Глава 1, в которой Шерит сильно озадачен

Из дневника Бертрана Дор-Меринга:

«Дождь заливал недавнее поле боя, превращая его в месиво из вспаханной конскими копытами и ядрами земли, людских и лошадиных трупов, отдельных человеческих останков, развороченных телег. Упругие струи били по красным от крови лужам. Темнейший Дортейн оплакивал своих детей.

За стеной воды я не мог видеть дальше двух шагов, оставшийся целым глаз заливала мутная алая пелена, второй, кажется, был выбит. Правая рука оказалась раздроблена в нескольких местах и висела плетью. Внутри все горело огнем, и в полубессознательном бреду, в котором я находился, едва ли мог определить повреждения. Два ребра сломаны точно. Похоже, только ноги целы.

Дортейн послал этот дождь мне во спасение, я знаю. Никто из объединенной армии тьеров не рискнул высунуть нос из своих нор, чтобы убедиться, что убили всех. Всех до единого. Кроме меня.

И я полз. Полз на ощупь к той самой яме, вырытой в корнях древней ели, которую накануне показал отец. Он сказал, что это надежное убежище, защищенное от магического поиска, где я могу укрыться в случае надобности. О, как я возмутился! Я негодовал. Я чувствовал себя оскорбленным.

Как отец мог сомневаться в победе? Разве не мы — могущественные маги, потомки самого Дортейна? Что могут противопоставить нам эти смертные людишки? На их стороне осталась лишь малая часть магов, прикрывающих свой страх бредом про заветы Божественных Братьев. На мою гневную тираду отец лишь велел заткнуться и настроить маяк на укрытие.

Он что-то знал. Или предчувствовал. Это был наш последний разговор. А потом случился бой. Короткая омерзительная бойня. Тьеры предложили нам сдаться, и, получив закономерный отказ, сделали что-то… тогда я не знал, что произошло. Это была магия, определенно, магия. Но неведомая, страшная, настолько мощная, что заставляла лопаться барабанные перепонки еще за несколько сот метров до воздействия.

Все произошло молниеносно. Из лагеря тьеров в небо поднялся столбом черный смерч, распался веером в воздухе, замер на несколько мгновений, словно позволяя нам разглядеть получше свою смерть. А потом просто упал куполом на многотысячную армию доров, сметая все на своем пути. В полной тишине разлетались на осколки выставленные щиты, падали, как подкошенные сильнейшие маги королевства, и последнее, что я запомнил, это как день стремительно превратился в ночь.

Меня спас отец. Я понял это, когда выбрался из-под его трупа. Не замечая собственной боли, я долго рыдал над изломанным телом, в котором с трудом можно было узнать гордого, непреклонного двадцать шестого благородного дора династии Мерингов. А потом я пополз. Каждое движение вызывало сноп искрящейся, убийственной боли, которую я почти не ощущал и был рад ей, как искуплению за то, что все еще жив. Я полз, почти ничего не соображая, меня вел маяк, тот самый маяк, который отец чуть ли не силой заставил вчера навести на укрытие. Я проваливался в грязь, полз по слякоти и лужам, поливаемый и скрываемый ледяным дождем. Отчаянно толкался ногами, рукой цеплялся за все, что попадется — трупы, доски, пучки травы, комья земли.

Это длилось бесконечно. Я терял сознание, приходил в себя и двигался дальше. А потом провалился между корней старой покореженной временем ели, машинально закрыл пассом вход и погрузился в спасительную темноту.»

***

— Доброе утро, Монрет — поприветствовал Шерит.

Невысокий седой человек в темно-сером камзоле порывисто поднялся со своего стула и низко поклонился:

— Рад приветствовать Ваше Высочество.

Несмотря на дружеские и весьма взаимовыгодные отношения с младшим сыном короля Морирата Грегора VI, главный секретарь мудро предпочитал придерживаться в общении строго официального тона.

Шерит прошел мимо ряда мягких кресел для посетителей, расположенных вдоль стены, и уселся на край огромного стола Монрета. Он взял из вазочки орешек и ловко отправил его в рот. Секретарь невозмутимо продолжил перебирать бумаги.

— Скучновато у тебя сегодня.

— Основной поток посетителей приходится на первую половину дня, сир, — бесстрастно ответил Монрет.

— Угу.

Шерит с тоской оглядел приемную отца. Все здесь ему было знакомо с детства. Стены, обитые резными ореховыми панелями, зеленые бархатные кресла, высокий потолок, расписанный фресками трехсотлетней давности, многоярусные светильники и массивные бронзовые канделябры. Взгляд принца задержался на двустворчатой двери, ведущей в кабинет. На гладкой поверхности каждой створки был вырезан пышный герб Тростейнов — щит с магическим шаром и королевским скипетром в окружении единорогов, оливковых ветвей и короны. Во всем дворце это была, пожалуй, единственная дверь, возле которой не дежурил паж.

— Воюют? — спросил принц, кивнув на кабинет отца.

Монрет в ответ лишь выразительно закатил глаза.

— Давно? — еще один орешек полетел в рот принца.

— Восемьдесят семь минут, сир, — тем же тоном ответствовал Монрет.

— Значит, скоро закончат. Я засекал, Деррик выдерживает ровно час перед тем, как отец доведет его до белого каления.

Оба посмотрели на часы на стене. В наступившей тишине стало слышно, как они тикают. Стены просторного зала приемной перед королевским кабинетом были богато украшены картинами с изображением эпохальных событий из истории Морирата. Шерит знал, что король специально приказал повесить часы между портретами Пумнира Лысого и Ализетты Хитрой, чтобы любой человек, желая узнать время, волей-неволей вспоминал самых страшных и жестоких правителей в истории страны. Над часами висела картина с изображением момента казни Герцога Рустрана, пытавшегося пару сотен лет назад устроить государственный переворот.

Принц и секретарь следили за стрелками. Ровно через три минуты дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник высокий и очень красивый молодой человек, удивительно похожий на Шерита, но лет на семь постарше. Правильные черты лица, пронзительные голубые глаза и темные густые волосы являлись отличительной особенностью династии Тростейн и передавались из поколения в поколение. Бледное лицо Деррика было бесстрастно, но Шерит, слишком хорошо знавший брата, по блеску потемневших глаз и губам, сжатым плотнее обычного понял, что тот едва сдерживается от гнева.

— И ты здесь, — процедил Деррик сквозь зубы, но продолжать не стал и быстро проследовал через приемную к выходу. Юный паж поспешно отворил дверь Его Высочеству, тот вышел, и Шерит услышал, как в пустом коридоре гулко отдаются раздраженные шаги брата. Потом дверь опять закрылась и наступила тишина.

