9

Вот, эта улица, вот этот дом! Вообще, путь до дома Бэллы на удивление прошёл без происшествий. Даже по пути никто не попался. В смысле вообще никто. Улицы Лимба были совершенно пусты. Не хватало только перекати-поля для пущего вида. И правильно: почти вся нечисть участвовала в штурме бункера, а значит либо мертва, либо зализывает раны. А аристократы Лимба в такие районы не лезут, ибо брезгуют. Поэтому путешествие по нужному адресу у нас с Андрюхой прошло быстро, чисто и без свидетелей.

Дом, в котором жила Бэлла стоял в самом загаженном тупичке спального района Лимба. Обветшалые кирпичные стены древней как мир многоэтажки, чёрные дыры без намёка на стёкла вместо окон и кусок старого дерева на ржавых петлях, смутно напоминающий дверь. Такие домики в моём мире обычно нарекают аварийными. Правда названием всё и ограничивается, ибо жильцов из таких домов редко когда переселяют, а по документам, случается, на месте полуразвалившейся халупы уже давно детская площадка или того хуже — свалка мусора. Однако почти весь первый Круг состоит из таких вот красивых и уютных домиков, а дома с более или менее хорошим ремонтом стоят ближе к площади и их может позволить себе только аристократия.

Вошли без стука. Дверь (если её так можно назвать) сдавленно скрипнула, пропуская нас в тёмный подъезд. Не успели мы переступить порог, как тотчас же были атакованы запахом разложения и застоявшейся крови.

— Блин, сколько живу в Лимбе, всё никак не привыкну к этой вони! — зажимая нос прогундел я, — лучше бы здесь коты гадили, хотя здешних демонических котов боятся даже Адские гончие.

— И не говори, — Андрюха, видимо, так и не привык к чудесным запахам Лимба и теперь стоял в полуобморочном состоянии, — да здесь надо целый завод освежителей воздуха задействовать, и то не факт, что подействует. Хорошо, что респираторы с собой взял. — И он протянул мне обычный такой тканевый респиратор, больше похожий на намордник для БДСМ, внутри которого на фильтрах была намазана странная смазка по запаху уж очень напоминающая памятную ещё с детства вьетнамскую «Золотую звезду». А сама маска, судя по уж слишком кустарному внешнему виду, была сделана умелыми руками моего друга. И кто теперь из нас, спрашивается извращенец?!

А в доме, похоже, никто уже и не жил. Я слышал, что суккубы обычно селятся на отшибе и живут одни, но тут, видимо, жильцов выгоняли силой. Или они сами не успели сбежать… Тогда чётко ясна природа запаха… Также нашлись и некоторые ловушки. Правильно я, всё-таки, делал, что не провожал Бэллу до дома, а то мог оказаться в сети, выпрыгивающей из одной из дверей, или провалиться на ложной ступеньке, или того хуже, стать реальной отбивной, оказавшись между огромным прессом, занявшим целый этаж! В общем, подъём в квартиру суккуба (а я не сомневался, что она живёт на последнем этаже) прошёл очень весело. Даже Андрюхе понравилось. Он ещё со школьных зарниц обожал полосы препятствий…

И вот, наконец, вожделенная квартира! Крепкую железную дверь снесло к чертям крепким плечом Андрея. Следом полетел самодельный взрывпакет, а потом я, как настоящий солдат ОМОНа дал очередь из Штурмгевера (я его с собой захватил) и, сделав самый нелепый в мире кувырок с ударом копчика о стену, ворвался в цитадель врага. За моей спиной встал в пафосную позу Дяди Сэма грозный и неприступный Андрей с МГ-42 наперевес, и мы оба нацелились куда-то вперёд, ожидая нападения.

Ответом на наш громкий вход послужила тишина. Я даже немного обиделся. Такая пафосная сцена, а вражьих толп словно на ноль поделили. Хотя откуда они в маленькой однушке в заброшенном полуразвалившемся доме?.. Единственными противниками в квартире Бэллы могли считаться разве что бардак и кучи грязи. Чтобы было понятно, более или менее чистой и ухоженной здесь была лишь большущая двуспальная кровать, занимавшая половину комнаты, да старый шкаф, стоявший напротив кровати. Всё остальное пространство однушки было завалено останками несчастных жертв суккуба, порванными в клочки бумажками, огрызками яблок(!) и остальным мусором, который был больше похож то ли на грязь, то ли на глину, то ли на кучки отходов жизнедеятельности. И запах. От этой вони не спасли бы, наверное, даже самые навороченные костюмы химзащиты, ибо амбре от этой свалки, ласково называемой квартирой, мог, кажется растворить в себе любую материю.

— Кажись, хозяйки дома нет, — сквозь маску задумчиво протянул Андрей, — мы точно адресом не ошиблись?

— Адрес верный, — ответил я, — я его запомнил, чтобы никогда сюда не приходить. А то, что её нет, вот это странно. Я думал, что переносился во снах в её жилище, ведь обычно суккубы так и поступают. Может, обыщем комнату на предмет зацепок её местоположения?

Андрей коротко кивнул, и мы принялись за поиски. Занятие не для слабонервных. Разгребать кучи вещества неизвестного происхождения, заглядывать в каждые щели и созерцать там уникальную коллекцию пыли и ползать на четвереньках, суя нос в каждую паутину, чтобы найти там что-нибудь мало-мальски интересное было если не противно, то уж точно не увлекательно.

