Глава 5, в которой идет дождь

Из дневника Бертрана Дор-Меринга:

«Я снова в Морирате. Почти сто пятьдесят лет я не был здесь. Я был уверен, что ненавижу эту страну, но сердце все равно болезненно сжалось, когда я опять ступил на родную землю. Здесь я родился, здесь покоятся мои близкие. Здесь осталась моя жизнь, хотя большую ее часть я провел в скитаниях.

На всей Интеллии не осталось страны, в которой бы я не побывал. Не осталось ни единого укромного уголка, куда бы я не заглянул в поисках знаний. Я обследовал все известные библиотеки и частные собрания книг. Посетил всех магов и отшельников, у которых мог хотя бы чему-то научиться. Я познал все, что возможно познать в этом мире. Бывало, жил во дворцах или же ночевал под открытым небом, легко получал желаемое и годами добивался одной лишь призрачной возможности, нежился в достатке и голодал по нескольку дней. Прекрасные женщины не раз призывали меня забыть свой путь, остаться с ними, и, не скрою, несколько раз я едва не поддался соблазну. Но призраки прошлого не отпускали, снова и снова гнали в дорогу. И каждый раз я оставлял тихую гавань, чтобы бросится в бушующее море.

Однажды я проснулся и понял, что мне нечего больше искать, не от чего больше бежать. Настал день, когда я обрел силы вернуться в Морират и раздать долги.

За время моего отсутствия сменилось два короля. Теперь на троне восседал Грегор VI. Страна праздновала рождение наследника, принца Деррика. Что ж, меня это мало волновало, какая разница, сколько Тростейнов придется убить. Дор-Балит возглавлял королевскую следовательную службу. Это тоже не стало для меня сюрпризом. Что еще ждать от такой крысы, как Эрлинг? Вынюхивать и подавлять в зародыше — вот его призвание. Для него я придумаю что-нибудь особенное.

Мне некуда было спешить. В стране многое поменялось, я узнавал, изучал, строил планы. Потратил около двух лет, чтобы найти на севере Морирата, почти у самых гор, заброшенный замок и обосноваться там. Превосходное место. Когда-то здесь жил один из величайших магов, но еще до Большой Магической Войны замок опустел, был разграблен и наполовину разрушен. Жители окрестных деревень обходили это место стороной, повторяя легенды о злой темной силе, запрещенных ритуалах и магии на крови. Глупцы, они не знали, что легенды врут.

Хотя теперь, с моим приходом, они имели все шансы стать правдивыми.»

***

Ночью пошел дождь. Климат на Интеллии отличался внезапными затяжными ливнями, довольно редкими, но продолжительными. Далеко не каждый маг мог предсказать, когда в очередной раз небо обрушит на головы людей потоки воды, и как долго эти потоки будут низвергаться. К утру дождь не прекратился, и не было даже намека на то, что это радостное событие случится в ближайшие часы.

Шерит быстро оделся и спустился вниз, а Яна немного задержалась, приводя себя в порядок. Что ни говори, а пребывание в этом мире благотворно отразилось на ее внешности. Ушла вечная бледность, из-за которой мама так сильно переживала и постоянно пичкала витаминами, на щеках появился здоровый румянец. Физические нагрузки подтянули и без того неплохую фигуру. А местные шампуни с магическими добавками делали волосы блестящими, как у фотомоделей в рекламе. Глядя на себя в зеркало, Яна могла с уверенностью сказать, что нравится себе. А когда женщина себе нравится, то выглядит еще привлекательней.

Из-за своих вчерашних чудачеств Яна не сильно переживала. Конечно, глупо было с ее стороны кокетничать со старшим принцем, но как ни старалась, никак не могла допустить мысль, будто он решил всерьез за ней приударить. Это как на корпоративе в офисе: в пятницу вечером, чтобы снять стресс, все выпивают и флиртуют друг с другом, а в понедельник утром старательно делают вид, будто ничего не было.

Не успела она выйти в коридор и прикрыть дверь, как услышала довольное:

— Доброе утро, Яна.

Ммм, Деррик! Караулил он ее тут что ли? Выглядит таким счастливым, словно миллион долларов в лотерею выиграл. А как же душераздирающие переживания из-за дождя и поездки?

— Доброе утро, Ваше Высочество.

Яна сдержанно улыбнулась. Шерит поставил вполне конкретное условие, и нарушать его она не собиралась. По крайней мере, пока.

Деррик приблизился и демонстративно поморщился.

— Ай-ай-ай, разве мы вчера не договорились? — он взял Янину руку и поднес к губам. Похоже, о корпоративах Его Старшее Высочество не имел ни малейшего понятия.

Уууух, как приятно! Яне еще никто и никогда руки не целовал. А тут сам принц.

— О чем? — осторожно спросила она.

— О титулах и обращениях, — напомнил Деррик.

Он и не подумал отпустить ее руку. Наоборот, не сводя с Яны глаз, снова поцеловал ее пальчики.

Ооооох, какой напористый зубастик! Так и обо всех условиях можно забыть. Яна попыталась высвободить ладонь, но куда там. Деррик упорно делал вид, будто не замечает ее потуг.

— Я подумала, это всего лишь шутка, — ответила Яна. — Как бы я ни была польщена…

— То есть вы, моя милая тьера Вирту, сейчас изволите оспаривать решение наследного принца Морирата? — перебил ее Деррик и опять поцеловал Яне руку.

Должно быть, он так хотел пошутить, но в голосе его прозвучали стальные нотки. Едва заметные, но вполне достаточные, чтобы отрезвить Яну. Ей резко, как-то разом надоел весь этот спектакль. Да ну их всех! Решение, говоришь? Что ж, получи и распишись!

— Ну что ты, я себе такого никогда бы не позволила, — она с силой высвободила ладонь из его хватки и похлопала по плечу. — Деррик.

Ах, какое лицо сделалось у Наследного Высочества! Изумительное! Привилегиями и правами он Яну наделил, но оказался совершенно не готов к тому, что она так легко ими воспользуется.

Улыбнувшись Деррику самой очаровательной своей улыбкой, Яна развернулась и, пританцовывая, спустилась по лестнице. Следом слышались медленные шаги принца.

***

Обычно в неприятных ситуациях стараются объединиться даже непримиримые враги, а потому утром вся благородная компания собралась за завтраком в общем зале постоялого двора, с кислыми минами взирая на Деррика, словно окончание ливня зависело от его желания. Ехать верхом под проливным дождем не хотелось, да и особой надобности торопиться не было. Но, еще пуще не хотелось сидеть несколько дней в гостинице богом забытого поселка и изнывать от безделья. Деррик сосредоточенно уплетал оладьи, нисколько не смущаясь устремленными на него прицельными взглядами. И Яна никак не могла понять: старший принц в самом деле озабочен принятием ответственного решения или просто завис от ее неформального обращения.

И все же Его Высочество оказался не так невозмутим, как хотел казаться. Когда служанка сообщила, что господин Клотирьяр просит позволения поговорить с ним, Деррик с заметным облегчением велел звать его. К столу бодро подошел круглый румяный человек, светящийся от счастья лицезреть Их Высочества.