Шерит поднял вверх указательный палец.

— Я же говорил, ровно час.

— Вы оказались удивительно точны, Ваше Высочество.

Шерит поднялся и напустил на лицо серьезное выражение. Не отводя взгляда от двери кабинета, он одернул камзол и пышнее взбил белоснежные кружева на груди.

— Что ж, Монрет, засекай время. Посмотрим, смогу ли я продержаться дольше, — произнес он и подошел к кабинету. Не раздумывая, повернул ручку и без стука шагнул внутрь.

Монрет поднял глаза на часы.

— Звали, — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес принц, остановившись на пороге. Как бы уверенно не чувствовал себя Шерит, а с этикетом не поспоришь.

Его Величество стоял в задумчивости, заложив руки за спину, у высокого, от пола до потолка окна.

— Проходи. Садись, — сказал Грегор VI, не повернув головы. Как и сыновья, он был высок, широк в плечах, статен. Белая рубашка с широкими рукавами, стеганый атласный жилет бледного розового цвета и черные брюки — даже в таком простом домашнем наряде король Морирата выглядел величественно. Шериту приходилось признать, что в свои семьдесят с небольшим лет отец оставался все еще очень привлекательным мужчиной.

Чуть в стороне от массивного письменного стола красного дерева разместились три мягких кушетки для неформальных бесед. Шерит устроился поудобнее на одной из них и расправил кружевные манжеты, белоснежные, как и весь его костюм.

Кабинет отца ему не нравился. Хотя Шерит и знал каждый его уголок, все равно чувствовал себя здесь неуютно. А что говорить о тех, кто попадал сюда впервые? Каждый раз, когда в кабинет входил новый человек, он тут же терялся. Симметрия комнаты, ее мягко закругляющиеся стены, искусно замаскированные двери — отдельные для входа и выхода, заставляли посетителя ощущать некое подобие головокружения и даже расстройство зрения. Нередко какой-нибудь важный посол, поднявшись после беседы с Его Величеством, торжественно раскланивался и шагал прямиком к шкафу. Дальнейшее зависело от исхода встречи: король или сразу останавливал гостя, или же с интересом наблюдал, как тот выпутывается из затруднительного положения.

— Могу я предположить, что ваша беседа с Дерриком ко мне не относится? — спросил Шерит, впрочем, без особой надежды.

— Как раз наоборот, очень даже относится, — с едва уловимой ноткой обреченности сказал король. Он отошел от окна и сел за письменный стол, отчего стал казаться еще более внушительным. Сцепил перед собою крупные ладони, задумался.

Шерит мысленно поморщился. Отец по привычке примеряет один из своих шаблонных образов, сейчас это — «мудрая печаль». С министрами он может вести себя как угодно, но с ним — Шеритом — такие представления уже давно потеряли свою силу.

— Я весь внимание. Отчего это братец так взбеленился?

— Опять? — Его Величество нахмурился.

А этот образ называется «грозный король». Отец его любит больше всего, использует почти ювелирно. Обвинить подданного в смертном грехе, заставить его чувствовать себя виноватым ничтожеством и в качестве искупления заставить делать то, что нужно королю. Быстро и эффективно. Шерит на уловку не поддался.

— Не понимаю о чем Вы, отец, — он невинно хлопнул ресницами.

— О твоей вражде с Дерриком.

Шерит поднял вверх указательный палец и отрицательно покачал им.

— Если говорить о вражде, то только о вражде Деррика со мной. Полгода назад Ваше Величество изволили потребовать, чтобы я преисполнился глубочайшего почтения к наследному принцу, и как примерный сын и верный слуга, я исполнил Ваше желание.

— Это называется исполнил!? — усмехнулся король. Он резко отодвинул кресло, встал и зашагал по комнате, сцепив руки за спиной. — Дворцовая канцелярия едва ли не каждый день докладывает о твоих крайне оскорбительных высказываниях в адрес Деррика. Месяц назад ты заявился после него на бал к герцогу Энталю, хотя прекрасно знал, что он там будет. Три недели назад — соблазнил девицу Блунг, за которой ухаживал Деррик, а уже через три дня по всей Ларте гуляли скарбезные частушки про него, и я точно знаю — это дело рук твоих дружков. Мне перечислять дальше?

Шерит устало вздохнул.

— За нарушение протокола я прилюдно извинился еще на балу, и честь Деррика нисколько не пострадала. Не моя вина, что у кареты сломалось колесо, — в этом месте Грегор скептически поджал губы, поэтому пришлось невзначай поинтересоваться: — Разве Дворцовая канцелярия не проверила в мастерских, ремонтировалась ли моя карета?

Король бросил на сына быстрый недовольный взгляд, но промолчал. Да и что он может возразить? Разумеется, карета ремонтировалась, Шерит это точно знает. Собственноручно подрубал ось, а потом устаивал разнос смотрителю конюшни.

— Что же касается девицы… Что поделать, я нравлюсь дамам, а эта оказалась к тому же не слишком… как бы это сказать … благонравной, так что и жалеть тут не о чем. И Вы, отец, знаете это не хуже меня. И не хуже меня знаете, что всегда найдется негодяй, который пустит гнусный слушок. Сожалею, но ни я, ни мои благородные друзья не имеют к появлению этих частушек ни малейшего отношения.

Шерита так и подмывало победно усмехнуться, но он сдержался. Смиренно опустил глаза и ждал, что скажет король. За свои недолгие сорок шесть лет жизни он научился вертеться не хуже угря на сковородке, да и умом Великий Тростейн не обидел. Так что заметать следы и водить за нос Дворцовую канцелярию научился. Жаль только, что свои таланты приходится растрачивать на ничтожные пакости старшему братцу. Для больших дел еще не время. Но с отцом все равно надо держать ухо востро.

К удивлению Шерита, Грегор развивать тему не стал. Его Величество несколько мгновений задумчиво разглядывал сына, всем своим видом показывая, что не верит ни единому его слову, потом произнес:

— Я придумал, как вас примирить.

— Вот как? — насторожился Шерит. Такой поворот разговора был для него в новинку, а он привык не ждать ничего хорошего от неожиданных новостей.

— Да, — продолжил Грегор. В темно-синих глазах его промелькнуло торжество. Едва заметное, но Шерит знал, что отцу приятно поставить сына в тупик. — Чтобы вы могли наладить отношения, я решил послать вас обоих с поручением в Карадехш. Выезжаете завтра утром.

Шерит чуть не подпрыгнул на месте, но не позволил себе даже пошевелиться.

— Зачем?