Как-то незаметно я приблизился к кровати и начал её обыскивать, а Андрюха тихонько приоткрыл дверцу шкафа. Ну, что можно сказать? Бэлла знает толк в постельном белье. Небесно голубого оттенка, и на ощупь напоминает шёлк. Такие обычно стелют молодожёны в первую брачную ночь, чтобы она (ночь) была такой же гладкой и нежной, как ткань, из которой сделано бельё. На таких кроватях легко двигаться и неудивительно, что Бэлла выбрала именно этот материал. Однако что-то в кровати меня явно настораживало. Где цепи, где примятость от недавно лежащего тела, где, чёрт их дери, орудия пыток, где всё это?! Если она здесь жила, то должны быть хоть какие-то следы, ведь долго без кормёжки и постельных сцен она не может. Либо я переоценил наклонности Бэллы, либо она уже давно покинула это место. Но зачем тогда так хорошо заправлять кровать?

— Ох ёпт… Твою дивизию! — раздалось из шкафа.

— Ты там что, вход в Нарнию нашёл? — бросил я за спину, продолжая изучать замысловатый узор на пододеяльнике.

— Да лучше бы её! — донёсся гулкий голос Андрея, — а тут, похоже, целое египетское захоронение, причём хоронили, судя по всему, не только самого фараона, но и всю его семью, кошку и ещё целый взвод его слуг и бойцов!

Ого! А вот это уже интересно. Обернувшись, я увидел, что мой друг погребён под десятком мумифицированных тел. Серого цвета с остатками волос и зубов. Прямо таки идеально бальзамирование. Значит, языки не лгали о хобби Бэллы собирать своих «ухажёров» в таких вот удобных обличиях. Воистину, столько скелетов в шкафу даже я не думал обнаружить. И ведь все мумии были с блаженными улыбками и пребывали в замысловатых позах, значение которых, наверное, можно было узнать только в демонической Камасутре. А я мог стать одним из них… Бр-р-р-р! Нет! Лучше пусть меня Эвелина за тот поцелуй сожжёт…

Однако пуще мумий меня привлёк сам шкаф Бэллы. Вроде бы ничего такого, обычный двустворчатый гардероб, однако тянуло от него странно. То ли тьмой, то ли страхом, то ли… это свежий воздух?

Андрей, разломав бывших любовников и любовниц (среди мумий были несколько относительно свежих женских тел) суккуба в аккуратную кучку пыли, поднялся и тоже заинтересованно уставился на заднюю стенку открытого шкафа. Потом что-то буркнул под нос и коротким прыжком бросился внутрь. По-видимому, задняя стенка не была закреплена кое-как, ибо Андрюха, с размаху врезавшись в неё, улетел с этой стенкой куда-то в тёмное пространство. Я же сделал резкий рывок и тоже запрыгнул в чёрный зев неожиданно открывшегося прохода. Меня на секунду обдало сильным холодом, а потом я шлёпнулся на каменный пол. Рядом негромко матерился Андрей.

Оказались мы в какой-то пещере. Свод был достаточно высоко, чтобы и я и Андрюха могли стоять в полный рост. Воздух был чище, так что мы даже с облегчением сняли респераторы. Где-то вдали за поворотом мерцало фиолетовое свечение, немного освещая неприметную тропу. После поворота мы попали в большое круглое помещение, посередине которого был круглый бассейн. Его диаметр был чуть меньше зала и оставлял небольшую кайму земли вокруг. Наполнен бассейн был странного вида фиолетовой жижей, испускавшей свечение. В центре всего этого парил странный объект, который, кроме как дьявольским, и назвать было трудно. От этого артефакта и шла та самая аура, которую я почувствовал ещё там, в квартире.

А по кайме бассейна стояли статуи. Я бы не обратил на них внимание, так как самым интересным считал, что самым интересным в здесь был именно посох, но истерический смех Андрея заставил меня переключиться на эти каменные изваяния. А посмотреть, оказалось, было на что. Статуй было около двенадцати, и все они изображали меня! Причём каждое моё изображение было представлено в разных костюмах и позах. Вот я в костюме ковбоя и, будто бы, собираюсь доставать из кобуры свой Кольт-миротворец, вот лесной разбойник в облегающем костюме и с моим лицом, зажав в зубах нож, собирается прыгнуть на жертву, а вот я вообще в костюме Адама, только без фигового листочка. Причём все эти статуи заметно выделяли моё… кхм… достоинство. Я бы даже сказал, слишком выделяли. Нет, я не комплексую, но изображать ТАКИЕ размеры может только ненормальный человек…

— Андрюха, кончай истерить! — обратился я к другу, — ты сейчас своим смехом весь свод пещеры обрушишь.

— Ой, не могу! — ответил он сквозь смех, — и кто же это тебя так обожает, что фантазирует в таких аппетитных ролях, да ещё и с полной боевой готовностью!

— А тебе что, завидно?

— Да ни в жизнь! Я так понял, в Лимбе нормальных девушек нету, так что ну его лесом, чтобы меня так хотели!

