Глава 1. Вильям Орфант

— Орфант Уиллем!

Наконец очередь дошла до него. Конечно, зам.ректора произнес его имя неправильно. Благородное имя из верхнего мира — Вильям — обывателям Фирванда сложно произносить. Поправив мантию выпускника, молодой человек вышел на помост, к ректору и приготовился выслушать еше порцию официозной болтовни.

— С гордостью награждается один из лучших учеников коллегии…неоценимый вклад…прилежность и упорство… успехов...

Грамота наконец перекочевывает к выпускнику в руки. Вот теперь-то он официально, по стандарту Короны стал мастером. Полноправным образованным человеком, а не послушником на побегушках у старших. Освобождение от рутины должно было окрылять, но Вильям чувствовал только волнение перед будущим. Не важно что он оставил позади, грамота — лишь ступень для следующего шага. И шаг этот должен был привести его в верхний мир. Корона… Это не пустое слово для учеников Морибонского университета.

Орфант зазевался и едва не врезался в следующего выпускника, но успел отшатнуться. Он протолкался сквозь толпу школяров, глядя себе под ноги. Вильям старался не обращать внимания на оживленную болтовню вокруг, лишь обменялся по дороге сдержанным кивком с парой товарищей по исследовательской работе и спрятался в тень от здания. Осталось дождаться конца церемонии чтобы наконец попасть на определение.

Вот где поджидала судьба.

Бакалавры — их на площади было больше, а обучались они меньше, — радовались выпуску как щенята. Они смеялись, хлопали друг-друга по плечам и с игривой серьезностью пожимали руки. Казалось, это не весеннее солнце играет на их желтых мантиях, а чистая, незамутненная радость. Многие разделяли восторг с близкими и друзьями из города — церемония выпуска была одним из немногих моментов, когда простым горожанам позволялось побывать во внутреннем дворе университета. Вильям рассеянно наблюдал за чужим весельем. Мыслями он уже был далеко.

— Эй, Вильям! Пойдешь с нами в “Котел” после определения? Кого коронуют — тот и проставляется.

Орфант вздрогнул и быстро повернулся к сокурсникам. Среди них был и Девариан… Золотой мальчик лукаво щурился на солнце, всем видом излучая веселье, но Вильяму в нем чудилась насмешка. Видеть ее на этом смазливом личике было неприятно. Вильям сложил руки на груди и натянуто улыбнулся однокашникам.

— Конечно, — сказал Вильям. — Надеюсь, это будет Девариан, потому что я собираюсь отметить как следует.

Они рассмеялись — и Ференц тоже.

— А Вилли всегда был непрост.

— Диплом с отличием простачки не получают.

Девариан не переставал улыбаться. Их взгляды пересеклись и Вильям неосознанно выпрямил спину.

— Ничего, если ты все-таки меня опередишь, я не пожалею сам все оплатить счастливчику! — сказал Девариан.

Парни сопроводили это заявление глумливым улюлюканьем. Улыбка прикипела к лицу Вильяма.

— Ваши ставки, господа? — звонко вклинился один из них.

Пусть шутят.

Конечно, этот холеный аристократ догадывался, что на мантию выпускника Вильям потратил последние деньги. Если на распределении его не выберут, эта же мантия станет повседневным костюмом Вильяма на ближайшие несколько лет. Впрочем, ректор недвусмысленно намекал Орфанту, что его успехи не остались незамеченными.

Посмотрим, кто будет смеяться.

***

Внутри крепостных стен Морибона весна наступала раньше, чем в окружающих его топях. Это казалось неестественным, ведь город располагался на горном плато. И все же, пока долина утопала в слякоти и тумане, город тайн купался в цвету, привлекая богатых бездельников с разных концов княжеств.

Морибон представлял собой жемчужину страны. Жемчужину, окруженную болотами. “Алмаз в навозе” — часто думал Орфант, когда приходилось взглянуть на унылые трясины, тянущиеся до горизонта, или услышать новости из других провинций.

Юноша облокотился о перила беседки, вгляделся в даль. Холодный ветер не проникал за ограничительные контуры Тайных садов. Цветущие растения нежились в солнечных лучах, украшая святую святых Морибонского университета буйной, и совершенно неестественной растительностью. А вот деревенским сейчас должно быть несладко: клочья тумана укутали голый лес, видны только костлявые верхушки. Сырость, слякоть, серость…

Морибон научил Вильяма одному: в какое бы прекрасное место цветущего города ты ни попал, найдется другое место — выше и красивее. Идеал в прошлом, сверху превращался лишь в еще один пройденный и неинтересный этап. Теперь Вильяму не терпелось поглядеть со следующей ступени на Тайные сады, на весь Морибон — и оставить его позади.

Над северным шпилем завис летающий корабль из Короны. Им Вильям любовался каждый год, и каждый год золоченое чудо техники уносило с собой новых магистров — наверх, к мечте и роскоши. Веретенообразный аппарат, опутанный сверкающими на солнце нитями, плыл в воздухе как мираж, легко и изящно поводя голубоватыми полупрозрачными “плавниками”. Они влажно поблескивали на солнце, и присмотревшись, Вильям даже мог разглядеть на них сверкающие узоры. Он никогда еще не видел летающий корабль так близко и с трудом мог оторвать от него взгляд. Только смутное беспокойство заставило его собраться. Вильям как-будто вживую услышал голос отца:

“Когда много задираешь голову к звездам, открываешь горло для укуса”

Вильям отвернулся как раз вовремя, чтобы издалека заметить ректора. Выпускник отодвинулся от перил и выпрямился, изобразив любезную улыбку. Прочие мастера, проводившие время в разговорах, умолкали один за другим. Когда Дагандр приблизился к молодым людям, они уже выстроились в шеренгу и подтянулись, как солдаты на плацу.