Его Величество выдержал короткую паузу, прохаживаясь взад и вперед по кабинету.

— Ты же знаешь, скоро твоя сестра выходит замуж. Деррик поедет в Карадехш с официальным визитом для подписания брачного договора. Ты и сэр Марик будете его сопровождать. Это придаст дополнительный вес делегации.

Тут уж Шерит ничего не смог с собой поделать. Лицо его вытянулось, брови удивленно поползли вверх, и лишь предостерегающий жест отца удержал его от тирады, готовой сорваться с уст.

— Знаю, знаю все, что ты хочешь мне сказать. Деррик тут уже высказался. Но это еще не все. Для тебя у меня есть особое поручение. Конфиденциальное.

Шерит незаметно выпустил воздух из легких и вопросительно уставился на отца. Тот не торопился. Не спеша сделал еще несколько шагов, сел на кушетку напротив сына, закинул ногу на ногу. Неискушенному зрителю могло показаться, будто король находится в раздумьях и не знает, как лучше приступить к сложному разговору. Но Шерит-то прекрасно понимал, что весь этот спектакль устраивается лишь для того, чтобы заставить его понервничать. К счастью Его Высочество вырос достойным сыном своего отца. Возможно даже, когда-нибудь через много лет, когда Шерит сам станет королем, он будет вести себя точно так же. И хотя шансов сесть на трон у него почти нет, никто не запрещает ему надеяться на чудо.

— У нас появился шанс заручиться поддержкой нашего соседа. Нам сейчас это крайне необходимо.

Шерит нахмурился, но промолчал. Сильные союзники Морирату нужны как воздух. Соседние Укмар и Дион уже давно объединились и только ждут удобного момента, чтобы развязать войну. С Карадехшем, куда король ссылает дочь под благовидным предлогом замужества, хотя и заключен договор, но возлагать на него большие надежды не стоит: слишком уж не надежный это союзник. Да и внутри страны не все спокойно. Двоюродный кузен Шерита мутит воду, набирая себе сторонников среди влиятельных доров Морирата, и весьма в этом преуспел. Оно и понятно — магия стремительно вырождается, власть Тростейнов уже не так сильна, как раньше, и потомки славнейшего Дортейна не прочь изменить порядок, установленный божественными братьями.

— У одного короля — не суть важно кто это — имеется внебрачная дочь, — продолжил Грегор. — Разумеется, это строжайшая тайна. Недавно у них случился семейный скандал. Девица влюбилась в какого-то бедного дворянчика, даже хотела тайно выйти за него замуж. Родители все узнали буквально в последний момент. Дальше, как полагается, девицу под замок, молодого человека подальше в ссылку. Стали срочно искать ей подходящего жениха, и тут девчонка сбежала. Да так удачно, что найти ее не могут уже несколько месяцев.

Шерит изобразил соответствующее выражение лица, знаменовавшее удивление и уважение одновременно, но не произнес ни слова.

— Видимо ей удалось скрыть ауру, — озвучил Грегор очевидный вывод. — Дор-Балит достал вещи, принадлежавшие девчонке, и с их помощью начал собственные поиски. Но все безрезультатно. Она как сквозь землю провалилась. Единственное, что удалось установить точно, это то, что она всё ещё жива.

— Столько трудов. Неужели этот таинственный король попросил тебя о помощи? — Шериту стало скучно. Он-то, наивный подумал, будто отец, наконец, поручит ему что-нибудь стоящее, а речь опять идет всего лишь о совращении строптивой барышни.

Его Величество раздраженно дернул губой. Он не любил, когда ему задавали заведомо глупые вопросы. Еще больше не любил, когда Шерит становился язвительным и позволял себе сбрасывать маску почтительного сына. Король много чего не любил, но сейчас он был само терпение.

— На твоем месте, сын мой, я бы не ёрничал — твердо ответил он. — Это слишком важно.

Шерит повел рукой: мол, я само внимание.

— Дор-Балит решился на проведение «ритуала семи видящих».

Шерит присвистнул.

— Вы всерьез взялись за бедную девочку.

— Да. Ритуал дался нелегко. Один из магов потом неделю не приходил в сознание. Но, к счастью, обошлось. Зато мы нашли её. Здесь, в Морирате.

Его Величество со значением посмотрел на Шерита, давая возможность осознать всю важность сказанного. Но тот и без этого уже все понял. В самом деле, глупо не воспользоваться такой возможностью. Хотя и обидно, что опять младшенького посылают делать грязную работу, но приходится признать — это необходимо. Только отцу об этом знать не обязательно.

— Какая удача … для Морирата, — дипломатично произнес Шерит.

Его Величество поднялся и вновь не торопясь зашагал по кабинету. Шерит готов был поклясться, что отцу не терпится поскорее все рассказать, обсудить детали дела и отправить сыночка выполнять поручение. Но отчего-то он тянул время. Скорее всего, понимал, что Шерит будет не в восторге, и теперь осторожно прощупывал почву и долго раздумывал, прежде чем сделать следующий шаг. А может, просто действовал по привычке, потому что так удобнее. Но каковы бы ни были мотивы короля, Шерит не спешил облегчать ему задачу.

— Она действительно смогла каким-то, пока не ясным для нас, способом замаскировать ауру, — продолжил Грегор. — Девчонка присоединилась к табору цыган и путешествует с ними по стране. Сейчас они расположились недалеко от Молисты.

— Чувствую, здесь на сцене должен появиться я, — предположил Шерит.

Король едва заметно улыбнулся и немного оживился, словно, наконец, услышал то, что хотел.

— Верно чувствуешь, сынок. Ваша делегация сделает остановку в Молисте на пару дней. Я поручил Деррику провести переговоры с некоторыми местными дворянами. Ты должен перехватить девчонку и увезти с собой в Карадехш. Маги уже там работают, они тебе помогут. Делай что угодно лишь бы она в итоге приехала сюда и была готова ради тебя на всё. Думаю, это не сложно.

— Зачем везти её в Карадехш? Я могу доставить её в Ларту всего через пару дней. Хотя нет, лучше через неделю. И она будет вести себя, словно ручная собачонка.

— Не сомневаюсь в этом, — ответил Грегор. — Но тут есть одна проблема. Быстро вспыхнувшие чувства так же быстро могут и остыть. — В этом месте Шерит скривился. — К тому же она всё ещё страдает из-за своей первой любви. Поэтому я остановился на поездке в Карадехш. Длинная утомительная дорога, трудности, которые возникают в любом путешествии — все это сближает и способствует зарождению крепких чувств.

