Глава 4. Гаррет Потер, Хаггард, или «Я пришёл сломать Вашу дверь»

Глава 4. Хаггард, или «Я пришёл сломать Вашу дверь»

Если бы Придурсли составляли список «Самые нежеланные гости», Хаггард занял бы первое место — прямо между налоговым инспектором и продавцом энциклопедий. Полутораметровая дверь хижины, отправившаяся в свободный полёт, стала идеальным вступлением к его визиту. В проёме возникла фигура, заставившая Удодли забыть о своём IQ в 5 баллов:

— Где пушка? — выдавил он, демонстрируя стратегическое мышление.

Хаггард, напоминавший гибрид йети и байкера, вошёл, попутно починив дверь жестом, достойным Икеи. Его борода могла бы стать домом для семьи сов, а куртка — музеем забытых вещей.

— Чайку не нальёте? — спросил он, словно не заметил, что Придурсли уже превратились в набор статуй «Ужас в трёх лицах».

Удодли, при виде гиганта, запищал и спрятался за тётей Петуньей, которая, в свою очередь, попыталась слиться с обоями. Хаггард, меж тем, достал из кармана торт с надписью «С днём рождения, Гаррет!» — слегка помятый, но всё ещё съедобный, что для него было высшим пилотажем.

— Ребус Хаггард, хранитель ключей Ховатса, — представился он, пожимая руку Гаррет с силой гидравлического пресса. — Ты волшебник, Гаррет.

Дядя Вивернон, до этого молчавший как рыба на льду, выдал перл:

— Он никуда не поедет! Мы вытравим из него эту дрянь!

Ответом стал ружейный ствол, завязанный в бантик. Дядя Вивернон издал звук, достойный заткнутого клаксона, и ретировался в тень.

Письмо, Которое Все Ждали (Кроме Придурслей)

Конверт из пергамента, пахнущий тайной и совиными перьями, наконец оказался в руках Гаррет. «Ховатс» предлагал место в школе магии, список учебников («1000 заклинаний для чайников») и напоминал, что ответ нужно отправить совой — видимо, электронная почта в магическом мире считалась моветоном.

— Ждём вашу сову не позднее 31 июля, — прочитал Гаррет, мечтая о питомце покруче Удодлиного хомяка.

Хаггард, как плохой актёр в школьной пьесе, начал повествование о Вован-де-Морде — «Тёмном Лорде», чьё имя все боялись произносить, словно это проклятие в чате.

— Он убил твоих родителей, но тебя… не смог. Ты жив благодаря любви, магии или багу в матрице — хз.

Гаррет, чьё детство прошло под девизом «Выжить любой ценой», пытался понять, как «любовь» соотносится с десятилетиями в чулане. Шрам на лбу внезапно стал круче, чем он думал: не просто след от падения с велосипеда, а боевой шрам от самого злодея вселенной.

Тётя Тупенья, до этого хранившая молчание мумии, взорвалась тирадой:

— Твоя мать превращала чашки в крыс! Ужасная женщина! А ты… ты такой же урод!

Хаггард, не выдержав, достал розовый зонтик (потому что мачизм — не его стиль) и направил на Удодли. Фиолетовая вспышка — и у того вырос свиной хвост.

— Хотел в свинью превратить, да он уже почти готовый бекон! — философски заключил Хаггард.

Придурсли, визжа, ретировались, оставив Гаррет наедине с гигантом и мыслями о том, что его жизнь — это плохой фанфик, внезапно ставший каноном.

— Меня выгнали на третьем курсе, — признался Хаггард, роняя слёзы размером с голубиное яйцо. — Но Дамблдорк оставил меня при школе. Он великий человек!

Гаррет, глядя на зонтик-разрушитель, подумал, что «великий» — это мягко сказано.

— Завтра едем закупаться, — объявил Хаггард и сунул Гаррет пальто с мышами в карманах. — Книги, палочка, мантия… О, и сова тебе понадобится. Или кот. Или дракон, если повезёт.

Гаррет, ещё вчера мечтавший о побеге из чулана, теперь мечтал лишь о том, чтобы его не записали в «Тёмные Лорды» по ошибке. Всё-таки быть «мальчиком, который выжил» — это не только слава, но и ответственность. И свиной хвост у кузена.