Глава 8. Сто раз отмерь – один раз прирежь

Реннигауза уже давно не было слышно. Может быть, он умер, а, может, все еще тщетно боролся за жизнь. Вид его искаженного страданием лица до сих пор стоял у Эксури перед глазами, отметая всякую мысль о том, чтобы спуститься к нему в сокровищницу. Она просто ждала, усевшись на холодные ступеньки перед входом, прислушиваясь к каждому звуку вокруг. Магесса напрягла все чувства, силясь уловить в царящей вокруг магической атмосфере хоть какие-то изменения. Но ничего не происходило. Она даже начала переживать, что со смертью демона ничего не изменится, что в его лице она потеряет единственного, кто, кроме самого хозяина, о Башне знал хоть что-то важное. В конце концов, он мог быть свидетелем колдовства Гастеса и того, как тот открывает дверь.

Сомнения так одолели Эксури, что она, наконец, решилась проведать демона.

— Это уже интереснее, — послышалось из темноты.

Магесса резко обернулась.

Под сосной, навалившись спиной на ствол, стоял уже знакомый ловец нечисти. По-видимому, Реннигауз действительно умер, раз его магия больше не была способна запутывать тропы от случайных прохожих. Как не вовремя!

— Теперь-то понятно, зачем вы меня отравили, — протянул он, оглядывая Башню. Его насмешливые глаза с изумлением устремились ввысь, где терялась ее верхушка.

— Немедленно уходите! — крикнула Эксури. — Эта Башня принадлежит Академии, и я буду вынуждена атаковать вас, если вы приблизитесь.

— Охотно верю. Поэтому я просто постою здесь, а вы отдадите мне демона.

Магесса показательно рассмеялась:

— Вы опоздали! Я его убила.

— Вот как? — улыбнулся охотник. — А не мой ли кинжал из персикового дерева вы для этого использовали? Таинственным образом он исчез как раз после вашего визита.

— Его я вам верну, если…

— Он не убивает демонов.

Опешив, Эксури мгновенно замолчала и, глупо моргнув, уставилась на охотника. Тот, видя ее растерянность, лишь еще довольнее усмехнулся.

— Я же говорил вам, что для меня ценнее живые экземпляры, — продолжал он. — Кинжал только лишает их магии и делает очень послушными. Поэтому давайте на этом и разойдемся: вы мне — демона, а я — прощение ваших прошлых прегрешений. До Башни мне нет никакого дела.

— Нет, — коротко ответила магесса. Новость, что Реннигауз жив, как-то по-странному обрадовала ее. Это давало ей еще время на раздумья о решении загадки Башни. Она корила себя за эмоциональность и поспешность, с которыми приняла фатальное решение убить демона, но сейчас с души упал груз. И, разумеется, Реннигауза она никому отдавать не собиралась.

— Не понимаю, зачем он вам? Вы и так хотели его убить. Какая разница? — удивленно спросил охотник.

— Его тело нужно мне… для моего исследования.

Мужчина лишь пожал плечами и шагнул вперед.

— Нет! — прокричала Эксури, выпустив из рук тонкую цепочку молний. Разряд ударил прямо около его ног.

— Вы просто вынуждаете меня… — вздохнул он.

Магесса создала еще одну молнию, целясь теперь в него самого. Охотник резко отскочил в сторону, швырнув в девушку маленькую баночку. Разбившись, она покрыла тело Эксури дурно пахнущей жидкостью, которая, застывая на воздухе, очень быстро превратилась в густую невероятно липкую слизь. После каждого движения магесса все плотнее ввязывалась в нее. Пытаясь шагнуть, девушка потеряла равновесие и рухнула, почти полностью приклеивая себя к земле. Ее собственные длинные волосы теперь словно ловчей сетью покрывали голову, не давая даже оглянуться вокруг, обе руки оказались обездвижены. Силясь произнести заклятия, Эксури никак не могла сосредоточиться, и слова таяли в воздухе, не создавая никакого эффекта. Наконец, изловчившись и вывернув голову, девушка увидела, что на поляне перед Башней уже никого не было.

Определенно, охотник зашел в сокровищницу, ведь вход в нее Реннигауз за собой закрыть не мог. А значит…

— Сегодня мой день, — улыбнулся тот, вновь показавшись перед Эксури через некоторое время. На спине он тащил обмякшего демона, чья некогда роскошная красная грива потеряла свою пышность и болталась, словно оборванный флаг проигравшей армии. — Если бы вы согласились на мои условия, я ограничился бы демоном, но теперь нет смысла быть благородным и добрым, так?

— Берите золото, но оставьте демона, — жалостливо пробормотала Эксури. Одна половина ее рта была парализована клейкой массой. — С такими богатствами вам больше не нужно будет охотиться никогда в жизни.

— Не намерен спрашивать у вас разрешения, — сказал охотник. Скинув Реннигауза на землю, словно тот был всего лишь мешком со старым хламом, он подошел к девушке и внимательно посмотрел на нее. — Поздно ставить условия. А ведь вы мне даже понравились. Сначала. Но по опыту знаю, что не стоит связываться с магами и тем более давать им второй шанс. Прощайте, сизекожая госпожа.