Последняя фраза про крепкие чувства царапнула по больному месту. Сестра уже стала разменной монетой в политике отца, теперь очередь за младшим сыном. Он не наследный принц, а потому жениться он может на ком угодно, лишь бы во благо государству. Остается только надеяться, что Его Величество не собирается сосватать ему незаконнорожденную девку, пусть и королевских кровей.

Шерит почувствовал боль в правой руке, так сильно он сжал в кулаке носовой платок. Тончайший батист, отделанный элосскими кружевами едва не порвался. Шерит расслабил пальцы. Не сейчас. Переживать и злиться он будет позже, а пока надо выторговать условия получше.

— Хм… поездка может привлечь к девице ненужное внимание. Все-таки официальная делегация…

— Да, знаю, — легко согласился король. — Но, думаю, твоя репутация в этом поможет. Мало кто удивится, если ты возьмешь в путешествие очередную пассию.

Шерит усмехнулся.

— Отец, я восхищаюсь вами. Даже мою репутацию вы обратили на пользу короне.

— Это мой долг, — отрезал Грегор. — А твой долг — быть верным ее слугой.

— О, я всегда помню о своем долге, — не удержался Шерит.

Король бросил на сына колкий взгляд.

— Так докажи это. Привези девчонку.

Шерит поднялся и смиренно склонил голову:

— Будет исполнено, Ваше Величество, — в голосе его не слышалось должного почтения.

Он подошел к окну. Из кабинета открывался изумительный вид на дворцовый парк. Стояла ранняя весна, солнце только-только начало припекать и растапливать сугробы, коих намело не мало за прошедшую зиму. Вычищенные дорожки складывались в затейливые лабиринты, разбегались в разные стороны, сталкивались на перекрестках, прятались в беседки, петляли между голыми деревьями и пушистыми елками, огибали замерзший пруд и возвращались к двум каменным нимфам, что держали на своих головах крышу подъезда. Уже смеркалось, смотрители зажигали фонари, но делали это скорее для красоты, чем для пользы, ибо в этот час в парке посетителей уже не было.

— Могу я узнать имя жертвы? — спросил Шерит.

Грегор поморщился: сложно ему с младшим сыном.

— Яна.

— А дальше?

— Это все.

— Хм… Необычное имя, ни фамилии, ни титула. Как странно.

Шерит сверлил отца взглядом. Король пожал плечами.

— Это все, что я могу тебе сообщить. Спросишь у нее сам.

— Всенепременно.

Имя у девчонки и в самом деле необычное, слишком короткое для благородной особы, режет слух. И слишком заметное для человека, который хочет скрыться. К тому же Шерит знает всех более или менее благородных девиц как в самом Морирате, так и в странах ближнего, дальнего и даже очень дальнего зарубежья. И девушку с таким необычным именем он бы обязательно запомнил. Отец это понимает, но все равно настаивает на своей версии.

Зачем он врет? Неужели дело настолько серьезное, что даже у себя в кабинете, надежно защищенном Главным Магом от возможных шпионов, он опасается раскрыть правду? Или боится, что Шерит невольно сболтнет лишнего? Что ж, это даже интересно.

Шерит несколько мгновений наблюдал, как в парке один за другим зажигаются магические светильники. Голубой огонек, желтый, за ним розовый и зеленоватый.

— Деррик, я так понимаю, не осведомлен о тайной миссии?

— Ты правильно сказал: миссия тайная. Чем меньше народу о ней знает, тем лучше, — ответил Грегор. Он все еще не спеша прохаживался по кабинету, но Шерит чувствовал, что напряжение спало, и настроение короля изменилось. Как будто разговор уже перестал его интересовать, ведь все главное сказано, вопрос решен и теперь можно обдумывать другие задачи. Но Шерит так не считал.

— Братец, верно, не в восторге от того, что его выставляют из столицы по такому смехотворному поводу, да еще и со мною за компанию.

Грегор остановился и, нахмурившись, посмотрел на сына.

— С каких это пор дипломатические миссии стали смехотворным поводом?

Шерит усмехнулся.

— С тех пор, как придумали пространственные туннели. Что за чушь — тащиться верхом через пол страны для того, чтобы отвезти уже давно подписанный договор?

— Это древняя традиция, которая должна быть соблюдена, — раздраженно ответил Его Величество. — Карадехш слишком ценный для нас союзник, чтобы отправлять туда посланника рангом ниже, чем принц. Это же очевидные вещи, Шерит. Не будь глупцом!

Ага, видимо, Деррик высказал отцу то же самое и изрядно потрепал ему нервы. Но он, как наследный принц, принимающий гораздо больше участия в государственных делах, может спорить с королем и отстаивать свое мнение. Шериту же не остается ничего иного, как молча выполнять поручения.

Его Величество подошел к столу и взял в руки какой-то документ, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Сухо произнес:

— Монрет сообщит тебе время отъезда.

Шерит поклонился и вышел из кабинета, прикрыв за собою дверь. Он постоял несколько мгновений, собираясь с мыслями, затем беззаботно обратился к Монрету:

— Ну что, каков мой рекорд сегодня?

— Тридцать четыре минуты, сир, — невозмутимо ответил секретарь.

Шерит поморщился.

— Слишком быстро, не находишь?

— Уверен, при следующем визите Ваше Высочество возьмет реванш, — бесстрастно согласился Монрет. — Я направил вашему камердинеру сообщение о завтрашней поездке.

Шерит кивнул и направился к выходу из приемной. Паж поспешно отворил перед ним дверь.

— До встречи, Монрет!

— До свидания, Ваше Высочество, — ответил секретарь.

***

Как только принц покинул кабинет, в углу часть шкафа отъехала в сторону, и через открывшийся проход вошел Главный Маг королевской следовательной службы Эрлинг Дор-Балит. Плотный, но не толстый человек, на полголовы ниже короля, с глубокими черными глазами, аккуратно подстриженными каштановыми волосами и бородой, чуть тронутыми сединой. Он привычно сложил руки на груди, спрятав ладони в широкие рукава просторного коричневого балахона, перетянутого белым поясом.

— Думаю, можно считать, что переговоры прошли удачно, — то ли спросил, то ли постановил он.

— Думаю, да, — согласился король.

— Не нравится мне эта затея, Грегор. Они догадаются.

— Разумеется, догадаются, и на месте во всем разберутся. А пока пусть лучше ни о чем не знают. Как ни старайся, но у стен есть уши и глаза. Рисковать нельзя. Тянуть дальше нет смысла, мы и так долго ждали возвращения Деррика. Уже пора действовать.

Дор-Балит на это лишь задумчиво кивнул.