Одет господин был шикарно! Светло-коричневые бриджи, заправленные в начищенные до блеска черные высокие сапоги, украшала затейливая золотая вышивка. Темно-желтый длинный камзол, богато расшитый нитью в цвет штанам с трудом сходился на упитанном животе, а на груди белело облако кружев, заколотых драгоценной брошью, отчего мужчина казался еще круглее. Завершала все это великолепие коричневая широкополая шляпа, отделанная кружевами, бриллиантами и огромным оранжевым пером. Костюм вошедшего был абсолютно сух, из чего следовало, что приехал он в карете.

За его спиной, являя собою полную противоположность хозяину, переминался с ноги на ногу худой долговязый и насквозь мокрый подросток, держа в вытянутых руках плащ.

Вновь прибывший учтиво раскланялся, подметая пером шляпы пол, и представился:

— Вертуар прекнотир де курвэ Мастердаль Дез-Трунвар-Эгре-Фагрун-Жерсе-Клотирьяр счастлив приветствовать Ваше Высочество в наших краях!

«Граф Клотирьяр» — перевела про себя Яна на человеческий язык цветистый титул посетителя. В пути она не теряла времени даром и узнала от Шэрита много полезного о дворцовых буднях. Как это ни странно, но чем длиннее и заковыристее звучало звание того или иного господина, тем ниже на социальной лестнице он стоял. И наоборот, чем знатнее человек — тем короче его титул, ибо имя и так само за себя говорит. Самым коротким титулом обладали члены королевской династии. Тростейн — имя бога, тут и пояснять нечего.

Яна с любопытством разглядывала круглого господина, в отличие от Шэрита, который мельком взглянув на гостя, продолжил расправу над варениками. Эс-тьер Марик, сидя рядом с Дерриком, счел своим долгом поддержать старшего принца и вежливо оторвался от еды.

Граф разразился долгой вычурной речью, из которой следовало, что сегодня утром ему доложили об Их Высочествах, остановившихся в столь не подобающем их статусу месте, и он тут же, не медля ни секунды, примчался сюда, дабы засвидетельствовать свое бесконечное уважение и смиренно просить оказать ему честь и почтить своим присутствием его скромное жилище, расположенное не далее как в часе езды отсюда.

Деррик с царственным видом эту речь выслушал, величественно покивал в знак того, что оценил рвение подданного, и обратился к Яне:

— Тьера Вирту, как Вы считаете, стоит ли нам посетить господина графа?

Яна в тот момент как раз нацелилась на большой сложносочиненный бутерброд с сыром, ветчиной и сочной помидоркой, и подлянки со стороны принца никак не ожидала. Так и застыла, не дооткусив кусок. Сообразив, что зубастик спрашивает на полном серьезе, она с достоинством отложила бутерброд в сторону и очаровательно улыбнулась:

— О, я была бы счастлива!

— Желание дамы — закон! Едем! — провозгласил Деррик, лучезарно улыбаясь в ответ.

Возражений не последовало. Яна краем глаза заметила, как на лице графа Клотирьяра на мгновение промелькнуло разочарование, но тут же сменилось выражением полного восторга. По всей видимости, визит незнакомой девицы в его планы не входил.

Послы и старший принц заметно оживились. Приглашение графа оказалось как нельзя кстати. Все-таки пережидать плохую погоду гораздо приятнее в уютном замке с горячими каминами, винными погребами, личным поваром и приятным светским обществом. Только Шерит сверлил Яну тяжелым взглядом. Она слегка развела руками, мол, я тут при чем, Деррик первый начал. Он в ответ недовольно поджал губы и вернулся к завтраку.

Сборы заняли не много времени. Приунывшие было, а теперь окрыленные приятной перспективой, все члены команды подготовились к отъезду уже через полчаса. В гостинице оставался только раненый охранник и некоторые вещи, за которыми решили прислать позже.

Карета господина графа была под стать хозяину — просторная и пышно украшенная. Все путешественники с легкостью могли бы разместиться в ней, учитывая то обстоятельство, что господин Филбур худощав и много места не занимал, а Яна вполне могла бы примоститься на коленях у Шэрита. Эс-тьер Марик, нисколько не смущаясь, заявил, что его старые кости не переносят сырости, и вместе с Яной и графом резво запрыгнул в карету. Но гордость принцев не позволяла им трястись в тесноте, и они предпочли мокнуть под дождем. А бедный Перит Филбур, не желавший ни в чем уступать Шериту, был вынужден так же как и он ехать верхом.

По пути к замку господин граф развлекал гостей рассказами о здешних краях и местных легендах, которые знал в изобилии. С Яной он был вежлив настолько, насколько того требовал этикет, но ощущалось, что он не в восторге от ее присутствия. Впрочем, это прискорбное обстоятельство мало ее волновало.

Яна получала грандиозное удовольствие от поездки. Уже привыкнув к седлу, она и забыла, как замечательно ехать в повозке и беззаботно глазеть по сторонам. Именно так она много путешествовала с цыганами, но в этих краях еще не бывала. И хотя пейзаж не представлял собой ничего примечательного — самые обычные поля и лес — Яна жадно изучала его, ведь из окна кареты ей еще не приходилось смотреть никогда.

В поле зрения попали Деррик и Шэрит. Нещадно поливаемые дождем, со стекающими по шляпам и лицам струями воды, они все же выглядели невероятно красивыми и, подумала Яна, романтичными. Братья ехали рядом и о чем-то беседовали, к удивлению довольно дружелюбно. Шерит порой саркастически ухмылялся, а Деррик недовольно поджимал губы, хотя было заметно, что оба Высочества пребывают в благодушном настроении. Ах, многое бы она сейчас отдала, чтобы услышать этот разговор. Хорошо бы невзначай расспросить эc-тьера Марика, что он об этом думает, но тот слишком увлеченно беседовал с графом о преимуществах городского и сельского образа жизни. Да и затевать разговор о распрях между принцами при постороннем человеке Яна бы не решилась. А потому ей оставалось страдать от любопытства и надеяться, что общение Высочеств закончится мирно.

Дождь усиливался. Вскоре сквозь окно, залитое водой, стали видны лишь расплывчатые тени, и Яна могла только догадываться о том, где именно они находятся. Вот ровными рядами замелькали зеленые кроны и черные стволы, это, наверное, подъездная аллея. Теперь открытое пространство и блеск воды внизу — защитный ров, по ширине больше похожий на реку. Потом вдруг стало темно, дождь перестал барабанить по крыше кареты, а звук конских копыт гулким эхом отозвался от стен — Яна поняла, что они проезжают под воротной башней замка.

Карета, грохоча по каменной брусчатке, въехала на широкий двор и подкатила к парадному крыльцу дворца. Там ее уже встречал десяток слуг с зонтами и плащами. Мальчишки — конюшие повели лошадей в стойла, один из слуг отправился с охранниками в сторону помещений для обслуги, а высоких гостей граф проводил в дом.

Яна бегом бросилась к распахнутым стеклянным дверям, значительно опережая слугу, пытавшегося держать над ней совершенно бесполезный зонт. Насладиться красотами местной архитектуры она успеет и позже, а вот вымокнуть до нитки и подхватить простуду совсем не хочется.

