокруг в поисках занятия, но везде были лишь привычные, даже опостылевшие вещи. Они лежали все на своих местах, были вычищены, починены и абсолютно бесполезны сейчас.

В дверь постучали.

Странно, кроме Алина, к ней уже много лет никто не заходит. Особенно в такое позднее время. Может, что-то случилось?

С тревожным чувством Кира распахнула входную дверь, но там из темноты на нее смотрели слегка святящиеся красные глаза. Она едва не вскрикнула.

— Впустишь меня? — спросил Нул Ним-Ним.

Женщина, немного подумав, отошла в сторону, освобождая ему путь.

— И здесь ты живешь? — высокомерно хмыкнул маг, осматриваясь. — Ужасно…

— Что вам нужно? — недовольно прервала его Кира.

— Пришел залечить твои раны.

— Я не ранена.

— Разве?

Нул Ним-Ним резко схватил ее за руку, накрыв ладонью предплечье. Тело пронзила острая боль, заставив Киру заорать. Она задергалась, пытаясь вырваться, но лишь опрокидывала вокруг мебель и вещи в бессильных попытках. Когда же маг отпустил ее, на месте его касания, где истлел рукав домашней рубахи, остался небольшой ожог.

— Ты!.. — прохрипела женщина.

— Не благодари.

— Больно…

— Переживешь. Ладно, все. Не хочу задерживаться в этом гадюшнике ни минуты.

И он ушел, оставив Киру в одиночестве выть над обожженной рукой.

— Уб… Убью!..

Кира вскочила на ноги, еще не до конца осознавая реальность происходящего. Голову вновь вскружило, и она тяжело оперлась о стену. На обнаженной руке пузырился след от ожога, который, впрочем, выглядел уже довольно старым. Было больно, но рука по крайней мере не немела.

— Не благодари, — донеслось из-за спины.

Кира вздрогнула, припомнив знакомую фразу, и обернулась.

Нул Ним-Ним сидел в уголке, покуривая трубку. Его открытое, не скрываемое больше ничем лицо было расслаблено, на нем играла самодовольная улыбка.

— Что? — пробормотала Кира.

— Заражение тебе больше не грозит. «Очищение огнем» или как-то так это можно назвать. Вряд ли ты сама смогла бы сделать подобное. Я управляю своим пламенем, и могу послать его в любые уголки твоего тела.

— Оно было… во мне?

— Да, — кивнул маг. — Не самая приятная процедура, я даже не знал, подействует ли. Очень удачно, что ты спала в этот момент. В конце концов, все обошлось. Я просто гений.

— Итак, по моим расчетам из-за тебя мы потеряли в общей сложности два дня пути, — важно заключил Нул Ним-Ним, перебирая в зубах трубку. — Но я прощаю тебе это, ровно как потерянную повозку и гомункула. Потому как, узнав мой истинный лик, ты все равно сохранила преданность и не решилась меня убить. Я умею быть благодарным, как видишь.

Кира негодующе уставилась на мага. Если бы ей и взбрело в голову его убить, то причиной оказалась бы явно не его принадлежность к вулканическому народу. Скорее — вопиющее беспросветное высокомерие.

— Но на большее не рассчитывай. Я и так слишком щедр.

Они расположились на ночлег в неиспользуемом сарае, который им великодушно предоставил фермер, чье уединенное хозяйство расположилось вдалеке от больших дорог. Заслуга в том по большей части принадлежала Кире, именно ей удалось убедить старика не заглядывать под капюшон ее господина, дабы не видеть якобы уродливое обожженное лицо, и не расспрашивать того ни о чем, ибо бедняга от травм онемел как есть. Впрочем, золото мага тоже прибавило немного правдоподобности ее словам.

И что она теперь слышит? «Так и быть, прощаю»?!

— Большое спасибо, — пробурчала она.

Помещение постепенно наполнял пряный дым. Сарай был сделан на совесть и имел очень мало щелей, поэтому ифрит накурил здесь уже так, что Кира начала резко соскальзывать в своих мыслях с одной на другую.

