Глава 1. Любовь – череда глупостей, начало которым она сама

Частый легкий топот эхом отражался от высоких сводов коридора Академии. Статуи каменных гигантов, подпиравших потолок, молчаливо взирали с высоты своего роста на маленькую бегущую фигуру. Пляшущие тени от редких факелов уродовали их грубые человеческие лица, превращая в жутких монстров с ехидными улыбками. Гиганты были поставлены здесь как обереги, устрашающие врагов. Считалось даже, что в момент опасности они оживали и затаптывали огромными ногами всех обидчиков своих хозяев. Но сейчас они лишь равнодушно смотрели на пол, заваленный трупами тех, кого им следовало защищать. В воздухе пахло паленой плотью.

Задрав подол своего тонкого полупрозрачного платья, Эксури бежала, поспешно перепрыгивая через обугленные тела. Ее длинные серебристые волосы, забранные еще утром в сложную высокую прическу, растрепались, жемчужные заколки неряшливо весели на них, некоторые и вовсе потерялись где-то по дороге. Черные, как обсидиан, глаза девушки покраснели от слез, из-за которых она едва видела что-то впереди. В конце концов, запнувшись за опрокинутый канделябр, она рухнула на пол. Бледную голубоватого оттенка кожу, выдававшую в девушке принадлежность к эльфийскому роду, тут же разрезали осколки разбитого в битве витража.

Из окна, освобожденного от цветного стекла, доносился шум залива. Прохладный ночной ветерок играл с волосами магессы Эксури. Бессильная подняться, девушка содрогалась от беззвучных рыданий.

Она опоздала. Всего на несколько часов.

Когда антагонисты ворвались в стены Академии, Эксури была далеко отсюда, в безопасности высоких городских стен. Когда эти чернокнижники сжигали студентов заживо, она пила дорогое подогретое вино, когда пылали книги, хранящие многовековые знания — наслаждалась фейерверками, а когда Мастер Гастес ценой своей жизни защищал выживших — делала ставки на танцующие пары. И почему только учитель отпустил ее на этот дурацкий Праздник Урожая? Неужели он знал о нападении и хотел таким образом спасти ее?

Эксури сжала окровавленные от порезов руки в кулаки и, с трудом поднявшись, вновь бросилась бежать. Проскочив за раз несколько ступенек, она взобралась в башню, где были покои Мастера. У дверей уже собралась небольшая скорбящая толпа.

— Девочка моя! — бросилась ей на грудь высокая пожилая женщина. Худые руки успокаивающе гладили спутанные волосы девушки. — Какое горе!

— Оставьте это, госпожа Илода, — холодно прервала ее Эксури. — Что с Мастером Гастесом? Он жив?

— Я не знаю… Но это такое горе!

Женщина материнским жестом начала стирать слезы с лица своей подопечной, но Эксури мягко отстранила ее и стала продираться через толпу к дверям. Кто-то попытался ее остановить, но она так грозно глянула на этого наглеца, что более никто ей не препятствовал.

В личной комнате Мастера Гастеса Эксури никогда до этого не была. Она коротким взглядом осмотрелась вокруг в поисках хозяина покоев. Тот лежал на широкой кровати, украшенной тяжелым драпированным балдахином. Небольшой искрящийся купол накрывал Мастера, освещая комнату переменным золотисто-голубым светом. Шторы на распахнутых окнах драматически развивались от дерзкого морского ветра. Его порывы трепали робы стоящих близ кровати магов. Один из них был еще молод и не носил никаких знаков различия, по-видимому, он был еще учеником младших курсов. Его непослушные каштановые волосы торчком стояли на голове, в серых глазах застыл страх, который он старательно пытался скрыть. Второй маг был очень стар, носил длинную серую бороду, тонким клином свисающую вниз. Тяжелая медная цепь с грузным кулоном в виде мутноватой радужной сферы указывала на принадлежность к кругу магистров Академии.

Они оба синхронно обернулись на вошедшую в комнату магессу.

— Не надо тебе это видеть, Эксури, — с сожалением в голосе сказал пожилой маг.

— Мастер Ир… — пробормотала девушка, чувствуя, что рыдания вновь подступают к горлу. Игнорируя предупреждения магистра, она кинулась к ложу. Ее учитель лежал неподвижно под восстанавливающим куполом. У него отсутствовала рука, лицо было полностью обожжено до кости, остатки магической робы приклеились к покрытой склизкими пузырями коже. Когда магесса нашла в себе силы говорить, ее голос звучал жалко. — Он жив?

— Да… Мы можем поддерживать его жизнь, — уклончиво ответил маг. — Но это не самое страшное…

— Что?

Эксури смотрела в пустые глазницы сгоревшего лица ее возлюбленного учителя и не могла поверить, что может быть что-то еще хуже.

— Чернокнижники забрали его душу, и мы… никто из нас не может вернуть ее.

Мастер Ир говорил обреченно. Он тщательно подбирал слова, наивно веря, что это может как-то облегчить страдания Эксури. Все знали, как горячо привязана она к своему наставнику, и как далеко эта привязанность простиралась. Разные слухи ходили в стенах Академии, но только эти двое могли действительно знать характер своих отношений.

— Но неужели нет никакого способа это сделать? — со слабой надеждой прошептала девушка. Ей так хотелось прикоснуться к учителю, так беспомощно покоящемуся за магическим барьером.

— Нет. Мне очень жаль. Если и есть способ, то только кто-то вроде самого Гастеса может его знать.

Эксури в бессилии прикрыла распухшие от слез веки.

— Но, может… — неуверенно произнес молодой ученик. — Может, нам стоит поискать в его книгах?

— Библиотека сгорела дотла. Да и вряд ли Мастер стал бы хранить что-то столь ценное в стенах Академии, — отрезал магистр.

— Я слышал, что у него где-то была Башня…

— От кого ты мог такое услышать, сосунок? — грубо оборвал его старый маг.

— Он сам сказал…

— Да, мне он тоже говорил, — сказала Эксури, не дав пожилому магистру снова обругать ученика. — Полагаете, там может быть информация о том, как нам вернуть его душу?

— Кто знает… Только где искать эту Башню? Может, ты скажешь, умник?

— Где-то в Бжанском лесу, наверно… — боязливо пробормотал молодой маг.

— Вот сам туда и поезжай тогда.

— Но я… купол… поддерживаю… же…

— Я поеду, — твердо заявила Эксури. — Я найду эту Башню и обыщу там каждый миллиметр!

Бросив последний ласковый взгляд на изуродованное тело учителя, она поспешила к выходу.

— Стой. Стой, Эксури, — остановил ее Магистр Ир. — Сейчас важнее судьба Академии. Из учителей здесь остались только я и эта сумасшедшая Илода. Ты талантлива и уже давно выпускница. Прошу, останься здесь и помоги нам все восстановить. Ты могла бы преподавать. Он бы этого хотел…

Магесса посмотрела на него недоумевающим взглядом.

— Важнее его жизни ничего не может быть, — коротко заявила она и скрылась в дверном проеме.