Просторный овальный холл встретил ее полумраком. Сквозь высокие стрельчатые окна в отсутствии солнца проникало не так уж и много света, а зажигать светильники средь бела дня граф, по-видимому, считал нецелесообразным даже ради приезда самих принцев. Две белые мраморные лестницы полукругом поднимались вдоль светло-бежевых стен на второй этаж, выгодно оттеняемые черным кованым ограждением. Пространство первого этажа, образовавшееся между пролетами, служило для послеобеденного отдыха на мягких диванах среди зарослей раскидистых зеленых растений в огромных кадках. В дальнем конце холла виднелись такие же высокие окна, как и у входа, занавешенные салатовыми, в цвет импровизированному саду, гардинами.

Яна замерла в восхищении. В ее сознании понятие «замок» ассоциировалось с чем-то мрачным и угрюмым, ей представлялось скучное прямоугольное строение, какие обычно можно увидеть в учебниках истории. И как приятно удивила ее представшая взору картина изящного, со вкусом отделанного помещения, легкого и воздушного даже при отсутствии яркого света.

Последним в холл зашел Шерит. Неторопливо, словно возвращаясь с приятной прогулки, он, не глядя, сбросил промокшие насквозь плащ и шляпу на руки подоспевшего слуги, и со скучающим видом огляделся по сторонам. Граф уже подводил Деррика к своему семейству, в нетерпении ожидавшем великой чести.

Госпожа графиня, полная миловидная дама лет сорока, затянутая в голубой атласный корсет настолько туго, насколько позволяли ее пышные формы, прижимая маленькие пухлые ручки к не менее пышному бюсту, излучала восторг и обожание. Будучи по природе своей весьма энергичной особой, ей стоило огромного труда стоять на месте, и от волнения она притоптывала, от чего вся ее круглая фигура колыхалась, начиная от сложносочиненной высокой прически и заканчивая изысканными кружевами на подоле юбок.

За спиной графини обнаружилась причина недовольства графа присутствием Яны. Вернее, целых две причины.

— Позвольте представить Вам моих дочерей, близнецы Эндинора и Эндонира, — не без гордости произнес граф.

При этом прелестные юные создания лет семнадцати, совершенно не отличимые друг от друга, синхронно присели в глубоком реверансе. Огромные голубые глаза на кукольных личиках светились счастьем, а одинаковые розовые платья, сшитые по последнему писку столичной моды, выдавали общность интересов.

Так же у графа имелся наследник семи лет от роду, пухленький и розовощекий хулиганистый пацаненок, точная уменьшенная копия отца, а так же дочь от первого брака Лаонира, худая, бледная и очень некрасивая девушка, одетая гораздо скромнее близняшек.

Пока шла церемония представления обитателей замка, под принцами натекли внушительные лужи воды, нещадно портя пушистый светлый ковер, устилавший мраморный пол. Несмотря на это, держались они как ни в чем не бывало, словно считали мокрое состояние вполне естественным. Чего нельзя было сказать о господине Филбуре. Он замерз, зубы его отчаянно выстукивали дробь, и он прилагал все усилия, чтобы не расчихаться. Но, к его несчастью, господин граф с супругой, увлеченные выражением своей радости по поводу визита Их Высочеств, не замечали страданий молодого человека.

Яна, стоя позади принцев, заметила, что Шерит уже поглядывает на потолок от скуки, а Дэррик нервно подергивает плечом и сухо цедит слова, вынужденный выслушивать и отвечать все подобающие случаю фразы. К счастью, вскоре из боковой двери появилась высокая пожилая женщина, судя по всему, домоправительница. Одним взглядом вобрав в себя и испорченный ковер, и еле сдерживаемое раздражение гостей, и замерзающего Филбура, она с укоризной поглядела на хозяина и церемонно объявила, что комнаты для гостей готовы, после чего вновь прибывшие с облегчением отправились переодеваться.

***

Яне отвели скромную, но уютную комнату в одной из круглых башен замка, что привело ее в неописуемый восторг, хотя, как она позже догадалась, по замыслу хозяев ее должно было задеть столь отдаленное от главных гостевых покоев расположение. Слева от входа в камине весело потрескивали дрова, наполняя помещение теплом и сухостью. Напротив стояла большая кровать под балдахином. Рядом консоль с зеркалом, небольшой сундук для вещей, изящный кофейный столик и пара стульев на гнутых ножках. Была тут и дверь в небольшой чуланчик, заменявший ванную, где обнаружились тазик с теплой водой, несколько полотенец и очень красивый сосуд, украшенный узором из нежных незабудок. Яна даже не сразу сообразила, что столь изысканное произведение гончарного искусства предназначено для весьма прозаических целей и служит всего-навсего ночной вазой.

За торжественным ужином, устроенным тем же вечером в честь высоких гостей, определились стратегические позиции сторон. В замок в срочном порядке съехались окрестные дворяне более или менее достойные чести лицезреть принцев, поэтому общество собралось многочисленное. На почетных местах были усажены Их Высочества, опекаемые близняшками. По всей видимости, красавицы уже поделили между собой братьев, и каждая зорко следила за тем, чтобы ее охраняемый объект ни в чем не нуждался, а заодно и не вступал в контакты, не входившие в планы бдительных барышень. Для этого нежелательные личности в лице их сводной сестры Лаониры и Яны были отсажены как можно дальше на другой конец стола. Обоих девушек данное обстоятельство нисколько не огорчило, так как не пришлось принимать участие в беседе, исполненной очередных выражений восторга.

Деррик и Шерит, мгновенно разгадав коварные замыслы барышень, весь вечер хмурились и говорили лишь по необходимости. Пэрит Филбур, лишенный возможности находиться рядом с Яной, тоже загрустил. Пожалуй, эс-тьер Марик был единственным из гостей, кто по-настоящему наслаждался ужином. Казалось, посол чувствовал себя в замке как дома. Он не только с энтузиазмом воздавал должное содержимому винных погребов графа, но и весьма активно поддерживал оживленную беседу на своей части стола, не скупясь на комплименты хозяину, его очаровательной супруге и, разумеется, главному повару, обеспечившему смену девяти блюд не считая десерта.

Яна сидела так далеко от принцев, что могла лишь догадываться об их чувствах и мыслях. Впрочем, она не считала, что на их долю выпали чересчур невыносимые страдания, и от души веселилась, наблюдая за мрачными физиономиями обоих Высочеств.

Ее соседка по столу Лаонира оказалась меланхоличной девицей, взиравшей на мир печальными глазами больной коровы, но при том не лишенная ума и собственных, зачастую весьма оригинальных суждений по многим вопросам. Природа наградила ее бледной, ничем не примечательной внешностью, тусклыми каштановыми волосами и высокой угловатой фигурой, напоминавшей больше мальчишескую, нежели девичью. Смирившись с тем, что на фоне сестер она казалась дурнушкой, чье существование едва ли замечали окружающие, все свое время девушка посвятила чтению и духовному самосовершенствованию. И, хотя, Яна подумала, что немного жизнерадостности и живости характера ей бы не помешало, общение с ней можно было назвать приятным.