— Что вы курите такое? — воскликнула она, помотав головой. — Какой-то дурман, что ли?

Нул Ним-Ним усмехнулся, причмокивая трубку:

— Не совсем. Это довольно сложная смесь.

— А чего табак простой не годится, что ли?

— Я не для того курю. Не для удовольствия.

Кира непонимающе уставилась на него, но быстро осеклась и потупила взгляд. Кто знает, что там у магов в обычаях? А уж у ифритов тем более.

Тем не менее, Нул Ним-Ним пребывал, по-видимому, в хорошем расположении духа и решил проявить еще немного щедрости.

— Я не живу в вулканическом городе уже очень давно, — произнес он. — Воздух там жаркий, наполнен газами и пеплом, которых здесь нет. А мое тело в них нуждается. Рецепт этой смеси я подбирал сам в течение нескольких лет, но, разумеется, она — лишь жалкое подобие духа моей Родины.

Кира с интересом вдохнула пряный дым, пытаясь представить какой-нибудь Город-в-Вулкане, но так как его, ровно как и сам вулкан, она никогда не видела, перед глазами пробежал лишь выдуманный песчаный пейзаж.

— Похоже на какие-то специи… — задумчиво сказала она. — Неужели так действительно пахнет в вулкане.

— Разумеется, нет, — раздраженно бросил Нул Ним-Ним, словно она ляпнула какую-то несусветную глупость. — Жизнь среди людей, к сожалению, заставляет заботиться об их удобстве. Я добавил ароматических трав, благо рецептура позволяет, чтобы они не ворочали от меня свои капризные носы.

Женщина вперила в него угрюмый взгляд.

— На основе твоей крови я сделаю эликсир трансформации и приму человеческий облик на несколько часов. Этого будет достаточно, чтобы пойти в город и заказать у ремесленника новую маску.

— Нет.

— Что значит «нет»?!

— Нет — значит нет! Я не собираюсь давать вам свою кровь. Что за дикость, вообще?

— Думаешь, что я собираюсь приворожить тебя? Или сделать своей вечной рабыней? Не бойся, я бы выбрал для этого кого получше.

Они стояли на высоком холме, под которым раскинулись богатые крестьянские хозяйства. Вдалеке, сквозь утреннюю дымку проглядывали острые башни окруженного стеной города. Небо было темным и серым, грозясь вот-вот обрушить на землю хлопья долгожданного снега, но покамест его сил хватало лишь на то, чтобы сделать окружающий пейзаж угрюмым и скучным.

— Без маски я не могу нигде появиться, — продолжал Нул Ним-Ним. — Если сильный порыв ветра или шкодливый малец сорвет мой капюшон — все увидят кто я. И меня убьют.

Нервным отрывистыми движениями ифрит начинял свою трубку. Он начинал терять терпение, и это немного беспокоило Киру, но она все равно не собиралась ему потакать. Заклинания на крови — магия демоническая и проклятая, это она знала с детства. Однажды в деревню, где Кира жила со своей семьей, пришла бродячая ворожея. Сначала казалось, что она не хотела ничего плохого — просто гадала местным девицам на суженного, взяв по капельке их крови. Да только когда она ушла, все эти юные красавицы обратились в уродливых старух, и оставались такими до самой своей смерти. Вряд ли, конечно, у Нул Ним-Нима было что-то подобное на уме, но Киру все равно била мелкая дрожь при одной мысли о том, чтобы он пустил ей кровь.

— Я могу сходить в город одна и сама сделать заказ, — предложила она.

— Не смеши, — хмыкнул ифрит. — Ты двух слов связать толком не можешь, как ты собираешься объяснять мастеру, что мне нужно? Тебе придется подчиниться моему приказу.

— Вы!.. Невыносимы! — вспыхнула Кира. — Не забывайте, что я могу развернуться и уйти в любой момент, если меня что-то не устроит.

— Можешь, но не уйдешь, — усмехнулся Нул Ним-Ним. — Ты связана со мной долгом и словом чести, к тому же размер награды манит тебя, я это чувствую.

