Интерлюдии

Свеча

Легат Свеча не носил вуаль траура и верхнюю одежду, потому что ритуал посвящения сделал его голову огнём. Там, где у обычных людей шея соединяется с туловищем, у Свечи находилась обугленная яма, из которой вырывался яростный столб пламени.

Его это беспокоило меньше, чем окружающих людей. Мир он видел как завихрения языков огня, а с едой расправлялся мгновенно. Учитывая, что для прокормления армии пришлось перейти на твёрдые и безвкусные мегагрибы, он считал, что ему крупно повезло. Хоть в чём-то.

Легат уже собирался выходить из своей походной палатки, когда в неё вошел Траурник. Его уши, похожие на ослиные, выбивались из-под вуали. Свече они не понравились, сильно напоминали эльфийские.

— Легат, безумцы начали швырять огненные шары. Нам нужны аутсайдеры, — заговорил вновь пришедший.

— Ты новичок, что ли? — спросил Свеча. Его голос звучал как шипящий вдалеке человек. По чему Свеча скучал, так это по возможности кричать. Ослоухий вздрогнул. Ну, точно недавно обращённый. Свеча вышел из палатки, за ним последовал новичок.

— Да, Легат. Мистерий Третьего Сердца, Вел…, то есть Страх.

Гадкое прозвище, больше похоже на имя демона. Свеча взглянул на опостылевший за всё время пребывания здесь вид. Город, захваченный Двором Безумия, был многоуровневым, каждый этаж — это городской район для определённой социальной группы, каждый верхний был меньше нижнего. Или это каждый нижний увеличивался по сравнению с верхним? Не важно, безумцы наверняка это поменяли. В городе был чёрный дым, были разрушения в стенах, была демонская пропасть между городом и землёй, были обломки многочисленных мостов. И Первое Сумасшествие было, как всегда, на плато. Куда уж без него. Легат уже не мог представить своё утро без лицезрения (или огнезрения?) демона.

Тысячи Траурников толпились на поле боя, в основном служа резервами для передних рядов, по краям находились Стальные Воротники, и Свеча знал, что Человеколюбцы выполняют свою часть плана. Наёмников и работорговцев Легат ненавидел, но не так как безумцев, которые прятались и атаковали под защитой своего Сумасшествия. В основном, конечно, работал Земля (он был одним из немногих, кому Свеча доверял. Был простым и прямолинейным человеком (вернее, ходящими колоннами)), своими многочисленными земляными руками, держащими демона, и Ория Босх (Свеча не знал, как относиться к ней. Порой он даже забывал, что она живая. Она была порталом в форме женской фигуры, подвижной дырой в пространстве, через которую можно было увидеть различные места), отвлекающая монстра своими призванными монстрами поменьше. Слизверт (дурачок) пока отдыхал с предыдущего боя.

— Я понял, сынок. Знай, что эти твои аутсайдеры не отменяют огненные шары. Они вообще любят игнорировать стихийную магию, — объяснил Свеча. Он не ходил окольными путями, как другие Траурники, говоря о магии. Магия — это магическая магия, магия её заколдуй!

И те, кто выглядят как люди, аутсайдеры не убивают, даже если они размером с город, как Первое Сумасшествие. А вот его, Свеча был уверен, стоило только увидеть аутсайдеру, моментально бы убило. И не очень приятной смертью. Поэтому аутсайдеров Легат средне не любил.

Из города полетели огненные шары. Один из них сразу же взорвался голубым пламенем и наверняка убил кастователя. Некоторые упали в пропасть или просто сошли на нет в полете. Те, что долетели, столкнулись с зеркальными щитами Зеркала. Лишь три шара попали в толпу Траурников, убив десяток.

Демонская война.

Лорд-канцлер

Верховный канцлер стоял на своей террасе на вершине города Хреб и наблюдал за Первым Сумасшествием. Это создание было его детищем, и было логичным, что внешне оно напоминало его самого: те же чёрные полосы на белом теле, те же бычьи рога, направленные вперёд, но не прикрытые тканью. Однако это была не одежда канцлера боли, которую он носил раньше, а неотъемлемая часть тела демона. И Сумасшествие казалось приплюснутым к земле, словно жирная версия канцлера. Отвратительно.