После ужина, когда гости перешли в гостиную чтобы насладиться чашечкой кофе и музыкальными пьесами, исполняемыми Эндинорой и Эндонирой по очереди на большом белом фортепиано, Яна хотела перекинуться парой слов с Шеритом. Но не тут-то было. Похоже, бойкие девицы под предводительством энергичной мамаши разработали целый план, как избавиться от конкурентки. Все трое держали принцев в плотном кольце оцепления, едва ли не каждую минуту им требовалось что-то сказать или показать одному из них и увести в направлении, противоположном тому, где находилась Яна.

Более того, вскоре стало понятно, что слуги тоже состоят в сговоре. Куда бы Яна ни направлялась, на ее пути неизменно оказывался чопорный господин в темно-лиловой ливрее и белом завитом парике, предлагающий ей угоститься пирожным или выпить бокал вина, и при этом настолько неуклюжий, что обойти его не представлялось никакой возможности.

Потуги матери и дочерей забавляли Яну. Она не исключала возможности, что принцы не упустят шанс немного поразвлечься, но чтобы заинтересоваться близняшками всерьез? Уже сейчас, всего лишь после непродолжительного знакомства и обладая весьма скудными познаниями о местном светском обществе, можно было с уверенностью сказать, что девицы впустую тратят силы.

Поэтому Яна с легкостью не замечала те знаки невнимания, что оказывались ей хозяевами, и решила предаться куда более привлекательному занятию — изучению замка. Ее интересовало все — устройство, образ жизни его обитателей, обычаи и традиции. Начало было положено — она уже побывала на званом ужине. Лаонира обещала назавтра устроить экскурсию по всей территории. Пребывание в гостях обещало быть чертовски увлекательным.

***

В первую очередь Лаонира показала основной дом, где проживал граф и его семейство, провела бесчисленными коридорами по всем его потаенным уголкам. Начала она с огромной библиотеки, собираемой уже не одним поколением семьи Клотирьяр, сообщив, что отец внес немалый вклад в ее пополнение.

— Господин граф увлекается чтением? — спросила Яна.

Представить Клотирьяра за книгой не получалось. Лаонира печально улыбнулась и покачала головой.

— Госпожа Клотирьяр однажды вычитала в модном журнале, будто очень престижно упомянуть в разговоре об обширном собрании книг. Вот и заставляет батюшку скупать все, что можно достать в нашей глуши. Она крайне болезненно переживает тот факт, что не может именоваться тьерой, — добавила Лаонира, — и всячески старается компенсировать этот страшный недостаток.

— Но ведь твой отец — граф.

— Предок батюшки из купцов, — просто, без всякого смущения ответила Лаонира. — Он смог заработать состояние во времена Большой Магической Войны и купил титул барона. В те времена это было не сложно, король отчаянно нуждался в деньгах и верных людях. Позже его внук за заслуги перед короной получил титул графа. Но обращение «господин» указывает на то, что мы не являемся потомками Пресветлого Тростейна.

Из библиотеки они попали в длинную галерею, стены которой украшали многочисленные портреты членов семейства. Надо заметить, предков у графа оказалось немало, тем более что каждый из них был запечатлен в разные этапы своей жизни. По всей видимости, Лаонира не питала большой любви к уже почившим и ныне здравствующим родственникам, ибо довольно бегло и без энтузиазма рассказывала о каждом из них. Яна не стала расспрашивать подробнее — любоваться на похожих друг на друга незнакомых людей оказалось делом утомительным. Эндиноре и Эндонире посвящалось целых семнадцать портретов — по одному на каждый год жизни.

— Твои сестры даже на картинах не расстаются, — попыталась пошутить Яна.

— Если бы для каждой рисовали отдельный портрет, то стена в галерее уже давно закончилась, — заметила Лаонира. — К тому же так выходит гораздо дешевле. Госпожа Клотирьяр постоянно напоминает мне о том, что не следует быть чересчур расточительной, — она перевела взгляд на единственное полотно со своим изображением.

Повисла неловкая пауза. Наверное, следовало бы сказать что-нибудь утешительное. Но Яна никогда не жила в роскошном замке, и портретов с нее никто не писал, поэтому понятия не имела, что говорят в подобном случае. Шерит велел держать язык за зубами, так что лучше вежливо покивать головой и идти дальше.

Все строения замка соединялись между собой крытыми галереями, и девушкам не пришлось мокнуть под проливным дождем во время прогулок. За три дня где они только не побывали — в часовне, конюшне, скотном дворе, кузнице, пивоварне, на мельнице, в мастерских. Яна поражалась — это же целый город, где производится все необходимое для жизни. Лаонира открыла для нее двери в святая святых — в свой любимый мир, оранжерею, где она выращивала экзотические растения. Зимний сад достался ей от матери, страстной любительницы цветов, и хотя сама девушка не питала непреодолимой тяги к ковырянию в земле, она ни за что не согласилась бы отдать мачехе единственный уголок, где по-настоящему чувствовала себя полноправной хозяйкой. Они посетили так же сад и огород, гордость замкового мага, разводившего здесь лекарственные травы. Только к воротной башне Лаонира не пустила свою гостью. Там находились гарнизонные казармы и тюрьма, и хотя она, как дочь хозяина, чувствовала себя в безопасности, но все же предпочитала обходить солдат стороной.

Они много говорили. Непрекращающийся дождь располагал к неспешным беседам и размышлениям на философские темы. Девушки успели обсудить практически все подобающие случаю вопросы начиная рассуждениями о том, в чем смысл жизни, и заканчивая цветом лент, модных в этом сезоне. Поначалу замкнутая, Лаонира постепенно разговорилась, и Яна с удивлением обнаружила, что под грустью и меланхоличностью скрывается натура, не лишенная резкости и даже некоторой жесткости суждений. Время от времени в ее словах проскальзывал довольно циничный сарказм в отношении мачехи и сводных сестер, а в глазах загорался лихорадочный огонек.

— Я с ужасом жду момента, когда сестры выйдут замуж, — с горечью откровенничала Лаонира. — Тогда мачеха примется за меня. Она непременно уговорит батюшку отправить меня в монастырь.

Они забрались на смотровую башню. В солнечную погоду отсюда, должно быть, открывался великолепный вид, но сейчас небо застилали тяжелые свинцовые тучи, сквозь пелену дождя едва угадывались смутные очертания леса, соседней деревушки и высившейся над ней колокольни.

Яна непонимающе уставилась на подругу.

— Зачем ей это?

— Как зачем? — Лаонира удивленно взглянула на гостью, а затем снова отвернулась к горизонту. — Ей претит мысль содержать меня до конца жизни, не много пользы от старой девы.

Порыв ветра заставил Яну плотнее закутаться в шаль.

— Кто знает, а вдруг ты все-таки выйдешь замуж?

— Не стоит на это надеяться, — Лаонира говорила тихо, но очень спокойно, как о давно переболевшем. Она упорно смотрела вдаль. — Мне двадцать шесть лет, ни красоты, ни денег. Кому я нужна?

