Глава 6

В квартире родителей XXI века было что-то неуловимо притягательное, хотя время сие всегда было, мягко говоря, провалом в мировой истории: бескультурье, грязь, разврат и разложение… накануне становления самого справедливого мирового государства, ведь в его главе встали русские, чей девиз всегда был "Живи и дай жить другим". Возможно, неоднозначность данного момента и данной обстановки как раз и побуждали меня каждый раз навещать бабушку и дедушку именно в начале этого века. В этот раз зимой, в снежно-морозную погоду, которая полностью соответствует именно России, но при этом порицается теми, кто "понаехал" (мама всегда выговаривает это слово ну очень презрительно, и я с ней полностью согласна — не нравится Россия, пойдите прочь). Какая разница, какое у меня имя, я — русская, и этим горжусь.

Щелкнув выключателем новенького светильника-бра, я посмотрела на клетку: Белка дрыхла без задних ног, ка раз оные в вырез "норки" и высунув, да еще и хвост подрагивал от явно довольно активных сновидений. В который раз верная спутница наглядно иллюстрировала выражение "спит как хорек".

Я вылезла из постели, прижала дверцей шкафа входную дверь в комнату, чтобы та не захлопнулась, и открыла форточку. Из гостиной доносилась музыка "Boney M", из чего я сделала вывод, что либо мама, либо дедушка в квартиру все-таки прибыли. Чтоб это оказалась именно мама! Нам надо о многом поговорить.

Мам и правда обнаружилась рядом с проигрывателем с книгой в руке — любимая "Лунная радуга" не только успокаивала ее, но и подстегивала мыслительный и творческий процесс. Я умылась, невольно вспомнив шутку, которую мама и нашла (ведь это про нее): "— Папочка… я когда вырасту, буду такой красивой, как ты! — Ну… я думаю ты будешь такой красивой, как мама! — Не, как мама это долго! Я видела, как она сначала крем, потом тушь, потом помаду, потом прическу! А ты встал, умылся — и уже красивый!" Собственно, мы с мамой и сестрами тоже — умылись, и уже красивые.

Увидев, что я села на пуфик, мама отложила книгу на столик.

— Когда у тебя такое лицо, явлно надо поговорить. Что случилось?

Эмпат и физиономист еще лучше, чем обычный эмпат.

Я без прикрас описала свой сон с Велесом, не забыв упомянуть про свою заемную магию и ее очевидное назначение, чем заставила маму поморщиться, но правоту мою она признала сразу: чем просто так становиться посредственным и слабым колдуном, лучше отдать сомнительный дар во благо других. Что я теряю? Разве что долголетие магов, но и темпоралы живут долго, а чистая совесть стоит дорого, куда дороже подобных "достоинств", К моей идее лететь на "Латоне" на поисик Повелитля магии мама тоже отнеслась положительно, а вот желание впоследствии отбыть на Мемори благосклонности не вызвала.

Да, мама мудрая женщина, и я на краткий миг почувствовала себя Сибилой Вейн, грезящей о Прекрасном Принце, но в решении я была тверда: если сэр Серджио меня не любит, я просто отправлюсь в путешествие как и раньше. Бесчестья не будет, уж это можем гарантировать мы оба, он ведь в высшей степени порядочный человек, а меня мама с бабушкой воспитали правильно, перед глазами их нравственные примеры и примеры моих сестер. Семью я не опозорю.

Показалось мне, или мама вздохнула? Она не удерживала ни одного из нас возле себя дольше положенного, но отчего мне казалось, что именно меня она бы просто так не отпустила? Наверное, я придумываю.

— Решение окончательное? — мягко спросила она.

Мама всегда все понимает, ведь братья еще не нашли себе подруг по сердцу, а она их не торопит, зато Маше сразу разрешила выйти за нашего Хидео (сестра очень смешно называет его Хидей).

— Да, — ответила я, — это решение окончательное. Оба решения.

— Тогда лети, — ответила она.

Я по-детски залезла маме на колени, прижалась, положив голову на плечо, и замерла. Идиотский поступок с точки зрения взрослого человека, ведь мне вот-вот стукнет восемнадцать, но удержаться я не могла. Я люблю их всех, а могу потерять, надо набраться мужества.

Если с Велесом все пройдет как надо, счастливы будут все, ну а если нет — не плачьте обо мне.