Только вот лорд-канцлер не планировал создавать Сумасшествие, а был занят совершенно другим. Тем не менее, Сумасшествие было создано и приписано к его заслугам, что позволило ему стать главой Двора. Никто не должен был об этом знать, особенно лысый толстячок, стоявший сейчас рядом с ним. Это был бывший канцлер радости, который претендовал на его пост, но стал его советником.

— Ещё один день прогресса, не так ли? — советник шумно выпил из бокала свою дрянную выпивку. Канцлер подозревал, что советник пьёт это только потому, что знает, как это раздражает его начальника.

— Да, — не стал спорить лорд-канцлер. Вначале он играл в эту игру, но теперь она начала повторяться и ему это надоело.

Толстяк посмотрел на него, закрыв один глаз (чтобы не изнашивать оба одновременно):

— С нетерпением жду следующего дня. А за ним ещё одного. И последующих. Чем дальше, тем больше хочется посмотреть на ваше гениальное решение по всё прибывающим подкреплениям наших врагов. Как вы, разумеется, знаете, лорд-канцлер, из-за того, что они набирают добровольцев со всего мира, а мы восполняем потери только на наших территориях и без особого энтузиазма со стороны населения.

— Уверен, что такой гениальный советник, как ты, уже понял мой гениальный план, — верховный канцлер сложил руки за спиной. Он где-то прочитал, что это проявление уверенности.

Советник улыбнулся:

— О, и уже давно, с первого дня моей работы в качестве вашего советника. Вот только Траурники нашли способы сдерживать вашего демона. Как ваш советник советую вам подумать о возможности ещё одного плана, а то и трёх. Они очень помогают в политике.

Волки

— Спокойно, никто не сопротивляется, — сказал Волки, обращаясь одновременно к Траурникам и Мирокраю.

Северянин, который уже было достал копьё, с досадой убрал его.

— Правильно. Мы не ваши враги. Ваши враги и всего мира заперлись во дворце. Помогите нам достать их оттуда, и мы вас даже вознаградим, — сказал командир отряда Траурников, стоя напротив Волки.

— А ещё один подкоп сделать вы не можете? — спросил отец Мрачника.

— Вот идите и обсудите план штурма с опционом. И своих людей возьмите с собой.

— Я не вождь и не могу заставлять их. Кто хочет, тот пусть идёт с вами. Но я не советую никому так поступать, — Волки пристально оглядел своих людей.

— Один из вас уже с нами.

Вперёд Траурников протолкался Мрачноглаз:

— Мы делаем благое дело для всех.

— Мрачник? — удивился его отец.

— Ты что, не видишь, что это не наш сын, а чужак в его обличии? — крикнула из толпы Купчиха.

Волки схватил левой рукой голову командира Траурников, а другой ударил его в шею. От силы удара ноги Траурника оторвались от земли, а кинжал, который Волки держал обратным хватом в правой руке, наполовину вошёл в горло. Раздался хруст, и труп с неприятно подвижной шеей рухнул на землю.

— Старею. Раньше бы я уже держал его голову в руках, — сказал Волки извиняющимся тоном, пока Траурники и Мирокрай готовились к бою.

Только Первой стоял, выпучив глаза. С его стороны было видно, как белый кинжал вырос из ладони Волки.

ооо

Доппельгангер бросился бежать через тёмные аллеи. И надо же было встретить его мать именно сейчас! Почему всегда матери? Как они могут видеть его насквозь? Его маскировка — это ведь не иллюзия, он физически перестраивает своё тело.

Двойник Мрачноглаза выбежал на главную улицу и встретил Валькали, которая шла от дворца. Подавив панику, Доппельгангер вспомнил, что сейчас он не Траурник, а Мрачноглаз. Сохраняя спокойствие, он решил поприветствовать героиню, подняв руку и улыбнувшись.

Та, не замедляя шага, взглянула на него и быстрым рывком достала меч из-за плеча. На землю шмякнулось два куска мяса, а на мостовой и ближайших стенах осталось огромное пятно крови.

— Эй, ты наконец рехнулась? Кто это был? Похож на твоего сынка, но кровь совсем другая. С нотками подлости и обмана. Ладно, ладно, просто идём дальше, мне-то что? — её меч так же быстро вернулся за плечо уходящей женщины.