Я только философски пожал плечами. Всё-таки мне не давала покоя эта странная штука в центре зала. Не говоря ни слова и не смотря на продолжающего смеяться Андрюху, я сделал шаг в сторону артефакта. Прямо в жижу. Странно, но непонятная фиолетовая субстанция мягко спружинила от моего шага, будто я наступил на огромное желе. Чувствуя прилив уверенности, я решительно сделал ещё пару шагов. Всё так же не провалился. Окрылённый успехом я в два прыжка оказался в центре бассейна и мог рассмотреть всё как следует. Артефактом оказался посох где-то метр с кепкой в длину. Черенок его был сделан из чёрного рябинового дерева, в навершии был череп козла с золотыми закрученными рогами, в глазницах которого были вставлены аметисты. В широко разинутой пасти козёл держал шар, который был выполнен наполовину из изумруда, наполовину из сапфира. И сила от сего артефакта вблизи буквально сшибала с ног. Даже я, не сильный в магических науках ощутил сильное давящее чувство рядом с посохом. Вдруг череп сверкнул глазами. Я взглянул на ещё не потускневшие драгоценные камни и будто бы приклеился к взгляду артефакта. Аметисты затягивали моё сознание, пол под ногами начал медленно меняться местами с потолком, а окружающие звуки постепенно тухли, как будто эхом исчезали в пустом коридоре. Я ещё успел услышать крик Андрея, как неведомая сила будто бы вышибла меня из тела и засосала в одну из глазниц черепа козла.

— Малыш, а ты знаешь, что копаться в чужих вещах — не хорошо? — услышал я вдруг до боли знакомый голосок за спиной…

* * *

Бэлла… Ну, по крайней мере, я её всё же нашёл. Или это она меня нашла, но это уже не важно, ведь вот она, стоит прямо за моей спиной и, судя по голосу, явно не довольна моим визитом.

— Ой, Бэлла, — приняв невинное выражение лица, обернулся я, — а я вот тут мимо проходил и решил зайти. Ты меня давно уже приглашала, вот и вошёл. Но кто ж знал, что тебя не будет дома?

— Ага, и заодно взял с собой своего гориллоподобного друга, разворотил мою комнату, уничтожил мою уникальную коллекцию мумий и нагло пробрался туда, куда тебе было категорически нельзя? — ответила мне она.

— Ничего не знаю! В квартире был бардак, а по поводу пещеры — так там не было написано что то вроде: «Посторонним вход воспрещён» или «опасная зона: барменам не входить»…

— И ты помял мои простыни! И главное — без меня!

Тут крыть было нечем. Я действительно подпортил постельное бельё суккуба своими грязными ботинками. Ну, и помял немного, когда проводил обыск.

— Ну, и как тебе моё жилище? — спросила Бэлла, немного успокоившись.

— Очень милое суккубье гнёздышко, — ответил я, — немного грязновато и от запаха мертвечины глаза слезятся, а так ничего. Скульптуры меня очень впечатлили. Особенно тот я, который в синих трико, красных труселях и плаще, а на груди у него две латинские буквы «S» нарисованы.

— Тебе понравилось?! — глаза суккуба блеснули счастьем, — я старалась. Назвала его «Супер Серёжа». По правде сказать, все твои изображения получились супер привлекательными. Я на них потратила довольно много времени.

— Бэль, тебе лечиться надо…

— Это тебе надо лечиться! — перешла она уже на крик, — тебя надо по врачам таскать за шкирку, чтобы у тебя там всё снова заработало. Я тебя чарами с начала разговора поливаю, а ты ни сном, ни духом! Импотент несчастный!

Бэлла остановилась, чтобы отдышаться, а я всё-таки смог внимательнее её осмотреть. Сказать по правде, вид у неё был совсем уж плачевный. Под глазами синяки толщиной с большой палец ноги, щёки ввалились, еле на ногах стоит, одышка как у заядлого курильщика, а в декольте дешёвого топика выпирают не только всё еще приятные взгляду округлости, но и настоящие рёбра. Очень сильно схуднула. Даже жалко её стало. Довела её, бедную, Терра…

— Ладно, — очухалась Бэлла, — это всё уже не важно, ты уже здесь, так что всё нормально. Однако ты пришёл ко мне без приглашения, вероломно ворвался в моё скромное гнёздышко, даже не постучавшись, провёл несанкционированный обыск и трогал руками запрещённые предметы. Ты должен понести наказание за свои проступки.

— Я стучался, — попытался оправдаться я.

— Выломать с помощью твоего друга дверь не считается стуком, — раздался ответ от растворяющейся в темноте демоницы, — да, и на свои игрушки можешь не надеяться. Я убрала их подальше. Мы же не хотим, чтобы игра так быстро закончилась?

И с этими словами всё разом почернело, а я начал падать. Как будто меня с самолёта выкинули, такое было ощущение. Не люблю полёты, а те, которые проводятся без моего согласия, тем более. А в голове тем временем раздавался ласковый голос Бэллы:

Мышка бежала,

В клетку попала.

Не плачь и не ной,

Скоро будешь только мой!

Сказать по правде, было жутко лететь в «никуда», в этом, трижды проклятом тёмном с красными сполохами пространстве и при этом слышать голос этой поехавшей. Ещё более жутко было то, что достигнув (как я понял) дна, я замедлил скорость падения и мягко шлёпнулся на невидимый пол, будто бы просто упал со стула.

Ну, ладно, и не из таких ситуёвин выпутывался! Я поднялся на ноги и стремглав побежал. Куда бежал, не понятно, но в одном я был уверен точно. Надо скорее убираться из этого ада, иначе всё, что я делал до этого (включая, естественно, борьбу за выживание) окажется на деле пшиком в воздух. А вокруг творилась неведомая вакханалия. Чёрное пространство там и сям прошивалось на мгновения красными сполохами, словно молниями. Окружающая пустота постоянно изменялась и, приобретая какую-либо форму, тотчас же снова менялось. Вот по бокам вырастали шесты, на которых в сладострастных позах крутились в откровенных нарядах Бэллы, медленно превращавшаяся в Эвелин и обратно. Над моей головой висели распятые на верёвках и крючьях Андреи с наполовину обглоданными черепами, которые кричали нечто невразумительные ртами без языков и зубов. И всё это сопровождалось комментариями суккуба, для которого, похоже, происходящее было сродни забаве.