— Как это у тебя нет денег? Ведь граф очень богат!

Лаонира вздохнула.

— Это сейчас он богат, а до женитьбы на мачехе дела его шли не очень хорошо. Мне достанется в наследство лишь четвертая часть имущества, что была у отца до второго брака. А это сущие крохи.

— Но это же несправедливо!

— Таков закон, с этим ничего не поделаешь. Знаешь, несколько лет назад отец обещал в приданное крупную сумму лишь бы выдать меня замуж, но все-равно никто не посватался. Нет, мой удел — одиночество.

Лаонира вытянула вперед руку, ловя струи дождя. Теперь она сосредоточила все внимание на рисунке, что чертила вода на ее ладони. На Яну вдруг накатило возмущение.

— И ты сдаешься? Вот так просто сидишь и ждешь, пока состаришься и умрешь?!

Лаонира вздрогнула и повернулась к Яне.

— А что я могу сделать? — жестко спросила она. — А?! — Она тут же взяла себя в руки. — Извини, просто для меня все это… тяжело.

Яне сделалось неловко. В глазах Лаониры она — состоятельная и независимая дама, подруга принцев, и рассказывать малознакомой девушке свою историю только для того, чтобы немного ее утешить, не собиралась. Некоторое время обе молча стояли, опершись на перила, ограждавшие смотровую площадку, и задумчиво смотрели вдаль.

— И все-таки ты не права, — Яна заговорила медленно, тщательно подбирая слова. — Мне кажется можно что-то сделать. Всегда можно придумать выход.

— Но не в моем случае, — ответила Лаонира.

— Не знаю. Я плохо знакома с вашими обычаями и вполне возможно ошибаюсь. Но… не правильно все это. Ты умная, образованная, знаешь несколько языков. Неужели взрослая самостоятельная девушка должна сгнить в монастыре только потому, что ее не взяли замуж? Это же дикость какая-то!

Лаонира посмотрела на Яну задумчивым, изучающим взглядом, и та испугалась, что сейчас начнутся ненужные расспросы. Вот кто ее за язык тянул? Но Лаонира лишь улыбнулась в своей излюбленной манере — грустно, словно знала что-то одной ей ведомое.

— Хотела бы я иметь выбор, — сказала она скорее самой себе. — Пойдем обедать. Здесь становится слишком холодно.

И направилась к лестнице. Зря Яна затеяла этот разговор. Ведь сама она находится даже в худшем положении. Как Лаонира зависит от отца, так она зависит от Шерита, даже еще в большей степени. У девчонки хотя бы начальный капитал имеется и родной дом.

После обеда, когда Лаонира возвращалась к повседневным делам, а сидеть в комнате совсем не хотелось, Яна выбиралась на одиночные прогулки. Она бродила по старинным темным коридорам, освещенным тусклыми лампами, изучала галереи, залитые слабым дневным светом, падавшим из высоких стрельчатых окон, наслаждалась видами, открывающимися с многочисленных мостиков, соединявших строения замка.

Жизнь в замке бурлила. Куда бы Яна ни направлялась, она неизменно встречала домоправительницу, способную, казалось, находиться в нескольких местах одновременно. Под ее командованием слуги сломя голову неслись во всех направлениях с самыми разными поручениями. Необходимо вычистить и выгладить одежду, поменять постельное белье и полотенца, обновить бахты, прибраться в комнатах, принести дров для каминов, подготовить столовую и гостиную к ужину, пополнить запасы продуктов и вина.

Господин Филбур попытался было сопровождать Яну в ее прогулках. Он многое знал и мог говорить на любые темы, но познания его были больше энциклопедического характера, лишенные живого жизненного опыта, и поэтому каждая беседа сводилась к нудной лекции. Шутки давались Периту с трудом, а уж о том, чтобы поболтать «ни о чем» или подурачиться не могло быть и речи. Для этого начинающий посол был слишком серьезен. Поэтому Яна старалась улизнуть от него под тем или иным предлогом, а иногда и вовсе без оного.

***

За все время пребывания в гостях у графа Клотирьяра, Яне удалось переброситься с Шеритом едва ли десятком фраз. Куда бы ни направлялся один из принцев, он обязательно попадал в руки заботливых дочек радушного хозяина. Вечерами, когда все гости и члены семьи собирались за ужином, Яна по выражению лиц Их Высочеств понимала, что Шерит уже готов выть от навязчивого внимания, а Деррик вовсю сожалеет о поспешном решении приехать в замок. Уж лучше бы они оставались в гостинице! Поэтому оба принца старались выходить из своих комнат только в случае крайней необходимости.

На третий день вынужденного заключения когда Яна проходила мимо покоев Деррика, дверь приоткрылась, и в мгновение ока крепкая рука втащила ее внутрь. Его Старшее Высочество прижал палец к губам, призывая не шуметь, и задвинул засов. Вид у принца был не презентабельный, но романтичный. Он стоял босиком на мягком пушистом ковре, черные брюки измяты, словно он валялся весь день на диване, белоснежная рубашка небрежно расстегнута на несколько верхних пуговиц. Легкая небритость и взлохмаченные волосы придавали особый шарм его красивому лицу.

— Составишь мне компанию? — не столько спросил, сколько повелел он, жестом приглашая располагаться в кресле. — Эта пустоголовая кукла не дает шагу ступить. Как там ее, Эндинора? Или Эндонира? Я их совершенно не различаю, — пожаловался Деррик. — Прилепляется как пиявка и трещит не умолкая.

Что-то с ним было не так, но что именно Яна не смогла сразу понять. Просто Деррик был немного другой, не такой как обычно. Более свободный что ли. Движения его стали плавнее, а черты лица мягче. Яна уселась в кресло и глубокомысленно заметила:

— Как нелегко быть принцем.

— Моя милая Яна, ты даже не представляешь, насколько права! — усмехнулся Деррик в точности как его младший брат.

Усилием воли Яна заставила себя вспомнить про уговор с Шеритом.

— Вина? — предложил Деррик, и, не дожидаясь ответа, принялся откупоривать бутылку. — Ты, наверное, совсем здесь заскучала?

Яна рассмеялась.

— Ни капельки! Я еще никогда так хорошо не проводила время.

Деррик удивленно изогнул бровь.

— Вот как? Позволь спросить, чем же таким увлекательным можно заниматься в этой дыре? — он разлил вино по бокалам.

— Изучала замок, — похвасталась Яна. — Лаонира мне все показала. Знаешь, это потрясающе. Я никогда раньше не…

И тут она осеклась, вспомнив предупреждение Шерита держать ухо востро в присутствии брата и не болтать лишнего. Его Высочество вопросительно посмотрел на Яну, ожидая продолжения.

— Не важно, — улыбнулась она, неопределенно махнув рукой.

Деррик задумчиво посмотрел на нее и протянул бокал.

— И много тебе Шерит напел про меня? — Деррик стоял напротив, немного склонив голову на бок и пристально разглядывая Яну. Не хорошо так разглядывал. Подозрительно.

В первый момент Яна испугалась, когда принц резко перешел от светской болтовни к откровенному разговору. Но тут же решила, что может оно и к лучшему. Весьма подходящий случай, чтобы расставить все точки над i.