***

Шерит шел по коридорам, здороваясь на ходу с придворными, подмигивая пажам и очаровательно улыбаясь дамам, хотя мысли его были далеко от дворцовой суеты. В голове в беспорядке метались догадки, предположения и сомнения, и Шериту срочно требовалось все это упорядочить и выработать план действий.

В галерее его поджидал маркиз Бустан, наследник одного из самых богатых и знатных семейств Морирата, известный бездельник и мот. Морти, прекрасно образованный, обладающий острым языком и не менее острой шпагой, гордо носил звание лучшего друга младшего принца и непременного участника всех его авантюр. Во всей Ларте ему не было равных в сочинении едких эпиграмм и похабных стишков, за что Шерит особенно ценил своего друга и нередко использовал его таланты. Как, например, с недавними частушками.

Не заметить маркиза было невозможно, ибо он питал непреодолимую страсть к нарядам самых безумных расцветок, какие только могли предложить столичные портные. Сегодня он облачился в камзол ядовитого зеленого цвета, из-под которого выглядывал жилет в фиолетовую и белую полоску. На шею он повязал пышный малиновый галстук, заколотый бриллиантом размером с небольшой булыжник. К счастью, Морти ограничился простыми черными брюками, зато венчали его костюм туфли алого цвета с огромными золотыми пряжками. Шерит не одобрял модных пристрастий друга, но вынужден был признать — маркиз обладал каким-то особым вкусом и шармом, что даже такое буйство красок смотрелось на нем элегантно.

Маркиз прогуливался в обществе двух любимых фрейлин королевы. Девицы — блондинка в светло-голубом и брюнетка в ярко-розовом — висели на локтях Морти и заразительно хихикали.

— Ваше Высочество, наконец-то! — Его Светлость расплылся в широкой улыбке, обнажив едва ли не все свои крепкие ровные зубы. — Я весь день Вас разыскивал. Куда Вы запропастились? Мы собираемся в «Лысую корову». Вы с нами?

Шерит поморщился.

— Как-нибудь в другой раз.

— Зря. Там все будут. Данье, Жектом, Томбуз, — принялся перечислять маркиз, — даже близнецы Кройбах обещали прийти. Будем перемывать косточки юному Леондру Первону.

— Чем он удостоился такой чести? — Шерит достал из кармана жилета монокль в изящной тонкой оправе и вставил в глаз.

— Святые меченосцы! — воскликнул маркиз, с восторгом разглядывая вещицу. — Что это за причуда?

— Причуда? — Шерит вынул монокль и повертел в руках с видом, будто видит его впервые. — Мне прислали его из Фивры. По слухам, эта вещица там произвела настоящий фурор. Всякий мужчина, считающий себя щеголем, не расстается с моноклем, даже если обладает отличным зрением. Вы, Морти, как обычно отстали от моды. — Шерит снова вставил монокль в глаз.

Маркиз расхохотался.

— Клянусь вратами Умрата, Вы выглядите уморительно. Немедленно закажу себе такой же!

— Маркиз, вы рассказывали про Леондра Первона.

— А Вы еще не слыхали, что он учудил сегодня ночью? Весь дворец только об этом и говорит.

Фрейлины согласно закивали головами и прыснули от смеха. Шерит слегка изогнул бровь.

— Видимо, я отстал от жизни.

— Этот олух решил покорить сердце вдовы Эстерманс. Но с дуру перепутал окна, и полночи орал серенады ее кухарке. А конюх, кухаркин муж, вспылил и вылил на него ведро помоев.

— А самое смешное, — перебила его розовая брюнетка, — что своими воплями Первон с конюхом разбудили всех соседей, те вызвали гвардейцев, и они арестовали нарушителя спокойствия. Разумеется, отец вытащил Леондра из-за решетки сегодня утром, но над беднягой потешается весь город.

Шерит покачал головой. Он сам утром пустил гулять по дворцу новость про незадачливого мальчишку. Не лично, конечно, через пажей. Пажи такие пройдохи, всегда все знают. Плохо только, что сплетня вернулась к нему только сейчас, почти под вечер. Определенно, сегодня не удачный день.

— Смеяться над несчастным. — поморщился принц. — Фи, как пошло.

— О, с каких это пор Ваше Высочество стали таким добрым? — скривила губки голубая блондинка.

— Я сегодня действительно добр, но лишь на хорошие советы, — назидательно ответил принц. — Представьте себе, как Первон будет благодарен тому, кто сейчас протянет ему руку помощи.

Девушки на мгновение перестали смеяться. Видимо, такая мысль не приходила в их хорошенькие головки.

— Ну, вот еще, становиться посмешищем заодно с ним, — фыркнула брюнетка. — Так ему и надо. Что он вообще нашел в этой старухе?

— Вот именно, — согласилась блондинка, хотя и не так энергично, как ее подруга. — К тому же всем известна ее дурная слава. Она уже трех мужей похоронила.

— Не такая уж она и старая, ей всего тридцать пять лет. Или что-то около того, — возразил Морти. Они с принцем были давними поклонниками госпожи Эстерманс, обладавшей формами, сводившими с ума и более искушенных мужчин, нежели выпускник закрытого университета. — Что ж, дружище, если передумаете, Вы знаете, где нас найти.

Морти с девушками распрощались с принцем и отправились дальше сплетничать, а Шерит добрался до своих покоев. Оказавшись в одиночестве в собственной спальне, он упал животом на кровать и накрыл голову подушкой. От накопившихся вопросов в ушах стоял гул.

Спектакль в кабинете отца порядком его утомил. Не любил он подобные вещи. Но тот, кто их подслушивал, должен был остаться доволен. Интересно, кто бы это мог быть. Наверняка, сам Главный Маг ставил защиту от всевозможных видов шпионажа, вряд ли кто-то кроме него самого мог бы ее сломать. Или отец завел секреты от Дор-Балита? Невероятно!

А что если представление разыгрывалось не для стороннего наблюдателя, а для него, Шерита? Возможно и такое. Король хочет, чтобы оба принца уехали из столицы, хотя и выбрал для этого самый глупый предлог. Решил избавиться от Ольгерда, пока тот не успел переманить на свою сторону все дворянство? В последнее время двоюродный кузен Шерита разошелся не на шутку, всеми доступными способами внося смуту в умы влиятельных лордов. Что же, давно пора поставить обнаглевшего родича на место.

Но к чему такая спешка? Неделя-другая погоды не сделают, отец мог бы дать Деррику отдохнуть хотя бы несколько дней. Старший принц только что вернулся из поездки в Даринду, где два месяца провёл в тяжелейших переговорах с кучей мелкопоместных князьков, выбивая свободный проход для торговых караванов Морирата через их территории. Шерит, хоть и недолюбливал брата, но не мог не признать, что тот проделал колоссальную работу и заслужил хотя бы пару недель отдыха.