— Ты мой! Ты всегда был моим! Моя прелесть! Моя добыча! Мой трофей! Ты уже ничего не изменишь! Ты не спрячешься! Не убежишь! Ещё когда я купила тебя на аукционе, я поняла, что ты будешь моим! Теперь ты здесь навсегда! Со мной, со своими страхами, желаниями и потребностями! Никто не уведёт тебя у меня! Ты привыкнешь к этой темноте, ибо она есть отражение моей сущности! И постепенно ты растворишься в ней, чтобы навсегда слиться со мной и жить вечно во мне! Ты слышишь?! ВЕЧНО!

На этом моменте меня объял страх. Тяжёлый такой, вязкий, леденящий душу животный страх. И мне не стыдно в этом признаться. Да, я испытал ужас и бежал, поджав хвост. Может виной всему влияние места, где я находился, может Бэлла, но мне хотелось убежать подальше от всего и спрятаться где-нибудь в горах, в кротовых норах, на другом континенте, в любом месте, лишь бы не здесь. Но суккубу это не нужно было. Она играла со мной как учёный с подопытной крысой, посадив ту в лабиринт и испугав громким звуком. И вот несчастное животное мечется в разные стороны, натыкаясь на всяческие тупики и знать не знает, что на самом деле находится в небольшой коробке и не сможет выбраться оттуда. Также и я, загоняемый невидимой Бэллой и собственным страхом, бежал в неведомую мне ловушку, которая поджидала маленького и несчастного бармена в конце его панического забега, раскрыв свою всепожирающую пасть. В буквальном смысле, ибо в один момент я снова начал падать. Со всех сторон доносился победно-истерический смех Бэллы, а внизу стояла её о-о-о-очень сильно увеличенная копия и, издав гортанный крик «Моё-о-о-о-о!» разинула свою пасть. А я летел прямо в неё. Хорошо хоть, что в место панического страха больного на голову шизовреника постепенно начало занимать чувство предсмертного пофигизма. Это когда ты на волосок от смерти и уже ничего не изменить, и ты понимаешь что уже всё неважно, и тебе становится совершенно пофиг. На свою жизнь, на то, что она вот-вот оборвётся, на все долги и кредиты, которые ты не погасил, на друзей, которые без сомнения будут очень горевать, на… Хотя нет, друзей мне жалко. Очень жалко. Им придётся бороться с Бэллой без меня. А я так и не помог Андрею вернуться домой. И, чёрт возьми, я бы ещё раз поцеловал Эвелину. Я закрыл глаза, улыбнулся светлому воспоминанию, даже прочитал мысленно короткую молитву, и вот…

— Фух! Еле успел! — услышал я вдруг в голове запыхавшийся, явно не человеческий, голос, — ну ты даёшь, бармен. Ты чего, трезубцем тебе по макушке, лапки как послушная сявка сложил?! Я же твою душу в самый последний момент за шкирку поймал! А ты даже не сопротивлялся, идиот!

Голос звучал очень необычно. Будто бы несколько людей с разными тональностями голоса говорили одно и то же вместе. А ещё было ощущение, что звучит он повсюду и одновременно в моём уставшем от всей это катавасии мозгу

— Кто ты? — спросил я, поняв, что моя смерть откладывается на неопределённый срок.

— Кто, кто…Бес в пальто! — огрызнувшись, сказал Голос. — Спаситель я твой. Забегался я совсем. Управление Адом, это штука такая… Полного погружения в процесс требует. Чуть зевнёшь и всё! Не будет ни Ада, ни Рая, ни Терры!

Услышав эти слова, произнесённые бурчащим тоном, я, кажется, начал догадываться, кто этот таинственный собеседник.

— Так вы…

— Воу, полегче, парень! Давай-ка обойдёмся без титулов и имён. Не нужно это. Да, я всемогущее великое существо всея мира демонов, но нафиг мне сдалась вся эта формальщина. Давай лучше перейдём на «ты» и будем общаться с тобой как хорошие друзья, тем более я спас тебя уже во второй раз, а это ли не залог хорошей дружбы? Лады?

— Хорошо. Я постараюсь, — уже немного придя в себя, ответил я. — но, в таком случае, скажи мне, на кой ляд вы…кхм… ты, так заботишься о шкурке скромного бармена?

— А вот это, Бармен, уже правильный вопрос! — в Голосе слышалась похвала, — дело в том, что хоть моё влияние простирается на весь Ад, но я не могу самолично менять устои мира и переставлять фигуры на шахматной доске, как мне захочется, потому как выше меня есть те, кто имеют истинную власть над всем Веером миров. А то, что собирается сделать твоя знакомая, совершенно не допустимо. Но сам я наказать её не могу, поэтому мне и нужна твоя помощь в этом. Это и будет оплатой за твоё спасение.

— Стоп. А чего такого она собирается сделать?