Пожилой мужчина сделал ленивый жест, подействовавший как команда “вольно”.

— Ну что, ученики, я поздравляю вас с еще одним пройденным этапом, — начал он с улыбкой и лукавым взглядом. — Не надо серьезных лиц — церемонии позади. Я же говорю с мастерами, а не сопливыми бакалаврами.

Хрипловатый голос ректора успокаивал, и выпускники зашевелились, поменяли позы. “Это не испытания,” — поняли они. — “Просто дружеская беседа на равных.” Орфант тоже хотел поддаться этому облегчению, но не мог — сердце, вспотевшие руки и камень в желудке никак ему не подчинялись. Он не смотрел на ректора, ведь заметил позади незнакомого человека в сером костюме. На улице Вильям даже не запомнил бы незнакомца — взгляд мог зацепиться разве что за непривычный покрой одежды. Одежда без лица… Гость тоже заметил внимание выпускника, и Орфант на секунду встретился с ним взглядом. Внимание черных цепких глаз заставило парня мигом перенести внимание на свои ботинки.

— За вашей работой и успехами тщательно следили, так что патроны из Короны имели всю информацию чтобы принять верное решение. Кому-то из вас придется покинуть Морибон. Семья, друзья, любимые — все это придется оставить здесь, по крайней мере до тех пор, пока вы не докажете Короне вашу полезность, а это случится обязательно. Наших выпускников знают везде. Наш диплом — это показатель качества...

Орфант сдержал усмешку. О нет, он не будет скучать — ни по городу, ни по друзьям, ни по семье. Нельзя скучать по тому, чего нет.

— А, это вы, викарий…. Что ж, передаю слово викарию Шейну — мои обязанности относительно вас теперь закончены. Желаю вам не забывать коллегию, и представлять ее с наилучшей стороны.

Дагандр отошел, пропуская вперед безликого человека. Его цепкий взгляд как ножом взрезал спокойствие, только-только воцаренное ректором. Выпускники вновь встали на вытяжку и затаили дыхание.

Человек из другого мира взял паузу, доведя напряжение до предела, и наконец заговорил.

— Поздравляю вас с выпуском, молодые люди. Этот поток оказался сильнее предыдущего и для патроната было сложно отобрать лучших. Однако, выбор необходим, и он был сделан. Если вы читали свод коллегии, вы знаете что Корона дает шанс многим, но лишь один человек может удостоиться чести поступить в Лашмор.

Викарий снова выдержал паузу (вот же изувер!), и в повисшей тишине стало слышно, как кто-то из выпускников нервно сглотнул. Орфант и сам почувствовал, что тесный воротник мантии сдавил ему горло, но этим он хотя бы прервал предательский нервный смешок. Викарий Шейн внимательно рассматривал их напряженные лица. На его собственном не отразилось ни капли эмоций или хотя бы интереса.

— Названных людей прошу сделать шаг вперед, — медленно произнес иномирец. — Миклаус Рурик.

Светловолосый парень по левую руку от Вильяма вздрогнул и сделал шаг вперед.

— Олаф Муни.

Сдержанный кашель, в котором отчетливо слышался задавленный смех.

— Тобиас Райн.

— Ференц Де Вариан.

— Орфант Вильям, — сухо и коротко и вдруг. — Лашмор.

Его сердце пропустило удар. Вот оно! Один маленький шаг на ватных ногах — но юноше показалось, что он разом преодолел все расстояние до сверкающего кораблика в небе. Безликий человек подошел и вложил что-то в его руку.

Он смотрел прямо перед собой, но все-равно каким-то образом чувствовал, как остальные буравят его взглядами. Мнительность?..

— Поздравляю вас, господа. У вас есть день чтобы проститься с родными и собрать вещи. Завтра, в три часа дня вы должны быть на вершине Северного шпиля готовыми к путешествию. Ваш груз не должен весить больше килограмма, поэтому берите только необходимое. Учебные образцы ихора, а также украшения с ее содержанием иметь при себе строжайше запрещено, в противном случае ваше место аннулируется. Еда, питье — тоже. Вопросы?

Полминуты тишины, затем удовлетворенный кивок.

— В таком случае, до свидания, господа. Желаю вам хорошо провести время.

Викарий, словно забывший о существовании всех, кроме троицы счастливчиков, теперь потерял интерес и к ним. Когда он покинул собрание, прозвучал синхронный вздох — у кого разочарованный, у кого облегченный. Орфант зажмурился, осмысляя произошедшее. Кажется, их, — счастливчиков, — поздравляли. С кислыми минами, с напусканым весельем, с завистью во взгляде. Были и такие, кто искренне радовался, что не покинет семью и дом. Среди учеников всегда встречались идеалисты, которые верили — знания, которые Корона дала миру, можно использовать во благо родины. Все это Вильям видел сквозь завесу, отстраненно, как будто смотрел сквозь золотистый плавник чудо-корабля. Как будто он уже был на борту, а это все — шелуха, мусор.

Он раскрыл ладонь и увидел на ней крохотную сверкающую брошь в виде золотой короны. Поверх чужих голов он посмотрел на блестящее веретено воздушного судна и странная пустота наполнила его мысли. Даже рука Девариана, упавшая на плечо Вильяма, не смогла вывести его из потрясенного транса.

— Ну что, Вилли, ты все-таки проставляешься.