Принц поднялся с кровати и прошелся по комнате. Он мерил шагами пространство от стены до стены, не замечая, сколько времени уже провел в раздумьях.

Или все-таки дело в девчонке? Нет, вряд ли. Отец придумал такую нелепую историю, в которую и ребенок не поверит. Таинственный король, приблудная дочка. Бред какой-то. Но тогда встаёт вопрос: зачем подбирать её в Молисте? За какой надобностью тащить в Карадехш? Да не просто так, а с официальной делегацией. А это значит, что придется забыть о пространственных туннелях, и проделать весь путь самостоятельно, со всеми церемониями.

В спальню бесшумно вплыл камердинер и замер серо-белой тенью у двери, ожидая, когда Его Высочество соблаговолит обратить на него внимание. Шерит резко остановился посреди комнаты.

— Что тебе, Джоз?

— Время ужина, Ваше Высочество, — чинно сообщил камердинер.

Шерит устало развязал кружевной галстук, рассеянно скомкал его в руках, потом бросил на кровать.

— Да… хорошо… спасибо, Джоз.

Камердинер исчез так же бесшумно, как и появился. Шерит еще немного постоял, собираясь с мыслями, затем быстрым шагом направился в гардеробную переодеться к ужину. Все ответы он найдет по ходу дела. А сейчас необходимо собрать вещи, закончить некоторые дела и написать пару писем. Отъезд назначен на завтрашнее утро, надо быть во всеоружии.

***

Деррик Тростейн, наследный принц Морирата, слыл человеком чрезвычайно ответственным и пунктуальным. Его младший брат в силу наследственных причин являлся не менее ответственным и пунктуальным, но прояви он хоть одно из этих качеств, как тут же по дворцу поползли бы слухи о том, что Шерит подражает Деррику. По крайней мере, Шерит свято в это верил. А подобного унижения младший принц допустить никак не мог. Поэтому, встав еще на рассвете и приготовившись к отъезду задолго до назначенного часа, он валялся на постели в полной боевой готовности и ждал. Взгляд его упал на противоположную стену, где висело несколько дорогих изящных клинков. Место в центре пустовало. Вспомнив о чем-то, Шерит легко поднялся и прошел в небольшую комнатку, смежную с гардеробной. Здесь он хранил не только основную коллекцию своего оружия, но и весь хлам, что дарили ему при каждом удобном случае те несчастные, которые думали, будто от него хоть что-то зависит в государственных делах.

Он вытащил из кучи небрежно сваленных вещей шпагу изумительной работы. Ему подарили ее пару лет назад, когда он посещал ткацкую фабрику с официальным визитом. Для боя шпага была абсолютно непригодна, а вот для того, чтобы пустить пыль в глаза подходила идеально. Кожаные ножны, обтянутые красным шелком и украшенные затейливой золотистой вышивкой являли собой настоящее произведение искусства, по красоте и количеству завитушек с ними соперничал эфес шпаги, покрытый позолотой. Решив, что это как раз то, что нужно, Шерит вернулся в спальню и пристроил шпагу на центральное место на стене с оружием. Затем опять завалился на кровать.

Через некоторое время раздался условный стук в дверь, и тут же в комнату проскользнул мальчишка лет двенадцати в форме дворцового пажа.

— Ваше Высочество, они вышли! Как только они появились, я сразу побежал к сюда, как Вы велели! — глаза мальчишки блестели от возбуждения.

Королевские пажи обожали младшего принца. Он держался с ними приветливо, почти на равных, а они, понимая, какая честь им оказана, готовы были выполнять даже самые немыслимые поручения Шерита.

— Наконец-то. Давай, рассказывай, что там происходит.

— Вы не представляете, — затараторил паж, переполненный важными сведениями и впечатлениями, — о вашем отъезде объявили только вчера вечером, а уже такая толпа собралась — это что-то! Вся площадь перед дворцом зап…, — тут его взгляд упал на стену, и, увидев шпагу, он замер на полуслове.

Шерит милостиво дал ему немного полюбоваться оружием, а затем спросил:

— Так что там со сборами?

— А? — очнулся мальчишка. — Да, там… народ собрался. — Он с трудом заставил себя перевести взгляд на принца. — Ну, так вот, гвардейцы, как полагается, окружили весь двор, потом вывели лошадей, все в праздничных попонах и даже с султанами на головах. Красотища!

— Ближе к делу, — принц поднялся с кровати и не торопясь стал крепить к поясу перевязь с церемониальным мечом.

— Потом выехали гвардейцы, которые отправятся с вами для охраны, — голос мальчишки опять стал мечтательным. — Если бы Вы их только видели. Элитный отряд! Хотел бы я вступить в него, когда вырасту. Доспехи так и сверкают на солнце, на шлемах белые плюмажи, а оружие…

— Арт, я видел их уже не один раз.

— Да, конечно. Прошу прощения. А потом вышел сэр Марик…

— Постой, а карета?

— Кареты нет.

— Как это нет? Ты ничего не перепутал?

— Нет, точно нет. Мы с ребятами тоже удивились.

— Я же дал тебе тайное задание!

— Да там все наши собрались поглядеть. Интересно же! Но я притворился, что пришел посмотреть просто так, я о Вас никому ничего не говорил. Честное слово!

— Весьма предусмотрительно. И что дальше?

— Так вот, вышел, значит, сэр Марик и этот, тощий такой, в очках, его помощник.

— Пэрит Филбур?

— Ага, точно, господин Филбур, — радостно подхватил Арт. — И я сразу же побежал к Вам. Похоже, там все ждут только Ваше Высочество.

— Как это ты определил?

— Ну, — мальчишка растерялся и неопределенно помахал руками в воздухе.

— А-а, в таком случае сложно не догадаться. Ладно, спасибо тебе за службу. Забирай ее и проваливай.

— Кого?

— Шпагу, от которой ты не можешь глаз оторвать, — принц насмешливо взглянул на пажа.

Осознав, о чем говорит Шерит, мальчишка вспыхнул от счастья. Он метнулся к стене, на пол пути остановился и вернулся к патрону.

— Ваше Высочество! — он не мог подобрать слов, чтобы выразить свою радость. — Ваше Высочество, Вы… Вы… самый лучший! — Он опять побежал к стене, снял шпагу и прижал ее к груди. — Ребята умрут от зависти, когда ее увидят!

— Смотри, чтобы все не умерли, где нам новых пажей искать.

— Ваше Высочество… я для Вас… все что угодно… одно только Ваше слово!

— Да, я понял. Ты помнишь о своих основных обязанностях?