— А ты разве ещё не понял? А, ну да, ты же ещё многого не знаешь о нашем мире. Несколько солнц назад из моей главной сокровищницы был украден артефакт, способный аккумулировать в себе огромное количество плазмоидной протоэнергии. Я разослал своих агентов на поиски этого артефакта, но результаты были, мягко говоря не очень. А тут мне попался один слух, мол, в баре «Преисподняя» официантка наряжается в разные сексапильные наряды с Терры, чем вводит всех клиентов в глубокий восторг. Меня это насторожило, поэтому за этой официанткой была установлена слежка. Вскоре стало ясно, что эта официантка, имя которой Бэлла, крайне часто поднимается на Терру, для непонятных мне целей. А потом мне докладывают, что через таможню Лимба проходит большое количество нелегальных рабов. Причём ни один из нелегалов в здание Аукциона так и не попал. Стало ясно, что кто-то хочет получить иммунитет к защитному полю Терры, которое и лишает силы всех обитателей Ада. И этот артефакт есть ключ к этой двери. Плюс к этому он делает своего обладателя намного, намного сильнее. Бэлла встала на место первого подозреваемого и, судя по тому, что я увидел сейчас, когда спасал тебя, мои опасения подтвердились. Но ей нужна кровь. Очень много крови. Так что, как я думаю, она, скорее всего, захочет напасть туда, где её очень много. Тебе предстоит остановить её. Ведь, если этого не сделать, то твоему родному миру может наступить конец. Если Бэлла получит иммунитет, то, вместе с силой артефакта она станет новым высшим существом, которая погребёт под себя весь твой мир. Равновесие нарушится, и весь Веер миров будет уничтожен.

— А почему, собственно, я должен выполнить твоё поручение? — спросил я.

— Ну, во-первых, ты дважды мой должник, и долг тебе, так или иначе, придётся отработать. Во-вторых, ты знаешь эту сумасшедшую, даже по меркам Ада, женскую особь, ну а в-третьих, ты всё равно от неё не сбежишь. Она на тебе помешалась, и будет охотиться на тебя всё время. И таки поймает, будь уверен. И тогда не я, ни твои друзья не смогут тебе помочь. А знаешь, чем это потом кончится?

Я знал. Я прекрасно это знал. Также я знал, что надо её остановить и, по возможности, вразумить. Я бы не хотел терять такого товарища. Пусть флиртовала она со мной, возможно, в своих плотских целях, но это был первый представитель Лимба, который общался со мной на равных. Я уже привык к её нелепым попыткам затащить меня в постель и считал её пусть и не очень надёжным и даже опасным для жизни, но всё-таки другом. А друзей я в обиду давать никогда не собирался.

— Ладно, — наконец сказал я, — у тебя есть какой-нибудь план или что? Как мне действовать?

— Ты меня спрашиваешь?! — изумился Голос, — не-э-эт, с планами это не ко мне. Когда я в последний раз что-то планировал, получился «Дом-2» и мне за это очень стыдно. Ты уж сам подумай, у тебя это хорошо получается, а я посмотрю. Заодно посмотрим, не ошибся ли я с выбором. А теперь возвращайся, а то твоя душа может и не выдержать. Так и умереть недолго, а тебе ещё миры спасать!

Вот значит как?! Всемогущее существо, а все проблемы сваливает на человека. Поражает его уверенность в своей персоне. Ещё и проверка эта. Я себя, блин, уже каким-то Избранным ощущаю…

— Да, и рыжую эту не бросай, ладно? — услышал я, в отголосках сознания, в то время как растворялся в темноте, — у малышки сложная жизнь выдалась, а теперь на неё почти все ополчились. Ты её последняя надежда…

* * *

Пробуждение было на удивление мягким. Сначала я почувствовал что плавно, как пёрышко, приземлился на спину, а открыв глаза, я понял, что нахожусь в своей каморке. Лежал я на спине на чём-то воздушном, расставив руки и ноги в разные стороны. Сверху слышались недовольные женские возгласы, и, кажется, звон посуды. Так, кто там бьёт мои бокалы?! Сейчас я поднимусь и дам этому искателю счастья в грызло!

Проще сказать, чем сделать. Конечности онемели и совсем не хотели слушаться. Плюс ко всему голова раскалывалась, в ушах звенели пресловутые золотые купола, а глаза отказывались фокусироваться на одной точке. Похоже, вылет духа из тела не проходит без последствий. Однако моя сила воли победила бессилие физическое и я, пошатываясь, как пьяный моряк на буксире в шторм, медленно поднялся по лесенке и осторожно приоткрыл дверь.

А тем временем, наверху вовсю закатывала истерику Горгона Михайловна. Я не понял всех слов, но, кажется, кто-то не пускал её в мои покои. И этим кем-то была Эвелина. Саламандра стояла на пути взбешённой горгониды как гора перед матерящимся последними словами Магомедом и категорически отказывалась сделать хоть шаг в сторону. Напрасно Горгона Михайловна устремляла свой полный гнева взор на Высшую демонессу. Её магия была слаба для высокоуровневой нечисти и могла вызвать лишь минутное онемение конечностей. Хотя, судя по накаляющейся буквально атмосфере и, как результат, лопающимся бокалам за спиной Эвы, в гневе были обе оппонентки.

— Я тебе ещё раз говорю, — усталым, но полным стали голосом говорила Эва, — он спит, пускать к нему не велено.

— Да как ты с-с-смееш-ш-шь! — шипя отвечала горгонида, — он з-з-здес-с-сь работает! Ес-с-сли он не придёт в теч-щ-щение дес-с-яти минут, то будет с-с-ч-щ-щитатьс-с-с-ся умерш-ш-шим и я з-з-заберу его с-с-с-ебе!