— Достаточно.

Она смотрела прямо в лицо Его Высочеству не отводя глаз. Невольно где-то в районе солнечного сплетения появилось противное чувство ожидания беды. Вдруг она неверно оценила ситуацию, и от нее ждали всего лишь очередной витиеватой глупости? Но Деррик оценил прямоту и понимающе усмехнулся.

— Давай откровенность за откровенность. Я заинтересован в дружбе с тобой.

Неожиданно. Ей сейчас очередные условия выдвигать собираются? Яна задумалась, рассматривая содержимое бокала. Нарушать договоренность с Шеритом никак нельзя. И чтобы такое ответить, чтобы не нажить себе врага? Деррик собаку съел в дипломатии, а у нее полный ступор, шок и вообще она так не играет.

— Не уверена, что я заинтересована в дружбе с тобой, — медленно проговорила Яна, сделав акцент на слове «я».

Она ожидала грома и молний, это вполне в духе обычно мрачного и резкого Деррика. По крайней мере, того Деррика, которого она наблюдала за все время в пути. Но в последние дни с Его Старшим Высочеством явно творилось что-то необычное, потому что он весело рассмеялся.

— Резонно. Могу я тебя чем-то заинтересовать? — спросил он, усаживаясь на пол подле Яниного кресла.

Уф, пронесло. Похоже, зубастик опять собирается ее соблазнять, а она-то себе напридумывала! Что ж, это даже… приятно.

— Я подумаю, — нарочито церемонно ответила Яна, пряча лукавую улыбку. — И дам тебе знать, как только придумаю что-нибудь стоящее.

— За раздумья, — торжественно произнес Деррик, и они чокнулись.

Бокал вина — прекрасное изобретение для неловких ситуаций. Можно и руки занять, и взгляд отвести, и сделать вид, будто занята очень важным делом. А так как Деррик сейчас усиленно создавал именно такую ситуацию, не сводя с Яны веселого, слегка затуманенного взгляда, то ей пришлось выпить почти до дна. Вино было приятным на вкус, в меру сладким, едва терпким.

Яна огляделась. Покои, выделенные Его Высочеству, значительно превосходили комнату, предоставленную ей самой, и по размеру и по убранству. Дорого и со вкусом обставленная гостиная, пара дверей и отсутствие кровати говорили о наличии отдельной спальни и, скорее всего, ванной.

— У тебя здесь уютненько, — заметила Яна, чтобы сменить тему разговора.

— Хочешь, покажу остальные комнаты? В спальне шикарная кровать, тебе понравится! — оживился Деррик.

Яна еще никогда не видела, чтобы у принца так блестели глаза.

— Деррик, да ты пьян! — вдруг осенило ее.

Конечно, как она раньше не догадалась? Он же накачался алкоголем по самую макушку. Просто поразительная способность сохранять лицо даже в таком состоянии. Зато теперь все встало на свои места: и странное поведение принца, и его внешний вид.

Деррик равнодушно пожал плечами.

— Ну и что? Что тут еще делать? — он повернулся спиной к креслу, запрокинул голову и удобно устроил ее на коленях у Яны. — Только пить это прекрасное марское вино. Конечно, его не сравнить с рокским, но все же оно не дурно. Ты пробовала рокское? Хотя, откуда тебе! О, оно превосходно. Оно кружит тебе голову, время будто замедляется, и все вокруг перестает существовать. Чувствуешь, как у тебя вырастают крылья, и ты летишь, летишь …

Он закрыл глаза, и говорил все медленнее и медленнее. Яна не смогла удержаться от искушения запустить пальцы в его густые темные волосы, и вскоре поймала себя на мысли, что ее сердце было бы в серьезной опасности, если бы Деррик… не уснул. Очень аккуратно она сползла с кресла и уложила принца на полу, стараясь не потревожить. Беспокоилась апрасно, Его Высочество спал так крепко, что не почувствовал бы и увесистый пинок сапогом. Из спальни Яна принесла подушку и плед. Устроив своего несостоявшегося соблазнителя удобнее, она бесшумно выскользнула из комнаты.

Оставлять принца одного в незапертой комнате Яна побоялась, кто знает, на какие провокации способны близняшки. Поэтому в течение получаса честно несла караул, прогуливаясь туда-сюда по коридору и вызывая недоуменные взгляды прислуги, пока на ее счастье мимо не прошел эс-тьер Марик.

Сдав Высочество на попечение дипломата, Яна отправилась к себе. По пути она невольно улыбалась. До чего же мужчины забавные существа! Строят из себя властителей мира, а потом засыпают как дети у мамки на коленях. Впрочем, скорее всего в этом и состоит их главная привлекательность в глазах женщин.

***

Ночью Яну разбудил стук в дверь. С тихим стоном она сползла с кровати и, завернувшись в одеяло, прошлепала босыми ногами к двери. На пороге стоял Шерит, как всегда бодрый и элегантный, словно собрался на утренний променад. Нисколько не смущаясь заспанным видом отчаянно зевавшей Яны, он прошел в комнату и уселся у камина.

— Спишь?

И так он произнес это короткое слово, словно Яна все смертные грехи разом совершила.

— Думаю, это самое подходящее занятие для середины ночи, — она пригладила лохматые волосы.

— Поспать можно и днем, — категорично отмахнулся он. — Одевайся. Будем тренироваться.

— Шерит!

— Внешние обстоятельства, знаешь ли, отвлекали меня последнее время, но это не повод останавливаться на достигнутом, — назидательно сказал он.

— Имей совесть!

— Даже не собираюсь.

Его Высочество терпеливо подождал, пока Яна оденется, а потом стал гонять по «пройденному материалу». Волновался он не зря, так как три дня без тренировок дали себя знать, и Яна не смогла с первого раза сформировать магическое ядро. К ее удивлению, и со второго тоже. Испугавшись, не пропалили ли ее магические способности, она заставила себя собраться, сон как рукой сняло, и дело пошло веселее. Потом Шерит показал пару новых приемов, и Яна не заметила, как наступило утро.

— Чем ты занимался эти три дня? — спросила она во время короткого перерыва. — Я тебя почти не видела.

Он поморщился.

— Честно признаться, я надеялся, что пребывание здесь будет менее утомительным.

— Тебе грех жаловаться на отсутствие внимания со стороны хозяев, — рассмеялась Яна.

Бедняга Шерит скривился так, словно у него разболелись все зубы разом.

— Можно было бы насладиться обществом милых барышень, так любезно торчащих у меня перед носом целый день, но я подумал, от этого может выйти больше проблем, чем удовольствия, — неохотно ответил он. — Клотирьяр богатый и довольно влиятельный человек в этой части страны, ссориться с ним ни к чему. Остается тихо сидеть в своих покоях и предаваться размышлениям. К счастью, в погребах графа храниться отличное вино.

— Да, да, знаю. Превосходное марское, — рассмеялась Яна. — «Конечно, его не сравнить с рокским, но все же оно не дурно», — процитировала она, копируя манеру Деррика.

— Развлекаешься в обществе моего братца? — тут же прищурился Шерит.