— Да как их забудешь? — тут же взгрустнул паж. — Торчать целый день у дверей обеденного зала и прислуживать за столом. Что может быть увлекательнее?

— Неправильный ответ, — Шерит подошел к Арту и щелкнул его по носу. — Твои основные обязанности — это запоминать все дворцовые слухи, и потом рассказывать мне. Я теперь не скоро вернусь, так что заведи блокнот потолще и все записывай.

— Слушаюсь! — мальчишка просветлел от сознания того, что получил тайное задание.

— И никому ни слова, — Шерит сделал притворно грозное лицо.

— Ни за что! … Ну, я пошел? — пажу явно не терпелось похвастаться подарком друзьям.

— Давай, проваливай, — благодушно ответил принц, обращаясь уже к закрытой двери.

Он прошел в гардеробную, где придирчиво рассмотрел свое отражение в огромном, занимавшем целую стену, зеркале. Поморщился. Официальная церемония отъезда дипломатической делегации требовала парадной формы одежды. Вот и пришлось ему нацепить выходной костюм глубокого темно-синего цвета с серебряной отделкой и такой же плащ. Темные тона шли Шериту, впрочем, как и все остальные, но его коробило то, что Деррик оденется точно так же, с тем лишь отличием, что отделка его наряда, как старшего принца, будет золотого цвета. Регламент, будь он неладен.

Вздохнув, Шерит еще раз похлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли он необходимые бумаги и несколько мешочков с золотыми монетами, сунул под мышку шляпу, отделанную по полям пышными белоснежными перьями, и вышел в гостиную своих апартаментов, где его поджидал камердинер.

— Все готово, Джоз? — спросил он.

— Да, сир. Еще с вечера я упаковал Ваши вещи и лично проследил, чтобы не забыли закрепить ни одной сумки.

— Хорошо. Надеюсь, вещей не много?

— Нет, сир. Только самое необходимое. Господин Монрет предупредил меня, что Вы отправляетесь налегке. Если Вы решите, что я позволил себе положить что-то лишнее, то сможете оставить это в охотничьем домике. — Камердинер замялся. — Ваше Высочество, позвольте мне все-таки поехать с Вами! — в голосе его слышалось сдерживаемое отчаяние. — Разве возможно, чтобы Их Высочества путешествовали совсем одни?!

— Увы, мой дорогой друг, не в моей власти нарушить волю короля. Как я выгляжу?

— Как всегда безупречно, сир, — трагическим голосом ответил Джоз.

В своем деле Джоз был жутким педантом, и поездку принца без сопровождения опытного камердинера расценивал едва ли не как личное оскорбление. Он на полном серьезе полагал, что Его Высочество не в состоянии одеться или почистить зубы без посторонней помощи, а потому сейчас провожал своего подопечного словно на эшафот. Но Шерит любил старого зануду. И уважал.

Когда лет десять назад к нему приставили невысокого, хлипкого на вид мужчину средних лет c большой лысиной и пышными бакенбардами, Шерит и представить не мог, что ему придется выдержать настоящую битву за свои пристрастия в одежде. Джоз считал делом чести быть в курсе последних веяний моды, и зорко следил за тем, чтобы вверенный его заботам принц выглядел образцом для подражания. Шерит этих веяний частенько не разделял, но Джоз оставался непреклонен. В этом щуплом невзрачном человеке оказалось столько непоколебимой уверенности в вопросах моды, что Шериту пришлось пойти на компромисс. Он покорно позволял обвешивать себя перстнями и брошками, обливать духами и обсыпать пудрой, и даже — вот уж настоящий кошмар — лепить себе на лицо с десяток мушек в обмен на разрешение носить любимый белый цвет. И лишь одно обстоятельство примиряло Шерита с таким положением вещей — Джоз никогда не ошибался. Последним новшеством камердинера стал монокль.

— Кстати, Джоз, а ты не знаешь, почему нет кареты?

— Меня самого это удивило, сир.

— Ясно. Что же, прощай, Джоз. Думаю, теперь мы не скоро увидимся.

— Приятной дороги, сир, — голос камердинера слегка дрогнул.

Пока Шерит шел к парадному выходу из дворца, ему по пути то и дело встречались придворные дамы и господа, бросавшие на прощанье:

— Возвращайтесь скорее, Ваше Высочество!

— Мы будем без вас скучать, Ваше Высочество!

— Счастливого пути, Ваше Высочество.

Принц привычно кивал и улыбался в ответ, всеобщее внимание уже давно приелось. На одном из поворотов он наткнулся на молодого человека в лиловом камзоле, небесно-голубых брюках и небрежно повязанном желтом галстуке.

— Шерит, я Вас повсюду ищу, — он резко развернулся и пошел рядом с принцем.

— Приветствую, Морти. Не ожидал встретить Вас так рано. Неважно выглядите, дружище.

— Да, засиделись допоздна. Проклятье, как не кстати Вы уезжаете из столицы. Я узнал вчера поздно вечером. Почему Вы ничего не сказали? У меня родилась блестящая идея.

— Морти, все Ваши идеи если не блестящи, то гениальны, — усмехнулся принц.

— Я слышу сарказм, Ваше Высочество. И зря, дело в самом деле стоящее.

— Не сомневаюсь. Только, как видите, ничем не могу помочь.

— Да уж, вижу, — разочарованно протянул маркиз. — С утра пораньше я наведался в приемную Его Величества. Просил разрешения поехать с Вами, но король не разрешил.

— Не удивительно, — рассмеялся принц. — После нашей последней вылазки в город он и слышать не хочет о том, чтобы Вы близко ко мне походили. А тут делегация в другую страну.

— И зачем мне только вздумалось громить ту милую таверну, до сих пор понять не могу, — сокрушенно покачал головой Морти.

— Дружище, Вы были пьяны, как сапожник.

— Вы как всегда преувеличиваете, Шерит! — фыркнул Морти.

В ответ Его Высочество лишь расхохотался.

— Без Вас я умру от скуки, — вздохнул маркиз.

— Вы лукавите, Морти. Я могу назвать, по крайней мере, пару дюжин молодых повес, способных заменить мое общество. Вы и не заметите моего отсутствия.

— Как Вы можете так говорить, Шерит! Вы лучший из всех моих друзей.

Они вышли в главный холл. Здесь толпилось еще больше народа.

— Здесь мы с Вами расстанемся, Морти, — Шерит остановился, чтобы пожать руку своему другу. — Прощайте. Надеюсь по возвращении найти вас живым и в добром здравии.

— Прощайте, друг! — Морти обнял Шерита и похлопал по спине. — Удачи!