— Вы ошибаетесь. В последнее время меня манит скорее желание стать скверной девчонкой, игнорирующей любые обязательства.

— Мне не нравятся твои намеки.

— Взаимно!

Ифрит глубоко затянулся и с шумом выдохнул дым через ноздри.

— Ты слишком много себе позволяешь, девочка, — нарочито спокойно произнес он. — Думаешь, раз мне нужна твоя помощь, то я снесу любое твое поведение?

— А вы думаете, что, помахав перед носом своим якобы богатством, получаете право обращаться с людьми, как со скотом? — воскликнула Кира. — Где это богатство? Я вижу перед собой только тощего ифрита, который до смерти боится показаться кому-то на глаза.

Красные глаза Нул Ним-Ним пугающе вспыхнули, но кроме них ничто больше не говорила о его явно нарастающей злобе.

— Вот как? Думаешь, что я трус? Да мне достаточно пальцами щелкнуть, чтобы этот город спалить дотла. Но я не убиваю людей, потому что использую их. Мне не нужно излишнее внимание и задержки в моем пути. И это не в коем разе не страх.

— Ох, да оставьте вы эти свои «щелчки пальцами»! — махнула на него Кира. — Не надо передо мной тут перья распускать.

Лицо ифрита вдруг стало само подобием непроницаемой маски. Его пугающие красные глаза загорелись алым пламенем в прямом смысле, отчего женщина, опешив, отступила на шаг.

— Я могу взять, то, что мне нужно, и не испросив твоей воли, — жутковато проговорил он с еще большим искажающим акцентом.

Словно призрачные руки, до Киры потянулись изменчивые ленты дыма…

Уже стемнело. Кира привычно возвращалась домой узкой тропкой, взбирающейся на холм, где стояла ее лачуга. Но откуда возвращалась, она никак не могла вспомнить. Что-то странно дурманило голову, заставляя окружающее пространство рассеиваться, едва она отводила от него прямой взгляд. Неужели опять напилась в харчевне? По какому поводу вообще?

Она закрыла за собой дверь на засов и устало повалилась на койку. Ох, как-то совсем нехорошо. Надо узнать завтра, что за пойло ей продали и больше никогда его не брать.

В дверь постучали. Кого еще нелегкая принесла? Хоть бы не Алин, не хотелось бы, чтобы он видел ее в таком виде.

Кира открыла дверь, но не успела рассмотреть непрошенного гостя, как тот, грубо отпихнув ее, ворвался внутрь.

— Эй! — крикнула она, шлепнув себя по бедру в поисках отсутствующего ножа.

Гость остановился посреди комнаты и, сложив руки на груди, выжидающе уставился на нее. Теплый свет, льющийся из камина, играл на золотой вышивке его камзола, и добавлял демонические нотки в красные, пышущие гневом глаза.

— Эм… Что вам нужно? — проговорила Кира, удивленно вскинув брови.

— А что ты можешь дать? — огрызнулся ифрит.

— Сейчас — только пинка под зад. Это мой дом и я вас не приглашала.

— Дом? — удивился Нул Ним-Ним, с отвращением оглядываясь вокруг. — Это не дом, это грязная халупа для грязной нищенки, за которую никто не даст и гроша.

— Поэтому очень удачно, что я не собираюсь ее продавать, — ответила Кира, распахнув дверь пошире. — Прошу.

Однако Нул Ним-Ним уходить не собирался. Одного его взгляда на дверь хватило, чтобы та с оглушительным грохотом захлопнулась, по какой-то причине оставив у Киры в руке только ручку.

— Что за!..

— Меня смешат люди, считающие, что могут чем-то владеть, — проговорил ифрит, медленно приближаясь к женщине, — но забывающие, что не могут ничего из этого защитить. Ни имущество, ни своих детей, ни даже собственное тело.

Он выставил вперед руку, и Киру невидимой волной прибило к стенке. Все тело женщины сковал внезапный паралич.

— Ты падальщица. — Ифрит положил руку ей на шею. — Присваиваешь то, что никому не нужно, надеясь, что никто не захочет это у тебя отбирать. Ты даже тело себе изуродовала, чтобы желающих на него покуситься не нашлось.