— Не переживай, это был всего лишь краткий визит вежливости, — она потянулась к столику и взяла яблоко из вазочки с фруктами. — Ему приходится не слаще. Не забывай, сестер двое. Пусть тебя утешит мысль, что ты не один страдаешь.

— Зато ты, как я погляжу, весело проводишь время.

— Не стану отрицать очевидное, — она откусила большой кусок сочного яблока. — Мне здесь нравится. Наслаждаюсь своим скромным положением.

Она хитро взглянула на Шерита. Тот не оценил ее игривого настроения.

— Выдрать бы тебя хорошенько, чтобы знала как себя вести с особой королевской крови, — хмуро ответил он.

— Подумаешь, принц, — Яна беззаботно хихикнула. — Вот запущу в тебя ядром, одна кучка пепла останется.

Шерит хищно прищурился, и она поняла, что ляпнула лишнее. Разумеется, Яна хотела просто пошутить, но, кажется, вышло у нее не слишком удачно.

— Вот как? И ты думаешь убийство принца сойдет тебе с рук?

— Нет, конечно, — вздохнула Яна, признавая свое поражение. Она встала с кровати и прошлась к окну. Кромешную темноту немного разбивал едва светлеющий горизонт. И по-прежнему дождь монотонно стучал по крыше. — Шерит, расслабься, я всего лишь хотела тебя немного растормошить. Ты сегодня жутко мрачный. Ничего я тебе не сделаю.

— Не сделаешь, — милостиво согласился Его Высочество. — Силенок не хватит.

Яна с удивлением оглянулась на Шерита. Он серьезно так думает? Ведь теперь она не такая беззащитная овечка, какой была еще несколько дней назад, кое-чему научилась и сможет постоять за себя, если потребуется. Видимо, мысли ее отчетливо отразились на лице, потому как Шерит вдруг напрягся, подался вперед и зло спросил:

— Не веришь?

— Ну… — протянула Яна, не решаясь заявить ему в лицо, что сильно сомневается в его полном превосходстве, и в то же время не желая его признавать.

Поразмышлять над тем, правильно ли она поступила, Яна не успела, потому что сидящий на другом конце комнаты Шерит одним неуловимым движением вдруг оказался около нее. В следующее мгновение он обнял Яну, крепко прижал к себе и поцеловал.

Ее тело предательски подалось вперед, руки взметнулись вверх в попытке обнять королевскую шею, но вовремя были остановлены на полпути и легли на предплечья. М-м-м-м! Это было приятно. Слишком приятно. У Яны даже мысли не возникло оттолкнуть Шерита, вырваться или просто возмутиться, даже наоборот, осталось одно-единственное желание, чтобы этот поцелуй не заканчивался как можно дольше и, по возможности, перерос в нечто большее. Увы, ничто никуда не переросло. Шерит немного отстранился от нее, продолжая так же крепко прижимать к себе. Их лица были очень близко, она ощущала его дыхание, он долго смотрел в ее глаза, словно размышляя о чем-то, а потом тихо и отчего-то очень грустно сказал:

— Вот я и справился с тобой.

Затем он отпустил ее и вышел из комнаты. А она так и осталась стоять у окна, не в силах осознать произошедшее.

***

Шерит быстрым шагом возвращался к себе. Хорошо, что сейчас раннее утро, замок едва просыпается и в коридоре повстречалась только одна сонная служанка. Попадись ему на пути кто-нибудь из семейства графа, он не был уверен, что сдержался бы и не выместил на несчастном свой гнев. Скорее в свою комнату, запереть покрепче дверь, и только после этого позволить себе рвать и метать ни в чем не повинные подушки. До чего противно находится в чужом доме, даже разбить ничего нельзя без последующих объяснений!

Его Высочество злился на самого себя, но еще больше на старшего брата. Это из-за него Шерит нарушил свои планы и поцеловал девчонку. И теперь до самого возвращения в Ларту ему придется с ней мило ворковать и изображать пылкую влюбленность. Идиот, не мог сдержаться!

Шерит бросил на пол остатки истерзанной подушки. Тяжело дыша, сел на край кровати, уперся локтями в колени, а ладони запустил в волосы. Все, надо успокоится. И чего он так взбеленился? Подумаешь, какой-то поцелуй, их в жизни принца были тысячи, если не больше, он легко выкрутится. Сделает вид, будто ничего не произошло, и все останется как прежде. Да, он справится и не позволит Деррику вмешиваться в свои планы.

При мысли о брате злость с новой силой затопила душу Шерита, он вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате. Да как он смеет переходить ему дорогу?! Этот зануда, помешанный на политике! Когда Яна процитировала Деррика, в Шерите поднялась такая дикая, неудержимая ярость, что сейчас он удивлялся, как ему удалось сдержаться и не задушить девчонку. Хотя она, конечно, не виновата. Это Деррика стоило бы убить.

Перед глазами Шерита вдруг мелькнула картина, как его руки сжимают горло брата, он чувствует горячую кожу, пульсацию крови в венах, движение напрягшихся мышц, острый кадык впивается в ладони. Но он непреклонен, с упоением, с каким-то зверским наслаждением сжимает пальцы все крепче и крепче, пока...

Шерит тряхнул головой, отгоняя наваждение. Ишь, куда его занесло. Не о том надо думать, совсем не о том. Он остановился посреди комнаты, расстегнул камзол и ослабил галстук. Потом подошел к столу, налил бокал вина, выпил залпом.

Как такое могло произойти? Почему он разозлился настолько, что потерял контроль над собой и сделал то, что намеревался никогда не делать? Укреплять свое влияние на Яну дешевым, примитивным, хотя и не раз опробованным способом, разрушая четкий, выверенный за время пути, план? Неужели он испугался?

Шерит криво усмехнулся. Когда он в последний раз испытывал страх? Вечность назад, он уже и не вспомнит. Да и чего ему боятся сейчас? Конкуренции брата? Смешно. Того, что потеряет Яну? Глупо. Или все же...?

Лишь только услышав, что отец хочет он него, Шерит тут же стал размышлять над тем, как обернуть это необычное задание в свою пользу. Он и мысли не допускал, чтобы все сделать так, как просил король. Ах, какой удар получило его самолюбие! Отец доверяет Деррику решение государственных вопросов, а младшего сына считает годным лишь девиц в постель укладывать? Настало время показать, на что на самом деле способен повеса и бабник Шерит.

Не сразу ему удалось понять, как следует вести себя с Яной. Казалось, она состоит из одних противоречий. Определенно умна, но легко позволяет обвести себя вокруг пальца. Недоверчива, но вверяет свою жизнь первому встречному принцу. Покладиста, но упряма, Шерит постоянно испытывал ее терпение, стремясь определить, что движет девчонкой, почему она сносит его не самое ласковое обращение. Она полностью зависима, но не покорна, язвит и огрызается. В конце концов она не испытывает ни малейшего трепета по отношению к его титулу. Сидит в ней какой-то внутренний стержень, согнуть который не так-то просто.