Не дав Эксури ответить, охотник занес над ней ногу и плотно впечатал ее голову во все сильнее твердеющую липкую смесь. Девушка приглушенно вскрикнула, но никак не могла пошевелиться. Ее ноздри слиплись, едва давая ей дышать, а охотник все сильнее давил на голову.

Теряя сознание, Эксури вспомнила историю о безруком маге, которую рассказывал как-то на лекции мастер Гастес. Этот маг мог использовать любые части тела для продуцирования магической энергии во вне. В частности он поджигал ногами землю под собой, выдыхал огонь и так далее. Этот пример всегда использовался мастером для вводной части курса о магических покровах, ведь он свидетельствовал о том, что любая часть тела мага может использоваться как проводник энергии. Мало кто в Академии освоил этот курс на должном практическом уровне, в том числе и она. Собственные руки для колдовства она подготавливала в течение семи или восьми лет, что уж говорить обо всем теле. Это была крайне болезненная процедура, особенно для магов, использующих молнии.

Но вопрос о боли теперь не стоял.

Сосредоточившись на собственной коже, как учил мастер Гастес, Эксури произнесла необходимую формулу. Ее тело пронзило болью, словно миллион толстых иголок одновременно воткнулись в него, и оно отозвалось сильным импульсом.

Эксури хватило только на один короткий разряд, но и от него охотник, все еще державший ногу на ее голове, отлетел на несколько метров, ударившись о стену Башни.

Теплый луч солнца согревал закрытые веки магессы, раздражая ярким светом. Поморщившись, девушка открыла глаза, точнее один глаз, не погруженный в клейкую смесь, которой ее одарил один очень неприятный мужчина. Кстати, где он?

Эксури посмотрела по сторонам, насколько ей позволял обзор. Охотник так и лежал у подножья Башни. Судя по солнцу, он провалялся тут до самого полудня и, не подавая никаких признаков жизни, вероятно, был мертв.

Солнце беспрепятственно освещало поляну и Башню, намного ярче, чем раньше. Все вокруг казалось теперь каким-то непривычным и даже жизнерадостным. По-видимому, тьму над Башней нагоняла тоже магия Реннигауза. Если это так, то неровен час, когда в близлежащем городке часовой на своей вышке заметит новое строение в лесу. Горожане, посовещавшись, соберут экспедицию к загадочному месту и, свободно пройдя сюда, увидят любопытную картину: два трупа, полуживой демон и распахнутые двери в сокровищницу, полную золота. То, что Эксури к тому времени умрет, она не сомневалась. Знала, насколько боязливы и неторопливы мещане в делах, касающихся чего-то необычного. Она, обездвиженная и ослабленная, едва ли протянет тут долго.

Это будет жуткая и бессмысленная смерть.

Вместе с осознанием реальности, стала возвращаться боль. Она наплывала на тело странными волнами, усиливаясь с каждым приливом. Эксури попыталась припомнить магические практики, ослабляющие боль, но осознание скорой смерти в этот раз было плохим катализатором для памяти.

По ногам прошла мелкая судорога — знакомые последствия использования электрической магии. Когда она только училась повелевать молниями, руки еще несколько дней самопроизвольно дергались.

Воспоминание было тому виной или все тот же результат магии, но левая рука Эксури вдруг сама собой резко взметнулась вверх. Полностью засохшая смесь треснула и рассыпалась, не удерживая больше руку в своем плену. Яростная надежда мгновенно разгорелась в груди. Но едва не погасла, когда магесса поняла, что ничем, кроме глаз, она двигать толком не может.

Ей понадобилось около двух часов, чтобы заставить вновь работать одну лишь освободившуюся руку, и еще столько же — чтобы отколупать ею себя из затвердевшей смеси. Избавившись от всей этой гадости, Эксури тяжело перевернулась на спину и глубоко вдохнула.

Теперь нужно было поскорее решить, как поступить дальше, пока горожане действительно не решили сюда прийти.

Кое-как встав на ноги, магесса первым делом осмотрела тело охотника. Он и вправду был мертв. Хотя теперь сложно было судить, что именно его убило: молния или удар головой о каменную стену. Скорее второе, но она надеялась, что давшийся ей столь болезненно магический покров принес ему хоть чуть-чуть страданий. Реннигауз же выглядел мирно спящим, если не обращать внимания на деревянный кинжал, торчащий из его ребер. Демон лежал на траве, слегка приоткрыв рот, сердце его спокойно билось, дыхание было ровным. Посмотрев на него такого, Эксури подумала о том, какой он все-таки красивый в этом теплом солнечном свете, без ухмылок и похоти в глазах, но быстро отогнала лишние мысли.

Пыхтя и ругаясь, магесса притащила его обратно в сокровищницу, плотно закрыв за собой дверь. Она не знала, какой магией вход сюда маскировался, но надеялась, что Реннигауз к ней не был причастен. Кинжал из него вытаскивать девушка не спешила. Ей нужно было как-то обезопасить себя от него. Все же он вряд ли будет рад ее видеть после произошедшего. Может, связать или?..

Взгляд Эксури упал на странные металлические петли и цепи в одной из стен. Рассмотрев и ощупав, девушка определила в них магическое вмешательство. Действительно, Реннигауз говорил, что мастер Гастес держал его здесь, а потому назначение этих петель было нетрудно угадать.