— Только через мой труп, — спокойно сказала Саламандра, сотворив небольшой огненный шарик в левой руке.

— Ты не пос-с-смееш-ш-ш-шь…

— Хочешь проверить?

Горгона не захотела. Вместо этого она решительно развернулась на каблуках и пошла на выход, выкрикивая что-то про беспредел аристократии и недоделанных ящерицах.

Эвелина смотрела ей в след, подбрасывая пламенный снаряд в руке и примеряясь кинуть.

— Оставь, а то сейчас сожжёшь её, и мы не сможем больше найти официантку за такой оклад, — сказал я, положа руку на её плечо, — хватит и того, что ты её напугала.

Эва на секунду вздрогнула, шар в её руке погас, а я мгновенно был заключён в крепких женских объятиях.

— Я тебя скоро сама живьём сожгу. — Еле скрывая бурю тех эмоций, она, тем не менее, прошептала мне в ухо. — То в самую гущу сражения на бешеном минотавре сигает, то трогает опасные штуковины и лишается души. Да тебя надо на настоящую цепь сажать, чтобы в неприятности не попадал!

— Не виноватый я, оно само так получилось, — попробовал я разжать объятия, но Эвелина не желала меня отпускать, — да и вообще, подумаешь, душа улетела, такое у вас в порядке вещей! Я бы вернулся утром и…

— Три солнца прошло! — Её голос дрогнул настолько сильно, что до меня только сейчас дошло, как же она переживала за меня, — Тебя, когда принесли, ты не дышал почти. К тебе сразу какой-то с перьями кинулся, чтобы сожрать, да только Андрей сильно не в духе был. Короче, из его перьев и кожи я тебе новый лежак сделала, мы тебя и положили. Андрей сказал, что это не то кома, не то клиническая смерть. Говорил, что очухаешься. Вот я и сторожила. А тут эта, со змеями на голове. Ну, и я…

В голосе Эвы слышались рыдания, поэтому уже я обнял её покрепче и начал аккуратно гладить её по огненно рыжим волосам.

— Я думал что всё… Что ты исчезнешь… Андрей только верил… А я ему верила… Не отходила от тебя… А ночью в баре страшно… Я не раз замечала, что кто-то за дверьми шарится… — причитала она.

— Ну ладно, ладно — придал я голосу максимальной мягкости, — всё уже кончилось. Я живой, видишь? Никуда я не исчезну. Сейчас вот перекушу только и пойду убивать всех, кто бедную Эвочку обидел.

— Просила же не называть меня так.

— Прости.

— Ничего. Но больше не надо, а то и поджечь могу.

Вот так мы и поговорили. Эвелина окончательно успокоилась и смогла рассказать ещё немного всяких интересностей. Оказалось, что после нашей «Битвы за склад» больше стычек с нечистью не случалось. Наш Город в короткое время стал городом-призраком. Прямо как утром первого января в моём мире. Вся шушера забилась по домам зализывать раны и строить планы мести. Поэтому-то Андрей и смог принести меня очень быстро, не дожидаясь, когда сработает перенос. Саламандра тогда очнулась и ждала нас в баре. Андрюха доверил охрану и заботу о моей бесчувственной тушке Эвелине, а сам утёк возводить новые оборонительные позиции на кладбище.

— Кстати, — вдруг встрепенулась она, — я, кажется, пропустила конец сражения. Что там произошло?

— Эм… Ты всех разгромила, — немного помедлив, ответил я, — похоже, что коктейль Молотова разово пробудил твои силы, и ты смогла выжечь больше половины вражеских сил, а потом…

В общем и целом, я рассказал ей всё. Всё кроме поцелуя. Раз она этого не помнит, то и не надо. Я пока ещё жить хочу! Про Голос она мне не поверила сказав, что это, скорее всего, были мои глюки. А вот пойти искать Бэллу согласилась не раздумывая. Однако со способом «охоты на суккубов» вышел спор. Эва хотела прочесать каждый уголок Лимба, а чтобы она наверняка вышла из укрытия, взять фрагмент одежды с моим запахом. Будто она животное какое-то… Я же предложил устроить засаду. Но мы не знали, где она наверняка появится. В конце концов, когда мой запас рюмок был окончательно разбит, а полотенце для протирки барной стойки превратилось в кучку воняющего пепла, мы решили приготовить ловушку и ловить на живца. Засаду планировалось организовать этой же ночью у здания Аукциона. Незадолго до моего пробуждения туда привезли свежих людей на продажу, и на следующее солнце был запланирован Аукцион. Этот момент нельзя было упустить. Андрей готовил операцию по поимке Бэллы в самый момент торгов, это он мне поведал по телефону после того, как наорал на меня за «крайне беспечное поведение при проведении несанционированного штурма незнакомого демонического помещения», а мы с Эвелиной решили попробовать взять суккуба тёпленькой ещё до начала. А вот наживкой для озабоченной демонессы был, знаете кто? Да, угадали!

Ночь, улица, фонарь, дворец Аукциона. И я не преувеличиваю. Меня-то после покупки отправили в бар телепортом, и я не смог насладиться величеством той конструкции, под стенами которой я ходил. Высокое, в четыре этажа примерно, здание с толстенными стенами, маленькими окошками-бойницами и тремя вышками, на которых стояли внимательные часовые с СВТ-40, а рядом с ними стояли прикреплённые к бортам вышек огромные фонари, которые периодически поворачивались в другую сторону. За крепкими воротами переговаривались ещё часовые. Можно было предположить о нахождении в здании Аукциона, по меньшей мере, пятидесяти вооружённых охранников. В общем, здание Аукциона можно было смело назвать настоящей крепостью. Хвала пустым бутылкам, никто из охраны не замечал одиноко бродящего под стенами барменчика, иначе бы засмеяли меня до смерти!