Он ее не понимал. Ее образ мыслей, мировоззрение, мотивы поведения — все это оставалась для принца полной загадкой. Что твориться в голове этой девчонки, если каждый раз она делает то, что он от нее не ждет? Казалось, Шерит видел ее насквозь, знал, что Яна по уши влюблена в него, но почему-то не показывает вида, строит полное безразличие. Что ею движет? Он читал ее, словно открытую книгу, видел знакомые слова, но не мог понять смысл написанного.

Охмурить наивную дурочку он всегда успеет, а вот заполучить ее душу, привязать ее к себе узами более крепкими, чем простая влюбленность, завладеть ее доверием, преданностью, добиться, чтобы она была готова пожертвовать жизнью ради него, его одного и никого более — это задачка посложнее, но куда интереснее. Тут с наскоку не возьмешь. Нет, к такой жертве надо подбираться осторожно, медленно, аккуратно, чутко прислушиваясь к малейшим изменениям ее настроения. И Шерит чувствовал, что он на верном пути. Он не мог выразить этого словами, не мог найти определения тем отношениям, что сложились между ним и Яной, но знал: это именно то, что нужно.

И он своего не упустит. Шерит прекрасно помнил все, что ему преподавали в магической школе, он был очень прилежным и старательным учеником, в глубине души надеясь когда-нибудь применить все полученные знания. И вот применил. Выступает в роли наставника начинающего мага, самого сильного из всех ныне живущих, способного одним движением пальца смести город с лица земли. А потому грош цена десяти годам обучения у лучших магов страны, и пятнадцати годам, проведенным в одном из самых престижных университетов мира, всей его жизни, в конце концов, если сейчас он не сможет воспользоваться выпавшим шансом и использовать способности Яны в своих интересах.

***

«Кто тут у нас собирался быть неприступной Снежной Королевой?»

Когда за Шеритом закрылась дверь, силы оставили Яну. Тело ее возмущалось садистским отношением со стороны хозяйки, разбушевавшиеся гормоны громко требовали продолжения банкета, и Яна скорчилась на кровати, уговаривая их и себя успокоиться. Впрочем, без особого успеха.

Зараза Шерит был просто немыслимо, до умопомрачения привлекателен, и здравый смысл с самого начала советовал видеть в нем исключительно человека, с помощью которого Яна может вернуться домой. Ну, на худой конец, друга, не более. И до сих пор такая позиция себя оправдывала, позволяя не питать ложных иллюзий. Но этот поцелуй… Он не просто выбил Яну из колеи, он пошатнул ее уверенность в себе, в своих силах и способности выжить в этом мире!

«Доигралась?» — мстительно спрашивала Яна потолок.

«Я не ожидала от него такой решительности!» — тут же оправдывалась она перед собой.

За всю свою жизнь Яна не встречала мужчин, которые могли бы запросто подойти к девушке, выразить свои желания, и сделать это так, чтобы ей еще и приятно было. Феминизированное общество с затюканными мужчинами порождало либо беспардонных хамов, от которых хотелось бежать на край света, либо закомплексованных, не уверенных в себе подкаблучников, сто раз взвешивающих все «за» и «против», прежде чем решиться на какие-либо действия. А на работе? Девчонки могли кокетничать и строить глазки многочисленным менеджерам, но те пыхтели, краснели и старательно делали вид, будто и понятия не имеют, о чем это они. И только на корпоративной вечеринке, изрядно захмелев, они зажимали девчонок в углу и хрипели в ухо:

— Давай сделаем это по быстрому, пока нас никто не видит!

— А ты разведешься с женой? — отнекивались жертвы домогательств, пытаясь увернуться от перегара, резко бьющего в нос.

И как по мановению волшебной палочки пыл ухажеров мгновенно угасал, и девушки опять находились в полной, такой абсолютной безопасности, что просто тоска брала. Чего-чего, а на принцев эти молодые люди явно не тянули. Куда им до Шерита! Он, не выходя за рамки приличия и всегда сохраняя собственное достоинство, делал что хотел, он был так внутренне свободен и нагл, что это действовало похлеще самого сильного афродизиака.

«Стоп! Ты опять не о том думаешь! Ты должна у него отрицательные стороны искать».

«Не хочу я ничего у него искать. Да пусть он хоть из одних недостатков состоит, лишь бы лежал сейчас рядом и обнимал меня!»

«Ага, губы раскатала! Знаешь прекрасно, ты нужна ему, как прошлогодний снег. Он просто показал тебе, как легко может управлять тобой».

На этот довод разума гормоны мстительно ударили Яну в низ живота, а в желудке тоскливо засосало.

«Надо отвлечься, — подумала она. — А то сейчас так себя доведу, что пойду насиловать первого попавшегося мужчину».

«Пусть это будет Шерит».

«Перестань!»

«Но сгодится и Деррик, он тоже ничего».

«Заткнись».

«Так Шерит или Деррик?»

«Замолкни, я сказала!»

«Определилась бы уже...»

«Аааааааааааааааа!»

Яна бессильно зарылась головой под подушку. Как ни старалась, выбросить Шерита из головы никак не удавалось. Так и проворочалась до позднего утра. Мысль о том, что придется скоро опять увидеться с ним, смотреть в глаза и разговаривать, леденила душу в прямом смысле слова. Вот только Яна представляла себе взгляд обалденно синих глазищ, немного насмешливый, с прищуром, так сразу по спине пробегал мерзкий холодок, и неудержимо хотелось навеки запереться в комнате и носа из нее не высовывать.

Желание это оказалось невыполнимым, после обеда все-таки пришлось спуститься в зал, где гости и хозяева развлекали себя светской беседой, чтением и игрой в карты. Яна шла словно на эшафот. Ноги подкашивались и сами собой замедляли ход. И чего она, спрашивается, разволновалась? Все-таки уже давно не девочка-подросток, пора бы стать более хладнокровной. Вот Яна и успокоилась, и даже повеселела, особенно когда поняла, что обоих принцев в гостиной нет и не предвидится.

Она честно пыталась сосредоточиться на рассказе Перита Филбура об архитектурных особенностях строений разных эпох — заметив интерес Яны к изучению замка, он хорошенько подготовился по данному вопросу. Прислушивалась к очередной дискуссии между графом и эс-тьером Мариком. Играла в салочки с юным наследником и даже пыталась музицировать с Эндонирой и Эндинорой, несмотря на их холодное отношение. Все тщетно. Подлый человек сидел в ее мыслях и никак не желал оттуда убираться.

Вечером Яна с трепетом спускалась к ужину, так и не придумав, как же вести себя с Шеритом, и с облегчением обнаружила, что он решил сделать вид, будто ничего не случилось. Как и прежде он скользил по Яне равнодушным взглядом, саркастически изгибал губы и надменно приподнимал бровь, ни словом, ни жестом не напоминая о ночном происшествии. Вот и славно, так будет лучше всего. Философски рассудив, что всего один поцелуй произвел на нее столь сильное впечатление из-за долгого отсутствия мужского внимания, Яна оставила бесплодные попытки бороться с приятными воспоминаниями. «Само пройдет», — приняла она мудрое решение и отправилась спать.

Сны ей в ту ночь снились самые романтичные.

***