Нул Ним-Ним зло улыбнулся, следя глазами за своей рукой, опускающейся ниже по ее груди. Иссиня-черные пальцы раздвинули ворот домашней рубахи, открывая дорожку из множественных коротких шрамов. Он не удержался и попробовал, как перекатываются их маленькие бугорки под подушечкой пальца.

Кира издала нервный боязливый стон, и ифрит, как ошпаренный, отдернул от нее руку. Вся его злоба и высокомерие как будто испарились и, чтобы скрыть растерянность, он тут же отвел взгляд. В его руке вдруг появился короткий нож с тонким лезвием, которым он резко черкнул по запястью Киры. Под появившуюся алую струйку предусмотрительно подставилась маленькая медная чаша.

— Я не садист и не насильник, если что, — проговорил он, следя за наполнением посудины. — Ты рождена слабой и должна служить сильному. Если будешь достаточно покладистой и умелой, он обязательно поделится с тобой своей силой, будь то деньги или что другое.

Получив свое, он поспешил покинуть ее дом, щелкнув пальцами в дверном проеме.

Кира мешком рухнула на пол.

— Ах, ты, сукин…

— …сын!

Резко проснувшись, Кира все еще чувствовала давление в своем горле. Словно после настоящего паралича ее конечности онемели и с трудом подчинялись ей. Ощущение скованности было таким явственным, что она не сразу догадалась, что все пережитое только что было просто сном. Крайне странным, идиотским, но очень реалистичным сном.

Она лежала навзничь прямо на припорошенной инеем траве. Сухие стебельки неприятно покалывали ее затылок, отчего в волосах вдруг нестерпимо зачесалось. С трудом приподнявшись, Кира огляделась в поисках ифрита, и застала его неподалеку у искусственного костра. Он возился над той самой медной чашей, что-то без конца там помешивая. Когда он вынул из нее маленькую серебристую ложечку, Кира увидела на ней густую кроваво-красную жидкость.

В голове словно рассеялся туман.

— Вот как, значит! — воскликнула она. — Усыпляете меня, а потом делаете со мной все, что вам вздумается?

Нул Ним-Ним, словно не слыша ее, продолжал колдовать над чашей.

— С меня хватит! — крикнула Кира, вскочив на ноги. — Я возвращаюсь домой!

Она кинулась к Гузу, который с волнением покосился на нее. Непослушные пальцы безуспешно пытались отвязать поводья от засохшего древесного ствола.

— Стой, — без тени тревоги окликнул ее Нул Ним-Ним.

— Нет, все. Не останусь рядом с вами ни одной лишней минуты! Проклятые ифриты! Если они все такие же, как вы, то я понимаю, почему их так ненавидят.

— Стой, — повторился оклик. Только звучал уже женским голосом.

Кира в ужасе обернулась.

На том месте, где совсем недавно сидел Нул Ним-Ним, теперь стояла хрупкая молодая девушка, одетая в его одежду, явно ей не по плечу. На бледной коже ее лица горели прекрасные голубые глаза, коротко остриженные светло-русые волосы смешно топорщились на затылке, делая ее похожей на мальчишку. Черты лица девушки были приятны и как-то подозрительно знакомы, словно Кира раньше ее очень часто встречала. В зеркале. Только очень давно.

— Какого?..

Ноги Киры, все еще не оправившиеся от паралича, подкосились, и она тяжело навалилась на мощный лошадиный круп.

— Я смотрю, что эти дешевые фокусы впечатляют тебя сильнее, чем моя могущественная огненная магия? — насмешливо произнесла девушка с гортанным акцентом. — Ох, уж эти деревенщины! Ну, как видишь, ничего страшного не произошло, никто не умер и с неба отрубленные головы не посыпались, или что ты там себе напридумывала?

Девушка накинула на голову капюшон и подошла к лошадям.

— Идем, — повелительно бросила она через плечо. — Чары продержатся до заката, а нам еще много чего нужно сделать.