А ведь прикид мне подбирала Эвелина… Говорила, что уж Бэлла непременно клюнет на наживку… Называла красавчиком… Да чёрта с два! Я был похож на объект больных фантазий гомосексуалиста-пенсионера с помешательством рассудка! Сами посудите: чёрная облегающая блузка, порезанная пополам и оставляющая открытым весь торс, чёрные лосины, а на бёдрах повязан розовый бантик! Всю эту одёжу мы нашли в покупках Эвелины, которые так и пылились в моём подвалчике. Хорошо ещё что я каблуки не надел, да ушки собачьи, хотя Эва о-о-очень просила. Она даже оружие моё отобрала, чтобы я не сопротивлялся. И теперь я, такой из себя весь «красивый», ходил под стенами Аукциона и бросал гневные взгляды в едва шевелящиеся кустики, где, зажимая кулачок в зубах, чтобы не заржать в голос от моего нового амплуа спряталась в засаде Эвелина. Я, наверное, так и проходил бы без результатов, если бы не очередные проблемы, свалившиеся на мою буйную головушку.

— Эй, красавица! Свежей кровушки не найдётся? — раздался голос, что явно не предвещающий хорошего окончания разговора. Я повернулся. На меня уставились пять человекоподобных тварей криминальной наружности. Мелкая нечисть, обделённая магией и интеллектом. Одеты все в чёрные одежды с капюшонами, у каждого разгрузки с магазинами, а в кобурах и за спинами разномастные стволы, собранные, казалось, из самого дешёвого подножного хлама. Андрей бы оскорбился над таким насилием над честным стрелковым оружием. А, судя по еле слышным переговорам за крепостными стенами, они были разведчиками, и за ними шёл отряд раза в четыре больший, чем тот, что стоял передо мной.

— Эй, ты глухой что ли, — повторил тот, что стоял в центре. — Ты чьих будешь, мясо? Или ты один из новеньких и тебе повезло сбежать? Так я тебя обрадую. Ты попал в ещё большую задницу, чем был раньше, потому что мы пришли грабить этот Аукцион и, следовательно, заберём тебя с собой.

А к ним уже начали подходить основные силы. Я так и думал. Их оказалось по меньшей мере семьдесят рыл, все вооружены до зубов похлеще спецназа-антитеррора, некоторые несли с собой абордажные крюки. Но вот праздничная процессия остановилась, и все они уставились на мою разнаряженную светлость с нескрываемым любопытством.

— Ты гляди, какой симпатичный! Небось, нетрадиционный. Таких на Терре сейчас полно и они, говорят, любят, чтобы над ними издевались.

— Ну, тогда этого мне! У меня как раз есть коллекция розог, а опробовать их не на ком!

— Не-э-эт. Я его первый увидел, значит, мой красавчик будет! Я его жене на годовщину подарю. Вон он уже в упаковочке.

Блин, стыдно то как! Вот вроде бы и врезать им хочется, да больно много на меня одного. А обрез у Эвелины. Интересно только почему она меня не спасает. Теперь понимаю женщин, когда их мужики делят…

А недо-воришки всё не унимались. Похоже, их план по ограблению Аукциона, который они, судя по экипировке, составляли не одни сутки, накрылся медным тазиком из женской бани. Теперь их заботило только один вопрос: кому достанется странно одетый мужик, и что с ним будет делать тот, кому он (я, то бишь) достанется. Дело даже дошло до небольшой драки. Чёрт, если Эва не поторопится…

— Мальчики! Можно я заберу, наконец, свою игрушку? — раздался за их спинами девичий голос.

Ну вот, вспомнишь солнце, вот и лучик! Демонесса возникла буквально из пустого пространства, встав в позу повелителя мира и стреляя глазками в опешившую нечисть.

— Эм… простите, — заговорил один из них, — так это ваш человек?

— Ну да, — Эвелина снова включила пафосную принцессу, — я выгуливала его рядом с этим местом, но поводок оборвался. Что-то не так?

— Нет-нет, всё нормально, госпожа, — пролепетал второй, — а мы тут тоже просто гуляли и нашли ваше… вашу… вашего… короче вот это вот. Мы, наверное, пойдём своей дорогой. Поздно уже… Да и спать хочется. Правда, братцы?!

Ответом ему послужило дружное истеричное кивание семи десятков голов.

— Погодите-ка, а зачем вам так много оружия? — Бровь демонессы залихватски выгнулась, — в Лимбе спокойно, а вы оделись, как будто на войну собрались. Или вы…

— Нет, что вы, госпожа! — принялись наперебой выкрикивать уже все семьдесят, — как можно такое подумать?! Мы честные, порядочные и никого не…

— Хозяйка, — позвал я жалобным зачуханным голосом (да, я и такое умею), — они меня с собой забрать хотели и всякое разное со мной вытворять! А я им сразу сказал, что только моя обожаемая хозяйка может делать такое с моим бренным телом! А они говорили «да плевали мы та твою хозяйку!». А ещё они Аукцион ограбить хотели.