Шерит появился в точно назначенный час, за минуту до того, как двери боковой залы открылись и все головы повернулись в одном направлении. Мужчины кланялись, дамы шелестели юбками, приседая в реверансах. В холл вышла королевская чета.

Темно-синий камзол Его Величества щедро украшали искусно вышитые серебряными, золотыми и алыми нитями фамильные гербы, широкая красная перевязь, усыпанная бриллиантами, по диагонали перечеркивала мощную фигуру короля и делала его еще более массивным.

Рядом с ним миниатюрная королева казалась особенно хрупкой. Ее Величество была на голову ниже супруга. Для выхода она выбрала платье густого кровавого оттенка с завышенной талией и длинным шлейфом. Темные гранаты вязко сверкали на шее, руках и в белокурых волосах королевы. Шерит не мог не восхищаться матерью. Ее гордая величественная походка, высоко поднятый подбородок. Красивое аристократическое лицо. Голубые глаза в обрамлении длинных ресниц. Неторопливая леденящая манера поведения. Каждое ее движение, каждое слово, каждый взгляд заставляли придворных трепетать и бояться королеву куда больше Его Величества.

За спинами родителей Шерит заметил сестру. Густые светлые, как у матери, локоны и румянец на щеках делали личико Лии еще более юным, и в белом платье она походила на тоненькую веточку цветущей моррисы — такая нежная и пьяняще прекрасная. Жаль, скоро сорвут и сломают эту веточку, перемолят в жерновах придворных интриг, и превратится Лия в жесткую и циничную стерву. Другие при дворе не выживают.

Шерит и Деррик выступили вперед, поклонились отцу, замерли, ожидая позволения говорить. Гегор VI чуть повел головой, и Монрет, как обычно строгий и невозмутимый, бесшумно вырос рядом с королем.

— Все готово, Ваше Величество.

— Превосходно, — громко объявил Грегор. — Не будем же заставлять ждать наших подданных.

И он хотел двинуться к выходу из дворца, но тут Шерит сделал шаг вперед.

— Ваше Величество, позвольте … несколько слов наедине.

Король едва заметно недовольно поджал губы, но все же кивнул. Ее Величество с легким укором посмотрела на младшего сына — она не любила, когда нарушается протокол — и грациозно отплыла к Деррику, взяла под руку, что-то сказала ему на ухо.

Шерит приблизился к королю так близко, насколько позволял этикет и тихо спросил:

— Почему нет кареты?

— К чему она? — так же тихо и холодно ответил Его Величество. — Вы поедете так быстро, как только возможно, на этом настоял Деррик. Карета станет помехой.

— Нам — да. Но что делать с девчонкой?

— Поедет верхом, — похоже, король в самом деле не понимал, из-за чего сын беспокоится. — Все девушки умеют управляться с лошадьми.

— Отец, Вы ставите меня в крайне неловкое положение, — настаивал Шерит. — Что если не умеет? Не могу же я ради какой-то цыганки покупать карету?

— Уверен, Шерит, ты что-нибудь придумаешь. Я верю в тебя. А теперь будь добр — выходи, — Грегор закончил разговор.

Шерит сжал зубы и поклонился. У него все так и клокотало внутри. Деррик видите ли настоял! И это «я верю в тебя», сказанное явно с насмешкой. Насмешкой очень скрытой, почти не заметной, но Шерит знал, нутром чуял, что она была.

Несколько быстрых шагов через холл, два лакея в лиловых ливреях и белоснежных париках открывают высокие стеклянные двери, глубокий вдох, лучезарная улыбка и…

Когда Шерит появился на парадной лестнице дворца, толпа возликовала. Площадь была забита знатью, стража с усилием сдерживала кованые ворота в три человеческих роста, на которые напирала толпа простолюдинов с улицы, ограду почти не видно — ее оккупировали мальчишки. И все эти люди аплодировали, кричали, свистели, махали руками и кидали в воздух шапки, приветствуя младшего принца.

Да, дворцовая канцелярия работает на славу. Об отъезде узнали лишь вчера вечером, а на рассвете уже весь город собрался поглазеть на представление. Шерит позволил толпе хорошенько себя разглядеть и отошел в сторону, освобождая место брату.

Деррика встретили не менее бурно. Но и не более, удовлетворенно заметил Шерит. Оно и понятно, как наследного принца и будущего короля народ Деррика любит, да только видит его редко. Отец сыну не доверяет и предпочитает держать подальше от столицы. Так спокойнее. Чем больше Деррик занят, тем меньше времени у него на заговоры. А Шерит — он все время тут, на виду. Популярный и совершенно безвредный. Пока Деррик жив, никто станет воспринимать младшего принца всерьез.

Король и королева, вышедшие последними, сорвали громовые овации. Краем глаза Шерит заметил как Лия появилась почти незаметно и скромно встала позади. Она не замужем, ей не положено быть на виду. Венценосному семейству пришлось довольно долго махать руками своим подданным, ожидая пока стихнет шум. Затем король благословил сыновей в дальний путь и вручил Деррику символическую капсулу с договором. В это время гвардейцы сгоняли мальчишек, забравшихся на ворота. Все уселись на лошадей, кованые створки тяжело открылись, и процессия двинулась в путь.

Первыми прокладывали дорогу два охранника в блестящих металлических доспехах, так и сверкавших в лучах только что взошедшего солнца. Затем ехали два герольда со знаменем и гербом Морирата. Следом чинно выступал на гнедом жеребце Деррик, и на полкорпуса позади него — Шерит. Люди радостно встречали принцев, махали им руками, кидали букетики цветов, девушки визжали от восторга. Молодые люди махали им в ответ и улыбались. За принцами ехали послы сэр Марик и его помощник Перит Филбур, далее выступали еще два герольда со знаменем и гербом королевской семьи, и замыкали процессию оставшиеся четыре охранника.

Очень медленно колонна двинулась через город, позволяя всем собравшимся вдоволь насладиться великолепным зрелищем. Ближе к городской стене улицы пустели, всадники прибавляли шагу. Они беспрепятственно покинули город через южные ворота, но направились не по главному тракту, ведущему на юг, а по боковой дороге на юго-восток. Через час они достигли уединенного поместья, так называемого королевского охотничьего домика. Здесь их уже ждали.

Пока путешественники перекусывали и переодевались в более удобную дорожную одежду, гвардейцы сменили металлические тяжелые доспехи на практичные кожаные куртки и штаны, конюхи переседлали лошадей, и через два с небольшим часа в путь отправились четыре благородных господина в сопровождении хорошо вооруженных охранников. В поводу они вели четыре лошади с переметными сумками.