Надо было видеть лица воришек. Казалось, что все места на их лицах заняли выпученные из орбит глаза. И в этих глазах считалась щенячья безысходность и глубокая печаль о несправедливости мира.

— Ах так! — вскричала Эвелина, — мало того, что хотели забрать у меня моего любимого раба, так ещё и остальных прихватить захотели?! Не прощу! КАРАУ-У-УЛ! ГРА-А-А-АБЯТ!

Сработано безотказно! Прожекторы разом нацелились на источник шума, но Эвелина быстренько скрылась, прихватив с собой меня, так что доблестные охранники крепости открыли огонь по стушевавшейся группировке незадачливых похитителей людей. Те, в свою очередь рассредоточилось по кустикам и начала отстреливаться. Во всей суматохе никто и не заметил, как у одного из убитых воришек исчез ППШ с самодельным откидным прикладом, глушителем и закреплённой синей изолентой фонариком под стволом, а у остальных были срезаны около десяти магазинов по 35 патронов, скреплённых по два всё той же изолентой. Ну, а что? Автомат свой я благополучно потерял, Андрюха мне ничего не оставил, а с один обрезом не особо повоюешь. А так хоть что-то будет, тем более его спрятать легко.

К бару шли навеселе. Пусть основную задачу мы благополучно запороли, зато хорошенько оторвались на нечисти, спасли от преждевременного рабства туеву хучу человек, а я лично разжился неплохой пушкой для будущей операции.

— Сергей, а кем ты был до того, как попал сюда? — спросила вдруг демонесса.

— С чего ты вдруг спросила? — спросил я удивлённо.

— Ну, так… Просто. Андрей вот про себя всё рассказал, а про тебя я и не знаю ничего.

— С чего бы тогда начать… — я даже призадумался, — Родился, жил и рос в небольшом провинциальном городке. Учился в средней школе, довольно неплохо, кстати. Помимо этого любил заниматься музыкой и пением. После школы отслужил в армии, так как в ВУЗ не поступил. После службы почти ничего не делал, разве только устроился в ресторан барменом. А дальше заманили, вырубили. Очнулся уже рабом. Такая вот история.

— А с Андреем вы давно знакомы?

— Да почти с детства. Учились в одной школе, только он на пару классов старше. Потом в одну воинскую часть попали.

— Теперь понятно…

А пока я всё это рассказывал, невольно засматривался на Эвелину. Не знаю почему, но в тусклой ночи Лимба её силуэт очень красиво вырисовывался. Она словно светилась изнутри и была этаким светочем в тёмном царстве зла. Она была.…Эх, я даже не могу словами изобразить всю её красоту в тот момент. А ещё мне вспомнились слова того голоса в темноте, который напоследок сказал: «Да, и рыжую эту не бросай, ладно? У малышки сложная жизнь выдалась, а теперь на неё почти все ополчились. Ты её последняя надежда…». Может речь шла о ней? Тогда я, получается, последняя надежда Эвелины? А если так, то может… хотя, почему бы и нет… в принципе возможно… да и я не против…

— Ладно, мы на месте, — сказала Эва и я понял, что пялюсь на своё отражение в стеклянной двери бара.

— Да, верно, — ответил я, — спасибо тебе ну, ты знаешь, за всё. И это… прости меня. Ты волновалась за меня, сторожила моё тело пока моя душа там где-то шлялась, да и вообще, а я себя как последний идиот всё время вёл.

— Идиот — это ещё слабо сказано, — ответила она, — я таких безбашенных, упрямых, странных и совершенно непредсказуемых существ ещё ни разу не встречала! Но, знаешь, мне это даже нравится. Ты заставляешь мир вокруг себя шевелиться, чтобы он не погряз в рутине, и требуешь этого от всего твоего окружения. Серьёзно, я бы никогда не осмелилась сразиться с огромной толпой нечисти, находясь в стазисе. Но вот я встретила тебя и…Ну, в общем, ты и сам видишь.

— Да, ты нам очень помогла. И тогда и сейчас.

— Знаешь, — мне показалось, что Эва немного покраснела, — когда я отключилась, мне снился сон и там… впрочем не важно. Главное, что мы выстояли. А значит, с этой профурсеткой мы сто процентов справимся. Будь она хоть пупом земли, я лично выдеру у неё клок волос и заставлю её этот клок сожрать!

— Воистину, слова мстителя, — сказал я с небольшим смешком, — так, ну и куда ты теперь?

— Скорее всего, на кладбище, — она пожала плечами, — мне всё ещё негде жить, а Андрей хотя бы не выгонит. И нет, в баре я не останусь. Мне прежних ночей хватило. Страшно… одной… Но ты не скучай. До завтра!

— До завтра…

Она улыбнулась мне, немного присела, будто в прыжке, а потом внезапной вспышкрй света превратилась в небольшую огненную птичку. Я её помнил. Именно такая птичка принесла мне сообщение. Только тот почтальон самоуничтожился. И вот Эва стремительно пронеслась мимо меня в сторону кладбища, а я почувствовал лёгкое касание теплом моей щеки. Словно поцелуй. Вот что женщины с нами делают? Я ведь и влюбиться могу!

Хех. До завтра. А что будет завтра? Может мы погорячились и это будет просто обычное мероприятие, которое всегда проводится в это время? А может Бэлла всё-таки покажется и нам придётся с ней сразиться. Мне её жалко… правда жалко… Однако, если она снова не поймёт обычных слов, придётся вдолбить ей истину при помощи языка силы. Хочет она того или нет. Эх, надеюсь, до этого не дойдёт…